Starikov_N_-_Kto_zastavil_Gitlera_napast_na_S
.pdf
Более того, французское командование даже издало приказ, за< прещавший обстреливать немецкие позиции.1 Английское военное руководство в свою очередь отдало приказ о запрещении бомбарди< ровок немецких военных объектов. Абсолютно бездействовал и гро< мадный британский флот, имевший возможность без всяких усилий не допустить обстрела польских позиций немецкими кораблями в Балтийском море. Но будем справедливы: англичане и французы и вправду не могли послать в Польшу свои эскадрильи. Союзные са< молеты были действительно заняты — они сбрасывали над Германи< ей… не бомбы, а листовки!2 Утром 8 сентября английская авиация сбросила над Северной Германией около 3,5 млн листовок. В ночь с 9 на 10 сентября британские самолеты вновь сбрасывали разноцвет< ные листочки бумаги вместо фугасных бомб над Северной и Запад< ной Германией. Всего же с 3 по 27 сентября только английские ВВС обрушили на головы немецких обывателей 18 млн листовок. В то же время ни одна бомба не упала на промышленный Рурский район. Французский писатель, мобилизованный в армию, оставил в своем дневнике следующую запись: «Ни одного авиационного налета на Германию. Ни одной, хотя бы незначительной, атаки немецких пози< ций. Ежедневно в коммюнике указывалось: “ничего существенного не произошло” или “в течение ночи на фронте было спокойно”».3
А это, между прочим, его запись от 18 сентября 1939 года. С мо< мента гитлеровской агрессии прошло уже 18 дней…
Единственная сложность, с которой при этом сталкивались руко< водители польских союзников, — это постараться объяснить своим честным и прямолинейным подчиненным причины столь странного поведения Англии и Франции. Такие же сложности возникнут позд< нее у западных историков, пытающихся дать сколько<нибудь разум< ное объяснение творившейся на фронте невиданной картине: фран< цузские солдаты на одной стороне Рейна спокойно занимаются своими делами на виду немецких военнослужащих, находящихся на другой стороне реки.
Никто не стреляет. Никто не прячется. Молчит артиллерия. Нет бомбежек…
Пройдет совсем немного времени, и озабоченное досугом (!) сол< дат, находившихся на фронте, правительство Франции создаст в во<
1Волков Ф. Д. Тайное становится явным. С. 33.
2Там же. С. 33.
3Гренье Ф. Дневник «странной войны». М., 1971. С. 47.
ПРЕДАННАЯ ПОЛЬША |
291 |
Пока немецкие самолеты спокойно бомбили Польшу, английские вместо бомб сбрасывали над Германией листовки
оруженных силах «службу развлечений». Делать ребятам в окопах совершенно нечего до такой степени, что был отменен налог на иг< ральные карты, «предназначенные для действующей армии». А еще военное ведомство Франции закупило для солдат этой самой «дей< ствующей армии» 10 тысяч футбольных мячей. Французы играли, а болели за них германские офицеры с другой стороны фронта, рас< сматривая футбольные баталии через прекрасную цейсовскую опти< ку своих биноклей. И снайперских прицелов. Но гитлеровцы не стреляли, потому что имели соответствующий приказ: воздержи< ваться от активных боевых действий. Разрешены лишь ограничен< ные действия разведывательных подразделений и полеты разведы< вательной авиации. Ну и рассматривание футбольных матчей про< тивника…
292
Вслед за французами свои места в окопах заняли английские сол< даты. Проблем с прибытием на материк у них не возникло. Герман< ский флот тоже получил от своих командиров очень миролюбивые директивы. Поэтому экспедиционный британский корпус спокойно, не встречая каких<либо помех со стороны противника, высадился во французских портах. И начал играть в футбол.
Первая жертва британской армии на алтарь общей победы была принесена лишь через три месяца и одну неделю после начала вой< ны: только 9 декабря 1939 года был убит первый английский солдат.1 И это притом, что уже к 11 октября 1939 года во Франции находи< лись четыре британские дивизии численностью 158 тысяч человек.2 Как легко увидеть, за два месяца «боев» в британской армии погиб всего один военнослужащий. Недаром британский историк Фуллер писал, что «такой бескровной войны мир еще не знал».
