Вопрос 22.

Эпикуреизм

Одно из направлений в эллинистической философии – эпикуреизм связано с именем Демокрита, так как его основатель Эпикур был последователем великого атомиста. Эпикур родился в 341 г. до н.э. на острове Самосе и как и его отец был школьным учителем. В зрелом возрасте он основал философскую школу в Афинах, которая располагалась в саду. Он так ее и назвал «Сад Эпикура». На ее воротах была надпись («Гость, тебе будет здесь хорошо; здесь удовольствие – высшее благо»), которая точно передавала главный смысл философии эпикурейцев. Из сочинений Эпикура до нас дошли его некоторые письма, фрагменты из его работ и изложенные у Диогена Лаэртского «Главные мысли» Эпикура (3, 406-411). Подобно тому, как нет никакой пользы от медицины, если она не изгоняет болезни из тела, так нет пользы и от философии, если она не изгоняет болезни души. Плоха та философия, считал Эпикур, которая не указывает человеку пути жизни и не врачует его страдания. Цель жизни, согласно этике Эпикура – достижение счастья. «Пусть никто в молодости не откладывает занятий философией, а в старости не утомляется занятиями философией: ведь для душевного здоровья никто не может быть ни недозрелым, ни перезрелым. Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, будто быть счастливым еще рано или уже поздно», - писал Эпикур своему другу Менекею (3, 402). Так философия для Эпикура есть, прежде всего, практическое учение. Что же такое счастье? Счастье – это состояние удовольствия, так как все живые существа с самого рождения радуются наслаждению и уклоняются от страдания. (3, 406). Так же отвечал на этот вопрос и основатель сократической школы киренаиков Аристипп. Но если для него удовольствие – это стремление к наслаждению (такая позиция называется гедонизмом), то для Эпикура удовольствие определяется, прежде всего, отсутствием страдания («свобода от страданий тела и от смятений души») (3, 404). Там, где есть удовольствие, там нет страдания или печали. И это ведет к «атараксии» - невозмутимости духа. Именно через атараксию достигается цель счастливой жизни – здоровье тела и безмятежность души. Принятие удовольствия за критерий блага не означает, что надо стремиться к любым удовольствиям и относиться к ним бездумно. Нет, разум, благоразумие – это критерий выбора удовольствия. От благоразумия произошли все остальные добродетели: оно учит, что «нельзя жить сладко, не живя разумно, хорошо и праведно, и нельзя жить разумно, хорошо и праведно, не живя сладко» (3, 407). Эпикур различает удовольствие движения и удовольствие покоя. Вторые выше первых, так как покой – это и есть отсутствие страданий и безмятежность атараксии. Удовольствие он также классифицирует как 1) естественные и необходимые (например, питье при жажде, то есть то, что избавляет от страданий); 2) естественные, но не необходимые (те удовольствия, которые разнообразят наслаждение, но не снимают страдания, например роскошный стол); 3) не естественные и не необходимые (например, тщеславие, роскошь и власть, «венки и почетные статуи») (3, 409). Желания первой группы имеют предел, как только желание удовлетворено, страдание затухает. Поэтому надо стремиться ограничиться первыми желаниями, чтобы достичь атараксии. Желания же второй и третьей группы бесконечны и поэтому не устраняют страдания, а являются источником беспокойства, как и любовь. Наслаждения душевные выше, чем телесные (3, 406). Страдания души худшие, чем страдания тела, ведь тело страдает только из-за настоящего, а душа – от прошлого и будущего. Наивысшим удовольствием для Эпикура является занятие философией, которая и указывает путь к счастью. Чтобы быть счастливым, считает Эпикур, надо «жить незаметно», то есть обособленно и скрыто. Только в обращении к самому человеку может быть найдена атараксия. Эпикур проповедует индивидуализм. Хотя из всех привязанностей у человека выше всего – дружба, но она необходима для спокойствия и безопасности человека. Политическая жизнь неестественна, поэтому она препятствует достижению атараксии. Государство лишается своего абсолютного значения, которое ему придавали Платон и Аристотель, и перестает быть