Зарубежная практика

Кирилл Вадимович Нам

советник юридической фирмы Lex Consilium, кандидат юридических наук,

LLM, магистр частного права

Отсутствие интеллектуальных прав, или Когда может помочь принцип добросовестности?

Решение Верховного суда Германии от 14.12.1954 I ZR 65/53 и комментарий к нему

Нижеприведенное решение Верховного суда Германии, хотя оно было вынесено уже более 50 лет назад, может представлять несомненный интерес для российских юристов — как для теоретиков, так и для практиков. В данном деле рассматривались проблемы из области авторского права и правового регулирования договорных отношений сторон с учетом принципа добросовестности. В части авторского права суд решал вопросы о возможной правовой защите модели одежды не в сфере высокой моды, а предназначенной для массового производства. При рассмотрении договорных отношений сторон и толковании волеизъявлений сторон суд с учетом принципа добросовестности обосновал наличие у ответчиков дополнительных обязанностей по учету прав и интересов истца.

Ключевые слова: авторское право, принцип добросовестности, дополнительные охранительные обязанности

45

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2019

Kirill Nam

Adviser at Lex Consilium Law Firm, PhD in Law, LLM, Master of Private Law

Absence of Intellectual Property Rights, or When Can the Good Faith Principle Help?

Decision of the Supreme Court of Germany I ZR 65/53 Dated December 14, 1954, and Comments Thereto

The following decision of the Supreme Court of Germany, although it was rendered more than 50 years ago, may be of great interest to Russian lawyers — both theorists and practitioners. Issues of copyright and legal regulation of contractual relations between parties were considered in this case, taking into account the principle of good faith. In terms of copyright, the court decided on the possible legal protection of a clothing design intended not for high fashion, but for mass production. When considering the contractual relations of the parties and interpreting the will of the parties, the court, taking into account the principle of good faith, justified the additional obligations for the defendants to take into account the rights and interests of the plaintiff.

Keywords: copyright, principle of good faith, additional protective obligations

Перевод решения суда

Верховный суд Германии Именем народа Решение

I ZR 65/53

Оглашено 14 декабря 1954 г.

В области моды эскизы, проекты и выкройки (лекала, шаблоны), а также изготовленные на их основании модели охраняются авторским правом, если они являются результатом творческой деятельности, имеют индивидуальные художественные особенности внешнего вида (формы). Для эскизов, не отвечающих достаточным условиям для охраны авторским правом, такая охрана может следовать из § 1 (1) № 3 LitUrhG1.

Если оптовая фирма по продаже женской одежды (заказчик) заказала на фабрике серийное производство одежды по переданному ей для этого эскизу модели, который имеет определенные модные особенности, то изготовление фабрикой одежды по данному эскизу и продажа ее в тот же сезон конкурентам заказчика, как правило, будет считаться нарушением принципа добросовестности. Этот подход применяется также в случаях, когда эскиз модели не охраняется как промышленный образец и когда не выполняются условия для его охраны авторским правом или на основании § 1 абз. 1 № 3 LitUrhG.

1Данное судебное решение было вынесено более полувека назад. Многие приведенные здесь норматив- но-правовые источники сегодня неактуальны.

46

Зарубежная практика

Первый сенат по гражданским делам Верховного суда Германии на устных слушаниях 14.12.1954 при участии федеральных судей доктора Вильде, доктора Бок, доктора Крюгер-Ниланд, доктора Вайс, доктора Нёрр

постановил:

Решение Пятого сената по гражданским делам апелляционного суда Берлина от 30.01.1953 отменяется, поскольку им было отказано в иске к ответчикам 1 и 2, а также потому что им на истца были отнесены судебные расходы.

Апелляционную жалобу ответчиков 1 и 2 на решение 50-й палаты по торговым делам земельного суда Берлина от 26.06.1952 отклонить.

Обстоятельства дела

Истец так же, как уже не участвующие в надзорной инстанции ответчики 3 и 4, занимается производством и оптовой продажей женских пальто. Ответчики 1 и 2, выступающие под фирменным наименованием Luise S. & Co. OHG2, осуществляют деятельность по пошиву одежды.

Истец 30.04.1951 передал ответчику 1 эскиз модели для изготовления образца женского пальто. Этот эскиз был приобретен им у дизайнера одежды. Образец пальто был передан истцу ответчиками 25.05.1951. Ни эскиз, ни изготовленный по нему образец не являются промышленными образцами и не подлежат соответствующей охране.

