39. Современные трактовки социальной структуры, критика классового подхода в мировой социологии.

Концепция социального класса Бурдьё

В противоположность объективистским и субъективистским подходам к изучению общества, Пьер Бурдьё предлагает свою теорию, именую им – структуралистский конструктивизм. Ключевые понятия его теории: «социальное пространство», «агент», «социальное поле», «габитус».

В социологии Бурдьё «социальное пространство» есть, прежде всего, структура социальных позиций. В самом общем виде социальное пространство у Бурдьё представляет собой совокупность агентов, наделенных различными и систематически взаимосвязанными свойствами или, как называет их Бурдьё, капиталами.

Социальное пространство можно представить как многомерное, состоящее из ряда полей, под которыми понимаются уже известные нам сферы деятельности, а именно экономика, религия, политика, образование, культура и т.д.

Социальное поле Бурдьё определяет как многомерное пространство позиций, в котором любая существующая позиция может быть определена, исходя из многомерной системы координат.

Каждое поле предполагает определенную игру, представляется как «поле борьбы». Борьба за пространство основывается на желании агентов занять более привилегированное по отношению к другим индивидам положение в избранном поле. Позиция агентов и способность господствовать в присвоенном пространстве зависит от размера наличного капитала. Капитал выражается в виде совокупности ресурсов и власти.

Каждому полю принято ставить в соответствие свой капитал: экономическому – экономический, политическому – политический и так далее. Экономический капитал — собственность, доходы, ресурсы, дома, особняки, коллекции картин. Культурный капитал — образование, культурный уровень агента, талант, владение языками. Социальный капитал — средства, связанные с принадлежностью индивида к конкретной социальной группе; сеть друзей, знакомых. Символический капитал — авторитет, имя, репутация, престиж. Обладание определенным капиталом дает власть только в рамках данного поля, хотя возможна конвертация капитала. Так, обладая, символическим капиталом, можно подниматься вверх по социальной лестнице, обретая тем самым и социальный капитал. Другими словами, социальное пространство создается распределением различных видов капитала. Бурдьё делает акцент на том, что приоритет остается за экономическим капиталом; любую другую форму капитала можно свести именно к этому виду.

Бурдьё отказывается говорить о социальных классах в марксистском смысле, но не отвергает само понятие "класс". Для него класс - это общее наименование социальных групп, отличающихся условиями существования и их диспозициями (позиции по отношению к другим), различной наделенностью властью и капиталом. Классы понимаются как группы агентов, различающиеся не только экономическим положением, но также стилем жизни. Основную роль в воспроизводстве классового общества играет не экономический, а культурный капитал – богатство в форме знаний или идей, которое узаконивает обладание статусом и властью.

Основной инструмент, посредством которого формируется общество – это различение. Бурдьё говорит о том, что социальное пространство изначально трехмерное.

Первичные различия, позволяющие выделять классы обоснованы общим объемом капитала, понимаемым как совокупность ресурсов и власти, которыми можно реально воспользоваться: экономический капитал, культурный капитал, социальный капитал. Так, различные классы (и группы внутри класса) выстраиваются от тех, кто лучше всего обеспечен одновременно экономическим и культурным капиталом, к тем, кто более всего обделен в этих двух отношениях.

Высшие представители либеральных профессий, имеющие высокие заработки и престижные дипломы, в большинстве случаев происходящие из господствующего класса, а также получающие и потребляющие большое количество как материальных, так и культурных благ, противостоят почти по всем параметрам мелким служащим, имеющим невысокую квалификацию, происходящим часто из средних и низших классов, мало получающим и мало тратящим, посвящающим большую часть времени ремонту своей машины и работе по дому. Они в свою очередь противопоставляются рабочим, квалифицированным или низкоквалифицированным, и в особенности – чернорабочим и сельскохозяйственным рабочим, имеющим наименьшие заработки, не обладающим дипломом об образовании и вышедшим из рабочих классов.

Различия, основанные на общем объеме капитала, почти всегда скрывают, как для обыденного, так и для «научного» познания, вторичные различия. Так, внутри каждого класса выделяются подклассы, различающиеся структурой капиталов, которой они обладают. Структура капитала может быть: - ассиметричной (какой-то капитал преобладает, например, преподаватели вузов или владельцы частных предприятий); симметричной (агенты имеют высокие доходы, которые сочетаются с большим культурным капиталом, например те же представители либеральных профессий).

И важен не только объем капитала, но и его качество и то, как он меняется от поколения к поколению, а про социологические теории, основанные на одномерной модели (объем капитала), Бурдьё пишет как о псевдонаучных. Так как для социальных групп, обладающих одинаковым объемом капитала, но разного по своему качеству (культурный и экономический), будут характерны совершенно разные вкусы – более того, разные вкусы будут характерны и для индивидов, которые формально обладают одинаковым объемом одинакового капитала (например, преподаватели вузов), но при этом происходят из разных социальных групп (т.е. у их капитала разная история). Вкус лежит в основе системы отличительных признаков того или иного класса.

