ТМО-традиции и современность
.pdf
15
отличиями, которые существуют между внутренними и внешними пр оцессами и вытекают из включенности общества в более широкую социальную среду, р егулируемую правилами, отличными от внутренних. Помимо границы есть и более широкие понятия: "рубежи", "форпост", "фронтир", "пределы". Территориальный признак властного пространства – не единственный и даже не главный признак политического, ибо политика не обязательно связана с государством. Однако между безгосударственным обществом и государством отн ошения иные, чем те, которые существуют внутри кажд ого из них. Таким образом, объект ТМО – это граница между "мы" и "другие" 24.
Необходимость отличать понимаемую подобным образом "ТМО" от частных теорий международных отношений выразилась в использовании еще двух терминов, которые в литературе рассматриваются как тождественные по своему содержанию:"международные отношения" 25 и "наука международных отнош е- ний"26. Вместе с тем, определяющей чертой международных отношений, (о чем более подробно будет сказано ниже), продолжают оставаться отношения авт о- ритета, конфликта и согласования интересов, ценностей и целей, или, иначе г о- воря, политические отношения, что обусловливает применимость к нашей ди с- циплине термина "международно -политическая наука". Еще раз подчеркнем, что приведенные термины следует понимать как синонимы.
Итак, при всех сложностях выделения объекта и определения предмета рассмотрения ТМО (которые, впрочем, присущи не только ей), ее все же можно рассматривать как относительно автономную дисциплину 27.
Основные недостатки ТМО и ее достоинства
Резюмируя то, что высказано в этом отношении в специальной литерат у- ре, можно сказать, что чаще всего среди основных недостатков ТМО называют: "этноцентричность"; раздробленность и межпарадигмальные споры, провоц и- рующие периодические кризисы в ТМО; неспособность к прогнозированию; н е- адекватность современным пр облемам международных отношений; бесполе з-
23Подробнее об этом см.: Roche J.-J. Sociologie des relation internationals // Le Trimestre du Monde. 1994. №
24Cм.: Constatin F. Les relations internationals: entre tradition et post -modernité // Le Trimesrte du monde. 1994. No 3.
25См., например: Korany B. et coll. Analyse des relations internationals. Appriches, concepts et données. Montréale, 1987.
26См., например: Тюлин И. Г. Исследования международных отношений в России: вчера, сегодня, завтра // Космополис: Альманах – 1999.
27Вопрос об относительности автономии ТМО, особенно в ее соотношении с политической наукой, здесь специально не рассматривается. Точка з рения автора по этому вопросу изложена в книге "Международные отношения". М.: Новая школа. 1996. Гл. II.
16
ность для профессионалов-практиков, занятых в этой сфере. Большинство из этих недостатков относят к международно -политической науке в целом, тогда как в двух последних винят прежде всего традицио нную ТМО.
За каждым из названных недостатков стоит целая группа важных пр облем международно-политической науки. Так "этноцентричность" ТМО – действительный факт, дающий определенные основания называть ее "американским ябло ч- ным пирогом", ибо она "в конечном счете отражает не что иное, как англосаксо н- ские, главным образом, америк анские представления" 28. Но проблема гораздо шире: речь идет о том, что ТМО слабо отражает многообразие и разнородность мира и поэтому представляет собой уз кую и соответственно малооперационал ь- ную в аналитическом плане интерпре тацию международных отношений. Из ее рассмотрения выпадает ряд существенно важных проблем, например, роль ге н- дерных различий в восприятии окружающего мира, таких социальных групп, как инвалиды или бедные, слабо исследовано влияние про блем развивающихся стран на эволюцию международных отношений, не определено значение кул ь- турных и этнических различий, социального и политического контекста в сов о- купности внешнеполитических представлений… В результате ТМО во многом продолжает выражать главным образом вз гляды зрения "богатого западного белого мужчины"29. "…Именно потому, что самые известные специалисты игнор и- ровали эту разнородность в своих и сследованиях, нам все еще не удалось сформулировать науку международных отношений как действительно униве р- сальную науку", – пишет известный канадский специалист Б. Корани30.
