Zhonguo_lishi

просчет во многом предопределил дальнейший ход войны Японии в Китае, превратив ее из войны ограниченной и краткосрочной в войну затяжную, общенациональную, ставшую частью начавшейся в 1939 г. Второй мировой войны.

Войну 1937—1945 гг. с военно-политической точки зрения с учетом общемировой ситуации можно разделить на четыре основных периода: июль 1937 г. — октябрь 1938 г., ноябрь 1938 г. — декабрь 1941 г., декабрь 1941 г. — август 1945 г. и, наконец, август — сентябрь 1945 г.

Первый период войны (июль 1937 г. октябрь 1938 г.)

Это время превращения «инцидента» в «большую войну», время значительных военных успехов японских агрессоров. Уже в июле японские войска захватили Пекин и Тяньцзинь и продолжали наступать в Северном Китае. В августе начались бои уже за Шанхай и Нанкин и развернулось широкое японское наступление в Центральном Китае. После тяжелых боев 12 ноября пал Шанхай, а через месяц — Нанкин. Гоминьдановское правительство эвакуировалось в Ухань.

Закрепившись в захваченных районах, японская армия весной

илетом 1938 г. развернула новое наступление в Центральном Китае, а также открыла новый фронт в Южном Китае. В марте начались бои за Сюйчжоу, который пал 19 мая, что позволило японцам после захвата этого важного стратегического и транспортного центра соединить свои фронты в Северном и Центральном Китае. В августе японская армия начала наступление на Ухань

истолкнулась с упорным сопротивлением китайской армии. Ожесточенные бои продолжались три месяца. В боях за Ухань принимали активное участие советские военные специалисты, в небе Уханя героически сражались советские летчики. В ходе этих боев гоминьдановская армия потерпела еще одно серьезное поражение и 27 октября была вынуждена оставить Ухань. Правительство эвакуировалось в Чунцин. Еще до этого, 22 октября, после высадки японского морского десанта гоминьдановская армия сдала

иГуанчжоу.

Этими поражениями завершается первый период войны. Агрессору удалось добиться значительных военных успехов, захватить обширные районы Северного, Центрального и Южного Китая, овладеть основными промышленными центрами страны и ее главными железными дорогами и портами, фактически блокировав Китай с моря. Вместе с тем агрессору не удалось добиться своей главной цели — заставить гоминьдановское правительство

531

капитулировать и пойти на унизительные условия соглашения. Япония втягивалась в столь нежелательную для нее затяжную войну, в которой она постепенно могла потерять свое военное преимущество.

Уже в этот период выявилась главная особенность военных действий в условиях непрочного сотрудничества КПК и Гоминьдана — наличие двух фронтов войны с японскими захватчиками: гоминьдановского, сдерживавшего основные силы наступавшей японской армии, и фронта освобожденных районов, созданного вооруженными силами КПК в тылу захватчиков. Вместе с тем выявились не только политические, но и военные противоречия между КПК и Гоминьданом: создание освобожденных районов происходило не столько за счет освобождения захваченной территории от агрессоров, сколько за счет установления власти КПК па территориях за линией фронта, «освобождаемых» от вооруженных сил и власти Гоминьдана, подорванной, естественно, военными действиями. В этой борьбе КПК благоприятствовало также наличие большого опыта партизанской войны и создания опорных баз, накопленного в войне против Гоминьдана в период еще советского движения. Эта ситуация была в военном и политическом отношении взрывоопасной, что и выявилось в полной мере в следующий период войны.

В первый период войны китайские войска, ведя оборонительные бои, нанесли захватчикам ощутимые потери, которые грозили японской армии истощением ее людских и материальных ресурсов и делали цену военным победам чрезвычайно высокой. Китайским армиям удавалось испытывать и радость военных побед, хотя они и были редкими. Так, в сентябре 1937 г. руководимая Линь Бяо 115-я дивизия устроила засаду и разгромила японскую бригаду в горном проходе Пинсингуань в северо-восточной Шанси. Весной 1938 г. в начале боев за Сюйчжоу гоминьдановские войска нанесли поражение захватчикам под Тайэрчжуанем. Однако в целом инициатива оставалась за агрессором.

