2.2. Исследование антикоррупционного поведения

В регулировании общественной жизни участвуют не только право, но и мораль, нравственность как феномен формально не определенных правил поведения, который формируется в любом обществе на основе народных, культурных, духовных ценностей, представления о чести, долге, достоинстве, патриотизме, совести, справедливости, порядочности. Нравственные нормы базируются на внутренней культуре человека, а в организации – на культуре управления и обеспечиваются самоконтролем, зачастую подвержены влиянию лидеров, авторитетных руководителей. Отсюда и отношение к коррупции, осуждение или потворствование ей может быть диаметрально противоположным: обогащение любыми средствами под защитой какой-то «крыши» и категорическое отрицание идеи мздоимства. При обращении к различным религиозным конфессиям этот дуализм может быть особенно заметен. Попытки предложить людям определенные моральные составляющие тех же библейских заповедей, зачастую «повисают в пустоте», поскольку для противодействия коррупции этого мало: требуется сплоченное гражданское общество и устойчивое общественное мнение о коррупции как о политически, экономически и нравственно вредном явлении.

В случае, если общественное мнение как сплав социальных убеждений больших и малых групп, как эмоционально-оценочное явление будет все убедительнее отражать различные стороны жизни общества, возникает вероятность ответной и адекватной реакции государства относительно процесса коррупции.

В сущности, коррупция – это двухсторонняя противозаконная сделка, когда один субъект, наделенный определенными служебными полномочия ми, подкупается другим субъектом ради того, чтобы соответствующее должностное положение было использовано в интересах подкупающей стороны¹⁴⁸.

Исследовали с незапамятных времен ищут ответ на вопрос: как сформировать антикоррупционное поведение в обществе, где существуют унаследованные традиции двух видов – традиции собственно коррупционного поведения и противодействия такому поведению?

Первый вид традиций охарактеризован в разделе «Генезис коррупции», а второй – требует дополнительных разъяснений.

Исторический опыт исследования механизмов коррупции свидетельствует, что ее проявления в любом обществе невозможно искоренить полностью, но для ограничения имеются ресурсы.

Во-первых, комплекс мер морально-этического воспитания, идеологического влияния, направленных на недопущение проявлений такого аморального проявления.

Во-вторых, надлежащее нормативное, правовое регулирования.

В-третьих, обеспечение соблюдения законности и применения принудительных методов.

В-четвертых, продолжение исследований природы становления и сокращения объемов коррупции с позиций экономики, права, управления, политики, социологии и психологии.

В-пятых, изменение приоритетов в культуре социальных отношений с неформальных на формальные, переводя на язык военных, – «неуставных» на «уставные».

Таким образом, антикоррупционные механизмы могут быть различными в зависимости от организационной структуры и размеров организации. Чем сложнее ее система управления, тем значительней должны быть задействованы в ней антикоррупционные мероприятия.

С целью формирования антикоррупционного поведения и профилактики коррупции в силовых структурах создаются службы собственной безопасности, внедряются перспективные технологии по работе с обращениями граждан, совершенствуются требования и процедуры отбора кадров на государственную и муниципальную службу, расширяется спектр надзорных мероприятий органов прокуратуры и др.

Как уже отмечалось, несмотря на частоту употребления понятия «антикоррупционное поведение», среди исследователей и специалистов нет единства относительно понимания этого термина и сути явления.

Группа авторов из Академии экономической безопасности МВД России считает, что это поведение не только граждан, но и работников, занимающих конкретные должности, а также юридические лица, которые препятствуют формированию коррупциогенных факторов и коррупциогенной деятельности¹⁴⁹.

Действительно, антикоррупционное поведение – это совокупность сознательных действий по предотвращению и преодолению коррупционно опасных ситуаций. У отечественного ученого С. Л. Рубинштейна сущность антикоррупционного поведения заключается в личном отношении работника к другим людям и окружающему миру¹⁵⁰. От того, насколько развито негативное отношение к коррупции в культуре управления конкретной организации, будет зависеть эффективность ее деятельности.

Приводя формулировки антикоррупционного поведения, следует помнить, что истоки самой коррупции как социального явления находятся в животной природе человека и в межличностных отношениях, реально практически не поддающихся регламентации. Противодействовать коррупции, конечно же, необходимо, но методы «блицкрига» здесь не действуют. Требуется кропотливая и постоянная работа по воспитанию личности. А она всегда несовершенна. Личностные недостатки имеют устойчивый характер. Их устранение может происходить только изнутри каждой отдельной личности через самопознание, самосовершенствование, самоизменение, самореализацию и т. п. При насильственном вмешательстве эти элементы чаще всего блокируются. Следовательно, формирование антикоррупционного поведения может происходить преимущественно через морально-нравственное, духовно-теологическое и гражданское воспитание личности, т. е., по сути, через профилактику неэтичного поведения. Вместе с тем, по мнению А. И. Кирпичникова¹⁵¹, силовое влияние властных структур необходимо. Страх наказания в определенных случаях способен удержать человека от совершения правонарушения. В некоторых научных публикациях понятие «антикоррупционное поведение» рассматривается как соответствие антикоррупционным стандартам в случае появления условий для коррупции¹⁵².

