35.Поход Ганнибала и битва при Каннах

Карфаген был ослаблен поражением в 1-й Пунической войне, но не сломлен. Он сохранил владения в Африке, по-прежнему приумножал богатства от интенсивной торговли. Карфагеняне быстро выплатили контрибуцию и стали усиленно готовиться к войне с Римом. Во главе военной партии, жаждущей реванша, стоял герой 1-й Пунической войны, полководец и тонкий дипломат Гамилькар Барка. Существовала в Карфагене и другая группировка, завидовавшая могуществу Барки и ратовавшая за мирные отношения с Римом. Но ее значение в политической жизни Карфагена было небольшим.

Гамилькар разработал неожиданный, на первый взгляд утопический, стратегический план подготовки к войне. Он понимал, что римляне хотят навязать Карфагену войну на его собственной территории, высадив десант в Африке по примеру Регула и тем самым поставив Карфаген в очень трудное положение, так как в Африке кроме Карфагена и Утики не было укрепленных городов и вся она могла стать легкой добычей врага. Успех могла принести только наступательная война, война на территории противника. Причем нужно было выбрать самый уязвимый для Рима пункт на территории Италии. Такой областью была Цизальпинская Галлия. Именно здесь карфагеняне могли рассчитывать на поддержку могущественных галлов, постоянных противников Рима с конца V в. и ведущих с ним ожесточенные войны в 230—220 гг. до н.э.

Гамилькар намеревался напасть на Рим сухим путем из Иберии. Иберийский полуостров был известен финикийцам и карфагенянам своим плодородием, обилием полезных ископаемых, особенно серебра. Здесь жили многочисленные воинственные племена иберов, кельтиберов и кельтов, из которых можно было набрать храбрых наемников.

Поэтому для подготовки решительной войны с Римом нужно было прочно обосноваться в Иберии и, создав там опорные базы, начать поход на Рим.

Гамилькар Барка отправился в Иберию в 237 г. до н. э. Ему пришлось столкнуться с ожесточенным сопротивлением свободолюбивых иберов. С помощью силы и дипломатии Гамилькару и его преемникам удалось захватить большую часть полуострова к югу от реки Эбро, обучить и закалить в боях многочисленную наемную армию, пополнить казну и основать опорную базу — сильно укрепленный город Новый Карфаген (совр. Картахена). Погибшего во время войны с иберами Гамилькара заменил его зять Гасдрубал.

Рим внимательно наблюдал за событиями в Иберии и в 226 г. до н. э., стремясь положить предел карфагенской экспансии далее на север Иберии, заставил Гасдрубала заключить договор, по которому обязал карфагенян не переходить севернее реки Эбро. Вслед за этим римляне, начавшие опасную войну с галлами, ослабили внимание к иберийским делам, а карфагеняне получили большую свободу действий. Вскоре Гасдрубал тоже погиб в борьбе с иберами. Карфагенское войско провозгласило своим вождем старшего из сыновей Гамилькара Барка — Ганнибала (247—183 гг. до н. э.).

Новый карфагенский главнокомандующий Ганнибал считал, что римляне, ослабленные недавней войной с кельтами, не смогут собрать сильную армию, и потому решил начать военные действия. В 219 г. до н. э. он осадил и взял сильно укрепленный город Сагунт на восточном побережье Иберии, который был союзником Рима, что явилось поводом для войны. В следующем, 218 г. до н. э. Ганнибал повел свою армию в Италию, начав тем самым осуществление планов своего отца.

Узнав о походе Ганнибала, римляне не предприняли решительных действий, чтобы воспрепятствовать его движению. Римская армия была разъединена.

Ганнибал беспрепятственно прошел Северную Иберию и стал продвигаться по Южной Галлии к реке Родану (Роне), приближаясь к Альпам. С многочисленными племенами, через территорию которых он проходил, Ганнибал либо заключал мирные договоры, либо воевал. Римляне не сумели остановить движение карфагенской армии даже при переправе через широкую реку Родан.

Когда римляне подошли к переправе, карфагенская армия была уже на расстоянии трех дней пути и направлялась к альпийским проходам в Италию. Только теперь римляне поняли всю опасность планов Ганнибала. Срочно было принято решение соединиться обеим римским армиям и всеми силами защищать северные районы. Карфагенянам удалось навязать свой план ведения войны, что и предопределило их преимущество в течение ее первого периода. Осенью 218 г. до н. э. карфагенская армия, совершившая беспримерный в истории переход из Испании в Италию, спустилась с Альп в плодородную долину По. Цель похода была достигнута, но дорогой ценой. Если в начале похода у Ганнибала было около 80 тыс. пехоты, 10 тыс. конницы и 37 слонов, то в Италию он привел только 20 тыс. пехоты, 6 тыс. конницы и несколько слонов.