Второй период войны (ноябрь 1938 г. декабрь 1941 г.

Этот период характеризовался прекращением общего наступления японских армий, военная активность которых свелась к частным операциям, рассматриваемым как вспомогательные по отношению к политическим мероприятиям, которые делаются основным средством решения «китайской проблемы». Снижение японской военной активности связано также с подготовкой Японии к широкомасштабной агрессии в качестве одного из соучастников оси «Берлин—Рим—Токио».

532

Именно в этот период национально-освободительная война китайского народа становится частью второй мировой войны, а Китай делается участником антифашистской коалиции. Развитие международной ситуации все больше влияет на военные действия

вКитае. Центральным событием в развитии международной обстановки явилось начало Великой Отечественной войны советского народа против гитлеровской Германии, ход которой в решающей мере воздействовал на развитие военных действий на всех других фронтах, включая и войну в Китае. Важное значение

вэтой связи имел разрыв правительством Чан Кайши в июле 1941 г. дипломатических отношений с гитлеровской Германией,

что свидетельствовало о дальнейшем международном размежевании агрессивных и антифашистских сил. Наконец, этот период завершается нападением 7 декабря 1941 г. японской авиации и флота на американскую базу Пирл-Харбор, послужившим началом войны на Тихом океане.

Не сумев быстрым военным ударом решить «китайскую проблему» и опасаясь дальнейшего втягивания в кровопролитные сражения, Япония усиливает политическое наступление на гоминьдановское правительство, стремясь найти с ним общий язык на антикоммунистической основе. В конце 1938 г. японский премьер Коноэ провозглашает три принципа ликвидации «конфликта»: сотрудничество Китая с Японией и Маньчжоу-го в создании «нового порядка в Восточной Азии», совместная борьба с коммунизмом, экономическое сотрудничество, подразумевающее признание «особых» интересов Японии. Это опасное наступление привело к расколу Гоминьдана. Ван Цзинвэй и группа его сторонников, полагая, что война сопротивления может привести только к разрушению всей гоминьдановской структуры и переходу власти к коммунистам, бежали из Чунцина на оккупированную территорию. Однако Чан Кайши не поддался на эти провокации, отверг «три принципа Коноэ» и продолжал политику сопротивления Японии. Не сумев различными посулами склонить Чан Кайши и руководимый им Гоминьдан к предательству, японские захватчики в марте 1940 г. инспирировали провозглашение так называемого центрального правительства в оккупированном Нанкине во главе с Ван Цзинвэем. Создававшийся аппарат этого марионеточного правительства, в том числе и его армия (около 800 тыс. человек), должны были взять под свой контроль тыл японской армии, облегчив ей борьбу против Гоминьдана и КПК.

Рассматриваемый период характеризовался также значительным ростом вооруженных сил КПК и распространением ее власти в обширных районах за линией фронта, особенно в Северном Китае. Однако вследствие тактики пассивного ведения войны и

533

накопления сил для последующей борьбы за власть с Гоминьданом вооруженные силы КПК провели в эти годы только одну крупную наступательную операцию (речь идет о наступлении частей 8-й армии в августе—ноябре 1940 г. на опорные пункты и коммуникации японской армии в Северном Китае), известную под названием «битва ста полков». Опасаясь расширения освобожденных районов в своем тылу, японские оккупанты в 1941 г. предприняли ряд операций против вооруженных сил КПК, что привело к сокращению территории и населения освобожденных районов и численности 8-й и Новой 4-й армий.