Конечно, положение меняется, особенно с 1990 -х г., т.е. после окончания холодной войны. Указанные проблемы широко обсуждаются в научном сообщ е- стве, появляются новые направления, призванные если не преодолеть отмече н- ный недостаток в рамках существующей ТМО, то по крайней мере выдвинуть альтернативные подходы. Один из них представлен, например, феминистским направлением, отраженным в ши роком спектре исследований: места, роли и интересов женщин и структуры мужского доминирования в международных отношениях31, проявления глобального неравенства между мужчиной и женщиной 32, во-
28Korany B. Op. cit. Р. X.
29См.: Смит С. Самопредставление дисциплины: Генеалогия теории международных отношений // Теория международных отношений современности. Под ред. Смита С. и Буса К. Пенсильвания. 1997. С. 23. (пер. с англ.)
30Korany B. Op. cit. Р. X.
31См. например: Enloe C. Bananas, Beaches and Bases: Making Feministe Sense of International Politics. L. 1989.
32Peterson V. S., Runyan A. S. Global Gender Issues. Boulder, Colorado, 1993.
17
просов безопасности с позиций феминизма 33. "..необходимо строить ново е видение безопасности… а физическое и структурное насилие мы должны искл ю- чить из системы. Чтобы это сделать, нужно осознать, что все формы насилия взаимосвязаны и их ослабление требует стирания "границ" между мужчиной и женщиной, богатыми и бедными, а утсайдерами и теми, кто «внутри», что пре д- полагает более емкое и полное определение безопасности. Всеобщая безопа с- ность для всех индивидов обусловливает менее милитаризованную модель гр а- жданства, которая подразумевает ра зличные типы деятельности и возмо жность равного участия женщин и детей в стро ительстве институтов государственной власти, отвечающих за безопасность своих гра ждан"34.
В определенной степени преодолению "этноцентризма" ТМО способствует интенсивное развитие исследований в области международной политэкономии, которая по-новому ставит и трактует проблемы бедности, проблемы слаборазв и- тых стран35. Представителями социологии международных отношений создано несколько интересных работ, в которых рассматриваются вопросы, связанные с тем влиянием, которое оказывают культурные разл ичия, идентичность, этнические традиции и иные социальные факторы на восприятие и соответственно и з- менение международных отношений 36.
И все же ситуация во многом остается по-прежнему неудовлетворительной. Трактовка международных ситуаций с позиций "этноцентризма" (в пре д- ставленном понимании) нередко не позволяет западным (а иногда и российских) исследователям осознать, что реалистский подход в практике или традиционно - геополитический подход в ТМО вне Запада (например, в России) имеют иные моральные и культурные основания, чем, скажем, в США. В то же время, теории "гегемонистской стабильности", "международных режимов", "демократического мира" и, особенно, "гуманитарной интервенции" и д р. с трудом воспринимаются,
анередко и вызывают протест вне Запада.
Сдругим недостатком ТМО – отсутствием целостного представления о предмете, объекте и проблемном поле своей дисциплины связаны, в частности, не прекращающиеся в международно-политической науке межпарадигмальные споры, которые периодически знаменуются кризисами в ее развитии. При этом компромисс часто представляется невозможным. На самом деле это не совсем так.
33Tickner A. Gender in International Relations: Feministe Perspectives on Achieving Global Security. N.Y. 1992.
34Tickner A. Re-visioning Security // International Relations Theory Today / By Smith and Buth. 1995. Р. 197.
35См. например: Strange S. Retreat of the State. The Diffusion of the Power in the World Economy. Cambridge, 1996.
36См., например, работы Б. Бади, Д.Биго, М. -С. Смутс, Д. Батистелла и др.