В памятке Министерства юстиции Новосибирской области «Стандарт антикоррупционного поведения» дается следующее определение антикоррупционному поведению: это совокупность поступков и действий, поведенческих реакций должностного лица или группы лиц, осуществляемых в пределах установленных законом полномочий, в процессе взаимодействия между собой и внешней средой, по поводу выполнения ими своих должностных обязанностей и в целях активного противодействия любому проявлению коррупции¹⁵³. По существу, в ней сформулированы не только требования, связанные с прохождением государственной гражданской службы, но и ориентиры позитивного подкрепления антикоррупционного поведения.

В контексте формирования антикоррупционного поведения О. В. Ванновская предлагает термин «антикоррупционная устойчивость» как системное свойство личности, проявляющееся в способности противостоять коррупционному давлению и осуществлять выбор между криминальным и законопослушным поведением в пользу последнего¹⁵⁴.

Анализ немногочисленных формулировок, касающихся антикоррупционного поведения, позволяет сделать вывод о том, что оно предполагает активность действий гражданина, должностного лица, направленных на предотвращение коррупционных рисков и проявлений, строгое соблюдение установленных норм и предписаний в виде отказа от совершения каких-либо действий, имеющих коррупционный характер. В этом случае основные принципы антикоррупционного поведения в современных организациях могут иметь следующий вид:

неподкупность – противостояние проявлению коррупции во всех ее видах;

законность – выполнение своих служебных обязанностей в пределах установленных полномочий;

решительность – обязательность принятия мер по недопущению возникновения коррупционно опасной ситуации и (или) ликвидации проявлений коррупции;

требовательность – формирование в своей служебной деятельности условий, при которых невозможно появление коррупционно опасной ситуации;

открытость – подход к организации своей служебной деятельности, позволяющий в пределах, установленных законодательством, обеспечивать принятие решений на основании объективных и проверяемых критериев;

ответственность – добровольное обязательство работника организации нести персональную уголовную, административную, дисциплинарную, материальную ответственность за свои действия или бездействие, которое привело к проявлениям коррупции в процессе служебной деятельности.

При исследовании природы антикоррупционного поведения следует принимать во внимание и причины поведения коррупционного, специфика которого отражена в различных методологических подходах ученых. Предложив обществу психоаналитическую концепцию, З. Фрейд утверждал, что сложные формы социальной жизни находятся в зависимости от первичных влечений, к которым относится либидо. «Продукция» либидо способствует распределению, сдвигу, уменьшению или увеличению влечения¹⁵⁵.

Влечение человека приводит к проявлению сублимации как механизма психологической защиты и становится причиной коррупционных действий, направленных на снижение психофизического напряжения. Коррупционное поведение можно описать с помощью модели «напряжения – ослабления» (tension – reduction): состояние релаксации после получения взятки сменяется напряжением, побуждающим к коррупционному действию, направленному на возвращение к состоянию релаксации. Таким образом, перенаправление либидозной энергии (сублимация) в социальной жизни становится прямой причиной коррупционной деятельности работника организации, имеющего полномочия принимать управленческие решения. По мнению В. В. Киселева¹⁵⁶, коррупционер стремится реализовать энергию своего либидо, подчинив себе тех граждан, которые вынуждены иметь с ним дело, путем вступления в денежно-материальные отношения. Этот способ самоутверждения приносит удовольствие сродни сексуальному, тогда как отсутствие возможности снижения напряжения посредством такой сублимации становится причиной подавленного настроения и депрессии.

Российский психолог и психотерапевт Р. Р. Гарифуллин, изучая проблему коррупции с точки зрения психоаналитического подхода, пришел к выводу, что среди коррупционеров есть больные люди – взяткоманы, страдающие неврозами при отсутствии возможности получить взятку¹⁵⁷. При получении взятки у взяткомана наступает эйфория и проходит депрессивный синдром, мучающий его до получения взятки. Взяткомания похожа по своим признакам на алкоголизм, наркоманию и другие патологические зависимости.

Важно отметить, что взяткоман получает удовольствие от чувства азарта, но на последней стадии зависимости допинг в виде взятки перестает действовать, деньги становятся безразличны, происходит отрыв от реальности.

Коррупционное поведение у подавляющего большинства людей имеет схожие качества. Круг их общения ограничивается только преданными людьми и лицами, которых они склонны считать жертвами их же интересов. У них нет чувства жалости к дающим взятку и, как правило, они полагают, что расплата за их преступления не наступит никогда¹⁵⁸.