тождественным обществу. Государство возникает из простого договора ввиду его полезности. Человек – это уже не «политическое животное», как считал Аристотель, а человек-индивидуум может прожить и без государства. Только пользой для него определяется значение тех ценностей, которые в классическую эпоху Древней Греции расценивались как самодовлеющие, в том числе политики и государства. Позиция Эпикура может быть охарактеризована как определенный утилитаризм (4, 325) Чего боится больше всего человек? Что лишает его покоя? Страх перед богами, перед злом и страх перед смертью. Человек смертен не только телом, но и душой. И поэтому смерти бояться не надо, так как когда мы есть, смерти нет, а когда смерть приходит, то уже нас нет. Зло либо кратковременно, либо легко переносимо. А боги есть, но они не занимаются человеческими делами, они пребывают в блаженном созерцании самих себя, поэтому и их бояться не надо. Став свободным от всего, обретя безмятежность духа, мудрец не должен ничего бояться, даже пытки. «Мудрец будет счастлив и на дыбе», - говорит Эпикур. Нельзя рассеять страх, не постигнув природы Вселенной. «Поэтому чистого наслаждения нельзя получить без изучения природы» (3, \408). Эпикур принимает деление философии на этику, физику и логику. Если этика изучает человека и цели его жизни, то физика рассматривает строение реальности, логика же изучает каноны, то есть критерии, правила и средства, благодаря которым мы познаем истину. Эпикур считает, что главным источником истины служат наши ощущения, так как разум полностью опирается на них в своих рассуждениях. Ощущения воспринимают некие образы вещей (simulacra), которые истекают от самих вещей и представляют собой комплексы атомов. Они точно воспроизводятся нашими чувствами. Но как в ощущениях отделить истину от лжи? Эпикур не знает, поэтому он полагает, что и видения безумцев и сновидения также истинны (1, 495). К ощущениям Эпикур в качестве второго критерия истины добавляет «prolepsis» (пролепсис) как некоторое мысленное предвосхищение будущего опыта, образы вещей, которые находятся в разуме как остатки прежнего опыта и предшествуют восприятию вещей. Так, чтобы увидеть корову или лошадь, надо знать, как они выглядят. Имена – это естественные выражения этих «пролепсисов», образующихся в результате первоначального воздействия вещей на нас (5, 180). Третий критерий истины образуют чувства наслаждения и страдания, именно они помогают человеку распознать благо от зла. Физика Эпикура выходит за пределы его логики, которую еще можно назвать каноникой или теорией познания, потому что основа мира – атомы, не воспринимаются ощущениями, а остаются невидимыми. Этика Эпикура опирается на материалистическую физику Демокрита, на атомизм. Физика тут не имеет самостоятельного значения. Достижение невозмутимости невозможно без изучения природы, считал Эпикур. Вселенная вечна и ничего не возникает из несуществующего. Существуют лишь тела, состоящие из атомов – самых простых неделимых тел, и пустота. Атомы – это бытие, пустота – небытие. Ощущения говорят о телах и их меняющихся свойствах. А движение тел говорит о существовании пустоты. Пространство как вместилище тел – это и есть пустота. Время же – это случайное свойство тел, которое мы искусственно выделяем из смены дня и ночи, из движения и покоя. Эпикуреизм, таким образом, это материализм. Постоянные свойства тел – форма, величина, вес. Поэтому атомы разнятся между собой формой, величиной и весом. Если Демокрит полагал, что форм атомов бесконечное множество, то Эпикур утверждает, что их неисчислимо много, но не бесконечно. Бесконечно число самих атомов. Душа состоит из атомов и боги также состоят из атомов, поэтому и душа и боги смертны. Источник движения находится в самих атомах. У Эпикура все атомы падают под воздействием своего веса в пустоте. И это их собственное свойство, оно не вызвано гравитацией, притяжением Земли. При этом, по Эпикуру, все атомы, и тяжелые и легкие, движутся с одинаковой скоростью прямолинейно и равномерно. Но как же они взаимодействуют друг с другом, или взаимодействие невозможно? Эпикур учил, что атомы могут самопроизвольно