Экзамен зачет учебный год 2023 / МЛОГОС КНИГА 4 (807-860.15 ГК) 2019 Заем, кредит, факторинг, вклад и счет

размещаемых у него средств банков). Анализ данной тематики явно выходит за рамки настоящего комментария, но выскажем мнение, что в современных российских макроэкономических реалиях такая конструкция вряд ли будет востребована.

1.6. Вопрос о реальном и одностороннем характере договора. Договор банковского вклада принято по традиции относить к односторонним и реальным договорам (так как обязательство возникает только у банка, а вкладчик не имеет перед банком обязательств осуществить какоелибо имущественное предоставление). Насколько оправданны такие характеристики?

(а) Реальный характер договора вклада. По традиции договор вклада относится к категории реального договора. Обычно этот вывод делается на основе легальной дефиниции договора вклада, закрепленной в комментируемом пункте. Поскольку данный договор реальный, он считается заключенным в момент получения банком вклада (от самого вкладчика или от третьего лица для вкладчика). Простое подписание договора банковского вклада не создает для вкладчика обязательство вносить вклад.

Вместе с тем в настоящее время реальный характер договора банковского вклада поставлен под сомнение банковской практикой. Банки охотно идут на заключение такого договора вклада, который, не связывая вкладчика обязательством вносить вклад, в силу самого факта заключения договора обязывает банк принимать деньги во вклад. Например, по условиям договора вкладчик может оставаться владельцем «нулевого счета» по вкладу, но при этом может потребовать от банка в пределах срока договора принять соответствующую сумму во вклад на заранее оговоренных условиях. Также широко распространены пополняемые вклады, согласно условиям которых вкладчик вправе пополнять размер вклада, а банк обязан такие вновь вносимые средства принимать; при этом согласованная процентная ставка по вкладу не изменяется. Иначе говоря, воля сторон направлена на то, что у банка возникает кредиторская обязанность принимать деньги во вклад, и в этом плане договор как сделка заключен уже с момента его подписания, а также может существовать в период, когда на вкладе

нет внесенных денежных средств.

С политико-правовой точки зрения препятствий для такой модели правоотношений не усматривается, поскольку сильная сторона (банк) связывает себя, а слабая сторона (владелец счета) получает права, но не обязанности. Обычно банки заинтересованы в привлечении вкладчиков, и этот интерес подвигает их в условиях конкуренции предоставлять своим клиентам более выгодные условия вложения денежных

819

средств. Иначе говоря, логично исходить из того, что заключенный между сторонами договор вклада может порождать кредиторскую обязанность банка принимать деньги во вклад на оговоренных условиях, но не может создавать для вкладчика обязательства вносить деньги во вклад.

Можно ли в таких условиях продолжать говорить о реальности договора вклада, вопрос спорный, так как увязан с некоторой неопределенностью самого понимания категории реального договора. Если закон, устанавливая, что тот или иной договор является императивно реальным, подразумевает предоставление свободы передумать как той стороне, которая передает имущество, так и той, которая будет его получать, то приходится признать, что отнесение договора банковского вклада к категории реального договора не вполне уместно (поскольку нет ни одного разумного аргумента, чтобы запрещать банкам связывать себя кредиторской обязанностью принять деньги во вклад). Если же цель установления в законе реальности договора состоит только в том, чтобы дать право свободно передумать именно той стороне, которая передает имущество, и модель реального договора не блокирует возможность возникновения из факта волеизъявления сторон кредиторской обязанности принять предложенное имущество, то договор вклада можно продолжать называть реальным договором.

Могут ли стороны отступить от вытекающей из формулировок комментируемого пункта идеи об отсутствии у вкладчика обязательства вносить вклад и согласовать в договоре, что вкладчик обязуется внести или периодически вносить деньги во вклад? Традиционно считается, что реальность в контексте вклада – это императивный элемент правового режима данного договора. При таком подходе условие об обязанности вносить вклад просто не будет иметь юридическую силу. Когда

вГК РФ и заем был строго реальным, это решение казалось системно согласованным. Но сейчас в рамках действующей редакции ст. 807 ГК РФ допускается заключение консенсуального договора займа, по которому займодавец может обязаться предоставить заем, если займодавцем не является гражданин. Можно ли в таких условиях рассуждать о возможности синхронной либерализации и режима вклада?