Первое и последующие коррупционные правонарушения, как правило, совершают те руководители, которые облечены властью распределять государственные или муниципальные ресурсы. С каждым разом они повышают уровень креативности, создавая высокоинтеллектуальные и сложные схемы незаконного приобретения финансовых средств и других материальных благ.

Чувства вины за получение взятки у них попросту не возникает¹⁵⁹. Одна из причин этого – психологический удар по самолюбию в детстве или юности, унижение со стороны сильных, которое они стремятся преодолеть через демонстрацию превосходства при занятии руководящей должности.

Коррупционеры живут в реальности, где они находятся в непрерывной атаке на нормы поведения, а у них самих ярко выражены такие качества, как жадность, высокомерие, неспособность к признанию и уважению чужих интересов, оппортунизм¹⁶⁰.

Исследования К. Юнга по аналитической психологии стали основанием для психологов по изучению коллективного бессознательного, коллективной памяти, содержащей в себе опыт позитивных и негативных событий прошлого. Вывод был таков: коррупционное поведение исходит из ненасытной человеческой природы обладать материальными благами, и коррупционное поведение, чаще всего проявляющееся при занятии конкретной должности по распределению человеческих, материальных, финансовых, сырьевых и других ресурсов, становится осознанным.

Отечественный психолог М. М. Решетников в связи с этим считает, что законодательное преследование и экономические меры борьбы с коррупцией не приносят успеха, так как вне поля зрения остается такая проблема коллективного бессознательного, как сила традиции¹⁶¹. Правителям и начальникам всегда дарили подарки, что сформировало архитип отца, наставника, предводителя. А потому любой человек, наделенный полномочиями по распределению не принадлежащей ему собственности, при покровительстве начальника элементарно вовлекается в коррупционную деятельность.

Свой социально-психологический подход по исследованию причин коррупционного поведения предложил Р. Мертон, который в порождении коррупции обвинял общество. Согласно его теории, мотивация коррупционного поведения исходит из самой общественной структуры, в которой индивид затрудняется достичь своих установленных целей законным путем и начинает искать незаконные альтернативы. При этом обман, коррупция, аморальность, преступность становятся обычным набором средств, когда стремление к достижению успеха реализуется противозаконно¹⁶².

Наиболее точную причину коррупционного поведения называет английский психолог М. Йоллс¹⁶³. Он видит в нем индивидуальную патологию конкретного работника.

В качестве промежуточного вывода можно утверждать, что и коррупционное, и антикоррупционное поведение как формы проявления психики не являются статичными, они меняются в зависимости от условий жизни человека, общественного и экономического развития, политического строя и других факторов.

В этом плане при формировании антикоррупционного поведения весьма интересен деятельностный подход, предложенный С. Л. Рубинштейном¹⁶⁴. В его понимании любое поведение – совокупность сознательных действий, а его психологическими детерминантами являются мотивы, которые делятся на два вида – мотивы как стимулы и смыслообразующие мотивы. В качестве мотивов-стимулов антикоррупционного поведение могут выступать желание сохранить свою репутацию, способствовать своему карьерному продвижению, приобрести высокий социальный статус в обществе. Смыслообразующий мотив сориентирован на поддержание социальной справедливости, патриотизма, служение Родине.

При обращении к гештальтпсихологии выясняется, что поведение человека имеет три основных формы: синкретическую, устранимую и символическую. Это хорошо представлено в трудах М. Мерло-Понти¹⁶⁵. Важно обратить внимание на символическую форму поведения, чтохарактерно для сложного типа поведения, где возможна импровизация в нестандартной ситуации, когда принимается решение, которое не было подготовлено заранее. Антикоррупционное поведение является одним из видов символического поведения, так как нестандартные и неожиданные ситуации, связанные с возможностью получения взятки, заставляют сотрудника выбирать способ отказа и противодействия коррумпирующему фактору со стороны клиентов или других сотрудников, оно сопротивляется деформации правосознания.

Исследование проблем антикоррупционного поведения имеет многоаспектный характер, что позволяет их сгруппировать по четырем основным направлениям.

1. Социально-психологическое. В современных организациях возрастают не только масштабы коррупционной деятельности, но и расширяется ее «объект», наблюдается «корпоративизация» коррупции. Стали продаваться не только традиционные услуги коррупционеров, но также должности, звания, награды, дипломы, ученые степени, места в представительных органах власти и многое другое¹⁶⁶.