Все различия взаимно относительны. Скажем, для среднего класса во Франции является естественным пить вино не потому, что эта характерная особенность среднего класса, а потому что рабочий класс отдает предпочтение пиву, высший класс – шампанскому. При этом высший класс пьет шампанское, т.е. пиво, вино и абсент с текилой пьют представители других социальных позиций, от которых высший класс хочет дистанцироваться.

Способы оценивания и мышления, эстетический вкус, манера поведения и речи, характерный стиль и образ жизни, которые отличают представителя одного класса, профессии, национальности от других, воплощены в габитусе. Выражаясь более простыми словами, габитус – это и есть та совокупность вкусов, которые характерны для группы индивидов, занимающих одну социальную позицию. Габитус – способность производить практики и продукты практики; способность различать и оценивать практики. Практики могут выражаться в практике потребления, спорте, культуры. В габитусе воплощены Продукты практики – это предметы объективного мира (недвижимость, автомобили, духи и т.д.).

Габитус позволяет агенту спонтанно ориентироваться в социальном пространстве и адекватно реагировать на события и ситуации.

Таким образом, внутреннее устройство габитуса можно представить как совокупность согласованных моделей и схем реагирования на жизненные ситуации. Будучи консервативным, габитус для всех новых ситуаций старается отыскать старые, привычные схемы реагирования. То есть социальный опыт формирует габитус.

Формула обретения социальной группой своего реального бытия: <(габитус) + (капитал)> + поле = практики.

3 условия производства и воспроизводства практик:

1. Фактическое закрепление за агентами некой совокупности ресурсов, капитала разного вида;

2. Посредством социализации, благодаря наследованию происходит привязка агентов к габитусу и стилю жизни;

3. Бытие в качестве мобилизованной для совместных действий, практической группы, приведенное в деятельное состояние.

Бурдьё говорит о феномене «бытийной недостаточности группы» = группой недостаточно быть, необходимо делать себя как группу.

Группа оформляется благодаря субститутам (лицо, замещающее другое лицо) – это не только тот, кто выражает и обозначает группу, но и тот, благодаря кому она узнает, что существует; тот, кто через мобилизацию обеспечивает ей внешнее существование.

Между субститутом и группой может быть 3 типа отношений:

1. Исторически сложившееся условное представительство.

2. Субститут моделирует, отражает практики группы, старается уподобится им.

3. Субститут производит группу и замещает её собой.

Представительство, осуществляемое субститутом, как правило, предшествует делегированию (перенос власти, когда доверитель разрешает доверенному лицу подписываться, действовать или говорить вместо себя).

Новые культурные посредники (понятие введено Бурдьё) – это новый тип мелкой буржуазии, который благодаря образованию, развитому вкусу, наличию социальных связей, может претендовать на хорошие социальные позиции. Представители новых культурных посредников – ряд профессий, которые получили новое содержание в сфере культурной коммуникации (журналисты, теле- и радио продюсеры, модельеры и менеджеры, владельцы художественных галерей и т.д.). Они оказываются проводниками культуры в условиях медиазации общества.

Андеркласс в системе социальной стратификации развитых стран Запада

В конце XX в. начались серьезнейшие трансформационные процессы, принципиально меняющие систему социальных отношений, а также позиции и облик социальных групп в наиболее развитых странах, перешедших в постиндустриальную стадию развития. В контексте этих процессов следует рассматривать и возникновение новых социальных слоев, одним из которых является андеркласс.

Понятие «андеркласс» очень размыто, и его устоявшихся определений не существует. Оно было введено в оборот в конце 60-х годов в США и Великобритании и изначально использовалось в качестве собирательного понятия для обозначения самых низших, выброшенных из общества слоев, которые невозможно было включить в классические вертикальные схемы стратификации (пришло на смену понятиям "пауперы", "люмпен-пролетариат", "неприличные бедные").

Известный исследователь Кен Аулетта включал в андеркласс четыре категории населения: 1) пассивные бедные (люди, в течение длительного времени получающие государственную помощь, например, матери-одиночки); 2) агрессивные уличные преступники, наркоманы; 3) люди, занятые в теневой экономике; 4) пьяные, бродяги и психические больные.

Не менее размытое определение приводит Уилсон, автор многих исследований низших слоев американского общества. По его словам, в состав андеркласса входят «индивиды, которым не хватает опыта и умений и которые или переживают период длительной безработицы, или не входят в состав рабочей силы; индивиды, участвующие в уличных преступлениях, а также те, чье поведение отклоняется от нормы в любой другой форме; домохозяйства, долго живущие в бедности и/или в зависимости от помощи государства».

Среди исследователей нет единства по поводу не только определения андеркласса, но и причин его возникновения. В западной социологии основные дискуссии ведутся между сторонниками двух основных подходов – структурного (тяготеют к традиционной схеме стратификации и традиционному объяснению бедности через экономические причины) и культурного (базирующегося на изучении культуры бедности).

Структурное объяснение: андеркласс – исключенные из рынка труда; оказываются стигматизированной группой, не имеющей квалификации, образования. Отсюда, необходимость социальных реформ.

Культурное объяснение: используют концепцию «культура бедности» = нищета – это особый род, результат культурных условий, в которые попадает человек. Андеркласс выгоднее получать пособия, они ограничиваются этим, их дети наследуют подобную культуру и деградируют.