18
Но не только борьба различных, часто противоположных подходов, взгл я- дов, парадигм, теорий и критическое отношение к ним, но и поиски компромисса
вэтих различиях, стремление к сохранению всех значимых достижений (незав и- симо от "партийной" принадлежности их авторов), получивших многократное подтверждение в практике международных отношений, при одновременном отказе в признании за каким -либо одним или за несколькими направлениями права на окончательную истину характерны для с овременной ТМО. К сожалению, н е- редко даже серьезные исследователи, описывая совр еменные реалии и сравнивая их с традиционным теориями, полностью отвергают одни из них и столь же бескомпромиссно становятся на сторону других.
Внаши дни больше всего критиков у политического реализма. Например, утверждается, что “политические реалисты при определении курса не нуждаются
вморали; более того, полностью ее отрицают, освобождая государство от каких бы то ни было моральных обязательств”37. И наоборот, идеализм, в частности
идеализм И. Канта, провозглашается мерилом нравственности в международных отношениях38. Однако и в практике, и в теории не все так однозначно.
Большинство неореалистов действительно не интересует отношение м о- рали к политике. Под напором критики со стороны постструктурализма (обв и- няющего неореалистов в оправдании войны) некоторые из них, например С. Уолт, пытаются вернуться к вопросу о моральных основаниях реализма, однако эти попытки в целом непоследов ательны и неорганичны для неореализма. А приверженцы классического, или традицио нного, реализма (Э. Карр, Р. Нибур, Г. Моргентау, А. Уолферс, Д. Бертон, Х. Булл, Дж. Шварценбергер и др.) не только не отрицали значимости моральных норм для междун ародной политики, но и настаивали на их необходимости. Так, проблема морали является одной из це н- тральных в теории политического реализма Г. Моргентау. Он не решил этой пр о- блемы, как не решил ее и политический реализм в целом (впрочем, было бы н а- ивно полагать, что она вообще может быть когда -либо окончательно решена), но вряд ли можно отрицать, что он внес серьезный вклад в ее понимание. С его точки зрения, трагическая дилемма политической морали заключается в несо в- падении, а иногда и в разрыве, даже в противоположности всеобщих нравстве н- ных принципов и ответственности гос ударственного деятеля: «…действия гос у- дарств подчинены универсальным морал ьным принципам... Однако одно дело – знать, что государства подчинены моральному закону, и совсем другое – претендовать на знание того, что именно является для государства м орально обусловленным в конкретной ситуации. Человеческий разум инстинктивно тяг отеет к идентификации отдельных государственных интересов так же, как и интересов
37 Политическая наука в России: интеллектуальный поиск и реальность. Хрестоматия. Ответственный р е- дактор – составитель А. Д. Воскресенский. М .: Московский общественный научный фонд. 2000. С. 281.
19
отдельных индивидов, со всеобщими моральными целями. Государственный деятель может, а иногда и должен уступить этой тенденции, ученый же обязан сопротивляться ей постоянно" 39. При этом основная проблема, которая занимала Моргентау и которая и поныне представляется центральной для политичес кой морали, –проблема ее критериев. Вслед за М. Вебером он приходит к выводу, что одним из таких критериев является о тветственность политического лидера, принимающего решение, а основой ответственн ости в свою очередь является забота о последствиях таких ре шений и поступков. Моргентау подчеркивал, что если отдельный человек может сказать “Fiat justitia, pereat mundus (Пусть гиб нет мир, но торжествует закон)”, то ответственный государственный деятель не имеет такого права, ибо последствия подобных заявлений могут оказаться плаче в- ными для вверенных его руководству людей. Последствия решений в междун а- родной политике не всегда очевидны, ибо сфера международных отношений о с- тается во многом сферой случайного, условного, непредсказуемого. Поэтому главные требования, предъявляемые к политическому деятелю, – умеренность и осторожность, что предполагает не только постоянное внимание к собственным интересам, но и учет интересов других 40. Моргентау полагал, что дипломатия должна оценивать политическую ситуацию с позиции других стран, и подчеркивал, что "существуют также всеобщие интересы, которые не могут быть дости г- нуты какой-либо одной нацией без ущерба для другой нации" 41.
