«Штурм Зимнего»

Одним из самых ярких и, несомненно, самым массовым и масштабным опытом в творческой биографии Н. Н. Еврениова явилось руководство постановкой «Взятия Зимнего дворца» — кульминационного эпизода октябрьской революции, в третью её годовщину (7 ноября 1920 года). Наиболее подробное описание истории постановки и самого этого представления дал другой их участник Юрий Анненков (многие годы — друг и сотрудник драматурга) во втором томе своих «Дневников».

Одним из инициаторов этого грандиозного спектакля был пианист и композитор, служащий политуправления Петроградского военного округа Дмитрий Темкин(впоследствии известный американский кинокомпозитор, лауреат 4-х «Оскаров»).

Размеры «сценической площадки», которой явилась вся Дворцовая площадь (в то время уже носившая имя Урицкого — до 1944 года), обуславливали коллективность режиссуры: главный режиссёр — Николай Евреинов, его помощники-постановщики — А. Кугель, А. Петров, Г. Державин и Ю. Анненков (помимо того — автор декораций), вспомогательные функции (сценарные, костюмерные и т. д.) выполняли многие другие. Зрелище упоминается во многих изданиях, посвящённых истории современного театра. Число участников представления в разных источниках указывается разное, по словам Ю. Анненкова, «действующих лиц было около 8000… (оркестр в 500 человек)».

Представление это знаменовало собой вершину (в смысле размеров и количества привлечённых исполнителей) и начало заката карьеры Н. Н. Евреинова в России.

Кадры, на которых запечатлены эпизоды этого спектакля явились образным базисом «революционной мифологии», на протяжении десятилетий эксплуатировавшимся идеологами, и заставлявшим верить в их достоверность, по крайней мере, большую часть представителей почти трёх поколений советских людей.

«Самое главное»

Самое главное. Для кого комедия, а для кого и драма, в 4-х действиях — премьера 20 февраля 1921 года в Петрограде в театре «Вольная комедия».

В произведении релизована значительная часть теоретических положений Н. Н. Евреинова, откристализовавшихся за 15 лет, фрагментарно воплощённых в опытах, начиная с «Красивого деспота» 1905 года. Вобрав основные программные принципы «Театра для себя» и «Театра как такового», эта пьеса — своеобразный итог и испытание их целесообразности и жизнеспособности. На фоне массового коллективного монументального зрелищного творчества в духе героико-эпического «вагнерианства», которое декларировал театр «победившей революции», и дань которому режиссёром была отдана постановкой массового действа на Дворцовой, формально основные задачи Н. Н. Евреинова предстают камерными экспериментами индивидуальной проекции. Но к решению их он двигался достаточно прагматично, и усешно приспосабливал к требованиям времени. Идеи свои он без напряжения адаптирует к «утилитарным» потребностям «общей пользы» посредством включения приёмов параллельно с написанием пьесы разработанной им методики театротерапии, призванной сценическими средствами врачевать зрителей.

Этой пьесе воистину суждено было стать самой главной в жизни Н. Н. Евреинова. Под названиями «Маскарад жизни», «Доктор Фреголи», и, наконец, «Комедия счастья» она переведена почти на все европейские языки, шла и периодически возобновляется в постановках практически всх стран Европы, в США, Латинской Америки, Японии. Ставили её Театр Польски (Варшава, 1922), Национальный театр (Белград, 1924), Гилд Театр (Нью-Йорк, конец марта-апрель 1926 — 40 спектаклей), театры Луиджи Пиранделло и «Ателье» Шарля Дюллена (1926, здесь, в Париже, эта пьеса шла около 250 раз), Бургтеатр (Вена, 1927),. Королевский Фламандский театр (Антверпен, 1930) и многие другие.