В социологическом словаре дается следующее определение андеркласса:

АНДЕРКЛАСС - «…понятие, указывающее на класс людей, находящихся в некотором смысле на дне обществе или отделенных от большей его части. Его членами в большинстве случаев считают длительно безработных, людей, получающих государственные социальные пособия, а также тех, кто вовлечен в теневую экономику или

совершение преступлений. Как таковой андеркласс составляют главным образом представители ряда групп, таких, как пожилые, люди с ограниченными физическими возможностями или больные в течение долгого времени, безработные, особенно молодые безработные, семьи с одним родителем и определенные этнические группы. В дискуссиях, которые развернулись в Соединенных Штатах, последний момент имеет особенно важное значение: американский андеркласс составляют главным образом черные».

Таким образом, в США тема андеркласс стала новой возможностью деликатно говорить о расовых проблемах.

В 1984 году об этом стал писать Ч. Мюррей. Он отмечал, что есть 3 основнных источника пополнения андеркласса – 1) матери-одиночки; 2) люди, которые не хотят работать; 3) люди, которые не имеют незаконные заработки. При этом он обратил внимание на увеличение числа домохозяйств, возглавляемых чернокожими женщинами. Дело в том, что поскольку матерям-одиночкам выплачивается компенсация, составляющая основу дохода, мужчина из нижних слоев общества утратил свой прежний статус кормильца семьи. Таким образом, наличие гарантированной социальной помощи привело к утрате стимулов работать и у мужчин, и у женщин. И общество занимает позицию морального осуждения по отношению к андеркласс.

Крупнейший исследователь андеркласса Уильям Уилсон видит причину проблемы в специфическом характере безработицы. По его мнению, сложившаяся структура рынка труда не позволяет чернокожим мужчинам иметь высокий доход, а значит, и возможность содержать семью. В его исследованиях 70-х годов показано, что процент безработицы среди чернокожего населения в 2,5 раза выше, чем среди белых. Следовательно, женщины предпочитают пользоваться государственной помощью как основным источником финансирования, а не надеяться на заработок потенциального мужа.

Особую роль играет вопрос о значимости расы в неблагоприятном положении андеркласса. В Америке всевозможные рассуждения на тему расовой и этнической обусловленности социального статуса подвергаются постоянной критике, поэтому ведутся крайне осторожно и сильно корректируются с учетом общественного мнения. Однако полностью отрицать влияние расовой принадлежности на стратификационную позицию – означает идти против фактов, против результатов эмпирических исследований.

Такую неоднозначную позицию занимает Уилсон в своей первой крупной работе, посвященной андерклассу – «Снижающаяся значимость расы». Автор иногда противоречит сам себе. Основная идея его книги состоит в том, что среди чернокожего населения США существует такая же стратификация, как и среди белых. Главной тенденцией 60-х и 70-х годов Уилсон считает увеличение черного среднего класса. Однако он же отмечает, что средний заработок чернокожего квалифицированного работника как ручного, так и умственно труда ниже, чем аналогичный заработок белого. Кроме того, среди негров гораздо выше уровень безработицы, и именно этот факт порождает проблемы, ассоциирующиеся с андерклассом – преступность, девиантное поведение, многодетные матери-одиночки и т.д. Таким образом, Уилсон приходит к противоречию: с одной стороны, чернокожее население стратифицируется с помощью обычных критериев, в нем выделяется растущий средний класс; с другой стороны, любая позиция негра в стратификационной шкале ниже соответствующей позиции белого американца, и именно негры составляют большинство андеркласса.

В дальнейших своих исследованиях Уилсон пытался разрешить это противоречие, постепенно смещаясь от структурных обоснований андеркласса к культурным. В работе «По истине обделенные» («The Truly Disadvantaged») он пишет о пространственной и социальной изоляции представителей андеркласса, вследствие которой они не могут получить работу. Этот фактор автор считает решающим в сохранении неблагоприятного положения андеркласса. Неблагополучное положение именно негритянских кварталов и их жителей, по мнению Уилсона, уходит корнями в историческую специфику внутриамериканской миграции чернокожего населения. Негры, приезжавшие из южных штатов в северные города, занимали самые низкие позиции в стратификационной системе. Мигранты были готовы выполнять самую низкооплачиваемую, не престижную работу, на которую местные не соглашались. Это, в свою очередь, способствовало увеличению числа безработных, особенно среди «старых» жителей негритянских кварталов. Рост безработицы подстегивался структурными сдвигами в экономике, которой требовалось все меньше низко квалифицированных рабочих кадров, занятых тяжелой физической работой. Большинство таких кадров составляли как раз представители негритянского населения, соответственно, перестройка структуры занятости сильнее всего ударила по ним. Основную массу новых рабочих мест составляли вакансии среди «белых воротничков», где требовались высокая квалификация и образование, т.е. те характеристики, которыми не обладало большинство чернокожего населения. Параллельно шел процесс переселения возникающего черного среднего класса на городские окраины. Именно в этих новых районах, где были более приемлемые условия жилья, сосредоточилась основная масса квалифицированного негритянского населения. Малоимущие слои остались в старых кварталах, обычно приближенных к центру городов. Их Уилсон обозначает термином «inner city» – «внутренний город». В них же концентрируется андеркласс, изолированный от социальных и экономических процессов, происходящих в остальной части города.