Другой видный представитель политического реализма Р. Арон считал, что "морализм… если он не учитывает вероятных или возможных последствий пр и- нимаемых решений, превращается в свою противоположность – в аморальность. Реализм превратится в ирреализм, если считать малозначащими моральные суждения людей о поведении своих правителей и государств, если не признавать заинтересованности каждого а ктора в сохранении минимального юридического порядка в своих взимоотношениях, или стремления человечества, способного
38См.: Дашичев В. Билл Клинтон против Иммануила Канта // Независимая газета. 7 .12.1999.
39Цит по: Ганс Моргентау: взгляд на внешнюю политику // Власть и демократия. Зарубежные ученые о
политической науке. М., 1992. С. 164 – 165.
40 Моргентау следует здесь не только Веберу, но и одному из самых древних представителей предтечей политического реализма – древнегреческому историку Фукидиду. Последний, в частности, писал: "Когда вам предоставляется на выбор безопасность или война, не настаивайте на худшем. Преуспевает всего больше тот, кто не уступает равном у себе, кто хорошо относится к более сильному, кто по отношению к слабому проявляет умеренность" (V, 111, 4-5). "Похвалы достойны те люди, заявляют которые, по свойству человеческой природы, устремившись к власти над другими, оказываются более справедли выми, чем могли бы быть по имеющейся в их распоряжении силе. Мы полагаем, что всякий другой, очутившись на нашем месте, лучше всего доказал бы, насколько мы умеренны…" (I, 76, 3-4. Курсив мой – П.Ц.).
41 См.: Morgenthau G. Politics Among Nations. Ed. 5 th N.Y., 1967. Р. 543; Morgenthau G. A New Foreign Policy for the United States. N.Y.; Wash.; L., 1967. Р. 242.
20
ныне на саморазрушение, к уменьшению межгос ударственного насилия"42. Поэтому политический деятель должен принимать во вним ание многообразие восприятий мира, которые обусловливают поведение международных акторов.
Таким образом, реалисты не просто разделяют индивидуальную и гос у- дарственную, обыденную и политическую мораль, и подчеркивают, что госуда р- ства должны соблюдать определенные прави ла в отношениях друг с другом; они настаивают на необходимости компромиссов, стремления к пониманию различий в мотивациях внешних политик, согласования интересов. Отдавая приоритет п о- литическим и конкретным крит ериям моральности перед индивидуальными и всеобщими, они, безусловно, дают повод для критики, ибо оставляют нереше н- ным ряд важных вопросов относительно поисков путей преодоления междун а- родного порядка, основанного на силовом взаимодействии государств, на верх о- венстве национальных интересов и целей, а также весьма популярные сегодня вопросы, касающиеся индивидуальных прав и свобод человека.
Напротив, эти вопросы И. Кант – один из наиболее ярких представителей классического идеализма – ставит в центр своего подхода к международным о т- ношениям: "Право человека должно считаться священным, каких бы жертв ни стоило это господствующей власти" 43. Цитируя, изречение “Fiat justitia, pereat mundus”, он пишет: "Это положение означает только то, что по литические максимы, какие бы ни были от этого физические послед ствия, должны исходить не из благополучия и счастья каждого гос ударства, ожидаемых от их соблюдения, следовательно, не из цели, которую ставит перед собой каждое из этих гос у- дарств (не из желания), как высшего (но эмпирического) при нципа государственной мудрости, а из чистого понятия правового долга (из должен ствования, принцип которого дан a priori чистым разумом)"44.