Консул Публий Сципион сделал попытку задержать Ганнибала. Не дожидаясь подхода другого консула с большей частью армии, он дал сражение Ганнибалу у реки Тицин (совр. Тичино) и потерпел поражение. Римская армия отступила к городу Плаценции, где и соединилась с подходившими свежими войсками. Ганнибалу удалось навязать сражение и на этот раз. Застигнув объединенную римскую армию врасплох, когда она переходила реку Требию, он в ожесточенном сражении разбил ее (битва при Требии, зима 218 г. до н. э.). Против Рима восстала большая часть Цизальпинской Галлии, и Ганнибал стал хозяином Северной Италии. За зиму 218/217 г. до н. э. он создал из кельтов новую армию: свыше 60 тыс. пехоты и 4 тыс. конницы влились в карфагенское войско, которое теперь насчитывало столько же солдат, сколько было в начале похода в Испанию. Ганнибал решил вторгнуться на территорию Средней Италии и, подняв на восстание покоренных Римом италиков, изолировать и разгромить Рим.

Римляне избрали в консулы популярного в народе Гая Фламиния, прославившегося своими победами над кельтами. Весной 217 г. до н. э. римские легионы во главе с Фламинием заняли укрепленную позицию в горных проходах Апеннинских гор, надеясь задержать Ганнибала. Однако Ганнибал, пройдя через Апеннины и через болота долины реки Арнуса (Арно), обошел позиции Фламиния, вышел в тыл римской армии. Он угрожал самому городу Риму. Фламиний бросился вслед за карфагенянами, стремясь прикрыть столицу. Используя поспешность Фламиния, Ганнибал устроил засаду на дороге по берегу Тразименского озера, по которой двигались воинские колонны. Римляне попали в окружение и были разбиты. Погиб и сам Фламиний (весна 217 г. до н. э.). Ввиду крайней опасности римляне избрали диктатора — старого, умудренного опытом и осторожного Фабия Максима — и приняли меры по обороне города. Но Ганнибал не пошел на Рим. Он избрал другой путь: вышел на побережье Адриатического моря и прошел в богатую Апулию, где дал отдых своему войску.

Римский диктатор Фабий, уклоняясь от решительной битвы, следовал за карфагенской армией по пятам, изматывая ее в мелких стычках. Ганнибал стремился к решительной битве, ему нужна была победа, чтобы склонить римских союзников к отпадению от Рима. Ганнибал умышленно отпускал без выкупа пленных италиков, не разорял их областей, стараясь всячески показать, что он воюет не против италиков, а против Рима. Из Апулии он медленно продвинулся в Самний, а из Самния — в Кампанию, склоняя на свою сторону италиков. Но попытки Ганнибала пока не давали результатов: Римско-италийский союз выдерживал испытание. Фабий предусмотрительно уклонялся от решительного сражения. Мало того, ему удалось запереть карфагенскую армию в одном из кампанских ущелий, недалеко от Казилина, и лишь военная хитрость и исключительные полководческие способности Ганнибала помогли карфагенцам вырваться из окружения.

Положение Ганнибала постепенно ухудшалось: его силы таяли, население было враждебным, римская армия начинала контролировать ситуацию. Однако осторожная тактика Фабия и разорение мелких земледельцев стали вызывать нарекания в Риме. Демократические круги народного собрания требовали решительных действий, и на 216 г. до н. э. консулами были избраны опытный военачальник Луций Эмилий Павел и популярный сторонник решительных действий Гай Теренций Варрон. Во главе объединенной армии, насчитывавшей 80 тыс. пехоты и 6—7 тыс. конницы, консулы летом 216 г. до н. э. близ местечка Канны встретились с карфагенским войском Ганнибала. У Ганнибала было почти вдвое меньше сил: 40 тыс. пехоты и 14 тыс. конницы. Несмотря на возражения Эмилия Павла, Теренций Варрон, полагаясь на количественный перевес в силах, развернул войска для битвы, не посчитавшись с тем, что широкая равнина позволяла его противнику использовать преимущества в коннице. Ганнибал выдвинул по направлению к противнику центр, где поставил более слабые части кельтов, а на флангах разместил отборные войска, выстроенные глубокими колоннами. Когда римляне ударили на выдвинутый центр противника и стали теснить его, они постепенно втянулись в мешок между карфагенскими флангами. Довершила окружение сильная карфагенская конница, отбросившая неприятельских всадников и обрушившаяся с тыла на легионную пехоту. Оказавшись в окружении, легионы пытались сопротивляться, образовав круг, но теснились и мешали друг другу. Вскоре битва перешла в избиение. Большая часть римлян была изрублена или взята в плен. Битва при Каннах считается классическим образцом военного искусства по полному окружению и уничтожению многочисленного противника армией меньшей численности.

Морально-политическое значение победы Ганнибала было очень велико. «Победа,— писал Плутарх,— резко изменила положение Ганнибала... теперь он сделался господином почти всей Италии. Большая часть самых значительных племен добровольно покорилась ему, Капуя — первый город в Италии после Рима — распахнула перед ним свои ворота».

