Verkutter_Zh_Egipet_i_dolina_Nila_Tom_1_S_drevneyshikh_vremen_do_kontsa_Drevnego_Tsarstva_12_000-2000_gg_do_n_e

Только барельефы погребального комплекса Униса дают нам представление о дея­ тельности этого фараона вне границ Египта, в Ливии и прежде всего в Азии — там показаны сцены сражения и возвращение ладей, которые везут в Мемфис пленниковсемитов. О связях с Ливаном говорят изображение медведя на стенах крытой дороги (Vercoutter, 1978,132) и находка в Библе алебастровой вазы, на которой начертано имя Униса. Вмешивался ли он в дела Нубии? Единственное указание на это, хотя и скупое, может оправдать такое предположение: в наскальной надписи в Элефантине он поиме­ нован «владыкой чужих стран» (Zibelius-Chen, 1988, 6), однако этот текст мог быть начертан в ходе экспедиции, которая была отправлена за гранитными колоннами Асуана, предназначенными для его храма (см. выше).

Если царских документов с именем Униса у нас не так много, то, напротив, из больших гробниц с многочисленнымирельефами частных лиц мы многое узнаем о по­ вседневной жизни в Египте в его эпоху. Таковы расположенные бок о бок мастабы его супруг Хенут и Небет (PM, III.2, 623-624) близ пирамиды Униса и прежде всего «ча­ совня», которую Птаххотеп (II), визирь и великий судья, велел построить близ мастабы своего отца Ахетхотепа (PM, l.c., 600-604). Фактически, именно к царствованию Униса (N. Cherpion, 1989, 133) следует относить этот большой заупокойный комплекс, один из лучших сохранившихся в Саккара (N. de G. Davies, 1901).

Обычай украшать гробницы в Египте восходит к IV тысячелетию до н. э.; гробница 100 в Иераконполе (см. с. 167 и далее выше), относящаяся примерно к 3500 году до н. э., — первый известный пример такого рода. При III династии гробница Хеси-Ра, современника Джосера, где сочетаются деревянные барельефы и росписи (см. с. 249, выше), еще один хороший пример. Мастабы III и IV династий, которые были предна­ значены лишь для самых высших чиновников и для членов царского дома, построены зачастую очень качественно из отесанного камня, богаты статуями (если не были раз­ граблены) — однако декоративное оформление там ограничивается в основном ложной дверью с титулом и именем умершего, списком приношений и изображением собствен­ ника гробницы, стоящего или сидящего перед столом, сплошь заставленном яствами47.

При V династии, когда появились многокамерные мастабы (W. S. Smith, 1958, 67) и когда, может быть, в них стали подражать оформлению царских солнечных храмов, число сцен, взятых из повседневной жизни, существенно увеличивается, поскольку они соответствовали верованиям, глубоко укоренившимся в душах египтян.

Для египтянина эпохи Древнего царства смерть не была концом всего; после пред­ смертной агонии и исчезновения всех признаков жизни личность человека оставалась неизменной. Тем не менее для того, чтобы существовать вечно, ей был необходим

47 Из 31 мастабы Гизы и Саккара, которые Н. Шерпьон (N. Cherpion, 1989, 89-130) датирует IV династией, 17 (то есть больше половины) содержат только такие элементы декоративного оформ­ ления, как список приношений, имя и титулы умершего на стеле в виде ложной двери, а также его изображение стоящим, иногда в сопровождении членов семьи, иногда без них, или же сидящим перед столом, уставленным пищей. В шести других оно дополняется изображениями носильщиков или «владений», которые приносят свои дары, или же иногда смотром приготовления приношений, пре­ жде всего забоя скота. Только две мастабы, а именно карлика Сенеба (PM, III.2, 101-102) и Хотепет, жрицы Хатор (ibid., 298), представляют более разнообразные сцены: сбор льна, прогулку покойного в ладье или в паланкине и тому подобное. Что касается даты появления значительных тем: сев, жат­ ва, охота и т. п. — см. в Y. Harpur, 1989, Appendix 3, 257-264.

291

некий «носитель», и тело после мумификации становилось таким идеальным носите­ лем. Тем не менее, вместо него можно было использовать заменители: статуи, живо­ писные или высеченные в камне изображения либо даже просто одно имя. Так чело­ веческая личность сохранялась после смерти, но она должна была питаться, одеваться

ипрежде всего — защищаться, поскольку загробный мир был полон опасностей. Статуи

истатуэтки, барельефы и росписи мастаб, украшения и амулеты, словом, все, что ар­ хеологи называют «погребальным инвентарем», было необходимо именно для того, чтобы обеспечить человеку вечную жизнь и постоянную защиту против опасностей, угрожавших ему уничтожением, которое в этом случае было бы уже безвозвратным.