Таким образом, все проблемы, характерные для андеркласса оказываются пространственно локализованы в небольших районах-гетто, населенных преимущественно расовыми или этническими меньшинствами (негры, латиноамериканцы, выходцы из Азии). В этих условиях проблемы становятся застойными, переходящими от поколения к поколению. Дети, проходящие социализацию в среде, для которой не приемлемы ценности и поведение остальной части общества, практически не могут приспособиться к ним в экономически активном возрасте. Кроме того, в бедных районах невозможно найти хорошую, высокооплачиваемую работу – работодатели негативно относятся к привлечению кадров из представителей андеркласса. Поэтому они оказываются вовлеченными в теневую экономику, преступную деятельность, формируют особую маргинальную субкультуру.

Изложенные исследовательские позиции весьма противоречивы, дискуссии по ключевым вопросам теорий андеркласса не стихают уже 30 лет. Однако в них можно выделить определенные схожие моменты. Разумеется, основная характеристика андеркласса – застойная бедность, но ее одной для определения этого комплексного явления недостаточно. Можно выделить сопутствующие характеристики андеркласса:

1. Взаимосвязь с программами социальной защиты малоимущих;

2. Девиантное, иногда преступное поведение;

3. Основная масса – представители расовых и этнических меньшинств;

4. Пространственная концентрированность в неблагополучных кварталах-гетто.

Специфика андеркласса состоит в его смешанной природе. Наряду с теми, кто лишены собственности, в андеркласс входят и представители криминального капитала (владельцы нелегального бизнеса, наркоторговцы). Смешанная природа андеркласса меняет критерии классовой принадлежности. Андеркласс не подпадает полностью под традиционное понимание класса, которое выделяет в качестве его основных признаков отношение к средствам производства и вытекающую отсюда величину дохода. Эти признаки оказываются недостаточными для понимания данной социальной группы. Андеркласс не вмещается в рамки обычного понимания категории класса еще и потому, что входящие в него страты не объединены между собой общими ценностными предпочтениями, поведенческими паттернами и не осознают себя как класс. В терминах традиционного классового анализа андеркласс можно определить не как "класс для себя", а как "класс в себе".

Система расслоения индустриально развитых стран Запада: неовеберианский подход

Великобритания. С 1911 г. общий регистр разделял население страны на 5 социальных классов:

1) Высший класс = класс профессионалов (архитекторы, ученые, врачи, экономисты, юристы)

2) Промежуточный класс (учителя, медсестры, фермеры, журналисты, техники, актеры и др.)

3) Класс квалифицированных работников. В 70-м был разделен на 2 подкласса:

a. 3N (non-manual | не ручной труд) = класс квалифицированных работников умственного труда – машинистки, кассиры банков, фотографы, агенты бюро путешествий и т.д.

b. 3M (manual | ручной) = класс квалифицированных работников физического труда – парикмахеры, водители, строители, повары, обувщики, шахтеры и представители многих других ремесел.

4) Класс частично квалифицированных работников = средняя квалификация (швеи-мотористки, кондукторы, работники больничной регистратуры, садовники, телефонисты, почтальоны и другие).

5) Класс неквалифицированных работников физического труда (посыльные, трубочисты, мойщики окон, грузчики, носильщики и другие)

В основе статистического учета лежал список 20 тысяч видов деятельности, которые были отнесены к тому или иному классу по критериям: получаемый доход, квалификация, социальный статус и требуемый уровень образования.

Социологи в отношении классов ввели понятия «среднего класса» - 1, 2, 3N и «рабочего класса» – 3M, 4, 5.

В 60-х гг. шли перемещения из класса в класс, фактор квалификации недооценивался.

Критика: оппоненты «общего регистра» напоминали, что социальный статус определяется не только работой. Более того «общий регистр» учитывал пенсионеров по их прошлой работе, детей по матери и т.д.

Возражения из лагеря марксистов: деление на средний и рабочий класс скрывало конфликты классовой дифференциации, неравенство.

Веберианцы выделяют три класса:

1) Высший класс (является собственником средств производства)

2) Средний класс (не владеет собственностью, но обладает образование, интеллектуальным мастерством)

3) Низший класс или рабочий класс (обеспечивает свое существование тем, что продает на рынке рабочую силу различной квалификации)

Эти 3 класса различаются по: способу и источнику получения доходов в условиях рынка.

Социологами изучались 2 и 3 класс. Они неоднородны, гетерогенны, в глаза бросается декомпозиция рабочего класса (в их классе можно выделить неквалифицированные, полуквалифицированные и др.классы) и среднего класса (высшие профессионалы, низшие профессионалы, белые воротнички).

Неовеберианцы - Р. Дарендорф, Э. Гидденс, Ф. Паркин, Д. Локвуд, Ф. Бичхофер, Г. Маршалл.

