Экзамен зачет учебный год 2023 / МЛОГОС КНИГА 4 (807-860.15 ГК) 2019 Заем, кредит, факторинг, вклад и счет

предположить, что данный запрет направлен на более жесткое разграничение договоров вклада и банковского счета. Но в сложившейся ситуации, когда закон не запрещает банкам предоставлять полноценный пакет услуг по сопровождению расчетов с третьими лицами в привязке к счету, на котором вклад разместило физическое лицо, проявление такой принципиальности в отношении вкладов юридического лица крайне сомнительно.

Не вполне понятно и последствие нарушения данного запрета. Является ли положение договора о праве вкладчика давать распоряжения банку на перевод денег с вклада на счета третьих лиц ничтожным? Или просто наличие такого условия договора несовместимо

сконструкцией вклада и приводит к переквалификации договора, заключенного с юридическим лицом, в отношения по договору счета? Вопрос пока не решен.

Всудебной практике возникал вопрос о том, означает ли указанный запрет также и запрет уступки прав по договору банковского вклада (депозита). Было установлено, что эта норма не лишает вкладчика возможности уступить третьему лицу свое право требования к банку о выплате вклада по договору об уступке требования (Постановление Президиума ВАС РФ от 29 февраля 2000 г. № 6041/97). Указанный запрет не препятствует и зачету в отношениях с банком (Письмо Банка России от 24 февраля 2010 г. № 15-1-3-9/794).

До 1 июня 2018 г. норма о запрете перечисления денежных средств

сдепозита юридического лица другим лицам не имела исключений. Действующая редакция устанавливает, что такое перечисление допускается в случаях, предусмотренных законом. Под указанное исключение, например, подпадают перечисления, связанные с обращением взыскания на депозит юридического лица различными государственными органами (судебными приставами-исполнителями, налоговыми и таможенными органами), а также перечисления в пользу иных взыскателей по исполнительным документам.

4. Вклады и иные кредитные организации. Сочетание активных

(выдача кредитов) и пассивных (привлечение средств во вклады

и на обычные счета) операций характерно именно для банковской деятельности. Между тем подобной деятельностью занимаются также и иные кредитные организации. Терминология, используемая в ГК РФ, равно как отраслевое банковское законодательство, позволяют заключить, что «кредитная организация» является родовым понятием, включающим в себя как банки, так и небанковские кредитные организации. Небанковские кредитные организации,

829

в отличие от банков, правомочны совершать лишь некоторые, но не все банковские операции, однако в той части, в которой они вправе осуществлять соответствующие операции, они действуют так же, как и банки (кредитные организации).

Некоторые из этих небанковских кредитных организаций в соответствии с законом (п. 2 ч. 5 ст. 1 Закона о банках и банковской деятельности) имеют право принимать во вклады денежные средства от юридических лиц, но не граждан (инструкция Банка России от 21 ноября 2017 г. № 182-И «О допустимых сочетаниях банковских операций небанковских кредитных организаций, осуществляющих депозитно-кредитные операции, об обязательных нормативах небанковских кредитных организаций, осуществляющих депозитно-кре- дитные операции, и об осуществлении Банком России надзора за их соблюдением»). Кроме того, комментируемая норма прямо указывает на то, что небанковские кредитные организации могут привлекать вклады исключительно юридических лиц.

Статья 835. Право на привлечение денежных средств во вклады

1.Право на привлечение денежных средств во вклады имеют банки, которым такое право предоставлено в соответствии с разрешением (лицензией), выданным в порядке, установленном в соответствии с законом.

2.В случае принятия вклада от гражданина лицом, не имеющим на это права, или с нарушением порядка, установленного законом или принятыми

всоответствии с ним банковскими правилами, вкладчик может потребовать немедленного возврата суммы вклада, а также уплаты на нее процентов, предусмотренных статьей 395 настоящего Кодекса, и возмещения сверх суммы процентов всех причиненных вкладчику убытков.

Если таким лицом приняты на условиях договора банковского вклада денежные средства юридического лица, такой договор является недействительным (статья 168).