Таким образом, либерализм гораздо более категоричен и бескомпромиссен в своих подходах к проблеме морали и не менее, чем реализм, дает основ а- ния для критики: если реалист готов пожертвовать индивидуальными правами во имя интересов государства, то идеалист призывает игнорировать и государс т- венные интересы, и существующие правила межгосударственных отношений, и даже интересы отдельных лиц во имя вы сших императивов универсальной м о- рали.
Согласно же марксистским представлениям о международной морали, о с- новными критериями нравственности является приверженность ид еалам борьбы против классового угнетения и социального неравенства и политическая целес о- образность.
42 Aron R. Op. cit. Р. 379.
43Кант И. К вечному миру // И. Кант. Соч. М. 1966. Т.6. С. 301.
44 Там же. С. 300.
21
С учетом рассмотренных выше особенностей ТМО, выглядит как хаос межпарадигмальных ссор, бесплодное соперничество методологических подх о- дов и концептуальных построений. Это создает впечатление, что международно - политическая наука может обосновать все и не способна доказать ничего.
В этой связи следует подчеркнуть, что нынешний кризис в международно - политической науке — не исключение и не аномалия в ее развити и. Подобные кризисы возникали на всем протяжении ее существования, причем “именно т о- гда, когда теории международных отношений должны были бы служить нам лу ч- ше всего, в сфере самой реальной политики они терпели особенно поразител ь- ные провалы, застающие нас врасплох”45. Но если иметь в виду международно - политическую науку в целом, а не соперничающие в ее рамках отдельные теории
инаправления, то важно отметить, что такие кр изисы и провалы сопровождались переосмыслением и реструктуризацией накопленного знания, возникновением новых теорий и школ, а не отбрасыванием уже достигнуто го. В “Трех больших спорах” — между реалистами и идеалистами, модернистами и традици оналистами, транснационалистами и “государственниками” — проявляется не только кризис, но и дух самокритичности, присущий науке международных отношений, ее прорыв в новые области, выход на новые уровни познания своего объекта. Кроме того, межпарадигмальные различия и споры отражают реальное состо я- ние самого объекта ТМО. "Невозможно игнорировать разногласия между реал и- стами, либералами и марксистами, — пишет по этому поводу Э. Росс. — Научные и теоретические дебаты между представит елями этих трех течений продо л- жают находить свое отражение в политических спорах. В Соединенных Штатах, где реализм и либерализм доминируют в политических дискусс иях о роли США в мире, четыре существовавших после окончания холодной войны вар ианта генеральной стратегии политики США сформировались под влиянием одного из в а- риантов реализма и либерализма. Стратегия Администрации Клинтона, "Участие
ирасширение", читается как диалог между реалистами и либ ералами. Критика Роберта Доула в адрес предыдущей оборонной и внешней политики Клинтона, высказанная в ходе президентской предвыборной кампании 1996 г., основана на взглядах реализма. Министерство обороны США скорее склоняется к реализму, а Госдепартамент отдает предпочтение либерализму. Марксизм, не влияющий
на ход формулирования стратегии в С оединенных Штатах, проявляется в крит и- ке реалистических и либеральных вариантов стратегии" 46.
45Элштеин (Elstein). Международная политика и политическая теория // Теория международных отнош е- ний современности. Под ред. Смита С. и Буса К. Пенсильвания. 1997.С. 271. (пер. с англ.)
46Ross A. L. "The Theory and Рractice of International Relations: Contending Analytical Perspectives". Newport, RI: US Naval War College Press, 1997. Р. 62.
22
Как уже говорилось, одной из функций теории является прогнозирование эволюции своего объекта, его будущего. Естественно, меж дународнополитическая наука всегда стремилась к выполнению данной функции. Уже Ф у- кидид писал свой труд в надежде на то, что его сочтут достаточно полезным "все те, которые пожелают иметь достаточно ясное представление о минувшем, м о- гущем, по свойству человеческой природы повториться когда-либо в будущем в том же самом или подобном виде" 47. Действительно, многое из того, что он считал закономерным во взаимодействии политических единиц, н ашло свое подтверждение в истории.