Истец представлял образец пальто на текстильной выставке в Берлине и Дюссельдорфе под названием «Форма В» и ценой в 167 немецких марок. Истец получил заказы на поставку этого пальто, помимо прочего, от фирмы P.&C. С июля 1952 г. ответчик 1 изготовил для истца 120 экземпляров этой модели пальто.

Ответчики 1 и 2 без ведома и согласия истца демонстрировали это женское пальто ответчикам 3 и 4, получили от них заказы и изготовили для них партию этих пальто.

Истец заявляет, что вследствие поставки пальто его конкурентам у него возникли существенные убытки. Так, фирма P.&C. перестала закупать пальто у него, а выбрала поставки ответчика 4, который предложил меньшую цену. Истец считает, что ответчики отвечают за убытки как на основании договора, так и вследствие нарушения законодательства о недобросовестной конкуренции.

Истец требовал:

1)запретить всем ответчикам изготавливать, заказывать изготовление и распространять женское пальто формы В;

2)взыскать с ответчиков 1 и 2 солидарно сумму в размере 4250 немецких марок плюс проценты;

2OHG (offene Handelsgesellschaft) — открытое торговое товарищество. — Прим. пер.

47

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2019

3)взыскать с ответчика 3 как солидарного с ответчиками 1 и 2 должника сумму в размере 34 немецких марки плюс проценты;

4)взыскать с ответчика 4 как солидарного с ответчиками 1 и 2 должника сумму в размере 850 немецких марок плюс проценты.

Также истец требовал присудить ответчиков к предоставлению информации, а именно получить от ответчиков 1 и 2 сведения о том, сколько пальто формы В они изготовили без учета того количества, которое было заказано самим истцом.

Ответчики просили иск отклонить, при этом аргументировали свою позицию следующим. Ответчики 1 и 2 возражали тем, что в области их профессиональной деятельности обычным является передавать при заказе не только эскизы, но

ивыкройки. Истец же им предоставил только эскизы, в результате чего основная работа по созданию модели пальто должна была быть выполнена ими самими. Основным видом деятельности истца и ответчиков 3 и 4 является производство

иоптовая продажа готовой одежды. В данной области обычной является ситуация, когда непосредственный изготовитель пальто, получив заказ от одного заказчика, вправе шить такое же пальто и для других заказчиков, если только между ним и заказчиком не было подписано условие об обратном. Но в настоящем деле такого условия согласовано не было.

Земельный суд Берлина обратился к эксперту в области изготовления одежды для выяснения деловых обычаев при передаче заказчиком эскизов. Берлинским обществом одежной промышленности был предложен эксперт. Он разъяснил, что среди порядочных изготовителей одежды не принято изготовленную по эскизам одного заказчика модель одежды без его согласия передавать или продавать третьим лицам. Такой подход действует также в ситуациях, когда изготовитель самостоятельно сделал точные выкройки по эскизам заказчика без каких-либо изменений.

Земельный суд постановил:

1)запретить ответчикам 1 и 2 под угрозой устанавливаемого судом за каждый случай нарушения денежного штрафа или ареста изготавливать или распространять женское пальто формы В;

2)исковое требование 2 против ответчиков 1 и 2 признать обоснованным;

3)присудить ответчиков 1 и 2 предоставить истцу информацию о том, сколько женских пальто формы В было изготовлено и поставлено иным заказчикам, кроме истца, в особенности ответчикам 3 и 4;

4)иск к ответчикам 3 и 4 отклонить;

5)судебные расходы, касающиеся ответчиков 3 и 4, возложить на истца. На вопрос об остальных расходах ответ будет дан в окончательном решении.

Земельный суд посчитал исковые требования против ответчиков 1 и 2 правомерными и основанными на нарушении условий договора. Относительно ответчиков 3 и 4, которые не имели договорных отношений с истцом, суд посчитал, что

48

Зарубежная практика

не имеется субъективных оснований для применения положений § 1 UnIWG и § 826 BGB.

Данное решение было обжаловано истцом, так как он посчитал, что суд необоснованно отклонил его исковые требования к ответчикам 3 и 4. Ответчики 1 и 2 также обжаловали решение, просили в иске отказать. Апелляционный суд заслушал мастера по пошиву одежды, назначенного ассоциацией ремесленников в качестве эксперта. Он пояснил, что в данной области является обычным, когда изготовитель продает модель одежды, не имеющую существенных модных новшеств, иным заказчикам. Чтобы предотвратить подобное, некоторые заказчики явным образом оговаривают запрет на изготовление и продажу аналогичной одежды другим заказчикам. Такого рода условия обычно оформляются письменными соглашениями.