В социальном плане коррупция стала системно-организованным явлением, интегрирующем в себе экономическую, юридическую, управленческую и политическую составляющие¹⁶⁷. В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. коррупция названа в числе основных источников угроз национальной безопасности. Социальная пассивность и скептическое отношение к праву и явлению коррупции, как реальному и позитивному регулятору отношений гражданина и власти, может быть преодолено через расширение институтов гражданского общества и влияния государства на изменение общественного сознания и духовный мир людей через пропаганду антикриминогенного поведения, опирающегося на нормы общественной морали, культуры, религии и иные социальные регуляторы. Важно предложить обществу, что закон нарушать нельзя ни по каким причинам и мотивам, подкрепить предложения конкретными мерами по воспитанию законопослушности, предупреждения преступных умыслов на использование служебного поведения или неосновательного обогащения. Вместе с тем, этот сигнал может быть обществом не услышан, если масштаб коррупции будет велик и определять степень готовности граждан пойти на нарушение закона ради выживания или личной выгоды.

Антикоррупционное поведение потерпит фиаско, если люди укоренятся во мнении, что правоохранительным органам доверять нельзя, а участие свидетелей в судебном процессе оставляет их незащищенными.

Если более широко рассматривать неюридический термин «коррупция» (от лат. corrumpere– растлевать), то в европейских языках он имеет большую семантику, происходящую из исходного значения слова: принадлежность к особому типу социальной системы. В таком контексте коррупция тесно связана с размерами управленческого аппарата: стремление обуздать коррупцию, сформировать антикоррупционное поведение создает дополнительные контролирующие органы, что опять же приводит к разрастанию коррупционных связей¹⁶⁸.

Коррупция не может стать самостоятельным социальным институтом, поскольку построена на обычных межличностных социальных отношениях с друзьями, родственниками, «доверенными лицами», «поручителями» и другими контактерами. Формирование их антикоррупционного поведения проблематично: они глубоко заинтересованы в сохранении таких отношений. Чаще всего усиление мер уголовной ответственности за коррупционные преступления их не пугает, поскольку они уже «накопили финансовый жирок» для безбедной жизни после отсидки.

Социально важным здесь является утверждение, что антикоррупционное воспитание должно начинаться в школе, хотя ровесники современной цивилизации по-разному воспринимают несправедливость распределения жизненных благ. В этой связи проблемы антикоррупционного поведения, по нашему мнению, во многом коренятся в сфере психики личности, а добиться антикоррупционного поведения от работников только за счет усвоения знаний вряд ли возможно.

В свое время исследователи, предложившие когнитивный подход (от англ. cognitive – познавательный), утверждали, что исполнение (performance) антикоррупционного поведения зависит от внутренних правил, норм человека в виде знаний (competence), которые могут быть применены при выполнении деятельности. Это назвали личностным конструктом¹⁶⁹.

Нормы антикоррупционного поведения, выступающего как личностный конструкт, становятся своеобразным маяком, указывающим правильный способ действий работника организации, соответствующий его служебным обязанностям.

Антикоррупционный личностный конструкт не может появиться единовременно. Его возникновение связано с процессом активного формирования представления о нормах и идеалах деятельности посредством наблюдения за сходствами и различиями двух видов поведения – коррупционного и антикоррупционного, так как все конструкты имеют, как правило, два полюса. Полярность конструктов наглядно показывает, что есть «хорошо» (противостояние коррупции) с точки зрения принятых норм деятельности, а что есть «плохо» (участие в коррупционной деятельности или пособничество коррупции).

Антикоррупционное поведение основано с точки зрения когнитивного подхода на упредительном мышлении, отвергающем пересмотр взглядов и отношений о том, что касается коррупции. В неопределенной ситуации, связанной с возможностью получения взятки, действия сотрудника в рамках схемы «ориентировка – выбор – исполнение» должны соответствовать выбору антикоррупционного личностного конструкта. В случае отклонения от данного конструкта работник должен отдавать себе отчет, что изменяется не только его поведение, но и его жизнь и будущее, связанное с профессиональной деятельностью¹⁷⁰.

Существуют основные скрытые мотивы коррупционного свойства, в противовес которым мотивы антикоррупционного поведения известны окружающим: правосознание и подчинение закону, реализация ценностных ориентаций, порядочность, антикоррупционное мышление, понимание степени ответственности за возможные злоупотребления правом, принцип неподкупности в реализуемой деятельности, полезность должностных обязанностей при эффективном управлении, отсутствие конфликта интересов, совестливость и чувство вины как самоупрек за предосудительные поступки, стыд как эмоционально окрашенная негативная оценка своего поведения, мотивация достижения с критериями успешности, смелость противостоять групповым девиациям, сориентированным на коррупционные правонарушения, отказ от скрытного заработка за свои услуги и др.

Таким образом, антикоррупционное поведение в социально-психологическом аспекте можно рассматривать как сознательное и ответственное исполнение работником организации должностных обязанностей, правил внутреннего трудового распорядка, этических требований в рамках существующего регламента и в отказе от коррупционных соблазнов.

2. Нормативно-правовое. Успех решения задачи формирования антикоррупционного поведения вомногом зависит от состояния и качества нормативной правовой базы, законодательно регулирующей процессы противодействия, профилактические мероприятия, способствующие превенции коррупции.