Эта вера в продолжение материальной жизни после смерти была такой глубокой, что живые могли поддерживать связи с мертвыми. Так в Древнем царстве появились «письма к мертвым». Они написаны иератическим письмом на лентах ткани или па­ пирусах, на каменных или керамических вазах: эти письма требуют, чтобы умерший вмешался и помог живым в повседневной жизни или же просто оставил их в покое...

ибо существование опасных мертвецов также было глубоко укоренившимся среди египтян верованием.

Как и в любой магии, имя играло первостепенную роль: знать истинное имя бога, человека и любого существа значило получить над ним власть в некоторой степени располагать им, откуда и важность, и количество иероглифических текстов, которые всегда сопровождают барельефы и росписи в мастабах, — они неустанно повторяют имя и титулы владельца гробницы, но в то же время и названия предметов и существ, которые там показаны. Магическая сила имени распространялась и на изображения; связав то и другое, можно было быть уверенным в том, что можно по своей воле рас­ полагать предметом.

Магические по своей сути, барельефы и росписи мастаб, таким образом, прежде всего играли утилитарную роль: они предоставляли своим владельцам средства, не­ обходимые для вечного выживания. Следовательно, египетское искусство, живопись, резьба, скульптура не имели и никогда не могли иметь эстетической цели. Заботились только о том, чтобы они соответствовали действительности, дабы быть полезными. Фигуры не обязательно должны были выглядеть красивыми или гармоничными, ибо они должны были быть точными, дабы заново вдохнуть в них жизнь благодаря магии.

Эти наблюдения могут объяснить нам, почему в этих сценах не пренебрегали бук­ вально ничем, прежде всего для того, чтобы обеспечить питание, необходимое для вы­ живания умершего. Так, показывали все необходимые операции для изготовления хлеба, начиная с посева хлеба и жатвы: как потом собирают колосья в скирды, как молотят, как веют, как убирают хлеб в амбар, как мелют муку — вплоть до приготовления теста и вы­ печки хлебов. Точно так же дело обстояло и с птицей и мясом: от ловли диких зверей до выращивания, от откорма до забоя и разделки туши и часто — до готовки! Столь же детальные сцены рассказывают и о рыбе, которая занимала большое место в питании египтян: не забыт ни один снаряд для ловли: от огромного невода, который требует многочисленного коллектива, чтобы его развернуть, — до индивидуальной рыбалки с удочкой и с сачком; показано, как ставят верши и бьют рыбу гарпуном. Пойманную рыбу тут же разрубают надвое для просолки, и, несомненно, для копчения. Не забыли, наконец, и о напитках: есть сцены, изображающие виноградники и выжимку вина или пивоварение и брожение пива, которое сначала делали из ячменя, как русский квас.

292

Итак, питание, со всеми этими изображениями бесчисленных носильщиков с при­ ношениями и верениц «владений», которые приносят свои плоды, занимало самое важное место в декоративном оформлении мастаб. Но, кроме того, можно видеть, как умерший наблюдает за работой ремесленников в своих владениях: ювелиров, кузнецов, плотников, судостроителей, дубильщиков и обувщиков; он присутствует на играх, на концертах, на танцах; иногда он даже руководит приготовлениями... к своим собствен­ ным похоронам: за тем, как высекают его статуи, делают саркофаг и погребальную утварь48.

Благодаря изображениям из мастаб мы обладаем не имеющей аналогов картиной материальной цивилизации Египта при V династии. Фактически, именно с царствова­ ния Усеркафа сюжеты рельефных сцен во всех памятниках становятся богаче: они иллюстрируют все более и более разнообразные аспекты жизни в Египте; сначала они украшают солнечные храмы и верхние храмы, затем такие сцены появляются в частных мастабах, где ставшие более многочисленными камеры и коридоры дают большое поле деятельности для скульпторов и художников. С другой стороны, все больше и больше специализируясь, центральная администрация при V династии учреждает новые долж­ ности (Helck, 1954,107-110; Strudwick, 1985,337-338), поэтому умножается и числен­ ность высших чиновников, которые могли позволить себе гробницу с рельефами.