Рациональное объяснение такой идиллии было очень сложно найти. Поэтому из уст высокопоставленных джентльменов звучали подчас явные глупости. Когда министру авиации Великобритании Кингсли Вуду предложили сбросить зажигательные бомбы на лес< ные массивы Германии, он ответил: «Что вы, это невозможно. Вы по< нимаете, что это частная собственность?»3
Может быть, Англия и Франция не имели сил для борьбы с Гитле< ром, как это любят повторять защитники «странной войны»? Нет, военных сил этих государств было вполне достаточно для решитель< ного наступления. У французов и англичан было почти в четыре раза больше солдат, в пять раз больше орудий. Союзники имели 3286 тан< ков и около 1500 самолетов, а второсортные, плохо вооруженные германские дивизии состояли из солдат запаса далеко не первой мо< лодости, с запасами снаряжения и боеприпасов лишь на три дня боя, а танков и самолетов не имели вовсе.4
После войны на допросах и в своих мемуарах немецкие генералы признавали, что, если бы англо<французские войска перешли в то время в наступление, они без особого труда продвинулись бы в глубь Германии, оккупировали Рурскую область и тем самым поставили
1Ширер У. Крах нацистской империи. М., 1998. С. 55.
2Там же. С. 55.
3Препарата Г. Д. Гитлер Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх.
С.373.
4Тейлор А. Вторая мировая война // Вторая мировая война: два взгляда.
С.400.
ПРЕДАННАЯ ПОЛЬША |
293 |
бы в начавшейся войне жирную точку уже через месяц после ее на< чала.
«У военных специалистов, — писал генерал Вестфаль, — волосы становились дыбом, когда они думали о возможности французского наступления сразу же в начале войны».1 Генерал Гальдер был еще бо< лее категоричен: «В сентябре 1939 г. англо<французские войска мог< ли бы, не встретив серьезного сопротивления, пересечь Рейн и угро< жать Рурскому бассейну, обладание которым являлось решающим фактором для ведения Германией войны».2 Не скрывал своего недо< умения на Нюрнбергском процессе и генерал Кейтель: «Мы, воен< ные, все время ожидали наступления французов во время польской кампании и были очень удивлены, что ничего не произошло… При наступлении французы натолкнулись бы на слабую завесу, а не на реальную немецкую оборону».3
А ведь ситуация была очень прозрачной: союзники тихо сдавали Польшу Гитлеру в надежде, что, окрыленный своими успехами, фю< рер плавно переведет польско<германскую войну в новую — герма< но<советскую. Вот и все причины «странного» поведения Англии и Франции в этот период. Все остальное не более чем красивые объяс< нения, придуманные историками, политиками и писателями, чтобы хоть как<то прикрыть нелицеприятную правду.
…Наступал самый важный момент польской кампании. Ключе< вым событием было вступление в Польшу советских войск, как это предусматривалось договоренностями между Германией и СССР.
Несмотря на заключение Пакта, нельзя было исключать возмож< ность возникновения случайных или преднамеренных военных столкновений с германскими войсками с последующим их «творче< ским» развитием в полномасштабную войну. Почему Сталин ввел войска именно 17 сентября 1939 года, а не раньше и не позже? Имен< но точная дата советского вмешательства в польские события пока< зывает нам, насколько хрупкими были советско<германские отно< шения. СССР только тогда ввел войска в Польшу, когда был полно< стью убежден, что ему не грозит в самом плохом варианте война на два фронта. Ведь именно 16 сентября 1939 года был окончательно окончен конфликт с Японией на территории Монголии! И сразу же, на следующий день после получения информации, что японское ру<
1Волков Ф. Д. Тайное становится явным. С. 34–35.
2Ширер У. Крах нацистской империи. С. 55.
3Там же. С. 56.
294
ководство официально известило об окончании боевых действий, Красная армия вступила на территорию Польши.
Польская армия оказала советским войскам «бешеное» сопротивле ние. В результате возвращение России Западной Белоруссии и За падной Украины обошлось нашей армии в 795 убитых, 59 пропавших без вести и 2019 раненых. В плен Красная армия взяла 452 500 поль ских военнослужащих, большая их часть была сразу распущена «кро вавым сталинским режимом» по домам. 125 400 человек оказались в лагерях НКВД; 15 131 человек были впоследствии найдены расстре лянными в Катыни. До сих пор стопроцентной уверенности, что поля ков расстреляли чекисты, а не нацисты, нет.1
Сталин перестраховывался: ведь гарантию того, что Гитлер не на< рушит взятых обязательств и не нападет, не мог дать никто. Но глава Германии понимал, что война с СССР в тот момент ему была не нуж< на. Дружба с Советским Союзом была куда более интересным вари< антом. Тем более что вновь переметнуться к своим бывшим «патро< нам» из Англии и Франции можно было всегда…
Зато для дипломатов Запада ситуация получалась совсем невесе< лой. Когда развеялся пороховой дым, стало окончательно ясно, что допущена страшнейшая ошибка. Польша, лояльная своим союзни< кам, исчезла с карты Европы. Третий рейх и СССР теперь имели об< щую границу и совершенно разные идеологии. Однако воевать друг с другом они не собирались. Прямо по окончании полькой кампа< нии, 28 сентября 1939 года, потенциальные соперники заключили между собой Договор о дружбе и полюбовно поделили польскую территорию.