Таким образом, семидесятые годы нашего столетия оказались отмечены печатью «веберовского ренессанса», давшего, помимо прочего, и множество трудов по социальной стратификации и мобильности. Ренессанс был связан отчасти с переводом и переизданием основных трудов М. Вебера, а отчасти — с разочарованием ученой публики в марксизме.

Принципиальные подходы к анализу социальной структуры, которые были продемонстрированы М. Вебером и его последователями:

1. В основе любой стратификации лежит распределение власти и авторитета. В противовес марксистам властные отношения не увязываются жестко с отношениями собственности, а в противовес функционалистам несут в себе явные элементы конфликтных начал.

2. Центр тяжести переносится со ставших структур на системы социального действия, на становящуюся структуру.

3. Утверждается плюралистический подход к анализу социальной структуры. Понятиями «класс», «статус» и «партия» обозначаются три относительно самостоятельные плоскости экономической, социокультурной и политической стратификации.

4. Изменяется понимание «экономического класса». Отношение к собственности становится частным критерием. Акцент же делается на рыночные позиции групп. Класс объединяется типичными шансами на рынках товаров и рынке труда.

5. Жизненные шансы социальных групп определяются не только их текущим положением на разных рынках, но рассматриваются как продукт специфических карьерных возможностей. Перспективы социальной мобильности становятся внутренним моментом определения положения разных групп.

6. Наиболее интересным и сложным моментом становится анализ статусных позиций, определяемых престижем образования и профессии, стилем жизни, социокультурными ориентациями и нормами поведения, а также выявление их связи с рыночными позициями. Статусные группы являются реальными общностями, осуществляющими коллективное действие, в противоположность классам, представляющим лишь возможную основу совместного действия.

Направления, по которым пошло развитие веберовских подходов:

Рабочий класс в капиталистическом обществе

Дарендорф обращает внимание, что не происходило гомогенизации рабочего класса, напротив, была его гетерогенезация.

В работе «Класс и классовый конфликт» (1959 г.) Дарендорф отмечает тенденцию усугубляющую декомпозицию труда и дезорганизацию рабочего класса.

В 1950- 1960 –е гг. в Великобритании был реализован проект по проблеме обуржуазивания рабочего класса (речь идет о рабочих, имеющих высокий доход, машины, хороший дом, перенимающих стиль жизни среднего класса).

Средний класс в развитых индустриальных странах

Средний класс в развитых индустриальных странах это умственные виды деятельности (канцелярские, административные, технические).

В либеральных кругах в середине XX в. возобладал градуалистский (постепенный) подход к оценке классовых отношений в обществах позднеиндустриального капитализма. Образцом здесь выступали США, на опыт которых ориентировались либеральные социологи.

Рассматривались не функциональные позиции в обществе, а позиции, определяемые социально-экономическими критериями и самооценками (доход, число комнат в доме и т.д.). При этом оказалось, что большинство населения в этом градуалистски описываемом и анализируемом социологами обществе относят себя к среднему классу.

По-видимому, первым, кто провел масштабное эмпирическое изучение среднего класса в США, был У. Л. Уорнер. Следуя веберовской традиции относительно статусных групп, он предпринял попытку разработать стандартный индекс статусных характеристик, отталкиваясь от таких показателей, как образование, место жительства, доход и происхождение.

Уорнер в большей степени полагался на "субъективные" критерии стратификации (то есть на то, как члены той или иной общины - общности - оценивали социальное положение друг друга), чем на такие "объективные" различия, как, например, доход. Основная его заслуга заключается в разделении американского общества на классы, состоящие из индивидов с одинаковым престижным рангом. Именно Уорнер выдвинул идею существования шестиклассовой структуры вместо обычной двух- или трехклассовой.

Именно Уорнер и его соавтор П. С. Лант дали, пожалуй, первое целостное описание среднего класса. Они предприняли попытку дать совокупную характеристику его основных черт: 1) значительные уровень дохода и объем имущества; 2) относительная личная автономия, инициативность и высокая экономическая активность; 3) наследуемый культурный капитал, связанный с получением хорошего образования; 4) высокая оценка семьи как ценности.

Уорнеру и Ланту принадлежит и первое сравнительно отчетливое разграничение между высшим и низшим средними классами. К первому они отнесли профессионалов, менеджеров, служащих высокого ранга с высоким уровнем дохода, ориентированных на карьерный рост, принимающих активное участие в общественной жизни, имеющих возможность устраивать детей в элитные колледжи и университеты и живущих в престижных городских районах. Ко второму - государственных чиновников среднего и низшего звена, квалифицированных служащих, мелких предпринимателей, торговцев, фермеров и других работников нефизического труда ("белые воротнички"), имеющих среднее образование.

Многие социологи полагают, что белые воротнички сформировали средний класс. Он соединяет пропасть между трудом и капиталом. Он не однороден: есть высший средний класс (профессионалы), средний средний класс (не профессионалы), низший средний класс (белые воротнички).

У белых воротничков зарплата ниже, чем у высококвалифицированного рабочего класса, но у них – безопасная, стабильная работа, более короткий рабочий день, более продолжительный отпуск, имеются дополнительные льготы, имеется больше шансов подняться вверх по карьерной лестнице.

Классическая фигура, олицетворяющая средний класс – фигура клерка (служащего). Его статус к началу 20 в. по сравнению с сер.19 в. снизился.