В то же время можно подозревать, что сооружение больших заупокойных комплек­ сов IV династии в Абу-Роаше, Гизе, Саккара и Дахшуре повлекло за собой развитие египетской экономики. Чтобы задействовать там и кормить огромные массы людей, нужные, например, для постройки великих пирамид, следовало увеличить сельскохо­ зяйственные ресурсы страны и, следовательно — как можно шире использовать оро­ шаемую Долину и ее окраины. Эта необходимость, несомненно, и вызвала создание новых и весьма многочисленных царских «владений», которые были связаны с заупо­ койным культом царей IV династии (H. Jackuet-Gordon, 1962, 7-14).

Этот экономический подъем был благом, которое унаследовала V династия. И оно было не единственным. Благодаря широкомасштабным работам, которые выполнили их предшественники, фараоны V династии располагали значительным числом писцов, ремесленников и специализированных рабочих: все они были полностью задейство­ ваны. Чтобы, например, построить большие пирамиды в сравнительно короткое время (20 лет для самой большой, если верить Геродоту), следовало использовать труд не­ скольких сотен тысяч человек (Edwards, 1985,270). Рабочие были разделены на много­ численные бригады под единоличной ответственностью очень высокого чиновника — зачастую визиря, как, например, царевич Хемиуну — несомненно, внук Снофру (LÄ, II, 1117), который участвовал в постройке пирамиды Хеопса в качестве «начальника (imy-r) всех царских работ», или как Хуфу-анх при Микерине (Strudwick, 1985, 218).

Специалисты в этих бригадах — каменщики, каменотесы, художники, скульпто­ ры — учились своему мастерству очень юными, чаще всего, конечно, следуя примеру и под руководством своего отца, которому они помогали с тех пор, как достигали до­ статочного возраста, чтобы держать инструмент. Это рано начинающееся и постоянно

48 По поводу весьма многочисленных сцен, касающихся повседневной жизни в мастабах Древнего царства, можно посмотреть: P. Montet, 1925; J. Vandier, 1964 и 1969, и Y. Harpur, 1987. PM, III, 903-907 дает перечень этих сцен, классифицированных по сюжетам.

293

(по-гречески Отоэс) был убит своими собственными телохранителями; что Фиопс (Пепи II) якобы взошел на трон в возрасте шести лет и сохранил власть вплоть до со­ того года своего правления — долгое время думали, что так и было, но недавно это было оспорено (Goedicke, 1988). Наконец, о последнем фараоне источники Манефона утверждают: «Нитокрис была благороднейшей и прекраснейшей из женщин своего времени... у нее была белая кожа и алые щеки. Говорили, что она построила третью пирамиду». И Геродот (II, 100) слышал это «говорили», которое он передает, добавляя, что Нитокрис перед тем, как совершить самоубийство, во время пира уничтожила всех, кто был виновен в убийстве ее «брата», — возможно, Меренра II (Lloyd, 1988).

(a) Даты предположительные; отчасти они опираются на традиционную хронологию Сотис, с другой стороны — на датировки по 14С, которые для VI династии указывают на рамки -3872

± 39 и -3770 ± 40 BP (F. A. Hassan, Robinson, 1987, 183), что должно соответствовать -2580- 1930 до н. э. в калиброванных датах (Revue d’Archéométrie, Supplément, 1983, 12-33). Эти даты принимают во внимание предположения Гедике (Goedicke, 1988, 121).

(b) В Туринском папирусе (verso, кол. IV, стк. с 1 по 5) на месте имен фараонов — лакуна, одна­ ко продолжительность царствований частично сохранилась: х... лет, 6 месяцев и 21 день для Тети; 20 лет — для Пепи I; 44 года для Меренра I; 90 плюс лакуна для Пепи II (то есть между 90 и 99 годами); наконец 1 год и 1 месяц для Меренра И.

(c) Если отводить ему только около десятка лет, то царствование Тети кончается около 2330 года

до н. э. (около 2333, согласно Roccati, 1982, 302) (ср.: Goedicke, 1988, 121).

(d) Возможно, фараон Ити из наскальной надписи в Вади Хаммамат (Roccati, l.с., 34, n. g) и р. 258): его царствование проходило одновременно с царствованием Тети, а власть распространялась только на Нижний Египет (ср.: Kanawati, GM, 83).

(e) О чтении знака ( ) в картуше Меренра как Анти см. Gardiner, JEA, 17, 1931, 247.