3.Если иное не установлено законом, последствия, предусмотренные пунктом 2 настоящей статьи, применяются также в случаях:

привлечения денежных средств граждан и юридических лиц путем продажи им акций и других ценных бумаг, выпуск которых признан незаконным;

привлечения денежных средств граждан во вклады под векселя или иные ценные бумаги, исключающие получение их держателями вклада по первому требованию и осуществление вкладчиком других прав, предусмотренных правилами настоящей главы.

830

Комментарий

1.Требование к стороне, принимающей вклад. Пожалуй, любое об-

щество заинтересовано в стабильности банковской системы в целом

икаждого банка в отдельности. Рыночные механизмы обеспечения такой стабильности могут быть подвержены сбоям, поэтому для достижения надежности банковской системы в этой области наблюдается сильное вмешательство публичного права. Последнее выражается в установлении требования о лицензировании не только самой банковской деятельности, но и одного из наиболее чувствительных к рискам сегмента – вкладных операций. Не каждый банк (небанковская кредитная организация) вправе привлекать денежные средства во вклады. Такое право на основании закона принадлежит лишь тем банкам, которые имеют соответствующее разрешение (лицензию).

Порядок лицензирования банковской деятельности наряду с порядком их государственной регистрации установлен в гл. II Закона о банках и банковской деятельности.

Естественно, данная норма ни в коей мере не блокирует право любого индивида или организации брать деньги взаймы или привлекать кредиты на ту сумму и столько раз, сколько ему захочется, если он найдет желающих предоставить ему заем или кредит. Без необходимой лицензии и не имея статус банка или небанковской кредитной организации, нельзя открывать вклады, в которых заемный элемент неминуемо сочетается с учетом долга на специальном банковском счете.

В то же время здесь следует иметь в виду, что, если лицо на систематической основе привлекает займы (кредиты), а полученные средства предоставляет в заем третьим лицам под процент (т.е. использует характерное для банковской деятельности сочетание пассивных и активных заемных операций и тем самым выступает в роли финансового посредника), такое лицо, не имея соответствующей лицензии, может быть обвинено в занятии незаконной банковской деятельностью и привлечено к уголовной ответственности (ст. 172 УК РФ).

2.Последствия принятия вкладов без необходимого разрешения. Ог-

раничение на прием вкладов лицами, не имеющими на это соответствующего разрешения (лицензии), требует от правопорядка реакции на случай нарушения данного ограничения. Комментируемый пункт посвящен соответствующим санкциям. Но прежде следует разобраться, о каких ситуациях идет речь.

Очевидно, что закон имеет в виду ситуацию, когда банк или иная кредитная организация, которые, как минимум в теории, могут от-

831

крывать банковские счета, лишены права привлекать деньги во вклад, не имея соответствующей лицензии, но делают это, вводя в заблуждение клиентов.

Также норма, вероятно, может применяться и тогда, когда лицо, не являющееся ни банком, ни кредитной организацией, вводит клиен- тов-граждан в заблуждение насчет своего статуса и объявляет о принятии денег именно во вклад. Впрочем, о подобных случаях нам ничего неизвестно, и вопрос может обсуждаться.

О возможности применения санкций, установленных в комментируемом пункте, к некоторым иным ситуациям привлечения денежных средств под процент см. п. 2.1 комментария к настоящей статье и комментарий к п. 3 ст. 835 ГК РФ.

2.1.Вклады, вносимые гражданами. В самих предусмотренных

вкомментируемом пункте нормах проявляется внутренний дуализм гражданского закона: для договоров с гражданами санкцией выступает предоставление вкладчику права на немедленный возврат незаконного вклада с взысканием штрафной неустойки в виде процентов по правилам ст. 395 ГК РФ, помимо убытков; для договоров с участием юридических лиц – ничтожность договора.