Вместе с тем, любое национальное законодательство, как правило, является внешним отражением происходящих социальных процессов, реакций институтов государственности на существующую объективную реальность. Но собственно правовые средства противодействия коррупции вторичны. Только преобразовывая всю систему общественных отношений, социальную практику, совокупность социальных, морально-нравственных, экономических, политических и иных факторов, право способно воздействовать на коррупцию, ее масштабы и значимость¹⁷¹.

По мнению правоведов, в России с 2008 г. создана уникальная, не имеющая аналогов в мире, законодательная база по противодействию коррупции, которая постоянно совершенствуется, отвечая на запросы практики: антикоррупционные нормы содержатся более чем в двухстах федеральных нормативных актах (конституционное, уголовное, административное, гражданское, процессуальное, трудовое право и т. д.), в региональных и муниципальных правовых документах. В этой связи даже появились предложения о возможности выделения в системе законодательства России новой отрасли – антикоррупционное право¹⁷².

Как представляется, в национальной структуре права чаще всего конкретная правовая норма принадлежит определенной отрасли права. Поэтому здесь важны утверждения С. С. Алексеева о том, что «…юридические нормы, входящие в комплексные образования, остаются по своим исходным моментам в главной структуре, в основных отраслях и на них распространяются общие положения соответствующих основных отраслей»¹⁷³. Так что дискуссии по антикоррупционному праву будут наверняка продолжены.

Если учесть, что нормативная правовая база позволяет эффективно противостоять коррупции, то почему не устранена проблема пренебрежения правом, а попытки повсеместно сформировать антикоррупционное поведение неоднозначно воспринимаются в обществе? Здесь важно понять, что коррупция – это результат неправовых экспериментов или несовершенства законодательства, считают Т. В. Боровикова и В. А. Филинов¹⁷⁴. Изменения должны произойти в сознании людей.

В этом же плане уместно учитывать причинно-следственные связи¹⁷⁵. Их феномен в научной картине мира признан универсальным концептом. Сам же мир управления достаточно сложно построен. В него входят социальные действия, технологии, используемые для организации жизни, действия всех лиц, принимающих решения и организующих совместную деятельность, в ходе которой каждый из участников реализует свои интересы, а в результате появляется общая выгода. Нет такой области человеческой деятельности, где бы ни присутствовало управление, поскольку организации не возникают сами по себе, а создаются людьми как средство достижения целей, желаемого будущего состояния. Именно человеческое воображение рождает идеи, реально преобразующие мир.

Значительная часть персонала не возражает, чтобы им управляли, и это создает в управлении эффект подчинения. Знания и технологии, лежащие в основе подчинения, как правило, различны, соответственно и формы управленческого влияния всегда разнообразны.

Причинность объективна: она есть присущее самим вещам внутреннее отношение, так как нет явлений, которые не имели бы своих причин, как нет явлений, которые не порождали бы тех или иных следствий¹⁷⁶. Простой пример: если взять в руку яйцо, а потом его отпустить, то оно под влиянием земного притяжения упадет и разобьется. Падение яйца – следствие, а причина – вы разжали руку, в которой это яйцо держали. Иначе говоря, вся доступная нам реальность есть совокупность предметов и явлений, находящихся в самых разнообразных отношениях, связях друг с другом. Объединяющая все предметы и процессы в единое целое связь носит всеобщий характер. В истории даже было высказано мнение, что мы не может двинуть мизинцем, не «побеспокоив» всего мироздания.

Причинно-следственные связи подробно рассматривались в контексте коррупции и формирования антикоррупционного поведения в обществе, но, по нашему мнению, их дополнительная характеристика необходима.

Явление коррупции понимается как противоправная деятельность государственных, муниципальных служащих, иных должностных лиц, состоящая в использовании делегированных им прав и властных полномочий в целях личного обогащения. Проблема коррупции не может иметь решения на уровне только силовых структур, судебной власти или через ужесточение норм того же Уголовного кодекса со стороны государства.

Приоритетом здесь может стать социальная установка, что формирование антикоррупционного поведения зависит от каждого. Личный успех, поощрение творческой инициативы, улучшение качества общественной дискуссии, нетерпимость к коррупционным правонарушениям должны стать неотъемлемой частью общенациональной культуры.

Результативным при изменении поведения на антикоррупционное могут быть подробные разъяснения ущерба от действий коррумпированного чиновничества.

Коррупция на своем уровне порождает искаженное коррупционными интересами законодательство, позволяющее безнаказанно совершать коррупционные преступления, навязывает исполнительной власти подчиненность интересам коррупционеров.

Она обеспечивает «покупку» судебных решений через механизм административной ренты.

Коррупционное сознание отрицательно сказывается на соматическом и психическом здоровье людей, качестве их жизни.