Тонкий дипломат, Ганнибал, используя победу, попытался создать антиримскую коалицию. В 215 г. до н. э. он заключил договор с македонским царем Филиппом V, который обязался вторгнуться в Италию. Ганнибал привлек на свою сторону Сиракузское государство и некоторые греческие города в Сицилии. Рим оказался в кольце врагов.

Перед лицом столь грозной опасности римское правительство приняло энергичные меры. Прекратились внутренние раздоры между демократической партией и сенатом. Сторонники решительных военных действий, потерпев ряд поражений, потеряли политический авторитет, а влияние сената резко возросло. Обещаниями и угрозами Риму удалось сохранить верность большего числа латинских и италийских союзников. Были собраны новые войска. В их состав пришлось включить даже рабов, выкупленных государством. Вторжение македонского царя удалось предотвратить дипломатическим путем. Римляне поддержали выступление Этолийского союза против Македонии и вынудили Филиппа V воевать в Греции. Во главе новых легионов были поставлены опытный Фабий Максим и решительный Клавдий Марцелл. С 215 г. начался новый этап войны, который в целом можно определить как этап относительного равновесия. Римляне отказались от идеи достижения победы в решительном сражении и сделали ставку на длительную войну, рассчитанную на изматывание сил противника. Они раздробили свою армию на несколько частей, которые должны были действовать самостоятельно Одна из них должна была блокировать Ганнибала в Италии, препятствуя его дальнейшим успехам, другая была послана в Сицилию (овладев Сицилией, Ганнибал мог бы установить тесные связи с далеким Карфагеном, что вывело бы его из изоляции, потому римляне так дорожили Сицилией). Третья армия действовала в Иберии и сковывала здесь карфагенские войска, руководимые братом Ганнибала — Гасдрубалом. Постепенно коммуникации Ганнибала с его основными базами были перерезаны, а его италийская армия оказалась отрезанной и обреченной на уничтожение. Его наемные войска, не готовые к длительной войне, не могли долгое время сохранять боевой дух. Римлянам удалось привести к повиновению италийских союзников, для которых карфагенское господство было не менее тяжелым, чем римское. К тому же сенат стал проводить более мягкую политику по отношению даже к отпавшим союзникам. Римлянам удалось выиграть несколько мелких стычек в Италии, а в 211 г. до н. э. осадить и взять крупнейший город Сицилии Сиракузы.

Захватив Сицилию, римляне отрезали Ганнибала от Карфагена, блокировали все связи вражеской столицы с ее победоносным военачальником.

В свою очередь, Ганнибал нанес Риму еще несколько чувствительных ударов. В 214 г. до н. э. в битве при Апулии он разгромил войско под командованием Фульвия, разбил Марцелла в сражении при Канузии (212 г. до н. э.), взял в том же году важный порт Тарент и продолжал опустошать Южную Италию.

С переменным успехом шла борьба в Иберии. Римлянам в 214—212 гг. до н. э. удалось оттеснить карфагенян в приморские города, но в сражении на реке Эбро римские войска были наголову разбиты, и вся Южная Иберия опять перешла к карфагенянам.

Окончательный перелом в пользу римлян наступил лишь с 211 г. до н. э. Он был связан с захватом перешедшей на сторону Ганнибала в 216 г. до н. э. богатой и многолюдной Капуи. Капуя была опорной базой Ганнибала. Потеря Капуи ставила карфагенян перед катастрофой. Чтобы помочь осажденному городу и заставить римские войска снять осаду, Ганнибал решился на отчаянный шаг: он повел свою армию на город Рим. Среди римского населения поднялась паника. Слова «Hannibal ante portas» вошли в поговорку. Но штурмовать сильно укрепленный город Ганнибал не мог, да это и не входило, видимо, в его планы. Римляне продолжали осаждать Капую и вскоре взяли город. Демонстративный поход Ганнибала на Рим окончился полной неудачей (211 г. до н. э.).

В 210 г. до н. э. в Испанию была послана новая римская армия во главе с молодым талантливым военачальником Публием Корнелием Сципионом, сыном консула 218 г. Публия Корнелия Сципиона. Сципион в 209 г. до н. э. смелым налетом овладел основной опорной базой карфагенских войск в Испании — Новым Карфагеном. После этого поражения Гасдрубал решил не продолжать борьбу за Испанию, а двинуться в Италию на соединение с армией Ганнибала.

Осторожный Фабий, отвлекший основные силы Ганнибала, смелым маневром и с помощью измены захватил важный для Ганнибала приморский город Тарент (209 г. до н. э.).

Военно-политическое положение Ганнибала в Италии продолжало ухудшаться. Хотя в 208 г. до н. э. ему удалось окружить и уничтожить выехавших на рекогносцировку римских консулов — знаменитого Клавдия Марцелла и Квинкция Криспина, однако этот частный успех не мог изменить общего хода военных событий. Сицилия и Иберия были потеряны карфагенянами. Италийские союзники, отпавшие было от Рима, снова стали переходить на его сторону. Наемная армия Ганнибала таяла. Двигавшийся из Иберии Гасдрубал с сильным и столь необходимым подкреплением был остановлен при реке Метавре и разбит (207 г. до н. э.). Ганнибал был прочно блокирован на юге Италии.