Сделка по принятию вклада не имеющим на это право лицом противоречит закону и посягает на публичные интересы. Она была бы ничтожной, если бы комментируемый пункт не устанавливал в соответствии с п. 2 ст. 168 ГК РФ другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки, для случаев принятия неуправомоченным лицом вкладов граждан. Немедленный возврат вклада, строго говоря, не вполне является санкцией, поскольку такое право есть у любого вкладчика-гражданина. Видимо, это правомочие вкладчика наряду с сохранением силы договора следует толковать в том смысле, что такой возврат вклада не влияет на договорное право вкладчика по незаконному вкладу в отношении причитающихся ему по договору процентов. Они должны начисляться с момента внесения вклада и до момента его фактического возврата в полном объеме в предусмотренном договоре размере. При этом, видимо, здесь не должно применяться правило п. 5 ст. 837 ГК РФ о пересчете процентов при досрочном

снятии срочного вклада. При отсутствии в договоре условия о размере процентов такие проценты должны начисляться в размере ключевой ставки (п. 1 ст. 838 и п. 1 ст. 809 ГК РФ).

Естественно, сохранение в силе договора не означает, что весь его правовой эффект возникает. Так, например, если организация не вправе открывать не только вклад, но и банковские счета, то комментируемая норма не означает, что такой счет реально открыт. Также

832

ни о каком распространении на такой «вклад» системы страхования вкладов речь идти не может.

По сути, в контексте ситуации, когда во вклад принимает средства граждан лицо, которое не вправе даже открыть банковский счет, комментируемая норма говорит о конверсии незаконного договора вклада в договор займа до востребования с приоритетным применением к заключенному договору норм ГК РФ о вкладах, за исключением тех, которые тесно увязаны с банковским счетом. Этот вывод предопределяется тем, что открытие счета является квалифицирующим признаком вклада, который отличает этот договор от обычного договора процентного займа, по которому заемщиком является банк. Соответственно, если счет не открывается, говорить о полноценном вкладе затруднительно.

Логика описанного правила, видимо, такова. Сделка не соответствует требованиям к нормальному договору банковского вклада по субъектному критерию, но гражданин рассчитывал на применение правового режима вклада. Формально и лицо, получившее деньги, было готово связать себя режимом вкладной сделки, раз уж привлекало деньги граждан якобы во вклад. Соответственно, во имя обеспечения разумных ожиданий гражданина закон предписывает конверсию незаконной сделки в сделку, которая будет подчиняться правовому режиму вклада с некоторыми модификациями (отсутствие счета, невключение в систему страхования вкладов и т.п.), а в качестве санкции предусматривает взыскание штрафной неустойки и убытков.

Если же средства гражданина во вклад привлекло лицо, не имеющее на это право, но имеющее право открывать гражданам обычные счета, говорить о конверсии договора в заем до востребования нет смысла. Такой договор сохраняет статус договора вклада, поскольку закон не объявляет его ничтожным, вкладчик вправе требовать досрочного возврата вклада и уплаты процентов, но дополнительно имеет право на начисление еще и процентов по правилам ст. 395 ГК РФ в качестве меры ответственности и взыскания убытков.

Упомянутая в комментируемом пункте обязанность по уплате процентов, предусмотренных ст. 395 ГК РФ, носит охранительный харак-

тер и может быть квалифицирована в качестве установленной законом неустойки за незаконное привлечение вкладов. Законодатель вряд ли имел в виду, что эти проценты, установленные за нарушение денежного обязательства, начисляются за использование привлеченного незаконно вклада вместо согласованной сторонами ставки процента по вкладу. Соответственно, логично исходить из того, что эти проценты начисляются в дополнение к согласованным процентам по вкладу.

833

Более того, согласно комментируемой специальной норме эта законная неустойка является штрафной, т.е. может быть взыскана сверх суммы убытков. Поскольку незаконное привлечение вклада нарушает права вкладчика с момента принятия денежных средств во вклад, названные проценты начисляются с момента передачи (перечисления) незаконно привлеченной денежной суммы.