Апелляционный суд отклонил жалобу истца. При этом была удовлетворена жалоба ответчиков 1 и 2, и в иске было отказано в полном объеме. Истец подал заявление о пересмотре решения, просил его отменить и восстановить в силе решение суда первой инстанции.

Ответчики 1 и 2 просили отказать в заявлении о пересмотре.

Мотивировочная часть

Согласно установленным в земельном суде обстоятельствам дела, которые не были опровергнуты в апелляционной инстанции, следует исходить из того, что ответчики 1 и 2 (далее — ответчики) разработали модель пальто на основании переданных истцом эскизов. Разработка модели предусматривалась соглашением истца с ответчиками и не предполагала и не содержала изменений или отклонений от предоставленных эскизов. Апелляционная инстанция на вопрос о том, были ли нарушены абсолютные права истца ответчиками путем изготовления ими той же самой модели пальто конкурентам истца, лишь отметила, что спорная модель не являлась промышленным образцом и не имела соответствующей правовой защиты. Но такой подход не означает, что у истца не было иных защищаемых прав на модель пальто или используемые для нее эскизы.

Коммерческие продукты, предназначенные для широкого круга потребителей, также могут быть объектом авторского права, если они имеют особую отличительную внешнюю форму, которая может быть расценена как охраняемое произведение искусства3. В области моды эскизы, проекты и образцы, а также изготовленные в соответствии с ними модели могут защищаться как произведения искусства, если они являются результатом индивидуального творчества и при этом их эстетическое содержание таково, что согласно господствующим представлениям речь может идти об искусстве4. Если же эскиз модели не выполняет условия для защиты

3RGZ 155, 199 [202]; 115, 180 [182]; 76, 339 [343].

4RGZ 124, 68 [71]; RG in GRUR 1933, 323 [325]; RG in GRUR 1940, 59.

49

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2019

его как объекта авторского права, то правовая защита может следовать из § 1 Abs. 1 № 3 LitUrhG5.

Само по себе обстоятельство, что в настоящем деле речь идет о готовой одежде массового производства (конфекция), не исключает возможности защиты авторским правом. Несмотря на то, что конфекционные изделия производятся серийно на швейных станках и поэтому, как правило, не являются объектами авторского права, нельзя исключать, что некоторые такие изделия могут характеризоваться индивидуальным дизайном в силу новых линий покроя или оригинальной комбинации разных элементов. В подобных случаях такие конфекционные изделия могут признаваться объектами авторского права и получать соответствующую защиту.

Апелляционный суд в рамках проверки договорных обязанностей указал, что пальто формы В не содержит существенных модных новшеств, а имеет на текущее время обычные для пальто формы. Вместе с тем данное утверждение не позволяет сделать вывод, что апелляционный суд при этом сознательно хотел исключить возможность признания защиты авторских прав на спорную модель пальто. То, что апелляционный суд в этом контексте говорит о факте «производства массовых товаров среднего качества», само по себе не имеет большого значения для рассмотрения вопроса о возможности защиты авторских прав. Можно оставить открытым и вопрос, являются ли обоснованными согласно § 551 Zi 7 ZPO доводы надзорной жалобы о том, что апелляционный суд не сделал никаких выводов о наличии защиты прав на спорную модель пальто как объекта авторского права и, соответственно, не исследовал это основание иска. Он не имеет существенного значения, поскольку вне зависимости от его разрешения заявление истца о пересмотре подлежит удовлетворению по другим основаниям.

Апелляционная инстанция проверяла, имело ли место нарушение ответчиками своих договорных обязанностей, за которое они несут ответственность. В итоге был дан отрицательный ответ, обоснование которого приведено ниже.

Ответчики не приняли на себя явно выраженной обязанности изготавливать пальто только для истца. В связи с противоречащими друг другу экспертными заключениями соответствующий деловой обычай установить не представляется возможным. Поэтому суд должен на основании § 242, 276 BGB решить, имели или нет ответчики право с учетом всех обстоятельств дела в силу своих договорных обязанностей и в соответствии с принципом добросовестности поставлять пальто третьим лицам. Здесь учету подлежат обоснованные экономические интересы обеих сторон. Фактически во внимание должно быть принято то, что речь шла об изготовлении товара массового производства обычного качества с продажной ценой каждого пальто в 167 немецких марок. При этом ответчики получили от истца только эскизы и должны были для пошива пальто самостоятельно изготовить выкройки. За изготовление выкроек ответчикам было заплачено лишь 25 немецких марок. При таком положении вещей несправедливо было налагать на ответчиков обязанность поставлять пальто только истцу, когда они сами своими силами на основании своего опыта и мастерства изготовили вы-

5Henssler, Urheberschutz in der angewandten Kunst und Architektur, 1950, S 51 zu § 4.