Вернувшийся из Испании Публий Корнелий Сципион предложил сенату перенести войну в Африку, справедливо полагая, что вторжение на территорию Карфагена заставит Ганнибала быстрее очистить Италию и идти на защиту родного города.

В 204 г. до н. э. Сципион во главе экспедиционных сил высадился в Африке. Как он и ожидал, карфагенские правители срочно отозвали Ганнибала из Италии, который покинул ее не побежденный ни в одном крупном сражении. Сципион в 203 г. до н. э. в сражении при Великих равнинах разгромил карфагенское войско и в следующем, 202 году до н. э. в битве при Заме встретился с доселе непобедимым Ганнибалом. Большую помощь римлянам оказал заключивший с ними союз нумидийский царь Масиниса, предоставивший им свою превосходную конницу. Попытка Ганнибала расстроить римские ряды атакой слонов успеха не имела. Отчаянно сопротивлявшаяся карфагенская пехота долго удерживала свои позиции, но нумидийская конница обошла боевые порядки карфагенян и ударила им в тыл.

Таким образом, в битве при Заме повторилась ситуация боя при Каннах, только побежденной на этот раз оказалась карфагенская армия. Сам Ганнибал бежал в Карфаген и предложил совету города заключить мир на любых условиях.

У Карфагена не было ни денег, ни армии, дальнейшая борьба могла привести к полному уничтожению даже самого города. Поэтому карфагенские правители капитулировали (201 г. до н.э.).

Римляне продиктовали тяжелые условия мира. Карфаген лишался всех заморских владений, всего военного флота (500 кораблей), его территория ограничивалась небольшим городским округом в Африке. Карфаген терял право иметь военный флот, не мог без разрешения Рима вести войны и должен был выплачивать контрибуцию в 10 тыс. талантов в течение пятидесяти лет.

Вторая Пуническая война, видимо, самая тяжелая, самая опасная война, которую Рим вел в течение всей своей истории. Никогда он не стоял так близко к возможности уничтожения своей государственности, как во время этой страшной войны. Конечная победа Рима была достигнута путем предельного напряжения всех сил общества и государства. Каковы же главные причины римской победы?

1. Рим и Римско-италийский союз располагал большим военно-экономическим потенциалом, чем Карфагенская держава. По данным Полибия, Рим и его союзники располагали возможностью мобилизовать свыше 700 тыс. (!) человек пехоты и 70 тыс. всадников. При всем своем богатстве Карфаген не мог набрать такое огромное наемное войско. Вот почему римляне относительно безболезненно могли набирать новые контингенты после страшных поражений и гибели множества своих людей в первые годы войны. Римская армия напоминала лернейскую гидру, у которой на месте отрубленной Гераклом головы вырастали две.

2. Римско-италийский союз как государственная организация оказался более прочным, чем думали карфагенские олигархи. Попытки использовать просчеты и ошибки римской политики в отношении италийских союзников оказались тщетными. Правда, в первые годы войны Ганнибалу удалось склонить на свою сторону ряд союзных общин, включая Капую, но это все, что он мог сделать. Существование Римско-италийского союза, хотя и созданного в процессе завоеваний, как оказалось, отражало глубинную тенденцию италийских городов, общин и племен к объединению Апеннинского полуострова, и все попытки повернуть вспять колесо истории оказались тщетными.

3. По своим конечным целям Ганнибалова война была борьбой Рима и Карфагена за господство в Западном Средиземноморье, и, стало быть, войной агрессивной с обеих сторон. Однако внешне она выглядела как отечественная война римлян и их союзников с вторгнувшимися захватчиками, поскольку велась на территории Италии. Данное обстоятельство создавало немалые преимущества как в морально-политическом (защита своей страны), так и в военном отношении. На своей территории воевать всегда легче, поскольку против неприятеля неизбежно начинает воевать не только армия, но и все население, не говоря о том, что военные преимущества и слабость своей территории известны неизмеримо лучше, чем противнику.

4. Римская легионно-манипулярная организация, комплектование воинов из собственных граждан, оказалась с военной точки зрения значительно совершеннее, чем наемная армия Ганнибала, боеспособность которой зависела от побед и казны полководца, которые в любой момент могли быть исчерпаны. Любое поражение или денежные затруднения могли резко ослабить боевой дух ненадежных наемников.