В сер.19 в. был спрос на грамотных людей. За счет большого спроса и ограниченного предложения положение клерков было хорошим. Но к сер.20 в. спрос сохранился, а предложение стало еще больше. И если в 19 в. статус клерка был хорошим для мужчины, то с начала 20 века это место занимают преимущественно женщины. 20 %  91 % = феминизация статуса клерка. В 19 в. клерк видится помощником босса, а в нач. 20 в. престиж теряется, уважение к людям этой профессии сходит на нет. Это позволило ученым и исследователям заявить о проблеме «пролетаризации» (превращение в пролетариев представителей различных классов общества) белых воротничков.

Дэвид Локвуд обращается к этой теме в книге «Работник в черном пальто» (опубликовано в конце 1950-х годов, исследование посвящено судьбам служащих-клерков). Его вывод: не имея собственного производства, клерки все равно не становятся рабочими, потому что окружение, в котором они находятся – это управленческие группы. Клерки разделяют представления о «мы» и «они», где скорее относят себя к работникам умственного труда. По сравнению с рабочими, у них больше преимуществ.

Строго говоря, положение клерков двойственно: они не принадлежат ни к рабочему, ни к среднему классу. Но они идентифицируют себя с аппаратом управления, со средним классом.

В 1960 - 1970-е гг. социолог Л. Райсман, проанализировал изменения, произошедшие в самооценках наемных работников за 10 лет - с 1958 по 1968 г. Если в 1958 г. 46% наемных работников идентифицировали себя как представителей рабочего класса, то в 1968 г. эта цифра снизилась до 34%. При этом среди работников нефизического труда, включая все категории "белых воротничков", доля относивших себя к рабочему классу упала с 27% до 21%. Среди рабочих физического труда, казалось бы, со всей очевидностью являвшихся представителями классического рабочего класса, считали себя членами такового в 1958 г. 63%, а 10 лет спустя - 47%. Райсман, опираясь на эти данные, заявлял, что США стала страной, в которой преобладает средний класс. Особое внимание он обращал на включение представителей низших классов (работников физического труда) в культуру американского среднего класса.

Эти ставшие популярными в 1950 - 1970-х гг. идеи о превращении американского общества, а вслед за ним и других развитых капиталистических обществ, в общества среднего класса обычно увязывались с концепцией открытого характера американского общества. Стратификационная система США представлялась большинству американских социологов как социальная иерархия, состоящая из множества уровней, не имеющих между собой четких границ.

Решающую роль в переосмыслении проблемы границ среднего класса, раскрытие подлинных серьезных различий между "синими" и "белыми" воротничками сыграли работы Дж. Голдторпа, Д. Россидеса и др.

Результаты фундаментального исследования, проведенного знаменитой кембриджской группой социологов в составе Дж. Голдторпа, Д. Локвуда, Ф. Бечхофера, Дж. Платта в течение 1960-х гг., четко обосновали и подтвердили суть различий между работниками физического и умственного труда и развеяли сложившийся в конце 1950-х гг. миф о сближении рабочего класса со средними слоями.

Дело в том, что стала практически общепризнанной идея о принятии рабочими образа жизни и системы социальных норм и ценностей, присущих средним слоям ("обуржуазивание" рабочего класса). Идея получила распространение в связи с ростом уровня жизни значительной части рабочих Великобритании. Социологи, выдвигавшие тезис об "обуржуазивании", утверждали, что в современных условиях учение Маркса о непрерывном углублении противоречий в капиталистическом обществе устарело, и вместо неуклонной поляризации социальных сил происходит их постепенная интеграция.

Голдторп и его выявили, что, несмотря на улучшение благосостояния представителей рабочего класса, стиль их жизни и отношение к работе существенно не изменились. Можно было говорить лишь об адаптации рабочими своих жизненных норм к новым материальным условиям, но никак не об их сущностной трансформации и сближении с нормами средних слоев.

Американский социолог Россидес, так же как и Голдторп, доказывал несостоятельность тезиса об исчезновении рабочего класса и поглощении его средним классом. Он выделил пять основных "классов" по критерию индивидуальных достижений, особенно в сфере экономики. К высшему классу была отнесена сравнительно узкая группа семей, владеющая огромными богатствами и контрольными позициями в национальной экономике. Следующий класс в этой интерпретации - высший средний, который состоит из бизнесменов, менеджеров, управляющих, чиновников и военных высокого ранга. Далее следует низший средний класс, состоящий из мелких предпринимателей, фермеров, мелких служащих, полупрофессионалов, торговцев, клерков. Это самый гетерогенный экономический класс. В качестве примера относимых сюда категорий населения Россидес назвал медсестер, пожарников, полицейских, офицеров, учителей. Он отмечал, что многие представители низшего среднего класса - такие же зависимые работники, как и наемные рабочие с таким же уровнем доходов, сходными взглядами и политическими позициями. Автор отнес их к среднему классу в силу характерных для них стабильности семейной жизни и наличия широких возможностей отправлять детей на обучение в колледж. Следующим, по его мнению, является рабочий класс, состоящий из квалифицированных и неквалифицированных рабочих. У его представителей значительно ниже уровень образования и престижа. К пятому, самому низшему классу, отнесены хронически безработные, полубезработные, неработоспособные и т.д.