Несомненно, что коррупция в обществе дискредитирует честный труд, общественные традиции и ценности, создает условия для создания преступных сообществ криминальной и теневой экономики.

К причинам коррупции относятся ее источники:

неадекватные, ущербные социальные убеждения работающего в государственных или муниципальных органах человека, которые неизбежно приводят к конфликту его частных интересов с общественными потребностями;

возникновение по существу криминальных образований на основе личных связей и обязательств коррупционеров, из которых они выйти уже не в состоянии, равно как и просчитать долгосрочные, но неизбежные последствия своего участия в них.

Обозначенные причинно-следственные связи позволяют сделать вывод, что коррупция – это проблема не только неудовлетворительной работы правоохранительных органов или пробелов в законодательстве. Постепенное ее устранение требует построения позитивных взаимоотношений личности с обществом, государством. Если в стране нет доверия к власти, а качество государственного управления оставляет желать много лучшего, гражданское общество и его институты в борьбе с коррупцией будут участвовать номинально, антикоррупционным поведением будут обладать единицы. Потребность же в нем возникает как следствие связанности, системности антикоррупционных решений, действий, поведения при движении к частной выгоде, которая может быть получена в сопряженных встречных коллективных действиях.

3. Морально-нравственное. Роль морально-нравственных ориентиров в противодействии коррупции обсуждается повсеместно и признается в качестве действенного механизма формирования антикоррупционного поведения. В международных документах подробно охарактеризованы нормы поведения государственных должностных лиц¹⁷⁷. Общепризнано, что коррупция – это моральное разложение должностных лиц и политиков, выражающееся в незаконном обогащении, взяточничестве, хищении и срастании с криминальными структурами. И это проблема не только социальная, экономическая, управленческая, политическая, юридическая, но и морально-нравственная. Однако моральный фактор, к сожалению, не занимает достойного места в системе механизмов профилактики, противодействия коррупции и формирования антикоррупционного поведения¹⁷⁸.

Оценить уровень антикоррупционного поведения достаточно сложно, но в любом случае идет обращение к нормам права, моральным нормам (общественная мораль, профессиональная этика, групповые нормы корпоративной этики, личностные нормы), правилам организационного поведения и делового этикета. Поскольку человек работает в конкретной организации, антикоррупционное поведение следует рассматривать как элемент его организационного поведения.

Морально-нравственные критерии, давно установленные в системах государственного и муниципального управления многих зарубежных стран, содержат показатели выполнения должностных и административных регламентов государственного органа на основе национального законодательства и этических правил поведения.

Существует множество методических рекомендаций по приобретению навыков противостоять внешнему давлению, целью которого остается склонение работника к противоправным коррупционным действия. Поддержание авторитета власти напрямую связывается с уровнем нравственности государственных и муниципальных служащих, качеством выполнения услуг. Обеспечение правовыми нормами предполагает максимальную открытость деятельности управленческого аппарата через информационные технологии, прозрачность принимаемых управленческих решений, знакомство с установленными этическими нормами поведения.

Так складывается своеобразная морально-этическая инфраструктура, содержащая в себе совокупность средств, используемых для регулирования недолжного и поощрения должного поведения государственных и муниципальных служащих со следующими элементами: политическая воля по противодействию коррупции; антикоррупционное законодательство; механизмы отчетности и надзора, кодексы поведения; механизмы профессиональной социализации; условия прохождения государственной и муниципальной службы; координационная деятельность органов прокуратуры и других правоохранительных структур; общественный надзор институтов гражданского общества; влияние культуры управления.

Коррупция не является вещью в себе, поскольку она, как правило, следствие общего упадка морали и нравственности в обществе. При такой ситуации в сознании значительной части населения формируется определенный стереотип: коррупция этически приемлема, а потому она есть обыденная форма устранения появляющихся проблем. Как результат – понимание степени опасности коррупции размывается, а порог моральной терпимости к фактам взяточничества и другим коррупционным действиям растет.

Здесь справедливы утверждения Н. Н. Шуваловой¹⁷⁹ о том, что коррупционное поведение не только становится почти легитимной нормой, но и все более проявляет свою агрессивность, лишая добросовестных и честных работников возможности спокойно работать, сужая перспективы служебного роста, а нередко выдавливая их из организации. На смену им приходят «свои» люди, нередко с сомнительной репутацией, которые стремятся конвертировать полученный административный ресурс в выгодную для себя и для «своих» статусную ренту.