(ƒ) После Нитокрис Туринский папирус перечисляет еще шесть имен, что должно довести чис­ ло фараонов VI династии до 13 в кол. IV: (стк. 8) Неферка; (стк. 9) Нефер, продолжительность царствования которого оказалась в лакуне; (стк. 10) Иби с царствованием в 2 года, 1 месяц и 1 день. Три последних, на месте имен которых лакуна, должны были царствовать соответ­ ственно 4 года, 2 месяца и 1 день (стк. 11); 2 года, 1 месяц и 1 день и, наконец, только 1 год (стк. 13) (ср.: Kitchen, KRI, II, 832). Возможно, что эти шесть фараонов представляют VII династию (см. ниже, с. 329).

(g) Waddell, 1964, 55.

296

История VI династии все еще остается смутной, как показывает табл. XV. Даже количество фараонов в ней точно не известно: манефоновские источники перечисляют шестерых, в то время как в Туринском папирусе — целых тринадцать! Однако следует заметить, что среди тех шести фараонов, которые, согласно Туринскому папирусу, на­ следовали Нитокрис около 2140 года до н. э., ни один из них не оставил ни одного памятника и не фигурирует в царских списках — в частности, в Абидосском и Саккарском (Gardiner, 1961,436).

Иногда VI династию считают предвестницей упадка фараоновской цивилизации Древнего царства. Нам это представляется ошибочным. Если мы уже не находим при VI династии таких шедевров, как сидящий Хефрен из Каирского музея или Микерин и его жена (в Бостоне), это отнюдь не означает, что искусство в целом было в упадке. Может быть, мемфисские мастерские потеряли одного-двоих гениальных художников? А может быть, все проще — V и VI династиям меньше повезло на случайности рас­ копок, чем IV? На самом деле трудно, если не невозможно, определить художественные критерии, чтобы отличить работы конца IV династии от творений V и VI (W. S. Smith, 1958, 78). Что касается техники, художники и ремесленники, которые работали при каком-нибудь Пепи или Меренра, ничем не уступали мастерам Хефрена и Микерина. Можно даже заметить, что в области живописи и скульптуры барельефов во многих произведениях заметен прогресс.

Большие гробницы Птаххотепа II и Ти в Саккара (ср. с. 329 и далее выше) сви­ детельствуют о значительном прогрессе в декоративном оформлении частных мастаб при V династии. Он продолжался еще и при VI, как в качестве, так и в раз­ нообразии представленных сцен. Мастаба Мерерука, его жены и их сыновей (РМ, III.2, 525-526), которые жили при Тети и Пепи I, является прекрасным тому при­ мером: в этом комплексе насчитывается 29 камер (ibid., pl. LVI), связанных между собой; все они содержат рельефы. То же самое можно сказать и о мастабе Кагемни (ibid., 512-525).

Мастабы VI династии содержат множество данных о жизни в долине Нила и о тех­ нических средствах, которые использовались различными группами ремесленников

вэту эпоху; в то же время благодаря высеченным в них весьма подробным и обстоя­ тельным биографическим повествованиям, они становятся новым замечательным историческим источником. Эти сведения тем более ценны, что они идут от высших провинциальных чиновников. Вследствие административной децентрализации и, воз­ можно, развития экономики, погребения высших функционеров VI династии теперь уже не концентрируются вокруг царских пирамид в Саккара или в Гизе. Гробницы номархов строятся преимущественно в провинции: в Среднем Египте — в Завийет эль-Амуат, в Меире или Дейр эль-Гебрави и в Верхнем Египте — в Ахмиме, Дендере, Эдфу, Асуане. Нижний Египет в списках не фигурирует, поскольку слой с постройка­ ми Древнего царства сейчас покрыт толстым слоем ила и, кроме того, археологические исследования в Дельте пока были немногочисленны. Отдельных находок в Телль-Тимаи (PM, IV, 36) и прежде всего в Гелиополе (ibid., 61-62) достаточно, чтобы показать, что Северный Египет также обладал некрополями VI династии. Недавние открытия мастаб

вБалате (оазис Дахла) (см.: Fakhry-Osing, 1982; Valloggia, 1986; Goût-Minault, 1992) показывают, что правители оазисов, как и номархи в Долине, предпочитали, чтобы их хоронили близ своей резиденции, а не в отдаленной метрополии.