По сути, здесь мы имеем дело с не вполне типичным явлением: законодатель устанавливает законную неустойку не за нарушение обязательства, а за неправомерное заключение договора, причем неустойку, которую одна сторона должна платить другой в виде пени за каждый день существования договорной связи до тех пор, пока обманутый «вкладчик» не решит прекратить возникшее положение дел.

Вместе с тем даже такая на первый взгляд существенная санкция, применяемая кумулятивно с договорными процентами, не представляется адекватной для рассматриваемого нарушения, а права вкладчика взысканием согласованных процентов, увеличенных на сумму законной неустойки в размере ключевой ставки, не могут быть восстановлены экономически справедливым образом. Естественно, в большинстве случаев человек не согласился бы отдать свои деньги в долг компании, не являющейся банком и не имеющей лицензии, по той же ставке, по которой он был бы готов вложить деньги во вклад. Очень вероятно, что даже прибавление к согласованным процентам ключевой ставки ситуацию не исправляет. Более того, суммирование обычного процента по вкладу и ключевой ставки Банка России, применяемой при расчете неустойки по правилам ст. 395 ГК РФ, на момент написания настоящего текста дает процент, который ниже средних ставок по банковскому кредиту. Таким образом, получается, что откровенно недобросовестное лицо в результате своего мошенничества привлекает средства по цене ниже той, которую оно платило бы, получив деньги в кредит. Поэтому здесь может быть небесполезным указание в комментируемой норме на право взыскания убытков в штрафном по отношению к неустойке формате (т.е. кумулятивно с суммой неустойки, а не в зачетном с ней соотношении).

Доказать убытки в описанной ситуации будет не так просто. Но,

как представляется, в этом случае имеются все основания для применения абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ, в соответствии с которым, если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, чье право нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы. Соответственно, если лицо незаконно привлекло вклад и получало в связи с этим доход, например в виде получения процентов по выданным

834

займам (кредитам), эти доходы составляют сумму убытков вкладчика. Сравнение прав гражданина по незаконному вкладу и прав юридического лица (см. п. 2.2 комментария к настоящей статье) показывает, что догматически они защищают интересы вкладчиков различным образом, что может приводить к неравенству, причем к такому, когда права гражданина защищаются хуже, чем права юридического лица. Дело в том, что согласно буквальному смыслу абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ вкладчик может претендовать на взыскание упущенной выгоды в размере не меньшем, чем полученные его контрагентом в результате привлечения вклада доходы, тогда как в силу кондикционного характера притязания юридического лица (ст. 1107 ГК РФ) оно вправе претендовать не только на реально полученные доходы, но также и на доходы, которые должен был извлечь кондикционный должник. Такое различное правовое положение вкладчиков неоправданно, и поэтому

всилу конституционного принципа равенства притязание гражданина не должно быть меньшим, чем притязание юридического лица. Иными словами, гражданин также вправе претендовать на вмененный доход контрагента, незаконно привлекшего вклад. Этот вмененный доход может быть рассчитан на основе средних ставок по кредитам.

Вотношении требований вкладчика по возврату средств, внесенных по договору незаконного вклада, исковая давность не распространяется (Постановление Президиума ВАС РФ от 20 июня 2013 г. № 3810/13).

Отдельно следует обсуждать вопрос о недобросовестности вкладчика, который намеренно внес вклад, зная об отсутствии у соответствующего лица права на принятие вкладов. Есть основания думать, что как минимум применение всех указанных в п. 2 ст. 835 ГК РФ санкций (процентов по ст. 395 ГК РФ и убытков) в такой ситуации необоснованно. Более того, при обоюдной недобросовестности, возможно, нет оснований сохранять силу сделки и логично просто констатировать ничтожность сделки по п. 2 ст. 168 ГК РФ.