Феномен сегментации среднего класса

В 1977 г. выходит работа К. Робертса, Ф.Г.Фука, С. Кларка, Е. Семенофф – «Фрагментарная классовая структура». В ней отмечается, что неравенство внутри среднего класса даже больше, чем между классами. Речь идет о неравенстве доходов, материального состояния, доступа к социальным льготам. Средний класс все больше фрагментируется, подразделяется на страты. Это объясняется и характеристиками массового сознания. «Мы-образ» очень разный, что также подтверждает фрагментарность среднего класса. Было выявлено 4 «мы-образа» среднего класса:

1. Массовый средний. Средний класс – основная часть работающего населения, которая находится между небольшим высшим классом и немногочисленным обедневшим низшим классом. Чувствуют себя частью большинства. Этот образ разделяют работники умственного труда, имеющие средний уровень дохода.

2. Сжатый средний класс. Его представители осознают себя как узкую страту, которая сжата двумя могущественным классами. Наверху – небольшой высший класс, далее – «мы» - средний, внизу – основная часть населения, составляющая рабочий класс. Разделяют представители мелкого бизнеса, которые находятся в постоянной конкуренции с крупным товаропроизводителем.

3. Общество – социальная лестница, состоящая из 4 или более ступеней. По этим ступеням в зависимости от конкурентоспособности можно подниматься. Его разделяют профессионалы высокообразованные, высокооплачиваемые.

4. Пролетарский «мы-образ». Его разделяют низкооплачиваемые белые воротнички, занятые рутинным трудом. Считают себя трудягами, относят себя к самому большому классу, который находится у основания системы стратификации. У них более выражено чувство общности с рабочими, а не профессионалами.

Образы выявлены на основе интервью мужчин (белых воротничков).

На этапе перехода к постиндустриальному обществу у многих социологов появились сомнения в целесообразности отнесения к среднему классу по внешним материально-бытовым критериям обеспеченных квалифицированных рабочих, например связанных с современными технологиями. По глубоким, основополагающим характеристикам они - не средний класс. Отсюда возникла проблема в выявлении среднего класса не по атрибутивным, а по функциональным характеристикам.

Наиболее обоснованным представляется доминирующий у европейских социологов подход, который был выражен Голдторпом. Он исходит из идеи, что, в первую очередь, классовые позиции определяются статусом занятости. При этом выделяются три основные классовые позиции: работников, нанимателей и самозанятых. Затем проводится разделение работников по характеру занятости, по типу заключенных ими контрактов.

Классовая схема выглядит следующим образом. На верхних ступенях размещаются два правящих класса. Первый (высший) правящий состоит из высокого уровня профессионалов, администраторов, менеджеров в крупных корпорациях, крупных собственников. Второй правящий класс включает профессионалов более низких рангов, соответственно, и администраторов, и менеджеров небольших компаний, высококвалифицированных технических специалистов. Третий класс образуют работники нефизического труда. Верхняя часть этого класса объединяет наемных работников в "белых" воротничках, занятых рутинным нефизическим трудом высокого ранга в государственных офисах и частных компаниях. Низшая складывается из менее ранжированных работников нефизического труда, занятого в торговле и обслуживании. Четвертый класс образует мелкая буржуазия, подразделяемая на три подкласса: мелких собственников, использующих наемных работников; мелких собственников, не имеющих наемных работников; фермеров, мелких арендаторов, других самозанятых. Пятый и шестой классы образуют разные слои квалифицированных рабочих. Пятый состоит из низкоранжированных техников, мастеров, бригадиров. Шестой - из квалифицированных рабочих исполнительского физического труда. Наконец, седьмой класс - совокупность рабочих неквалифицированного физического труда, состоящий из двух подклассов: первый - рабочие вне сельского хозяйства, добывающей и занятой первичной переработкой продукции промышленности; второй включает именно названные категории.

Выделенные таким образом классы различаются по специфическим для каждого из них ограничениям и возможностям. Классы представляют собой группы лиц, объединенных общими интересами.

В данной схеме, многократно публиковавшейся автором, казалось бы, отсутствуют средние классы, хотя в своих публикациях он неоднократно о них пишет. Одним из важных вкладов в понимание средних классов стала голдторповская концепция "служебного класса", сформулированная и развиваемая также Дж. Урри, Н. Аберкромби и др. Ключевой момент, на котором ученые заостряют внимание, заключается в следующем: группы, часто называемые "средними классами", фактически разделены на обычных конторских служащих, во многих отношениях мало отличающихся от рабочих, занятых физическим трудом, "служебный класс", состоящий из профессионалов и менеджеров, а также класс мелких предпринимателей.

Классовая позиция представителей "служебного класса" основана на служебном типе отношений занятости, при этом их важнейшими характеристиками являются высококвалифицированный умственный труд, определенная степень власти в организации и доверие в служебных отношениях.

В механизм классообразования необходимо было вписать "новый средний класс", что требовало существенного переосмысления теории общественных классов и социальной стратификации в их взаимосвязи.