297

Как и в большинстве случаев смены династии в Древнем царстве, мы не знаем, какое право было у Тети на двойную египетскую корону. Его хорово имя, Схотептауи, «Тот, кто усмиряет Обе Земли (Египет)», напоминает имена Хотепсехемуи, основателя II династии и Хасехемуи, последнего фараона той же династии, который объединил «хорово» и «сетхово» царство. Эти сближения могут подтвердить мнение тех, кто считает Тети узурпатором (Maspero, 1895,I, 415; Gauthier, LdR, I, 142, n. 1) или даже плебеем, который получил трон посредством брака с Ипут, «принцессой крови», до­ черью Униса (Grimai, 1988, 96 и табл. XVI).

Таблица XVI

Генеалогия первых фараонов VI династии

*Следует, однако, заметить, что Й. Йойотт в BIFAO, 57, 94-98 предлагает считать Тети сыном «царицы» Шешет, упомянутой в папирусе Эбере. Таким образом, Тети все-таки мог быть царской крови по линии матери, хотя мы не знаем, была ли Шешет с титулом «мать царя» также и «дочерью царя».

**Имя переводится как «Она живет для Мерира». Мерира было вторым именем Пепи I (ср. та­ блицу XV): судя по имени двух царевен, они были родственницами царя — сестрами или наполовину сестрами.

Как бы там ни было, Тети, судя по всему, пришел к власти без затруднений: в не­ крополях того времени не заметно никаких разрушений или узурпаций, которые могли бы произойти в результате его восшествия на престол. Более того, очень многие чи­ новники, которые служили Унису, остались и на службе у Тети, как, например, визирь и великий судья Кагемни, который в надписи в своей мастабе в Саккара (PM, III, 521) отмечает, что после того, как он был одним из любимцев Джедкара Исеси, он служил Унису и что Тети во время своего прихода к власти поставил его во главе всех судей страны и сделал визирем (Roccati, 1982, 140).

Итак, мы не совсем представляем себе, как именно Тети пришел к власти и нена­ много лучше знаем, сколько продолжалось его царствование: по меньшей мере 30 лет, согласно манефоновским источникам (30 — по Синкеллу, 33 — по псевдо-Эратосфену), но самая поздняя дата, засвидетельствованная памятниками — это 12 или 13 лет, то

298

есть дата двухгодичной переписи шестого года, которую дает граффити, найденное в алебастровом карьере в Хатнубе в Восточной пустыне (Goedicke, LÄ, VI, 457).

Его царствованием датируются многочисленные частные мастабы в Саккара, одна­ ко царские памятники самого Тети редки. Его пирамида и заупокойный храм, распо­ ложенные близко к Долине и окруженные обширным некрополем, были раскопаны в начале XX века (PM, III, 330-396 и pl. XLI; ibid., 508-566 и карты LI-LIII).

Пирамида Тети на севере Саккара сегодня — лишь груда разбитых камней: словно издевательство над именем, которое она носила в древности: «Прочны места Тети» (PM, III, 393). Размеров она небольших — со стороной 80 метров и около 45 метров высоты и, таким образом, числится среди самых мелких известных царских пирамид (Kemp, 1983, 88). Внутри длинный коридор идет вниз и ведет в переднюю камеру по­ гребальных покоев. Простота плана контрастирует с величиной и сложностью заупо­ койного храма с его множеством камер — тоже лежащего в руинах (Lauer, 1988, 120, fig. 39 и 141, fig. 52).

Восходящая дорога и долинный храм Тети пока не обнаружены (Vandier, 1952,130). Немного и предметов, которые были найдены в том, что осталось от заупокойного комплекса Тети: его базальтовый саркофаг, фрагменты барельефов и статуй (PM, III, 394), погребальная маска (может быть, самого Тети) и любопытные каменные нако­ нечники палиц грушевидной формы с серехом фараона (ibid., 395): еще при VI династии булава сохраняла символическое значение, которым обладала в додинастический пе­ риод и в архаическую эпоху.

В заупокойном ансамбле Тети и среди предметов, которые оттуда происходят, мож­ но заметить, с какой щедростью архитекторы и ремесленники тратили алебастр вместо гранита, базальта и шифера, использовавшихся до тех пор. Надписи из рудников Хатнуба дают нам на этот счет точные детали.

