3. Эймунд приезжает в Гардарик

Эймундовцы не прежде оставили путешествие, как прибыв на восток, в Гольмгардию, к Конунгу Ярислейфу. Они решились, (не предлагая своей службы другим), наперед явиться к Конунгу Ярислейфу, согласно настоянию Рагнара. Конунг Ярислейф был в родстве со Шведским Конунгом, Олафом: он имел (в супружестве) дочь его, Ингигерду. Как скоро сведал Конунг о прибытии их в ту страну, послал к ним мужей, предложить им безопасность в дружеской земле и (звать их к) его присутствию на веселый пир; за что они хорошо возблагодарили. Когда уселись к пиру, Конунг и Господыня, (его супруга), расспрашивали у них о разных Норвежских делах и о Конунге Олафе Гаральдовиче. Эймунд сказал им много хорошего о нем и об его нравах, говоря, что долгое время был он его совоспитанником и товарищем (на поле брани); но не хотел распространяться о том, что его огорчало, относительно происшествия, о которых упомянуто выше. Эймунду и Рагнару понравилось все, касающееся как до Конунга, так и до Господыни, ибо она была решительна (в делах) и мягка на пенязь (т. е. щедра); Конунг же Ярислейф хотя отнюдь не славился мягкостью своею на пенязь, но был Князь способный к правлению и знатновидный.

4. Договор Эймунда с Конунгом Ярислейфом

Тут Конунг спросил у них, куда думают они направить дальнейший путь; но они сказали:

— Мы сведали, Господарь, что ты будешь в некотором убытке по твоему владению из-за твоих братьев, мы же изгнаны из нашей отчизны, и отправились к востоку, сюда, в Гардарик, чтоб повидать вас, троих родных. Мы намерены помогать тому из вас, кто более всех доставит нам уважения и почестей, потому, что желаем сами стяжать себе богатство и славу, а вам быть благодарными за почести и уважение. Пришло нам в голову, что вы захотите иметь при себе бодрых мужей, когда на вашу честь станет нападать кто-нибудь из родных, тех самых, которые оборотились теперь вашими врагами. Мы просимся быть Защитниками этого владения[4], (хотим) сойтись с вами на условиях, и получать от вас золото, и серебро, и хорошее платье; а если вы не намерены тотчас согласиться на наше предложение, мы получим то же самое добро от других Конунгов, когда вы от нас уклоняетесь.

Конунг Ярислейф отвечал:

— И очень нуждаемся мы в вашей дружине и распорядительстве, потому, что вы умные и храбрые мужи, Нордманны; но мне не известно, сколько потребуете вы жалованья за вашу службу.

Эймунд отвечал:

— Во-первых, ты пожалуешь дом для нас и всех наших людей, и не откажешь нам ни в каком добре из лучших твоих припасов, в котором будем мы иметь надобность.

— На это иждивение я согласен, — сказал Конунг.

Эймунд примолвил:

— Тогда эти люди готовы сражаться впереди тебя, и идти (на врага) первые за твоих людей и за твое владение. Сверх того, должен ты отпускать на каждого нашего воина по унции серебра, а каждому начальнику ладьи платить еще по пол-унции.

Конунг возразил:

— Этого мы не можем!

Эймунд сказал ему:

— Можешь, Господарь, потому что вместо этой платы мы примем бобров, и соболей, и другое добро, какое здесь, в вашей земле, водится в изобилии; оценку же им будем производить мы сами, (а не наши воины). А если случится какая добыча, тогда можете отпустить нам пенязями. Если будем сидеть без дела, то добра жаловать нам менее.

Конунг изъявил на все это свое согласие, и заключенное условие долженствовало продолжаться двенадцать месяцев.