Когда мы оцениваем события того времени, стоит обратить вни< мание на один момент. Англия и Франция, которые дали Польше га< рантии и вроде бы выполнили свои обязательства перед ней, не сде< лали этого в отношении СССР. Лондон и Париж объявили Гитлеру войну за его вторжение на территорию польского государства. Ста< лин, хоть и с красивыми дипломатическими оговорками, что защи< щал трудящихся Западной Белоруссии и Украины от военной сти< хии, по сути, совершил то же самое: без разрешения польского пра< вительства вступил на территорию Польши. Но войны ему никто не объявил. Почему? Внятного ответа историки и политики дать не мо< гут. Запад, говорят они, не хотел толкать Сталина в объятья Гитлера и делать его союзником рейха. Это полуправда, а вернее, все та же
1 См.: Мельтюхов М. Упущенный шанс Сталина. С. 132.
ПРЕДАННАЯ ПОЛЬША |
295 |
ложь. Объяви союзники войну еще и СССР, и тогда Москва и Бер< лин действительно стали бы соратниками поневоле. Но Лондону и Парижу нужна не Красная армия для сокрушения гитлеровского агрессора, а германский вермахт для уничтожения России. И вой< ну СССР не объявляют, чтобы не толкать Гитлера в сталинские объятья, а не наоборот! Фюреру дают шанс одуматься и все испра< вить. И в результате он действительно одумается и нападет на нашу страну…
Но не будем забегать вперед. Ведь с сентября 1939 года до 22 июня 1941 года пройдет еще очень много времени…
296
Запомните же: всякий раз, как нам надо бу< дет выбирать между Европой и морскими просторами, мы всегда выберем морские просторы.
Уинстон Черчилль1
Достаточно было одной неудачи на конти< ненте, и Великобритания целиком занялась вопросами своей собственной обороны.
Шарль де Голль2
ечь Гитлера продолжалась полтора часа. Это была длинная Рречь, самая длинная из всех его публичных выступлений.
Будучи прекрасным оратором, фюрер знал, что внимание аудитории невозможно удерживать бесконечно долго. И по< тому всякий раз он старался быть убедительным и интерес<
ным. И лаконичным. Но в этот день, 6 октября 1939 года, Адольф Гитлер нарушил собственные правила. Потому что тема его речи бы< ла настолько важной, что ради этого можно было пожертвовать всем. Через две недели после падения Варшавы и окончания польской кампании глава нацистской Германии говорил о мире…
«У Германии нет никаких претензий к Франции… Я даже не буду ка саться проблемы Эльзаса и Лотарингии. Я не раз высказывал Фран ции свои пожелания навсегда похоронить нашу старую вражду и сблизить эти две нации, у каждой из которых столь славное про шлое... Не меньше усилий посвятил я достижению англо германско го взаимопонимания, более того, установлению англо германской дружбы. Я никогда не действовал вопреки английским интересам… Даже сегодня я верю, что реальный мир в Европе и во всем мире мо жет быть обеспечен только в том случае, если Германия и Англия при дут к взаимопониманию».3
1Де Голль Ш. Военные мемуары. Призыв. 1940–1942. С. 248.
2Там же. С. 78.
3Ширер У. Крах нацистской империи. С. 64.
298
Удивительное дело: читая стенограмму этого выступления Гитле< ра, можно подумать, что текст речи принадлежит не главному пре< ступнику в истории человечества, а главному миротворцу всех вре< мен и народов. За свою политическую карьеру фюрер много и часто говорил о мире, готовясь к войне. Но в его речи, произнесенной в рейхстаге 6 октября 1939 года, слышны нотки, никогда прежде не про< скальзывавшие. Он словно уговаривает невидимых собеседников из Лондона и Парижа, объясняет им свою позицию еще раз и пытается повлиять на их решение, с которым он, безусловно, уже знаком.