Алебастровые рудники Хатнуба, обнаруженные в 1891 году Ньюберри, разрабаты­ вались египтянами еще с царствования Хеопса. Алебастр — šs/шес — называли еще «хатнубским камнем» или даже «настоящим алебастром (шес) из Хатнуба»: уже это подчеркивает значимость карьеров, откуда он поступал. Две надписи рассказывают об экспедициях, которые отправлял туда Тети. В первой, к несчастью, не полностью со­ хранившейся, говорится:

«Хор Схотептауи — да живет он вечно! — царь Верхнего и Нижнего Египта, сын Ра, Тети — тот, что одарен жизнью. Через год после шестой переписи, в тре­ тий месяц лета. Начальник х... и капитан Меру (говорят): “Вот та работа, что мы сделали для царя Верхнего и Нижнего Египта Тети — да живет он вечно! — с 300 рабочими и начальником у..., который пребывает в резиденции, в то время как 60 рабочих были заняты изготовлением... ”».

С этого места текст, к сожалению, в очень плохом состоянии, но его достаточно, чтобы понять, что он описывал работу, которую делали 360 человек, и то, как их при этом кормили. Рудники Хатнуба находятся фактически в центре пустыни, и кормить столько ртов должно было быть очень затруднительно. Второй текст намного короче: он также дает хорово имя Тети — Схотептауи — с именами и титулами руководителей экспедиции, всего около 20; но, поскольку он не датирован, мы не можем знать, идет

299

ли речь о той же самой экспедиции на 12-м или 13-м году Тети, или о какой-то другой. Эта вторая гипотеза представляется более вероятной, поскольку с таким количеством руководителей в отряде должно было быть больше 360 рабочих1.

Алебастр, добытый в Хатнубе, служил для облицовки храма и для завершения его алтаря, украшенного рельефами (Malek, 1988), для изготовления предметов культа, среди которых должно было быть много ваз, если судить по алебастровым фрагментам, дошедшим до нас, несмотря на множество ограблений, которые пере­ жило святилище (PM, III, 393-394). Алебастр служил и для изготовления плоского блюда или «диска для приношений» с именем Тети, которое было найдено в храме Библа (Montet, 1928, Kémi, I, 87); из него сделана и прекрасная рукоятка систра из музея Бостона (Fischer, 1968, фронтиспис). Этот последний предмет с полным «про­ токолом» Тети, посвящен Хатор, «Владычице Дендеры»; он напоминает о том, что Тети был первым фараоном, упомянутым вместе с древнейшей египетской богиней (Id., ibid., 37).

Имя Тети связано не только с храмом в Дендере. Декрет с его именем был найден в храме Абидоса (Kemp, LÄ, I, 31 ; Goedicke, 1967, 36-49), поскольку уже с конца V ди­ настии растет влияние культа Осириса, центром которого был Абидос. Осирис стал прежде всего богом загробного мира (J. G. Griffith, 1966, 24), и царь после смерти ото­ ждествляется с ним. Преобладание Осириса, которое ощущается уже в текстах пира­ миды Униса, еще более усиливается в текстах пирамиды Тети (Id., ibid., 48). Фараон здесь назван «Осирисом», и, как и этого бога, его воскрешают после смерти, и он правит иным миром. Мы читаем:

«О Царь, голова твоя осталась соединенной с (другими) твоими костями, кости твои связаны с твоей головой... ты (свободно) ходишь и гуляешь среди духов...

Поднимайся, вставай, как Осирис», или: «Так же как живет Осирис, так живет и Царь. О Царь, пусть имя твое живет во главе всего живого. Да станешь ты духом, о Царь, пусть владеешь ты всеми духами» (Faulkner, 1969, 157 и passim).

При всем том распространение осирической религии приносило пользу не только фараону. Тексты показывают, что она развивалась и в среде частных лиц. В мастабах, начиная с царствования Тети, также можно прочесть такие надписи, как:

«Я исполнял правду (Маат), я говорил добро, я повторял добро. Я судил двух тяжущихся так, что они были удовлетворены. Я спасал бедняка от того, кто был могущественнее его... Я давал хлеб тому, кто голодал, одежду тому, кто был наг, переправу тому, кто потерпел кораблекрушение, гроб тому, кто не имел сыновей. Я делал лодку для того, у кого не было лодки» (Roccati, 1982, § 120, 144-145). Текст из мастабы Неферсешем-Ра по прозвищу Шеши, который был визирем и великим судьей при Тети,

1 В самом Хатнубе при Пепи II 1600 человек добыли 300 блоков алебастра в один день; ими, судя по всему, командовало 5 «чиновников» (Roccati, 1982, 252, § 248). При том же царствовании то же число людей ( 1600) подняли «700 блоков (обычных) и 803 больших блока» под руководством, судя по всему, около 50 писцов, казначеев и т. п.; однако текст не говорит, сколько времени это заняло (ibid., 253-254, §251).

300