Плотин. - Вторая эннеада. - 2004

190 Плотин. Эннеады. Трактат II. 4

есть тьма и материальность, скрытая цветом. Различ­ ны, однако, тьма в вещах умопостигаемых и тьма в вещах чувственных, и это различие содержит сама материя, поскольку различные эйдосы наложены на ту и другую. Божественная материя, принимая гра­ ницу, сама уже есть определенная жизнь и разум­ ное, и эта же материя становится еще чем-то опре­ деленным; сама по себе не будучи ни живой, ни разумной, она — разукрашенный труп. И ее форма есть только эйдол, так что она есть подлежащее при­ зрака. Там же — истинная форма, значит, и истин­ ное подлежащее. Потому слова тех, кто говорит, что материя есть сущность, должны быть приняты как истинные, если они говорят об умопостигаемой ма­ терии; ибо Там подлежащее есть сущность, лучше сказать, оно мыслимо вместе с формой и при ней, так что вместе они образуют целое — просветлен­ ную сущность. Однако, нужно исследовать, являет­ ся ли умопостигаемая материя вечной, и это нужно сделать тем же способом, каким исследуются идеи. Идеи являются порожденными, поскольку имеют начало, но они же и не рождены, поскольку, в самом деле, не во времени имеют они свое начало, они — вечно от иного, не как вечно становящиеся, каков этот космос, но они — вечно сущие, каков и тот [умо­ постигаемый] космос. Ибо инаковость Там7 вечна, и она творит материю, потому что есть начало ма-

терии и первое движение. Оттого движение тоже называется инаковостью, что они появились вмес­ те. Движение и инаковость, которые происходят от Первого, — неопределенны, они нуждаются в Нем для того, чтобы быть определенными, и они опреде­ ляются, когда поворачиваются к Нему.8 Прежде это­ го поворота и материя, и иное еще неопределенны и лишены блага, они еще не просвещены Им. Ибо, если свет — от Него, то принимающее свет — прежде восприятия света, так что восприемлющее никог­ да не имеет его; свет остается для восприемлющего чем-то иным, нежели он сам, поскольку свет к нему приходит от иного. Теперь мы сказали об умопости­ гаемой материи даже больше, чем подобает о ней от­ крывать.

6. Скажем же и о вместилище тел.9 Потому что должно быть подлежащее тел, иное, нежели они сами; это проясняется при изменении стихий друг

вдруга. Ибо изменяющееся не всецело гибнет; в противном случае, будет некая сущность, гибнущая

вне-сущем, но, опять же, не возникнет ничего из все­ цело не-сущего, и ничего из не-сущего не высвобож­ дается в сущее, но [в момент так называемого унич­ тожения] имеет место изменение одного эйдоса в другой. Значит, пребывает то, что принимает эйдос возникающего и отвергает другой эйдос |т. е. эйдос

192 Плотин. Эннеады. Трактат IL 4

гибнущего]. Гибель полностью проясняет это [т. е. наличие подлежащего], ибо она есть гибель состав­ ленного, и значит, каждая единичная вещь состав­ лена из материи и эйдоса. Индукция так же свиде­ тельствует об этом, показывая, что гибнущее есть составленное, и анализ делает то же, например, если чаша [становится у нас] золотом, а золото водой, то требуется, чтобы и вода подлежала аналогичному разложению. Необходимо, чтобы стихии были или эйдосом, или первичной материей, или состояли из материи и эйдоса. Но они не суть эйдосы, ибо как бы они могли без материи иметь тяжесть и величину? Но они не есть и первичная материя, ибо они гиб­ нут. Они — из эйдоса и материи. И их эйдос соот­ ветствует качеству и форме; согласно же подлежа­ щему, они — неопределенны, потому что не есть эйдос.

7. Эмпедокл, полагавший стихии в качестве ма­ терии, имеет свидетельство против себя в их ги­ бели.10 Анаксагор, делающий материей смесь [сти­ хий], полагавший материю не всепревосходящей воз­ можностью чего бы то ни было, но действительностью всех вещей, уничтожает тем самым вводимый им Ум, не мысля его дающим форму и эйдос, не мысля его существующим раньше материи, но лишь вместе с ней. Но такая одновременность невозможна. Ибо,