Вместе с тем военно-политическое усиление КПК вызывало настороженность у правящих кругов Гоминьдана, усугубляло антикоммунистические настроения и стремление всячески ограничить деятельность КПК. Левосектантские тенденции в руководстве КПК, стремление к расширению освобожденных районов за счет Гоминьдана, а не в ходе войны с японскими оккупантами, обостряли отношения в едином фронте, создавали опасность его развала. Это обострение привело в начале 1941 г. к опасному инциденту с Новой 4-й армией на южном берегу Янцзы, закончившемуся разгромом штабной колонны этой армии гоминьдановскими войсками. Обострение отношений внутри единого фронта объективно способствовало усилению капитулянтских настроений в Гоминьдане, служило фактическим оправданием позиции Ван Цзинвэя, было на руку оккупантам.

Третий период войны (декабрь 1941 г. август 1945 г.)

Пирл-Харбор окончательно завершил военно-политическое размежевание на Дальнем Востоке. Правительство Чан Кайши только теперь (на пятом году фактического состояния войны!) объявляет войну Японии, а затем и Германии. Усиливается финансовая и военная поддержка гоминьдановского правительства со стороны США. Создается совместное союзническое командование на китайско-бирманско-индийском театре военных действий.

В эти годы возрастает влияние войны СССР с Германией на развитие военно-политической обстановки на Дальнем Востоке. Разгром гитлеровцев под Москвой, под Сталинградом, на Курской дуге не только окончательно снял вопрос о нападении Японии на СССР, но и стал важным фактором поддержки в Гоминьдане сторонников решительного сопротивления, серьезным ударом по капитулянтам.

Военная активность агрессора носила неравномерный характер. В 1941—1942 гг. японские войска и войска марионеточного нанкинского правительства в основном вели наступательные операции

534

против освобожденных районов в своем тылу, что привело к сокращению территории этих районов и численности вооруженных сил КПК. В 1944 г. японская армия провела широкие наступательные операции против гоминьдановских войск и добилась крупного успеха на широком фронте, захватив Чжэнчжоу, Лоян, Чанша, Гуйлинь. Однако и в результате этих наступательных операций агрессор не добился своей главной военно-политической цели — капитуляции гоминьдановского правительства и создания прочного «тыла» для своего тихоокеанского фронта.

Вместе с тем продолжавшаяся борьба внутри единого фронта во многом парализовала способность Китая перехватить военную инициативу и внести больший вклад в разгром японских захватчиков. По сути дела обе стороны — и КПК, и Гоминьдан — готовились к борьбе за власть после войны, победа в которой должна быть завоевана, как они рассчитывали, усилиями союзников Китая.

Вступление Советского Союза в соответствии со своими союзническими обязательствами в войну с Японией 9 августа 1945 г. ускорило ход военных событий и привело к быстрому разгрому империалистической Японии. Эти решающие дни войны — с 9 августа по 2 сентября — и составляют ее четвертый, заключительный, период, который рассмотрен вместе с основными итогами войны (см. разд. 5 наст. главы).

Особенности военно-политической ситуации в Китае в годы национально-освободительной войны против японских захватчиков привели к фактическому распаду страны на три части, контролировавшиеся тремя основными силами — японскими оккупантами, гоминьдановскими властями и КПК — и развивавшиеся во многом самостоятельно, что и заставляет рассматривать процессы социально-экономического и идейно-политического развития Китая в годы войны по этим трем регионам.