По мнению, ТМО слабо выполняет свою прогностическую функцию. В н а- чале 1990-х г. большой резонанс в научном сообществе вызвала статья извес т- ного американского историка Джона Гаддиса "Теория международных отношений и конец холодной войны", где он обвинил международно-политическую науку в том, что она не смогла предсказать ни окончания биполярного противоборства, ни ставшей для нее неожида нностью горячей войны в Персидском заливе, ни еще более неожиданного распада Сове тского Союза, хотя "в этих событиях не было ничего неправдободобного: холодная война когда -нибудь должна была закончиться, возможность войны на Ближнем Востоке сущ ествовала всегда, а провалы коммунизма были очевидны в течение ряда лет…" 48. Подробно проанализировав основные теории, исследовательские подходы и методологический а р- сенал международно-политической науки, он пришел к неутешительному выводу об их несоответствии прогностическому предназначению. Тем не менее, он по д- черкивает, что это не означает необходимость отказа от научно -теоретического исследования международных отношений. Их изучение предполагает обязател ь- ное применение теории, наблюдений, математических расчетов и других строгих методов. Вместе с тем, осмысление международных отношений представляет собой не только строгую науку, но и искусство, а потому предполагает обяз а- тельное "включение" таких качеств исследователя, как и нтуиция и воображение, способность к восприятию парадоксов и нахождению аналогий, даже к использ о- ванию иронии49. И действительно, международные отношения, пре дставляя собой сферу рисковой деятельности, область непредопределенных событий, с о- противляются сугубо рациональному познанию, не поддаются строгому эмпир и- ческому изучению. Здесь, говоря словами Арона, "пределы теории не всегда у с- танавливает незнание, иногда их накладывает сам объект" 50.
47Фукидид. 1915. Т. I, I, 22, 4.
48Gaddis J. L. International Relations Theory and the Еnd of the Cold War // International Security. Winter 1992/93. Vol. 17, No. 3. Р. 5.
49Ibid. Р. 58.
50Aron R. Op. cit. Р. 369.
23
Между тем со времени, прошедшего после холодн ой войны, этот объект продолжает претерпевать стремительные изменения коренного характера. О с- новным знаменателем этих изменений все более зримо становится совокупность процессов, характеризуемая социальными науками, как глобализация мирового развития. Поэтому совершенно естественен и закономерен вопрос, сохраняют ли в этих новых условиях свое знач ение исходные посылки, выводы и, что еще б о- лее важно, основная проблематика трад иционной ТМО?
Традиционная ТМО в условиях глобализации
Несмотря на то что термин “глобализация” становится одним из самых распространенных во всех социальных науках, единого понимания относительно его содержания пока не сложилось. Не вдаваясь в продолжающиеся по этому поводу дискуссии, можно сказать, что обычно речь иде т о совокупности экономических и финансовых, информационных и коммуникационных, социокультурных и психологических, а также политических процессов, которые не зна ют территориальных или юридических барьеров, легко преодолевают государственные границы и способны затронуть любую социальную общность в любом месте мира51. В таких условиях сфера международных отнош ений подвергается существенным трансформациям. И уровень, и содержание присущей международным отнош е- ниям анархии сегодня не идет в сравнение с тем, который был свойствен им, скажем, еще в XIX в.: существуют ООН, другие международные инстит уты, неправительственные организации, формирующие систему сог лашений, общих правил, норм и ценностей, — международных режимов, ограничивающих во з- можность произвола и сползания к состоянию “войны всех против всех”. Более того, революция в средствах транспорта, связи и массовых коммуникаций позв о- лила частным фирмам и предприятим, транснациональным корпорациям и ф и- нансовым объединениям вести свою деятельность в любых уголках мира, объ е- диняя его в единую экономическую си стему. Глобальные процессы втягивают в себя и подчиняют своим потребностям как тр адиционных, так и новых акторов международной сцены. Все более зыбкой становится грань между внутренней и внешней политикой, зачастую она размывается едва ли не полностью.