50

Зарубежная практика

кройки для пальто и получили за это очень небольшую сумму. По аналогичному обоснованию исковые требования не подлежат удовлетворению также согласно § 826 BGB и § 1 UnlWG.

Надзорная инстанция полагает, что выводы апелляционного суда необоснованны, и считает, что апелляционный суд не выяснил путем толкования волеизъявлений сторон в соответствии с § 133, 157 BGB их истинную волю применительно к спорным вопросам. Такое толкование, однако, необходимо для установления прав и обязанностей согласно § 242 BGB, поскольку правовые обязанности в смысле § 242 BGB возникают тогда, когда они вытекают из воли сторон6. Воля сторон должна быть определена путем толкования волеизъявлений. Без этого нет возможности установить отправные точки, необходимые для разрешения спора.

Вывод апелляционного суда о том, могут ли ответчики поставлять спорную модель пальто конкурентам истца, сделанный только на основании § 242 BGB без выяснения подразумеваемой воли сторон при заключении договора, не является обоснованным. Апелляционный суд правильно указал, что в рамках § 242 BGB должны взвешиваться экономические интересы обеих сторон. При их рассмотрении суд, однако, признал обоснованным лишь интерес ответчиков в поставке пальто третьим лицам. При этом явный, обоснованный интерес истца, заключающийся в том, чтобы заказанное им по его эскизам пальто не поставлялось его конкурентам, суд полностью оставил без внимания.

Даже если спорная модель пальто согласно выводам апелляционного суда и не представляла собой существенного новшества в сфере моды, она все равно отличалась от других до этого производимых ответчиками пальто особой формой. Истец предлагал для розничной продажи эту модель под определенным наименованием (форма В), исходил из хороших продаж пальто именно из-за его внешнего вида и модных особенностей. Эскизы для пальто были специально приобретены истцом. Изготовление выкройки по эскизам являлось договорной обязанностью ответчиков, которую они приняли на себя по поручению истца. Это следует из того, что, как они сами заявляли, они получали особое вознаграждение за изготовление выкройки. Размер вознаграждения здесь не имеет решающего значения. Если бы оно было для ответчиков недостаточным, они могли бы потребовать от истца большей цены или отказаться от заказа. Важно лишь то, что изготовленный ответчиками по договору подряда образец выкройки являлся самостоятельным предметом договора и одновременно рабочим материалом для серийного пошива всей партии пальто, заказанной истцом ответчикам.

Позиция апелляционного суда о том, что относительно небольшое вознаграждение за изготовление выкройки обосновывает несправедливость возложения на ответчиков обязанности поставлять пальто только истцу, не учитывает следующего. Заработок ответчиков ни в коем случае не исчерпывался вознаграждением за изготовление выкройки, а состоял в оплате изготовления 120 штук готовых пальто, которые они обязались пошить по заказу истца по данной выкройке. Из объема

6См.: Oertmann: Rechtsordnung und Verkehrssitte 1914, 314.

51

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2019

заказа на пошив пальто ответчикам должно было быть ясно, что истец рассчитывает на его успешные продажи.

Ответчики были связаны договорным правилом лояльного поведения. Оно присуще подобным договорным обязательствам, когда исполнитель должен воздерживаться от всех действий, которые могли бы помешать достижению цели договора, которую преследует заказчик. Очевидно, что конкурентные преимущества истца на рынке одежды будут существенно уменьшены при поставках заказанного им пальто его конкурентам. Нарушение конкурентного положения истца вытекало уже из того, что его конкуренты путем выбора более дешевой ткани, а также за счет того, что они не несли затрат на создание этой модели, могли предложить пальто розничным продавцам по более низким, чем у истца, ценам. Преимуществом для конкурентов истца является также то, что они не понесли временных затрат на создание модели. Также нужно учитывать, что по опыту шансы на успешные продажи снижаются, если пальто аналогичной формы в тот же сезон предлагается на рынок многими оптовыми поставщиками или фирма- ми-изготовителями.