2. РАЗВИТИЕ ОККУПИРОВАННОЙ ЧАСТИ КИТАЯ

Создание марионеточной государственности на оккупированной территории

Проводя массированные наступления на основные политические и экономические центры Китая, захватив огромные территории, японские агрессоры вскоре столкнулись с проблемой «освоения» захваченных территорий в связи с затяжным характером войны, к которому они не были готовы. Масштабы оккупированной части Китая явно не соответствовали военным возможностям

535

Японии. Фактический военный контроль захватчики могли установить только за небольшой территорией, примыкавшей к городам, железным и шоссейным дорогам, которые непосредственно контролировались военными гарнизонами и жандармерией. Это была так называемая «зона спокойствия», простиравшаяся от важнейших дорог и опорных пунктов на 10—15 км. За ней еще примерно на 15—20 км проходила «зона полуспокойствия», куда японские патрули и карательные отряды заходили днем, но предпочитали на ночь не задерживаться. Далее, с точки зрения японских властей, была «зона опасности», где сохранялась прежняя гоминьдановская власть или устанавливалась власть КПК. По мере японского наступления необходимость распылять военные гарнизоны по все удлинявшимся коммуникациям требовала огромных военных сил, что вело к существенному ослаблению наступательного потенциала японской армии, но в то же время не гарантировало этой армии спокойного тыла. «Умиротворения» не удавалось добиться и жесточайшими карательными методами. Лозунг захватчиков «все жги, всех убивай, все грабь» претворялся в действительность во время карательных походов в «зоны опасности», однако даже чудовищные репрессии не могли остановить роста национального сопротивления.

В этих условиях оккупанты пошли на создание местных марионеточных китайских властей, рассчитывая таким образом создать механизм политического контроля за захваченной китайской территорией. 14 декабря 1937 г. семнадцать членов Хэбэй-Чахарского политического совета заявили о самороспуске совета и провозгласили создание Временного правительства Северного Китая с центром в г. Пекине. Немедленно это правительство было признано командующим японскими войсками в Северном Китае в качестве «единственной гражданской власти». Внешне эта «власть» была организована по традиционному образцу — законодательный, исполнительный, судебный юани и т.п. По замыслу оккупантов она должна была стать примером для других подобных местных «правительств» как политическая альтернатива единой китайской гоминьдановской государственности. Не случайно инициаторами создания пекинского правительства стали весьма колоритные политические фигуры — Ван Кэмин, Тан Эрхэ, Тун Гуань, Ван Итан, Цзи Шиюань, Чжу Шэн и др., принадлежавшие к старым прояпонским кликам и давно известные своей борьбой против Гоминьдана.

Однако в условиях затяжной войны и нежелания режима Чан Кайши капитулировать, что отражало определенную прочность гоминьдановской государственности, японские власти начинают

536

искать иные пути решения «китайской проблемы». Раскол в Гоминьдане в 1938 г., измена Ван Цзинвэя и его сторонников, капитуляция ряда гоминьдановских генералов подсказали путь создания альтернативной гоминьдановской государственности на оккупированной территории, которая могла бы стать не только фактором политического давления на Чан Кайши, но и фактором поиска определенного компромисса с наиболее националистическими и патриотическими элементами в Гоминьдане. Так возникла идея создания прояпонского «центрального правительства» в Нанкине.

Уже в 1939 г. Ван Цзинвэй и другие видные гоминьдановцы, ставшие изменниками родины (Чэнь Гунбо, Чжоу Фохай, Тао Сишэн и др.), активизировали свою политическую деятельность на оккупированной территории. В январе 1940 г. в Циндао они провели совещание ряда членов ЦИК Гоминьдана, сотрудничавших с оккупантами, и разработали предложения о «воссоздании» гоминьдановского правительства. Эти предложения были реализованы японскими властями, и 30 марта 1940 г. было торжественно объявлено об образовании «центрального правительства» в Нанкине. Исполняющим обязанности председателя правительства стал Ван Цзинвэй. Правительство опубликовало декларацию, в которой объявляло своей главной целью достижение мира, призывало чунцинское правительство и армию прекратить военные действия и объединиться для борьбы с коммунизмом, признавало новый порядок в Восточной Азии, обязывалось уважать права дружественных держав в Китае. В тот же день японское правительство официально заявило о «признании» нового нанкинского правительства и подчеркнуло, что оно «...приветствует восстановление китайского национального правительства в прежней столице». В этой связи японским властям пришлось пойти даже на роспуск марионеточного пекинского правительства, чтобы подчеркнуть «общенациональный» характер нанкинского правительства.