5. На стороне Рима не было такого гениального военачальника, каким был Ганнибал. Главнокомандующие римской армии — отец и сын Сципионы, Фабий Максим, Клавдий Марцелл, несмотря на свои военные таланты, уступали военному гению Ганнибала, но они были сильнее его в политическом отношении. Они были не только главнокомандующие, но вместе с тем и политические руководители, консулы, обладатели и гражданской власти. Поэтому в их действиях на форуме и на поле боя не было того разрыва, который ощущал главнокомандующий Ганнибал, к успехам которого весьма ревниво относились карфагенские политики и не упускали случая вставить ему палки в колеса. Практически Ганнибал в Италии был оставлен на произвол судьбы своим правительством, которое мало и неохотно оказывало ему помощь.

Анализируя соотношение всех факторов, определяющих течение этой страшной войны, нельзя не поражаться, как при подавляющем объективном преимуществе Рима над Карфагеном война оказалась предельно тяжелой для Рима. Эта особая тяжесть определялась тем обстоятельством, что кроме объективных факторов, особенно на первых порах, работал субъективный фактор, а именно военный гений, воля, мастерство и мужество одного человека — Ганнибала, давшего в детстве клятву быть вечным и непримиримым врагом Рима и выполняющего ее вплоть до своего последнего вздоха

29.Отечественная историография Рима

Из русских ученых наибольший вклад в изучение римской истории в первой половине XIX в. внесли профессора Московского университета Д.Л. Крюков, Т.Н. Грановский и С. В. Ешевский. Д. Л. Крюков (1809—1845) дал оригинальную разработку двух исторических проблем: религиозных концепций патрициев в раннем Риме (1842) (он развивал идеи о существовании различных религиозных систем у патрициев и плебеев); характера творчества Корнелия Тацита. По его мнению, деспотизм римских императоров и нравственная деградация римского населения вели к упадку римского могущества и обусловили трагический характер творчества Тацита. Большой общественный резонанс в России имела профессорская и научная деятельность Т. Н. Грановского (1813—1855). Грановский был горячим сторонником историко-критического метода Нибура, в своих лекциях и научной работе в области античной истории обращал главное внимание на исследование общественных настроений и политическую историю Римской империи. Показывая причины разложения общественно-политических порядков и духовных ценностей римского мира, Грановский подчеркивает внутренние причины такого разложения, борьбу различных общественных сил и интересов. Грановский был далек от односторонних оценок важных исторических явлений. Например, при всем деспотизме римских императоров он видит и позитивные моменты в римской административной монархии; неоднозначна и его оценка роли христианства в истории римского общества и культуры. Крупным исследователем проблем Римской империи был С. В. Ешевский (1829 — 1865). В лекциях по истории Римской империи, работе «Центр римского мира и его провинции» (1858), в своей диссертации об Аполлинарии Сидонии (1855) Ешевский разработал оригинальную концепцию Римской империи. Большое внимание он уделял содержанию романизации, значению провинций Империи, социально- экономическим аспектам жизни, социальным движениям, роли местной знати.

Особенностью русской историографии второй половины XIX в. является интерес к социально-экономическим проблемам римской истории, и прежде всего к аграрному вопросу, вызванный неоднозначной реакцией русского общества на освобождение крестьян от крепостной зависимости в 1861 г. В работе М. П. Леонтьева «О судьбе земледельческих классов в Риме» (1861), в монографиях П. Комаровского «Очерки Рима в финансовом и экономическом отношениях» (1869), М. Вольского «Рабская обработка земли» (1869), В. Запольского «Братья Гракхи и их законоположения» (1871), П. Г. Виноградова «Происхождение феодальных отношений в лангобардской Италии» (1880) были подвергнуты исследованию новые для европейской науки сюжеты — социально-экономические и прежде всего аграрные отношения в римской истории.

Развитие исторической науки прошло несколько этапов. Первый охватывал 20-е —первую половину 30-х годов, и его можно определить как период трудного становления. Была демонтирована дореволюционная система образования и научно-исследовательской деятельности, в связи с хозяйственной разрухой резко сокращены ассигнования на научные исследования. В эмиграции оказались такие выдающиеся представители отечественной науки, как М.И. Ростовцев, Р.Ю. Виппер, ряд крупных ученых были вынуждены прекратить или резко сократить свою научную деятельность (И.М. Гревс, И.В. Нетушил, Д.М. Петрушевский). Происходит переориентация научно-исследовательской деятельности историков на изучение материальной культуры, социально-экономических отношений, истории угнетаемых классов. Исследовательская работа специалистов в области древней истории в этот период в организованной форме проводилась главным образом в Государственной академии материальной культуры. Одной из самых злободневных проблем, разрабатываемых в рамках ГАИМК, была проблема истории техники, рабства, рабовладельческого способа производства. В изучении этой проблемы самое активное участие приняли СИ. Ковалев, B.C. Сергеев, П.Ф. Преображенский. B.C. Сергеев и СИ. Ковалев стали авторами первых, написанных с марксистских позиций учебников и учебных пособий по древней истории как истории рабовладельческих обществ, хотя в этих первых учебниках еще сохранились остатки модернистского понимания древности, встречались термины «феодализм», «торговый капитализм» в античности. П.Ф. Преображенский изучал проблемы древних религиозных верований, раннехристианских воззрений, социальных движений, разные аспекты античной культуры.