Какова же цель Гитлера? Обеспечить себе алиби перед потомка< ми? Продемонстрировать фальшивое миролюбие германскому наро< ду, чтобы потом было легче бросить немцев в горнило самой страш< ной войны? Возможно. Но только не отделаться мне от ощущения, что главными адресатами этой речи были несколько десятков чело< век, определявших британскую политическую линию, а вместе с ней и дальнейшие события истории.
«Зачем нужна эта война на Западе? Для восстановления Польши? Польша времен Версальского договора уже никогда не возродится...
Бессмысленно губить миллионы людей и уничтожать имущество на миллионы же для того, чтобы воссоздать государство, которое с са мого рождения было признано мертворожденным всеми, кто не по ляк по происхождению. Какие еще существуют причины? Если эту войну действительно хотят вести лишь для того, чтобы навязать Гер мании новый режим... тогда миллионы человеческих жизней будут напрасно принесены в жертву... Нет, эта война на Западе не может решить никаких проблем...»1
Говорить об Адольфе Гитлере как о последовательном «борце за мир» после того, что он натворил на нашей земле, — это кощунство. Рассуждать таким образом сегодня не решаются даже самые одиоз< ные поклонники бесноватого фюрера. Зато можно постараться объ< яснить его действия, сочинив мало<мальски правдоподобную логи< ку его поступков. Именно так и поступают западные историки и те наши соотечественники, кто сознательно или бессознательно пыта< ются оправдать чудовищные преступления нацистов на территории
СССР.
Подбираются и соответствующие объяснения действий Гитлера — он, мол, сознательно хотел уничтожить очаг свободы и справедливо< сти в лице Франции и Великобритании, вступив для этого в сговор
1 Ширер У. Крах нацистской империи. С. 64–65.
КАК АНГЛИЧАНЕ БРОСИЛИ ФРАНЦИЮ НА ПРОИЗВОЛ СУДЬБЫ |
299 |
с истинным «врагом рода человеческого» — Советским Союзом. А недалекий германский ефрейтор, ставший канцлером, — всего лишь марионетка в руках Иосифа Сталина, истинного захватчика всего мира под флагом коммунистической партии. Но однажды гла< за у Адольфа Гитлера открылись, и он осознал опасность, грозив< шую Германии и всему «цивилизованному миру» со стороны рус< ских варваров<большевиков. И тогда наступило 22 июня 1941 года. Но винить немцев за это нельзя: ведь они только защищались, упре< див кровожадного Сталина всего на несколько дней.
Примерно такова логика множества книг, целью которых являет< ся дешевая сенсация, зарабатывание денег и удовлетворение тще< славия авторов. И мало кто из этих писак понимает, что, обвиняя
СССР в подготовке наступления на Гитлера, они тем самым пред< ставляют виновником Второй мировой войны страну, которой гото< вилась роль главной жертвы. Вот почему мы начали исследование причин нашей катастрофы не 21 июня 1941 года и даже не 23 августа 1939 года, а 12 сентября 1919 года, когда Адольф Гитлер впервые пришел в мюнхенскую пивную на политическое собрание. А тем, кто поверил в «убедительные» доводы сторонников сталинского насту< пления на Европу, стоит напомнить всего один факт. Это лживое об< винение нашей страны во всех смертных грехах Второй мировой войны было запущено в оборот талантливым Суворовым<Резуном. Но где он писал свой знаменитый «Ледокол»? В Лондоне. Как он там оказался? Перебежал на сторону Запада и установил контакт с британской разведкой. Вам еще непонятно, под чью диктовку писал Суворов<Резун свои произведения? Неясна цель этих «историче< ских трудов»?
Вся история восхождения Адольфа Гитлера к власти, источники последующего экономического «чуда» в Германии, управляемой главой нацистов, его любовь к Великобритании, симпатии к англий< ским способам управления покоренными народами однозначно ука< зывают на истинного виновника Второй мировой войны. Этот ви< новник по праву должен разделить позорные лавры убийцы мил< лионов людей вместе с Третьим рейхом, который так заботливо и так быстро был выращен на немецком пепелище Первой мировой. И эта страна не Россия и не Советский Союз…
Прочтите еще раз строки выступления Гитлера. Вслушайтесь в них.
«Зачем нужна эта война на Западе?» — вопрошает германский канц< лер. И сам же на этот вопрос отвечает: не нужна. Ему действительно ничего не надо от Франции, ведь еще в «Майн кампф» он писал, что
300