При формировании антикоррупционного поведения среди работников организации в морально-нравственном аспекте могут помочь комиссии по этике, создаваемые на постоянной основе с привлечением независимых экспертов. Деятельность таких комиссий предполагает:

создание локального нормативного акта с утверждением положения о целях, задачах, функциях комиссии по этике;

определение форм контроля за выполнением требований соблюдения организационного поведения;

этико-профессиональное обучение работников и преодоление его фрагментарности;

мониторинг состояния нравственности персонала;

разработка и внедрение в процедуры аттестации и конкурсов системы критериев оценки морально и профессионально-нравственных качеств работников;

анализ эффективности принимаемых мер по формированию антикоррупционного поведения;

введение тестирования по этическим проблемам в процедуру аттестации и конкурсы;

проведение ежегодных учебно-практических конференций.

Следует заметить, что реализация этих и других мероприятий морально-нравственного характера при формировании антикоррупционного поведения работников в любой организации – задача необычайной сложности. Важно, чтобы при движении к цели были четко определены критерии эффективности, например:

наличие документально закрепленных правил и норм, регламентирующих внутриорганизационные отношения, четкое следование им;

степень усвоения работником принятых в организации норм и правил;

наличие не противоречащих целям организации, не враждебных ей суб- и контркультур, уровень и характер их взаимодействия;

формирование для работников упорядоченной и предсказуемой организационной среды, в которой «правила игры» против коррупции известны, прозрачны и устойчивы¹⁸⁰.

Критериями эффективного достижения определенного уровня антикоррупционного поведения в этих случаях являются:

наличие у работников положительных психологических установок;

уровень идентификации личности с коллективом и основания этого: приверженность, вызываемая материальными интересами, опасением потерять работу за девиантное поведение;

оптимальное соотношение индивидуальной и коллективной ответственности;

минимальное количество возникающих в организации конфликтов по причинам коррупционного свойства.

4. Экономико-управленческое. Коррупция является объектом управленческого воздействия, а объем коррупционных сделок замедляет темпы экономического развития страны. Более того, при возрастании масштабов коррупционной деятельности расширяется и ее объект, когда продаются не только коррупционные услуги, но и все, что имеет цену в сфере человеческих интересов. В орбиту коррупции все чаще вовлекаются люди с ценностями аморальной ориентации: а что я буду от этого иметь?

При достижении цели увеличения количества граждан, придерживающихся антикоррупционного поведения, наибольшей эффективностью обладают программы (планы) противодействия коррупции. Первоначально, в 90-х гг. прошлого века, они воспринимались как некий атрибут социальной политики, особенно на уровне регионов. Но к настоящему времени их уже признают эффективным инструментом организации и управления процессами антикоррупционной деятельности, подкрепленные законодательством субъектов РФ. И не важно, что в регионах они имеют различный правовой статус (региональный закон, нормативный правовой акт высшего должностного лица органов исполнительной власти, нормативные правовые акты правительства), все они являются комплексной мерой антикоррупционной политики, распространяющейся на все организации.

Управленческие составляющие таких программ подкреплены соответствующим финансированием для решения следующих задач:

создание системы антикоррупционной пропаганды и расширение последователей антикоррупционного поведения;

создание и размещение учебной литературы антикоррупционного содержания для просветительских и учебных учреждений;

увеличение количества информационных контентов, убеждающих в преимуществах антикоррупционного поведения.

Поскольку применение управленческих воздействий для изменения поведения граждан, отвергающих коррупционные контакты, – задача государственной важности, то использование механизмов для ее решения предполагает детальное ознакомление ее участников с историческими предпосылками возникновения коррупции, формами борьбы с ней, правовыми, философскими, психологическими взглядами (предтеориями), видами, культурой конкретного исторического периода. Без этого «вхождения» в генезис коррупционных отношений практически невозможно построить аргументацию о формировании антикоррупционного поведения в современной социально-экономической реальности.

Практически невозможно построить аргументацию о формировании антикоррупционного поведения в современной социально-экономической реальности.

Ориентирами здесь могут быть принципы минимизации коррупционного поведения, более всего относящиеся к системам государственного и муниципального управления¹⁸¹.

Обеспечение конституционно гарантированных прав и свобод человека, их признание, защита на государственном уровне. Этот принцип отражает конституционно-правовую основу содержания его элементов. На основе осуществления этого принципа законодатель указывает на такой способ применения антикоррупционных мер, чтобы он не выходил за установленные рамки конституционных прав в обществе и не мог оправдывать достижение установленной цели противодействия коррупции любой ценой.

Деятельность по минимизации коррупционного поведения должна носить исключительно законный характер. Теоретические основы этого принципа, как и исполнительская его дисциплина, ярко демонстрируют наличие ролевой наполненности в его применении. Главенствующая роль отведена праву, а значит все участники процесса минимизации коррупционного поведения подчинены ему и не могут игнорировать его требования, дозволения и обязанности, предпринимать какие-либо действия не в соответствии со своими правомочиями.