Большую роль в создании марксистской концепции исторического процесса сыграли дискуссии 20-х — начала 30-х годов о социально-экономических формациях. Во время этих дискуссий было уточнено понятие общественно-экономической формации и его применение к конкретным обществам, подвергнуты критике представления о смешанных формациях, в частности о рабовладельческо-феодальной формации, торговом капитализме, преодолены остатки циклизма и модернизации античных обществ.

Новый период в развитии советской исторической науки, в том числе истории Древнего Рима, начался с середины 30-х годов, когда была восстановлена система высшего исторического образования и организованы научно-исследовательские институты истории в системе Академии наук СССР, увеличены ассигнования на развитие среднего и высшего образования и научную деятельность. Восстановление исторических факультетов в составе университетов потребовало новых учебников для студентов, написанных на основе возросшего научного опыта. B.C. Сергеев опубликовал 2-томное учебное пособие «Очерки по истории Древнего Рима» (1938). С. И. Ковалев в 1937 г. издал курс лекций по периоду эллинизма и римской истории, а в 1948 г.— сводный труд «История Рима» (1987 г.—2-е издание). Три издания выдержал учебник по истории Древнего Рима (1947 г.—1-е издание) H.A. Машкина. В этих работах, в учебниках других специалистов излагался полный курс древнеримской истории с распада родового строя и зарождения рабовладельческих отношений, прослеживался весь цикл их развития вплоть до разложения и формирования элементов феодальных отношений. Причем показывались разные стороны римской истории, включая социально-экономическую структуру, социально-политическую борьбу, государственную организацию и культуру, хотя преимущественное внимание уделялось социально-экономическим проблемам, поставленным в центр изложения.

Особенно большое внимание ученых в 30—40-х годах привлекали проблемы классовой и социальной борьбы в римском обществе, и прежде всего борьба рабов против рабовладельцев. В монографии A.B. Мишулина «Спартаковское восстание» (1936) был обстоятельно изучен ход спартаковского движения, восстания рабов на острове Сицилия во II в. до н. э. Восстания рабов рассмотрены автором не в качестве случайного события, а как ведущее классовое противоречие, определившее всю внутреннюю жизнь последнего столетия Римской республики. Развивая свою точку зрения о роли восстаний рабов в судьбах римского (рабовладельческого) общества, A.B. Мишулин и С. И. Ковалев предложили теорию «революции рабов», которая преувеличивала роль восстаний рабов и мало учитывала другие социальные противоречия: движение крестьянства, провинциального населения и другие формы социальной борьбы. В трудах СИ. Ковалева, A.B. Мишулина, B.C. Сергеева были изучены особенности рабовладельческого способа производства и его воспроизводства, сущность рабовладельческой эксплуатации. В работах B.C. Сергеева и H.A. Машкина прослеживались социальные корни императорской власти. Эти исследования нашли свое завершение в капитальной монографии H.A. Машкина «Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность» (1949).

А.Б. Рановичем, Р.Ю. Виппером, СИ. Ковалевым, Г.М. Лившицем изучались многие аспекты истории происхождения христианства, христианской литературы, история ранней церковной организации.

Одной из принципиально важных для понимания римского общества в имперский период была разработка проблемы провинций как органических частей Римского средиземноморского государства в работах A.B. Мишулина об Испании (1952), О.В. Кудрявцева о балканских провинциях (1954), Н. А. Машкина о североафриканских и др.

Известным завершением научно-исследовательской работы в области древней истории, и в частности римской, стал II том коллективного издания «Всемирная история» (1956), в котором дана сводная картина римской истории с позиций марксистско-ленинской концепции античного рабовладельческого общества.

Новые условия в стране для развития историографии сложились в середине 50-х годов после развенчания культа личности Сталина и сталинского примитивного догматизма, который сковывал творческие силы исследователей. Это способствовало активизации научной работы в области антиковедения, в том числе и изучения римской истории, пересмотру ряда догматических положений и социологических схем, глубокому изучению всего материала источников. В 60—70-х годах особое значение придается изучению различных проблем рабства как социально-экономической системы. Институт всеобщей истории публикует серию монографических исследований, в числе которых работы Е.М. Штаерман («Кризис рабовладельческого строя в западных провинциях Римской империи», 1957; «Мораль и религия угнетенных классов Римской империи», 1961; «Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике», 1964; «Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи», 1971), Л.А. Ельницкого о рабстве в раннем Риме (1964); коллективные монографии о рабстве в западных и восточных провинциях Римской империи в I—III вв. (1977). В этих монографиях впервые в отечественной литературе коренная проблема античного общества была тщательно исследована на основе всего имеющегося материала источников.