Ранее уже отмечалось, что сфера применения правил п. 2 ст. 835 ГК РФ покрывает случаи, когда кредитная организация, не имеющая лицензии на привлечение вкладов, все-таки привлекает их, а также ситуации, когда организация, не являющаяся кредитной организа-

цией вовсе, вводит граждан-потребителей в заблуждение, принимая от них деньги якобы во вклад. Но возникает вопрос о том, что происходит в ситуациях, когда деньги под процент по обычным договорам займа привлекают организации и граждане, которые не только

втеории не могут открывать счета и вклады, но и не предлагают внесение именно вклада и учет долга по такому вкладу на специальном банковском счете. Такие ситуации гипотеза правил п. 2 ст. 835 ГК РФ

835

не покрывает. Вклад – это договор, квалифицирующим признаком которого является учет задолженности на специальном банковском счете. Более того, именно этот признак является ключевым, отграничивающим вклад от обычного процентного займа, предоставляемого банку. Если организация или гражданин берут деньги в долг под процент, но не учитывают свой долг на специальном банковском счете, это просто не вклад, а обычный заем. А если это не вклад, то не срабатывает и гипотеза п. 2 ст. 835 ГК РФ («в случае принятия вклада от гражданина»). Соответственно, норма п. 2 ст. 835 ГК РФ не может применяться к ситуациям привлечения денежных заимствований под процент, если из обстоятельств видно, что получатель финансирования и не претендовал на принятие именно вклада и открытие счета для учета своей задолженности, просто получая деньги под обещание в будущем их вернуть с процентом. Иное толкование поставило бы под удар любое привлечение заимствований любым участником оборота. Никто не может быть наказан за то, что он часто

имного берет в долг.

Вто же время есть основания задуматься над тем, не стоит ли распространить комментируемую норму на случаи, когда некто, не являющийся банком или кредитной организацией и не имеющий права на осуществление банковской деятельности, регулярно собирает деньги граждан на началах срочности и начисления процентов, инвестируя данные средства в предоставление процентных заимствований третьим лицам, т.е. когда речь идет о незаконном осуществлении таким лицом банковской деятельности. В подобных ситуациях деньги не принимаются во вклад, и займодавец-гражданин, отдавая деньги некредитной организации или даже физическому лицу, чаще всего прекрасно осознает, что ни о каком вкладе речь не идет, но факт незаконной банковской деятельности получателем заимствований налицо. Возможна ли в такой ситуация конверсия займа во вкладную операцию с применением всех правил о банковском вкладе (естественно, за вычетом норм о банковском счете, страховании вкладов и иных норм, которые не могут применяться к отношениям с лицом, не являющимся кредитной организацией)?

Примеры реализации такого подхода можно обнаружить в судебной практике (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 20 июня 2013 г. № 3810/13). Совершение такой сделки действительно может нарушать закон. Речь идет и о незаконной банковской деятельности, запрещенной ст. 172 УК РФ, и о п. 6 ст. 807 ГК РФ, согласно которому юридическое лицо не вправе привлекать денежные средства граждан в виде займа под проценты путем публичной оферты либо путем пред-

836

ложения делать оферту, направленного неопределенному кругу лиц, если законом такому юридическому лицу не предоставлено право на привлечение денежных средств граждан и речь не идет о выпуске облигаций. Но в целом кажется более уместным оставлять саму заемную сделку в силе, не переквалифицируя ее искусственно в договор вклада, и ограничиваться применением к лицу, занимающемуся незаконной банковской деятельностью, публично-правовых санкций. Ведь описанная в п. 2 ст. 835 ГК РФ конверсия незаконной сделки во вкладную операцию (впрочем, с усечением некоторых элементов правового режима вклада) с применением дополнительных санкций уместна именно и только потому, что гражданин вносил деньги, думая, что он вносит именно вклад, рассчитывая на права, обычно предоставляемые законом вкладчикам. В описанной же ситуации гражданин ни о каком вкладе не думал и просто дал другому гражданину или юридическому лицу, не являющемуся кредитной организацией, деньги

вдолг, возможно, даже не догадываясь, что заемщик занимается незаконной банковской деятельностью или нарушает правило п. 6 ст. 807 ГК РФ о запрете публичного привлечения таких займов. Безусловно,

вкарательных целях применение здесь правил п. 2 ст. 835 ГК РФ может показаться уместным, но с цивилистической точки зрения с учетом отсутствия порока в самой сделке правильнее было бы оставить сделку

всиле с тем правовым режимом, на который воля займодавца-гра- жданина была направлена. Ведь, действительно, в самой сделке займа нет никакого порока, нарушение закона состоит в том, что лицо, не имеющее банковской лицензии, выполняет функции финансового посредника или завлекает займодавцев публичной рекламой.