Признаки публичности, открытость деятельности властных органов в системе противодействия коррупции следует отразить как в единоличном порядке, так и в соотношении созависимости с остальными принципами. Необходимость реализации мер информационной открытости деятельности органов власти для общества, создание условий для участия в этой деятельности любого члена общества, возможности к их объединению с целью более полной защиты собственных интересов, находится в области единичного самостоятельного проявления этого признака. Он заключается в обязательности нормативного закрепления процедур, обеспечивающих доступность информации о деятельности указанных органов. Как пример, стоит привести реализацию механизмов общественной экспертизы, проведение юридических консультаций, государственно-общественного информирования, общественного мониторинга на стадиях подготовки и принятия решений, а также обеспечение публичности принятых решений.

Принцип неотвратимости ответственности за совершение коррупционных правонарушений следует понимать, как равную ответственность перед законом любой категории нарушителей от гражданина до представителя органа власти на всех этапах их деятельности или бездействия при формировании положительной мотивации коррупционных отношений.

Реализация принципа комплексного использования любых правомерных мер противодействия коррупции на федеральном уровне, предполагает одновременное применение всей системы мер борьбы с коррупцией, отбор наиболее работоспособных мер, мониторинг их позитивного влияния на достижение желаемого результата.

Принцип приоритетного применения мер по предупреждению коррупции заключается в принятии мер профилактики. Превентивные меры по минимизации коррупционных отношений логично рассматривать как одни из наиболее важных, по причине их особого действия в предвосхищении нежелательного поведения, а значит отсутствия его в будущем. Одной из наиболее эффективных профилактических мер признается гласность, открытость в осуществлении властных функций государством, поддерживаемая созданной системой работы по оказанию услуг гражданам и юридическим лицам в режиме одного окна. В то же время важно внедрение усиленного уровня контроля деятельности чиновников посредством применения технических средств, записывающих аудио и видеоустройств. Дублирование составленных документов на специальном сервере целесообразно лишь в случаях, если другие превентивные меры общего характера не срабатывают.

Принцип сотрудничества государства с институтами гражданского общества, международными организациями и физическими в противодействии коррупции уже включен в несколько нормативно-правовых актов действующего антикоррупционного законодательства нашего государства. Отдельно на него указывается в ратифицированных положениях антикоррупционных международных конвенций.

Исследования TransparencyInternational по «Индексу восприятия коррупции в государствах мира все же зачастую ангажированы. Их следует внимательно анализировать. Более того, публикация очередного рейтинга по той же России негативно влияет на экономику страны, сокращает количество компаний, желающих сотрудничать с ней: этакая «черная метка». Но следует знать о масштабах коррупции и на Западе. В США, например, только Пентагон не может отчитаться за 6,5 трл. долларов. Страны ЕС ежегодно теряют 323 млрд евро, что составляет около трети бюджета¹⁸².

Для воспитания антикоррупционного поведения уместно обратиться к идеям древнегреческого философа Протагора (3000 лет до н. э): экономических преступников не следует убивать, нужно забирать у них все, что они наворовали. Тогда у граждан будет меньше коррупционных побуждений.

Коррупция и экономика нерасторжимы. Первая на ней паразитирует, вторая – создает условия для паразитирования при несовершенном законодательстве и отсутствии совестливости у властипредержащих. В борьбе с коррупцией никогда не будет простых решений: экономика может быть, как ее источником, так и жертвой. Этические стандарты, добросовестные методы взаимодействия, многолетние деловые контакты – все это может рухнуть в один момент, если в организации некачественное управление, когда уже есть согласившееся на взятку.

Следует понимать, что управление – это не только механизм, повышающий эффективность, облегчающий доступ к капиталу и обеспечивающий устойчивость: оно может быть и эффективным антикоррупционным механизмом с высокими показателями антикоррупционного поведения работников.

На уровне повседневных операций управление затрудняет дачу и сокрытие взятки. На уровне реализации стратегии развития организации оно обеспечивает прозрачность и подотчетность, поддержку равновесия между экономическими и социальными целями. Кодекс этики в этом случае становится моральным компасом¹⁸³.

Можно утверждать, что лучший способ утверждения в организации антикоррупционного поведения – его активная пропаганда, демонстрация достижений лучших людей, проведение обучения ее основам, поддержка этических стандартов, реализация комплексных программ по их интеграции в культуру управления. Фокус внимания здесь сосредоточивается на личности, персоне, системе отношений между индивидами, их компетентности, способностях, мотивации к труду, предлагаемых ценностях.

Особая роль в этом принадлежит юристам, обладающим высокой правовой культурой. Академик РАЕН В. Н. Лихачев, выступая на первом Международном форуме выпускников юридического факультета Казанского университета 17 июня 2016 г.¹⁸⁴, отметил, что 75 % руководителей России – юристы, 65 % президентов США и 45 % сотрудников ЦРУ – также юристы, что свидетельствует не только о престижности юридического образования в мире, но и о колоссальном потенциале юридической профессии, создающей такое благо, как безопасность личности и государства.