Другим важным направлением в изучении древнеримской истории является анализ рабовладельческого производства, его экономики и прежде всего сельского хозяйства как ведущей отрасли: в работах М.Е. Сергеенко, Е.М. Штаерман, В.И. Кузищина показана сложная и своеобразная структура рабовладельческого производства, глубоко отличная как от капиталистической экономики, так и от феодальной.

Исследование сложной проблемы римской истории — кризис полисного устройства в Риме в конце Республики и формирование имперского рабовладельческого общества нашло отражение в ряде работ С.Л. Утченко («Кризис и падение Римской республики», 1965; и др.), а также Е.М. Штаерман и О. В. Кудрявцева. Они показали неправомерность связи разложения полиса в период поздней Римской республики с кризисом рабовладельческих отношений: напротив, преодоление узких полисных порядков открыло большие возможности для распространения классических рабовладельческих отношений, которые достигли своего апогея в раннюю Империю I—II вв. Конкретные аспекты раннеримской истории были детально изучены Л.А. Ельницким, А.И. Немировским, Ф.М. Нечаем, И. Л. Маяк: происхождение Римского государства, этрусская история, взаимоотношения Рима и италийцев, аграрные отношения, история раннего рабства.

Популярной темой продолжала оставаться история римских провинций. Помимо работ по истории рабства в восточных и западных провинциях римская провинциальная система изучается в более общем плане —в работах Е.С. Голубцовой о Малой Азии (1962; 1972; 1977), Г.М. Лившица об Иудее (1957), Г.Г. Дилигенского о Северной Африке (1961), в двухтомной монографии А.Г. Бокщанина о взаимоотношениях Рима с Парфией (1960— 1966), Ю.К. Колосовской о Паннонии (1974), и др.

Из работ о поздней Римской империи интересны исследования А М. Ременникова о военно-политических взаимоотношениях Рима и варварских племен в III— IV вв. (1954—1957), труды А. Р. Корсунского о взаимодействии римских общественных порядков и варварских племенных структур и проблеме перехода от рабовладельческих отношений к феодальным в западных провинциях Империи (1963; 1969). Аналогичные аспекты на материалах Египта были изучены И. Ф. Фихманом («Египет на рубеже двух эпох», 1965) и А. И. Павловской («Египетская хора в IV в.», 1979).

В 80-х годах в отечественной романистике усиливается внимание к различным аспектам римской культуры, особенно периода Империи. Так, во второй половине 80-х годов вышла фундаментальная работа выдающегося философа и антиковеда А.Ф. Лосева, в VI (1986) и VII томах (1988) его «Истории античной эстетики» всесторонне исследованы различные направления антично-римской (автор определяет их как поздний эллинизм) философской мысли — неопифагоризм, философия Филона Александрийского. С особым вниманием А.Ф. Лосев исследует философию Плотина и его последователей, принадлежащих к разным школам (афинской, сирийской, римской, пергамской, позднего неоплатонизма и др.). Философские положения знаменитых мыслителей римского времени автор исследует в тесной связи с общей культурной атмосферой и социально-политической жизнью римского средиземноморского общества, что придает его замечательному труду особое значение в современной историографии о римской культуре. В русле того же направления выполнена работа В. В. Бычкова «Эстетика поздней античности (II—III вв.)» (1981). В ней основное внимание сосредоточено на изучении эстетических идей ранней патристики (т. е. сочинений отцов церкви), оказавших большое влияние на художественную культуру последующей эпохи средневековья.

Специально проблема влияния античного культурного наследия на эпоху средневековья исследуется в монографии В.И. Уколовой «Античное наследие и культура раннего средневековья» (1989).

Крупным явлением отечественной историографии стал итоговый труд «Культура Древнего Рима» (т. I—II, 1985), подготовленный коллективом известных специалистов Е.М. Штаерман, М.Л. Гаспаровым, Е.С. Голубцовой, Г.С. Кнабе, Ю.К. Колосовской, А.И. Павловской, В.М. Смириным, Г.И. Соколовым и др. Не являясь систематическим обзором всех сторон римской культуры, этот фундаментальный труд посвящен кардинальным проблемам культурного развития, таким, как духовный мир гражданина в эпоху Республики и подданного при Империи, роль религии в общей системе культуры, римское право как элемент культурной жизни, место поэзии, изобразительного искусства, науки в системе культурных ценностей. Очень интересным аспектом исследования является структурный анализ различных сторон римской провинциальной культуры, роли и степени процесса романизации (дунайских провинций, Галлии, Малой Азии, Египта). Новым направлением стало изучение патриархальных представлений и их роли в общественном сознании римлян вплоть до императорского времени, социальной психологии низших классов. Специальный анализ новых проблем массового сознания во II — IV вв. на египетском материале был проведен А. Б. Ковельманом («Риторика в тени пирамид», 1988). История римской религии с раннего времени до III в. в тесной связи с историческим развитием римского общества рассматривается в монографии Е.М. Штаерман «Социальные основы религии Древнего Рима» (1987). В книге показано место религии в системе римских духовных ценностей, ее роль в идеологии разных социальных слоев, воздействие на римскую религию других религиозных систем.