отклоняться от своей траектории на минимальный интервал, и таким образом могут сталкиваться с другими атомами, то есть движение атомов спонтанно и вероятностно. В выделении этой способности атомов отклоняться от своего пути заключается отличие Эпикура от Демокрита, так как последний считал, что все жестко детерминировано необходимостью. Случайности нет. А у Эпикура эта стохастичность движения атомов, основанная на случайности, становится онтологической основой для возможности человеческой свободы. Человек также может отклониться от своей судьбы, от своей общественной «орбиты» и удалиться в «Сад Эпикура» для наслаждений духа и тела. Еще древние мыслители заметили, что, допуская «отклонение» атомов, Эпикур противоречит своей исходной посылке, что «из ничего ничего не возникает», то есть из небытия бытие не возникает. А у Эпикура «отклонение» возникает без причины из небытия (5, 184). «Отклонение» не связано с фатумом, с судьбой, не является и свободой в полном смысле, так как тут нет разумности и цели. Поэтому, получается, что космос Эпикура основан на чистой случайности, то есть «заброшен во власть слепой стихии» (5, 184). Есть бесконечное множество миров, они рождаются и исчезают, они бесконечны в пространстве и во времени, но в целом ничего не меняется, все остается одним и тем же. И во всем этом бесконечном движении нет никакого порядка и необходимости, всем правит случай. Все, таким образом, в конечном счете, лишено смысла, кроме самого человека, сосредоточенного на самом себе. Таким образом, Эпикур своим современникам, полным страха перед жизнью, беспокойства и тревог, указывал новый путь освобождения, достижения покоя, безмятежности духа. Счастье внутри нас, истинное благо – это жизнь, а для жизни необходимо нужно немногое. Правда, впоследствии вульгарный эпикуреизм настаивал на необходимости для счастья разного рода излишеств, по преимуществу чувственных. Эпикуреизм получил особое развитие в Древнем Риме. Наиболее известен в римском эпикуреизме Тит Лукреций Кар (начало I - середина I в. до н.э.) и его поэма «О природе вещей». Поэма отличается высокими художественными достоинствами. Лукреций Кар в поэтических образах передает величественную картину мироздания, состоящего в основе своей из первоначальных тел – атомов, которые вечны и неразрушимы. Движение атомов в пустоте, их столкновения и сцепления образуют сложные тела, которые смертны. Души также состоят из особых атомов (мелких, круглых, гладких) и также смертны. И это разложение сложных тел на простые элементы – атомы, и образование новых тел образуют вечный круговорот природы. Атомы недоступны чувственному восприятию, но они подобны пылинкам, которые обычно не видны, но

становятся видны в луче Солнца. Познание природы необходимо для того, чтобы человеку правильно построить свою жизнь и достичь счастья. Нет ничего сверхъестественного, боги есть, но они смертны, живут между мирами (в ―междумириях‖) и не могут влиять на человеческую жизнь. Жизнь не может ―коснуться‖ смерти (4, 335). Лукреций жил в смутное тяжелое время становления Римской империи, насыщенное завоевательными походами, гражданскими войнами, восстаниями рабов (крупнейшее из которых – восстание Спартака) и классовыми битвами между бедными и богатыми. И Лукреций ищет и находит в эпикуреизме жизненную опору, дающую освобождение от страха, относительный покой и безмятежность духа. Но он не так далек, как Эпикур, от общественной жизни, хотя и считал, что лучше наблюдать за ней издалека. Лукреций осуждает падение нравов в Риме, особенно в знатном римском обществе. Но философия Лукреция сурова, немногие могут выдержать мысль, что ―в собственность жизнь никому не дается, а только на время...‖, что только смерть бессмертна. И царствует небытие, и нет никакой надежды на спасение от этого бездушного кругооборота атомов, в конце концов, лишенного всякого человеческого смысла. Реальна только эта бездна и человек не может с ней бороться. Что-то в человеке восстает против этого, и он жаждет бессмертия. Поэтому на смену античной философии пришли разного рода религии спасения, и среди них победило в Европе христианство.