Перед новыми марионетками японцы ставили две основные задачи. Первая — оказывать политический нажим на Чунцин, добиться прекращения его сопротивления на общей антикоммунистической платформе. Именно на эту цель были ориентированы декларация нового правительства, оставление вакантным поста председателя правительства, роспуск пекинского правительства и т.п. Вторая — создать аппарат «умиротворения» японского тыла.

Стремясь укрепить позиции своих марионеток, помочь им найти какую-то социальную базу, оккупанты были вынуждены пойти на некоторые уступки имущим слоям оккупированных районов

537

Китая. В 1941 г. японское правительство даже запретило военным властям конфисковывать имущество коллаборационистов, а также приняло решение поощрять предпринимательскую деятельность китайской буржуазии. Начав войну на Тихом океане, японское правительство пытается привлечь марионеточное нанкинское правительство к проведению своей агрессивной политики, а с этой целью поднять его «международный» авторитет. В декабре 1942 г. в Токио принимают решение провести политический спектакль — «отказаться» от неравноправных договоров и соглашений с Китаем, что, по замыслу инициаторов этой акции, должно было произвести соответствующий политический эффект как на Китай, так и на колониальные страны Азии. На основе этого решения 9 января 1943 г. между Токио и Нанкином заключается соглашение о возвращении сеттльментов, об отмене права экстерриториальности и т.п. унизительных для Китая ограничений. «Благодарное» правительство Ван Цзинвэя в свою очередь заявляет о вступлении Китая в Тихоокеанскую войну на стороне Японии.

Одновременно японские власти помогают Ван Цзинвэю создать армию, которая, по замыслам японских стратегов, могла бы взять на себя бремя «умиротворения» японского тыла. Она была создана в основном на базе разгромленных и сдавшихся в плен гоминьдановских частей и соединений. Руководство этой армии, численность которой достигла 800 тыс. человек, состояло из гоминьдановских генералов, перешедших на сторону захватчиков или добровольно сдавшихся в плен. Две трети солдат этой армии — бывшие бойцы гоминьдановских войск.

Создавая новую политическую структуру с центром в Нанкине, Ван Цзинвэю и его приспешникам удалось объединить вокруг себя значительную часть прежнего гоминьдановского аппарата, многих старых политических деятелей, некоторые слои приморской буржуазии. Однако коллаборационисты, оказавшись в условиях общенационального подъема войны сопротивления, по сути дела, изолированными от широких слоев китайской нации, не сумели сыграть предназначавшейся им японскими захватчиками роли и на заключительном этапе войны вся эта марионеточная политическая структура стала представлять четко очерченную политическую мишень для патриотических сил.

Социально-экономическое развитие оккупированных районов

Война в Китае рассматривалась японским империализмом как один из этапов реализации претенциозных планов установления своей гегемонии в Азии, а эксплуатация захваченных районов Китая — как важнейший элемент создания колониальной

538

империи нового типа: «великой восточно-азиатской сферы совместного процветания». Новизна японской колониальной политики заключалась, помимо ее идеологического оформления, в том, что, во-первых, колониальная периферия рассматривалась центром этой «сферы» — Японией — не только как аграрно-сы- рьевой придаток японского хозяйства, но и отчасти (в Южной Манчжурии и Северной Корее) как районы развития промышленности, в том числе и тяжелой, строящейся на японские и местные капиталы. И, во-вторых, колонизаторы стремились расширить социальную опору своего господства в «сфере совместного процветания» путем сотрудничества с буржуазными и мелкобуржуазными слоями под лозунгами паназиатизма. В годы войны японские захватчики попытались реализовать свои колониальные планы на китайской земле, что существенно изменило характер социально-экономического развития некоторых районов Китая.