Отечественная историография 90-х годов. В 90-х годах изучение проблем всемирной истории в целом и истории древнего мира, в частности, проходило в рамках методологического плюрализма, сменившего официальную методологию, учение исторического материализма, в частности, учение о социально-экономических формациях. На рубеже 80—90-х годов стали формироваться три новых методологических подхода, на базе которых исследовались конкретные проблемы античной, в том числе древнеримской, истории: цивилизационный, при котором ход всемирной истории рассматривается с точки зрения рождения и зрелости той или иной цивилизации как более многостороннего и многофункционального исторического явления, чем социально-экономическая формация. В основе другого методологического подхода лежит концепция определяющей роли духовных ценностей того или иного народа в ходе исторического процесса. Третий подход может быть определен как формационно-цивилизационный — совмещение сильных сторон формационного и цивилизационного подходов, рассмотрение каждой формации не только как комплекса прежде всего социально-экономических отношений, но и как многосторонней и многофункциональной цивилизации.

Важной особенностью развития отечественной науки 90-х годов стало усиление творческих контактов с коллегами из стран Западной Европы и США. Они проявляются в совместных научных конференциях и симпозиумах, участии в совместных научных проектах (например, проект по изучению научного наследия М.И. Ростовцева), обучении и стажировках наших студентов и аспирантов за рубежом. Постоянные контакты отечественных специалистов с западными коллегами взаимообогащают общее развитие науки, расширяют мировое научное пространство.

Научными исследованиями в области древнеримской истории занимаются крупнейшие российские университеты, академические институты, различные научные центры. Так, большую работу по координации антиковедческих исследований в России проводит Российская ассоциация антиковедов, (возглавлялась до 1998 г. Е.С. Голубцовой). В ведущих российских университетах представлены такие направления исследований, как методология, экономика, история раннего Рима (МГУ), проблемы перехода от Республики к Империи (СпГУ, Саратовский университет), эллинистический мир и Рим (Казанский университет). В 90-х годах издан ряд исследований, продолжающих и расширяющих традиционную для отечественной историографии проблематику, в частности, в области социально-экономической истории (Штаерман Е.М. «История крестьянства в Древнем Риме», 1996; Кузищин В.И. «Античное классическое рабство как экономическая система», 1990; Коптев A.B. «От прав гражданства к праву колоната», 1995). Активно изучаются проблемы ранней римской истории «Маяк И.Л. «Римляне ранней Республики», 1993; Токмаков B.H. «Военная организация в Риме (VI — IV вв.)», 1998; Дементьева В.В. «Магистратура диктатора» (V—III вв.), 1996]. Особым направлением в изучении раннего Рима стало исследование сложнейшей проблемы генезиса римского права, соотношения социального и юридического аспектов в формировании институтов раннеримского общества и государственности (Кофанов Л.Л. «Обязательственное право в архаическом Риме» (VI—IV вв.), 1994). Проблемы римского права, ранее в отечественной науке находившиеся на втором плане, в 90-х годах стали изучаться с большей интенсивностью. Был организован специальный Центр римского права, который издает журнал «Древнее право», а также источники по римскому праву (изданы в русском переводе «Законы XII таблиц», Институции Гая и Юстиниана, Дигесты и др.). По римскому праву были изданы работы Д.В. Дождева «Основания защиты владения в римском праве» (1996), «Римское частное право» (1996). В.А. Савельевым проведено интересное исследование проблем собственности в римском праве (1996).

Традиционным направлением отечественной историографии являются исследования восточных и дунайских провинций Римской империи: Малой Азии Е.С. Голубцовой, Фракии С.М. Крыкиным и А.П. Марметьяновым, Дакии и Паннонии Ю.К. Колосовской и H.A. Чаплыгиной, Понтийского царства, взаимоотношений Херсонеса и малоазийских городов С.Ю. Сапрыкиным, Боспорского царства A.A. Масленниковым и Ю.Г. Виноградовым, ряда северопричерноморских греческих городов, их сложных отношений с Римом В.М. Зубарем, И.Т. Крутиковой, A.C. Русяевой, Е.М. Алексеевой. Из других областей римской истории можно назвать работы Я.Ю. Межерицкого «Республиканская монархия. Метаморфозы идеологии и политики императора Августа» (1994), В.И. Кащеева «Эллинистический мир и Рим» (1993), М.Г. Абрамзона «Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской империи» (1995). Серьезным вкладом в изучение проблемы загадочных готов и общей роли варваров в истории позднего Рима стали монографии В.П. Будановой «Готы в эпоху Великого переселения народов» (1990) и капитальное исследование «Этнонимия племен Западной Европы: рубеж античности и средневековья» (1991).

В целом отечественные историки ведут исследования различных проблем античной, в том числе древнеримской, истории в духе современных методологических и концептуально-методических подходов и вместе с тем опираются на лучшие традиции отечественной историографии.