Это существенное ухудшение конкурентного положения истца вследствие непорядочных действий ответчиков не было учтено апелляционным судом. Здесь можно оставить открытым как не имеющий значения вопрос о том, были ли произведены поставки пальто конкурентам истца уже после исполнения ответчиками их обязанностей по договору с истцом или еще в период действия договора. Это не было выяснено.

Верховный суд Германии единообразно с ранней практикой Имперского суда много раз высказывался о том, что исполненный обеими сторонами договор может влечь определенные последствия, в особенности в виде обязанностей сторон воздерживаться от каких-либо действий, которые могут ставить под угрозу достижение цели договора или сохранение достигнутого результата7.

Так как апелляционный суд не истолковал волеизъявления сторон и при ограничении договорных обязанностей из § 242 BGB воздержался от необходимого взвешивания их интересов, надзорная инстанция вправе самостоятельно выяснить волю сторон8. Учитывая вышеупомянутые существенные конкурентные потери, которые возникают у заявителя, если ответчикам разрешено использовать выкройки пальто, разработанные по поручению и за счет заявителя на основе его эскиза, для массового производства для других оптовых компаний Западного Берлина, содержание воли истца следует понимать следующим образом. Если бы истец знал о том, что ответчики будут поставлять изготовленное по его эскизам пальто его конкурентам, то он бы ни при каких обстоятельствах не согласился с подобным положением дел. В соответствии с принципом добросовестности ответчики должны были понимать волю истца именно таким образом. Вопреки мнению апелляционного суда, если ответчики имели иное намерение, а именно

7Urt. v. 28. Mai 1952 — II ZR 253/51 — LM-BGB § 362, 2; RGZ 161, 330 [338]; vgl. auch Reimer, Warenzeichenund Wettbewerbsrecht Kap 77 Anm. 21 S. 537.

8Für den Fall lückenhafter Auslegung einer Vertragsurkunde vgl. BGH vom 24. November 1951 — II ZR 51/51 — LM § 157 A 1.

52

Зарубежная практика

желание поставлять пальто конкурентам истца, то они могли бы выразить его еще до заключения договора.

Нарушение ответчиками своих договорных охранительных обязанностей представляет собой позитивное нарушение договора. Возникшие вследствие этого убытки подлежат взысканию с ответчиков в рамках § 249 BGB, если будет установлена их вина (§ 276 BGB)9. Предположению о виновности действий ответчиков не противоречит пояснение эксперта, выбранного ассоциацией ремесленников, о том, что около 1500 швейных мастерских в Западном Берлине примерно в 75% случаев используют образцы моделей одежды, которые не представляют собой существенных модных новшеств, для заказов других заказчиков, если только не был явно оговорен запрет на это. Также могут иметься различия в зависимости от более или менее высокого уровня конкуренции между заказчиками.

В любом случае, как правильно отметил апелляционный суд, обычай делового оборота, как его понимают ответчики, установить нет возможности. Даже если предположить, что большинство мастерских по пошиву одежды считают, что у них есть право и без явно выраженного согласия заказчика использовать его эскизы моделей в отношениях с его конкурентами, то такие злоупотребления, пусть они и являются обычными для этой сферы деятельности, не должны учитываться при толковании волеизъявлений сторон10 и не могут оправдывать действия ответчиков. Ответчики не могли не понимать, что возможности реализации заказанной истцом у них партии пальто существенно снизились бы, если бы они в тот же сезон использовали переданные им истцом эскизы для изготовления партий пальто для конкурентов истца, находящихся в том же экономическом регионе. Ответчики как минимум неосторожно нарушили принцип честного исполнения договора тем, что проигнорировали интересы истца с целью получения дополнительного дохода.

Поскольку в соответствии с изложенным исковые требования являются обоснованными уже с точки зрения позитивного нарушения договора, не требуется обосновывать, может ли быть иск удовлетворен согласно § 826 BGB и предписаниям законодательства о недобросовестной конкуренции11.

Решение апелляционного суда, поскольку им были отклонены исковые требования к ответчикам 1 и 2, отменить, оставить в силе решение земельного суда.

Вопрос о судебных расходах будет разрешен в окончательном решении.

Комментарий

Настоящее решение может быть интересно российским юристам тем, что в нем раскрываются подходы немецкого гражданского права к ряду важных вопросов

9BGHZ 11, 80 [84].

10RGZ 114, 9 [13].