если смесь причастна бытию, то сущее — первее; если же есть [одновременно] и эта смесь, и то бы­ тие, они будут нуждаться в чем-то третьем, отличном от них.11 И если Творцу необходимо быть первее, по­ чему должны быть [первично] какие-то крохотные эйдосы в материи, и зачем Ум нескончаемыми тру­ дами выделил их вовне, если он мог, в силу бескачест­ венности материи, [без труда] распространить каче­ ство и форму на нее всю? И почему это невозможно всему быть во всем? Тот же, кто предполагает, что беспредельное — это материя,12 должен сказать, что есть это беспредельное. Если он понимает беспре­ дельное как то, в чем нельзя достигнуть конца, как то, что нельзя пройти [насквозь], то такого беспре­ дельного в вещах не существует; не есть это и бес­ предельное само по себе, ни беспредельное, присут­ ствующее в иной природе, как случайное [качество] определенного тела; это не само беспредельное, по­ тому что есть нечто, чья часть по необходимости бес­ предельна; это беспредельное как акциденция, по­ тому что то, чего она акциденция, само по себе не могло бы быть ни беспредельным, ни простым, ни материей — это ясно. Но и атомы не могут занять место материи, потому что их вообще не существу­ ет, ибо [во-первых] каждое тело делимо во всех отно­ шениях; и [во-вторых] существует непрерывность тел и их гибкость и невозможность каждой единич-

194 Плотин. Эннеады. Трактат //. 4

ной вещи существовать без Ума и Души, которые не могли бы быть составлены из атомов — невозмож­ но создать из атомов иную, нежели природа атомов, природу, никакой Демиург ничего не создаст из ма­ терии, не обладающей непрерывностью — десять тысяч аргументов могли бы быть высказаны, да и высказывались, против этой гипотезы. Поэтому нет смысла задерживаться на этом.

8.Что же, есть ли одна материя — непрерывная

ибескачественная? Ясно, что либо она бескачествен­ на и тогда не есть тело, либо имеет какое-то каче­ ство. Поскольку мы говорим, что материя есть мате­ рия всех чувственных вещей, что она есть эйдос, относящийся к иным, но не материя чего-то конкрет­ ного (например, глина горшка не будет просто мате­ рией — ибо материя конкретного не существует свойственным чистой материи способом, а именно, она не существует как материя всех вещей), постоль­ ку природе материи нельзя приписывать ничего ви­ димого в чувственных вещах. Если это так, то не иначе дело обстоит и с другими качествами, напри­ мер, с цветом, теплотой и холодностью, легкостью и тяжестью, плотностью и разреженностью, — с ка­ ким-либо обликом вообще, так что материя не будет

ивеличиной. Поскольку одно — величина, другое — принявшее величину; одно — облик, другое — об-

леченное. Материя не должна быть составленной, но должна быть проста и по своей природе едина; она есть пустыня, оставленная всеми. Дающий ей формы даст их, но эти формы будут иными, нежели она, и величина и все те [иные материи], которые он привносит в материю из сферы сущего. В противном случае он [т. е. дающий формы] будет рабом величи­ ны материи и будет творить не столь великое, сколь захочет, но столь великое, сколь пожелает материя; но то, что воля Творца подчиняется размеру мате­ рии — баснословие. Если же Творящий первее ма­ терии, то материя будет именно тем, чем хочет Тво­ рящий, а именно тем, что существует повсюду и послушно во всем, так же и в величине. Если же [сама] материя имеет величину, то необходимо бу­ дет иметь и облик, тем самым будет еще более не­ податливой для творения. Поэтому, когда эйдос приходит в материю, то всякую определенность он приносит с собой; эйдос обладает всякой определен­ ностью и величиной и всем тем, что приходит вмес­ те с логосом и им одним и определено. Поэтому и количества каждого из родов определены его эйдосом, ибо иное количество человека [т. е. рода чело­ веческого], а иное — птицы, да и сами птицы отли­ чаются друг от друга. Разве не является еще более удивительным, что когда количество вводится в ма­ терию, оно оказывается иным самой материи вдоба-

196 Плотин. Эннеады. Трактат //. 4

вок к ее качеству? Это не говорит о том, что каче­ ство есть логос, а количество нет, но количество есть эйдос, мера и число.

9. Как бы мог представить кто-нибудь нечто из существующего не имеющим величины? Но все су­ ществует без величины, что не тождественно коли­ честву, ибо существующее не тождественно ко­ личественно существующему. Существует и много другого, нежели количественно существующее. Во­ обще, все бестелесные природы должны полагаться неколичественно; бестелесна и материя. Поскольку само количество не есть количественно существую­ щее, но последнее лишь причастно количеству, по­ стольку ясно, что и само количество есть эйдос. Как нечто становится белым, благодаря присутствию бе­ лизны, но само производящее белый цвет и много­ цветье в живом не является многоцветным (или, если хочешь, пусть это будет многоцветный логос), так и делающее вещь вещью определенной величи­ ны само не есть определенная величина, но величинность или величина сама по себе, или логос, творя­ щий [величину]. Разве не приходит сама величина в материю и не разворачивает ее в размер? Никоим образом; ибо материя не сжата в малом, но [логос] дает материи саму величину, которой она не облада­ ла ранее, так же как и качеством.

