5. Эймунд одерживает победу в Гардарике

Тогда Эймундовцы вытащили свои ладьи на берег, и прилично их пристроили. Конунг Ярислейф повелел построить для них каменный дом и обить его (внутри) красным сукном[5]; все нужное было им доставляемо в исправности, из лучших его припасов. Они проводили всякой день с Конунгом и Господыней в большой радости и потехе. Но когда прожили они недолгое время в добром почитании, (вдруг) пришли письма от Конунга Бурислейфа к Конунгу Ярислейфу, в которых было сказано так, что он требует от Конунга нескольких деревень и торгов, примыкающих к его владению, изъясняя, что они удобны ему для сбора доходов. Конунг Ярислейф рассказал Конунгу Эймунду о требовании брата. Тот отвечал:

— Мало могу я о том судить, но от нас помощь готова, если вам угодно употребить ее. Необходимость повелевает кротко обходиться с братом, когда он поступает кротко; но если, как я предугадываю, он будет требовать более, получив это, тогда тебе самому (предстоит) избрать, хочешь ли отказаться, или нет, от своих владений, или же пожелаешь держаться в них силою и предоставить оружию (решить распрю) с братом, ежели надеешься потом удержаться сам собою[6]. Безопаснее было бы миролюбно уступить ему то, чего он домогается, но многим покажется малодушным и некняжеским, если ты предпочтешь эту (меру): да и не знаю, зачем держишь здесь заграничную рать, когда на нас не полагаешься? Ты теперь должен избрать сам, по твоему разумению.

Конунг Ярислейф изъяснил, что он отнюдь не думает, без попытки, отдавать свои владения. Эймунд примолвил:

— Тогда ты должен сказать послам брата, что будешь защищать свое владение. Не давай же им много сроку для собрания людей против тебя, ибо умные сказали, что гораздо надежнее драться на своем дворе, нежели на чужом.

После этого, послы уехали, и рассказали своему Конунгу все, как что было, — что Конунг Ярислейф не хочет делиться с братом ни малейшею частью своего владения, и готов бороться, если тот придет в его удел. Конунг промолвил:

— Он, верно, уповает достать (откуда-нибудь) людей и пособие, если полагает защищаться против нас: или же пришли к нему какие-либо заграничные мужи, которые подали ему совет укрепить (за собою) свое владение?

Послы сказали, что они слышали, будто находится там Нордманский Конунг с шестьюстами Нордманнами. Конунг Бурислейф примолвил:

— Так не иначе они держали ему этот совет!

Тогда собрал он к себе своих людей. Конунг Ярислейф велел возить стрелу по всему своему владению, и оба Конунга созвали своих людей. Сбылось так, как предполагал Эймунд, что Конунг Бурислейф выступит из своего владения против брата; а там, где они встретились, был большой лес с речкою: ставки свои они расположили так, что посреди протекала река, а числом людей различествовали немного. Конунг Эймунд и все Нордманны имели свои особые палатки. Так простояли они четыре ночи, не отдавая приказа к сражению друг с другом. Тогда сказал Рагнар:

— Чего мы ожидаем, и что значит это сидение?

Конунг Эймунд отвечал:

— Наш Конунг неприятельскую рать считает немногочисленною: а его ряд ничтожен[7]!

Затем пошли они к Конунгу Ярислейфу, спросить, думает ли рядить (дело) на сражение. Конунг отвечал:

— Мне кажется, что у нас хороший сбор людей; мы привели большую рать, и не боимся.

Конунг Эймунд возразил на то:

— По мне, дело глядит другим образом, Господарь! Во-первых, когда пришли мы сюда, ратных людей было, кажется, не много в каждой (неприятельской) ставке, и стан был обширно построен более для виду, нежели для многочисленности в нем народа; но теперь другое дело: они увеличивают число своих шатров; не то иные уже спят вне ставок, тогда, как множество рати убегает от вас домой, в деревни, и теперь нельзя на нее полагаться.

Конунг спросил:

— Что же теперь рядить?

Эймундов ответ был такой:

— Теперь все стало труднее, нежели как было прежде: сидя, мы упустили победу из рук. Но, между тем, мы, Нордманны, не сидели праздно: все наши ладьи и военный снаряд оттащили мы вверх по реке. Мы отправимся туда с нашими людьми, и нападем на них в тыл, а ставки пусть стоят здесь порожние: вы же поспешите, как можно скорее, завязать бой при помощи своих людей.

Так и сделано: поднялся бранный клик, возвысили знамена и распределили рать к войне. Оба ратные народа сошлись вместе: наступила страшная битва, и гибло очень много людей. Конунг Эймунд и Рагнар направили на Конунга Бурислейфа сильный удар, напав на него по ту сторону щитов: воспоследовала жесточайшая битва и резня. Вслед за тем, Бурислейфова рать была сломана, и его люди начали бежать. Но Эймунд заступил им путь и избил такое множество мужей, что долго было бы прописывать имена всех их[8]. (Вражьи) полчища были опрокинуты, так что (скоро) не с кем было сражаться; а те, которые остались целы, разбежались по лугам и по лесу, чтоб спасти жизнь свою: но в этой суматохе пронесся слух, будто и сам Конунг Бурислейф убит. Ярислейф взял огромную добычу после этого сражения. Большая часть приписывала победу Конунгу Эймунду и Нордманнам: они стяжали себе великую знаменитость, но торжество их произошло также, и от справедливости дела, ибо Господь Бог, Иисус Христос, так решил это, как решает он все прочее. Отсюда отправились они домой, а Конунг Ярислейф удержал за собою оба владения и всю добычу, какая была приобретена в этом сражении.