В результате к традиционным трудностям "делимитации" международных отношений, на которые указывал Арон, добавляются новые. Меняется исслед о- вательское поле ТМО. Возрастает значение таких проблем, как идентификация новых международных акторов и исследование присущих им сущностных черт; некомпетентность и неэффективность государства во взаимодействии с ними;
51 Подробнее об этом см.: Rosenau J. N. Les processus de la mondialisation: re tombées significatives, échanges impalpables et symbolique subtile // Etudes inte rnationales. Septembre 1993. Vol. XXIV, № 3.; Моро Дефарж Ф. Основные понятия международной политики. М., 1995 ; Кузнецов В.И. Что такое глобализация? // Мировая экономика и международные отношения. 1998. № 2 ; Senarclens P. de. Mondialisation, souveraineté et théories de relations internationales. P., 1998; Актуальные вопросы глобализации: Круглый стол “МЭ и МО” // Мир о- вая экономика и международные отношения. 1999. № 4.
24
рост антигосударственных тенденций в тех или иных странах и за их пределами; увеличение экономического разрыва и социал ьной разобщенности в мире и во з- можные последствия этого для дальнейшего развития человечества; влияние технологических изменений на социоку льтурный контекст и связанные с ним проблемы; дефицит ресурсов, имеющихся на нашей планете, в условиях ее п е- ренаселения; становление общепланетарной цивилизации и конфликты на этн и- ческой и религиозной почве. В сфере безопасности особое внимание привлек а- ют рост невоенных угроз, уменьшение значения традиционного оборонного ко м- понента, увеличение количества немеждународных конфликтов как источник дестабилизации системы ме ждународных отношений. Наконец, одна из важне й- ших и обобщающих проблем – проблема становления нового, поствестфальского, мирового порядка и места в нем наци онального государства с его решающим признаком суверенитета.
В то же время соглашения, правила и ценности, о которых говорилось в ы- ше, отнюдь не представляют собой нечто окончательное; напрот ив, они служат предметом новых переговоров, а иногда и одностороннего нарушения. Выход на арену международной политики новых действующих лиц – транснациональных корпораций, частных фирм, неправительственных организаций, крупнейших и н- формационных агенств, этнических меньшинств, террористических и мафиозных группировок – не способствует уменьшению анархии. Международные отнош е- ния по-прежнему остаются сферой повышенного риска и слабой предсказуем о- сти. “Международное сообщество исключительно многоо бразно, сформировано из удивительно различных сообществ, а действительность, генер ируемая этими множественными сообществами в их взаимодействиях друг с другом, и сключительно непрозрачна, для любого устойчивого и непреодолимого теоретического стремления”52. Новая проблематика ТМО не отменяет актуальности традицио н- ных проблем: власти, безопасности, национальных интересов, а тем более пр а- вовых и моральных норм. Все они продолжают сохранять свое значение, хотя и наполняются сегодня иным содержанием.
Например, рассмотрим проблему власти. В ТМО – составной части политических наук - проблема власти занимает центральное место. Об этом свид е- тельствует само определение объекта ТМО: несмотря на различия сопернича ю- щих в ее рамках парадигм, школ и направлений, в конечном итоге все они исх о- дят из того, что особенности объекта ТМО связаны со специф икой проявления властных отношений между взаимодейству ющими на мировой арене субъект а- ми. Полемика по данному вопросу касается степени, но не сути того, что наз ы- вают "анархичности" международных отношений. Так, сторонники политического реализма исходят из того, что такая анархичность обусловлена отсутств ием в
52 Элштеин (Elstein). Международная политика и политическая теория // Теория международных отнош е- ний современности. Под ред. Смита С. и Буса К. Пенсильвания. 1997.С. 274. (пер. с англ.)