11§ 1, 17, 18 UnlWG.

53

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2019

из сферы интеллектуальных прав, а также имеющих важное общетеоретическое и практическое значение в правовом регулировании договорных отношений.

Так, суд пытается выйти за рамки формального подхода к объектам авторского права и условий для применения соответствующей защиты интеллектуальных прав. Его позиция обусловлена стремлением исправить явное, по его мнению, несоответствие правовых последствий прямого соблюдения формальных правовых норм тому, как это конкретное дело должно было быть урегулировано с учетом целей правового регулирования.

В решении обосновывается точка зрения, что сам по себе факт изготовления готовой одежды для массового потребителя не означает априори отсутствие для той или иной модели условий для признания ее в качестве объекта авторского права. Суд обозначает определенные условия, когда защита авторского права должна предоставляться. Такой подход не соответствует распространенному (в частности, в США) мнению о том, что модели одежды массового производства не обладают интеллектуально-правовой защитой. Данный вопрос актуален и для российского права в силу, как считается, неразработанного правового регулирования охраны объектов моды как результатов интеллектуальной деятельности12. Вследствие этого оригинальные творения дизайнеров одежды в сфере массового производства могут быть подвержены копированию.

Вторым не менее интересным и важным блоком вопросов является подход суда

кдополнительным охранительным обязательствам сторон в договоре. Высказанная в решении позиция о возможности авторско-правовой защиты интересов истца не стала ключевым обоснованием для вынесения судом решения. В большей степени правомерность исковых требований объяснялась тем, что ответчики нарушили подразумеваемые договорные обязанности лояльного отношения

кправам и интересам истца, охранительные обязанности учитывать его права и интересы (в данном случае имущественные). Такие обязанности суд обосновал толкованием волеизъявления сторон исходя из принципа добросовестности.

На момент вынесения комментируемого решения наличие дополнительных охранительных обязанностей в немецком праве доказывалось со ссылкой на § 242 BGB, т.е. на общую норму о принципе добросовестности. С 2002 г. немецкий законодатель отдельно указал на наличие дополнительных обязанностей сторон учитывать права и интересы друг друга (§ 241 BGB). В российском гражданском праве, как известно, аналогичные нормы содержатся в п. 3 ст. 1 и п. 3 ст. 307 ГК РФ13. Представляется интересным вывод суда о том, что подразумеваемая обязанность сторон учитывать права и интересы друг друга имеет место вне зависимости от того, противоречит ли она имеющейся деловой практике и обычаям делового оборота.

Также важными для российских юристов видятся выводы суда о действии дополнительных обязанностей после прекращения договора, т.е. после исполне-

12См.: Василишина П.Ю. Сравнительный анализ американского и российского подходов к защите через авторское право объектов индустрии моды // Петербургский юрист. 2016. № 3. С. 136.

13Подробнее см.: Нам К.В. Дополнительные обязанности в обязательстве (п. 3 ст. 307 ГК РФ) // Хозяйство и право. 2017. № 12. С. 111–121.

54

Зарубежная практика

ния сторонами своих основных договорных обязанностей. Здесь подтверждается подход, согласно которому дополнительные обязанности могут быть направлены как на достижение цели договора при его исполнении, так и на его сохранение после исполнения сторонами своих основных договорных обязанностей. Это должно помочь понять российским юристам смысл нормы п. 3 ст. 307 ГК РФ о том, что и после прекращения обязательства стороны обязаны действовать добросовестно, учитывать права и законные интересы друг друга.

References

Nam K.V. Additional Obligations (Clause 3 of Art. 307 of the Civil Code of the Russian Federation) [Dopolnitelnye obyazannosti v obyazatelstve (p. 3 st. 307 GK RF]. Economy and Law [Khozyaistvo i pravo]. 2017. No. 12. P. 111–121.

Vasilishina P.Yu. Comparative Analysis of American and Russian Approaches to Copyright Protection through Protection of Copyright to Fashion Industry Objects [Sravnitelnyi analiz amerikanskogo i rossiiskogo podkhodov k zaschite cherez avtorskoe pravo ob’ektov industrii mody]. Peterburg Lawyer [Peterburgskiy yurist]. 2016. No. 3. P. 136–149.

Information about the author

Kirill Nam — Adviser at Lex Consilium Law Firm, PhD in Law, LLM, Master of Private Law (117246, Moscow, Nautchnyj proezd 14/А; e-mail: 6964889@gmail.com).

55

Реклама