Тот же вывод справедлив и тогда, когда мы имеем дело с различными финансовыми пирамидами, когда мошенники собирают с людей деньги в долг, обещая высокие проценты, направляя полученные суммы не в реальный бизнес и не в предоставление процентных заимствований третьим лицам, а в выплаты процентов по ранее привлеченным заимствованиям. Здесь с точки зрения уголовного права нет состава незаконной банковской деятельности, скорее, можно говорить о мошенничестве. В любом случае применение конверсии такой заемной

сделки во вкладную операцию не вполне вписывается в логику гражданского права. О гражданско-правовых последствиях совершения таких сделок см. комментарий к п. 6 ст. 807 ГК РФ.

2.2.Вклады, вносимые юридическими лицами. Сделка по незаконному привлечению денежных средств юридического лица во вклад ничтожна на основании п. 2 ст. 168 ГК РФ, как противоречащая прямому законодательному запрету и посягающая на публичные интересы. Последст-

837

вия реституции заключаются в том, что вкладчик вправе потребовать возврата внесенного во вклад, а получатель такого незаконного вклада обязан вернуть его в порядке реституции. Кроме того, в соответствии с п. 1 ст. 1103 и п. 2 ст. 1107 ГК РФ «вкладчик» вправе, помимо реституции денег, требовать уплаты процентов по ст. 395 ГК РФ, а также

всилу п. 1 ст. 1107 ГК РФ доходов, которые извлек или должен был извлечь кондикционный должник, т.е. процентов по выдаваемым им займам (кредитам), а если они не выдавались – процентов в размере, обычно взимаемом по займам, выдаваемым на тот же срок (если такие реальные или вмененные доходы превышают уровень процентов по ст. 395 ГК РФ). Проценты подлежат исчислению за период с момента принятия вклада, поскольку лицо, не имеющее права принимать вклады, не может не знать об отсутствии у него такого права.

Теоретически на основании концепции favor contractus можно рассматривать иной вариант, при котором происходит переквалификация незаконного банковского вклада в договор займа (так называемая конверсия ничтожной сделки). В некоторых случаях это может привести к лучшей защите лица, чьи денежные средства незаконно привлечены, однако такое улучшение защиты займодавца кажется случайным, поскольку всецело зависит от условий договора «займа». Если эти условия предоставляют за счет процентов выплату «вкладчику» значительных сумм, конверсия в заем может оказаться более эффективной мерой защиты «вкладчика» по сравнению с предложенной ранее реститу- ционно-кондикционной защитой. Однако этот вариант толкования не является предпочтительным, поскольку независимо от условий незаконного договора реституционно-кондикционная теория ставит всех «займодавцев» в одинаковое имущественное положение, что соответствует конституционному принципу равенства. Кроме того, переквалификация незаконного договора вклада в законный договор процентного займа нежелательна, так как будет провоцировать банки к заключению прикрытых займом незаконных вкладов.

Более того, здесь отсутствует ключевой аргумент в пользу конверсии, который, видимо, показался законодателю убедительным

вотношении аналогичной ситуации с принятием вкладов граждан, –

извинительность незнания гражданина об отсутствии у лица, которому он вверяет свои деньги во вклад, соответствующих правомочий на совершение такой операции. В случае с юридическими лицами оснований проявлять такую заботу о нерадивом вкладчике закон не видит.

3.Расширение сферы применения правил п. 2 ст. 835 ГК РФ. Смысл п. 3 ст. 835 ГК РФ в том, что благодаря ему санкции, установленные

838