Особое место в японских колониальных планах отводилось Маньчжурии, которая рассматривалась и как экономически наиболее важный район, и как образец «совместного процветания». Объяснялось это прежде всего тем, что этот район несказанно богат природными ресурсами, которых так недоставало в самой Японии, а также тем, что, по представлению захватчиков, здесь сложился уже прочный в политическом отношении колониальный режим (марионеточная империя Маньчжоу-го).

Еще до начала войны в штабе Квантунской армии — фактическом хозяине этого района— захватчики разработали перспективные планы экономического развития Маньчжурии, на основе которых в начале 1937 г. был принят первый пятилетний план, а в 1941 — второй. Планы предусматривали довольно быстрые темпы индустриализации, а для достижения этих целей — высокий уровень японских капиталовложений. И хотя эти планы не были полностью выполнены, ибо ход войны оказался не таким, как его себе представляли в Токио, их реализация изменила со- циально-экономический облик Маньчжурии. Связано это прежде всего с высоким уровнем японских капиталовложений. С 1936 по 1945 г. японские капиталовложения в этом районе выросли с 2,8 млрд иен до 11,3 млрд, а с учетом вложений правительства Маньчжоу-го (которые мы вправе вслед за китайскими авторами отнести фактически к японским — Токио ими бесконтрольно распоряжался) даже до 24,2 млрд иен, а в ам. дол. — с 1404,1 млн до 5595,9 млн.

Огромный приток капиталовложений (вряд ли сопоставимый в то время с какой-либо другой колониальной страной) происходил

539

в основном за счет японского государства (около 70—80% всех вложений), что было связано с нежеланием японских монополий (дзайбацу) и японских предпринимателей подвергнуть риску свои капиталы, а также с низкой прибыльностью японских вложений в Маньчжурии (например, в 1941 г. — лучшем по конъюнктуре во время войны — японские компании в Маньчжурии получили только 2,5% прибыли на свой капитал). При этом имел место реальный ввоз капитала, вещественная форма которого была связана прежде всего с реализацией планов индустриализации Маньчжурии, т.е. в значительной мере ввозилось промышленное и транспортное оборудование. Характерно, что Маньчжурия, имевшая до 1932 г. в течение многих лет значительный положительный торговый баланс в торговле с Японией, после 1932 г., т.е. после того как начался переход к промышленной стадии колониальной эксплуатации, стала значительно больше ввозить из Японии и стран ненового блока, чем вывозить туда. Причем отрицательное сальдо торгового баланса довольно точно коррелировалось с ростом уровня японских капиталовложений в Маньчжурии.

Еще накануне войны штаб Квантунской армии, отказавшись от прямого военного контроля за экономикой, предпринял некоторую реорганизацию японского хозяйственного аппарата в Маньчжурии с целью интенсификации экономического строительства. В течение долгого времени главным «хозяином» экономической жизни Маньчжурии была японская Компания Южноманьчжурской железной дороги (по-японски сокращенно «Мантецу»), контролировавшая не только железные дороги, но и всю крупную промышленность. В конце 1937 г. японцами была создана Компания промышленного развития Маньчжурии (по-япон- ски сокращенно «Мангё»), капитал которой был образован из взносов марионеточных властей и японской финансовой группировки Аюкавы. «Мангё» стала держательской компанией, которой были переданы все предприятия тяжелой промышленности (кроме Фушуньских копей), прежде контролировавшиеся «Мантецу». Новая компания, используя предоставленные ей капиталы для создания военно-промышленной базы, субсидировала создание новых промышленных компаний и расширение старых: металлургической компании в Дуньбяньдао на границе с Кореей, горно-металлургических комплексов в Аньшане и Бэньсиху, самолетостроительной компании, компании специальных сталей и многих других. К концу 1941 г. «Мангё» уже держала контрольные пакеты 32 крупнейших промышленных компаний. Кроме того, японские власти способствовали созданию еще нескольких десят-

540