Вообще интересно, как проявляются методологические пристрастия в выборе исследовательского объекта. Если неомарксистов более всего заботит судьба рабочего класса и прочих нижних слоев, то внимание неовеберианцев приковывается к разного рода «срединным», «промежуточным» группам.

Если марксисты чаще всего игнорируют проблемы социальной мобильности (их интересует скорее структура классовых позиций, нежели распределение индивидов по этим позициям), то сторонники веберианской методологии уделяют куда большее внимание именно траекториям социального движения.

«Конец социального класса» в эпоху постмодерна: аргументы «за» и «против»

Тезисы о "конце социальных классов", "конце стратификации" были впервые сформулированны учеными развитых индустриальных стран. Дело в том, что в период после второй мировой войны был достигнут качественно новый уровень материального благосостояния населения, жизненных стандартов (уровень жизни людей достаточный, чтобы иметь доступ к необходимым товарам); усиливалась индивидуализация и плюрализация (например, форм семейной жизни). Потребительство и потребительская культура стали наиболее важным и увлекательным предметом обсуждения. В связи с этим, изучение классовой стратификации несколько оттеснилось в сторону, а среди западных социологов появилась точка зрения о том, что сегодня мы имеем дело не с классовым неравенством, а с различной стилизацией жизни (есть разные стили жизни и каждый человек выбирает для себя свой), различными потребительскими вкусами. На смену неравенства классов приходит различие индивидов. Статус определяется не экономическими факторами, а политическими (гражданство), расовыми, гендерными и т.д.

В начале 70-х годов появляется концепция двойственной структуры рынка труда П. Дерингера и М. Пайора. Они показывают, что сегментация рынка труда на первичный и вторичный рынки стратифицирует группу занятых. Способ занятости влияет на размеры свободного времени и характеристики стиля жизни, на уровень социального статуса и характер социальных притязаний, на общее психологическое состояние индивидов.

Более того, в социальной дифференциации начал играть роль и этнический фактор. Одной из характерных примет периода после Второй мировой войны стал массовый приток в наиболее развитые западные страны выходцев из так называемого Третьего мира. Именно мигранты и стали заполнять вторичные, периферийные рынки труда, в итоге рабочий класс оказывался по преимуществу цветным.

С начала 80-х гг. исследователи начали обращать внимание на различие полов в социально-профессиональном отношении. Позиции женщин обычно ниже. Многие заключены в пределах полуквалифицированной, конторской и обслуживающей работ.

Вскоре поднялась целая волна тендерных исследований, напрямую увязывавших отношения полов с проблемами стратификации". Так, женщины становятся объектом горизонтальной и вертикальной сегрегации. Горизонтальная сегрегация означает сосредоточение женщин в определенных профессиях и сферах деятельности при их относительной выключенности из других сфер. То есть, женщины, как правило, составляют большинство специалистов в образовании, здравоохранении, социальном обеспечении. Они преобладают в армии офисных клерков, торговых служащих, работников общественного питания и бытового обслуживания. Некоторые сферы труда уже просто отождествляются с "женскими профессиями". Причем "женские профессии" воспринимаются как нечто не слишком привлекательное, малоквалифицированное, хуже вознаграждаемое.

Горизонтальная сегрегация тесно переплетается с сегрегацией вертикальной. Известно, что женщины проигрывают мужчинам по уровню средней оплаты труда. Они чаще сосредоточены во вторичном рынке труда и им реже чем мужчинам удается занимать руководящие позиции. Все упомянутые различия позволяют приверженцам тендерных исследований заключать, что половое разделение труда настолько же важно как и классовое разделение.

О другом неэкономическом факторе – гражданстве - писал Маршалл. В 1950 г. вышла его книга «Гражданство и социальный класс». Гражданство предполагает не только социальные права на определенный жизненный уровень, но и права собственности.

Реализация гражданских прав сама по себе – это особый, достаточно жесткий стратифицирующий принцип. Он ограничивает группы, не имеющие гражданского статуса, в приеме на работу, приобретении собственности, занятии определенными видами деятельности (например, предпринимательством). И одно только резкое изменение условий предоставления гражданства способно в течение двух-трех десятилетий существенно изменить социальную структуру любого западного государства.

Важно также отметить проведенное в Милане и посвященное молодежной моде исследование Лауры Бовоне, которая сравнивает современное общество с обществом имиджей. Ее точка зрения совдится к тому, что глобальная комуникация может также способствовать фрагментации. Она рассматривает феномен "культурных посредников" в условиях культуры постсовременности. Само понятие "культурные посредники" определяется Л. Бовоне как ряд относительно новых профессий, играющих главную роль в сфере массовой коммуникации. К ним относятся теле- и радиопродюсеры, модельеры, архитекторы, журналисты, владельцы художественных галерей, работники рекламных агентств и т.д.

Тем не менее, классовое неравенство и классовые различия не ушли. В доказательство этому – статистика (в развитых индустриальных странах). Так например, высший средний класс имеет лучшее жилье, доступ к образованию, в меньшей степени распространено курение, выше продолжительность жизни, ниже детская смертность, лучше шансы на рынке труда и т.д.