10. Почему же я должен мыслить отсутствие ве­ личины присутствующим в материи? — А почему ты мыслишь отсутствие качества в какой-либо ве­ щи? — Но какой мыслью и каким рассуждением это охватывается? — Неопределенностью; ибо подобное познается подобным, и неопределенное — неопре­ деленным. Ибо логос неопределенного может быть определенным, но движение разума, постигающее неопределенное, будет неопределенным. Вообще, если каждая из вещей познается логосом и мышле­ нием, то в данном случае сказывающий логос сказы­ вает о материи, желая быть мышлением не-мышле- ния, но чего-то полностью без-умного; лучше сказать, что мышление материи есть, пожалуй, неестествен­ ная фантазия, в которой положены вместе и что-то неистинное, и иное ему — разумное. Возможно, именно потому, что Платон видел это, он сказал, что материя постигается «незаконнорожденным умо­ заключением».13

Что же такое неопределенность души? Не есть ли это совершенное незнание, невозможность речи? Нет, лучше сказать, что неопределенность налична в некоем утверждении, как, например, и глазами мы видим тьму, которая есть материя всех невидимых цветов; так же и душа, когда она отвращается от все­ го, что соответствует свету в чувственных вещах, то более не способна ничего различать: в этом состоя-

198 Плотин. Эннеады. Трактат //. 4

нии она подобна взгляду во тьму, который становит­ ся подобным тому, что, с позволения сказать, видит. Но, на самом деле, видит ли он? Да, таким образом взгляд видит нечто лишенное всякого очертания, бесцветное, лишенное света и к тому же не облада­ ющее величиной; если же таким образом он не ви­ дит, то уже творит [для материи] образы. Не претер­ певает ли того же душа, когда мыслит ничто? Нет, но когда она мыслит ничто, она ничего не говорит, лучше сказать, ничего не претерпевает; когда же она мыслит материю, она претерпевает, принимая в себя что-то вроде оттиска бесформенного; поэтому, ког­ да она мыслит что-то уже оформленное и принявшее величину, она мыслит их как уже составленное, ибо мыслит их как уже расцвеченное и, вообще, окачествованное. Конечно же, она мыслит целое — как уже составленное из обеих [материи и формы]; и хо­ тя она мыслит или воспринимает обе созерцаемые [составляющие] ясно, все же подлежащее, лишен­ ное формы, — смутно, поскольку оно не есть эйдос. Действительно, то, что душа схватывает в целом

исоставленном вместе с созерцаемыми [формами], после того как компоненты [сущего] разделены

иобособлены, оказывается чем-то лишенным лого­ са — мутью, мыслимой смутно, тьмой, темно мысли­ мой: душа мыслит их, не мысля. И поскольку сама ма­ терия не пребывает бесформенной, но оформленной

в вещах, душа также налагает эйдосы вещей на нее, ибо испытывает боль от ее неопределенности, подоб­ ной страху оказаться вне сущего, и не перенося бо­ лее пребывания в не-сущем.

11. Но почему в составе тел должно быть чемуто иному, кроме величины и всех качеств? Потому что должно быть то, что примет все это. Следователь­ но, это — масса [тяжесть, объем]. Если же это — масса, то, без сомнения, [преемлющее есть также] и какая-то величина массы. Если же не будет иметь величины, то никоим образом не сможет ничего при­ нять. Если же оно не будет иметь величины, то с чем оно сможет тогда соединиться? Разве оно может со­ единиться с эйдосом или с качеством, или с протя­ жением, или [опять же] с величиной, которые, где бы они ни были, кажутся пришедшими в тела от ма­ терии? Вообще, поскольку деяния и творения, и времена, и движение есть в существующем не бла­ годаря материи существующих, постольку не необ­ ходимо первым телам иметь материю, но каждое из них есть целое, причем в высшей степени разнооб­ разное целое, так что каждое имеет свой состав, бла­ годаря смешению множества эйдосов; потому [ваша] лишенная величины материя — пустой звук.14

Но, во-первых, не необходимо тому, что принима­ ет что-либо, быть массой, пока в нем не присутствует