Возможно ли de lege lata допустить такое толкование комментируемой статьи, при котором договор вклада может быть и консенсуальным

втом смысле, что он будет порождать обязательство вкладчика внести вклад, если вкладчиком является коммерческая организация или иное юридическое лицо? Представляется, что в этом попросту нет необходимости. Юридическое лицо может заключить консенсуальный договор займа с банком, подводить это правоотношение к вкладной операции

820

не требуется. Заключение с банками заемных договоров, заемщиком по которым является банк, не имеет большого распространения на практике по экономическим причинам, поскольку банкам открыто получение финансирования иными, более выгодными средствами (облигации, кредиты в Банке России). В целом считаем логичным исходить из того, что в рамках действующего законодательства условие договора вклада, согласно которому вкладчик обязуется вносить вклад, ничтожно.

(б) Односторонний характер договора. Внося свои деньги во вклад,

вкладчик лишается прав на них. Однако у него возникает обязательственное требование к банку по возврату вклада и уплате процентов (а в некоторых случаях и иные требования). При этом у самого вкладчика обязательств, обусловливающих экономическое предоставление, перед банком нет. Соответственно, договор вклада является односторонним, так как порождает обязательства лишь у одной из сторон договора. Этот вывод не колеблется в связи с тем, что у вкладчика могут быть те или иные кредиторские, организационные, информационные или иные обязанности, которые не опосредуют экономическое предоставление в пользу банка.

С момента заключения договора и внесения вклада у банка возникает несколько обязательств в узком смысле (несколько долгов): 1) возврат суммы вклада; 2) уплата процентов на вклад; 3) в некоторых видах вклада – предоставление привилегий или каких-либо дополнительных услуг (бонусов, например кэшбэка). Кроме того, банк в пределах, предусмотренных законом и договором, обязан оказывать вкладчику услуги по перечислению и (или) выдаче (уплате) суммы вклада и процентов на него, а также имеет обязательства по предоставлению вкладчику информации по вкладу и в некоторых случаях предоставления средств распоряжения денежными средствами во вкладе (например, электронного средства платежа).

1.7. Внесение вклада третьим лицом. Вклад может быть внесен лично вкладчиком, причем как наличными деньгами, так и безналичными денежными средствами. Также вклад может быть изначально внесен третьим лицом для вкладчика на его счет, равно как и впоследствии

пополнен третьим лицом. Это прямо предусмотрено в ст. 841 ГК РФ (подробнее см. комментарий к ст. 841 ГК РФ). Например, нередко по просьбе работника работодатель перечисляет причитающуюся ему заработную плату на открытый работником вклад. Если во вклад поступает денежная сумма от третьего лица, вкладчик вправе ее вернуть этому третьему лицу, поскольку никто не обязан принимать денежные средства (равно как и другие объекты гражданского права) помимо

821

своей воли, если только эта воля не проявлена в ранее заключенном договоре между вкладчиком и отправителем платежа.

Эту ситуацию следует отличать от случая, когда банковский вклад открывается вкладчиком в пользу третьего лица (к такому договору подлежит применению ст. 842 ГК РФ).

1.8.Способы возврата вклада. До реформы комментируемый пункт ограничивался лишь установлением легальной дефиниции договора банковского вклада. Это определение использовало понятие выдачи вклада. Иногда это воспринималось так, что перечисление вклада

ипроцентов на какой-либо счет вкладчика не допускается, а соответствующие суммы должны выдаваться вкладчику-гражданину наличными. Такое ограничительное толкование вряд ли имело под собой основание, хотя банки могли настаивать на таком понимании нормы, в некоторых случаях преследуя свой интерес сдерживания вкладчика от закрытия вкладов. Получение крупных сумм наличными деньгами

иоперации с ними (например, вложение во вклад в другом банке) влекут известные риски и могут удерживать вкладчика от снятия вклада, если выгода от них не столь велика. Дополнение легальной дефиниции банковского вклада новой нормой об обязанности банка осуществить перечисление суммы вклада и процентов на нее на указанный вкладчиком счет исключает приведенное ранее толкование и не позволяет банкам уклониться от такого указания вкладчика.

Хотя закон и оперирует понятием «просьбы» вкладчика, на самом деле речь с очевидностью идет об указании вкладчика. Данная норма является императивной, поскольку целью законодательного регулирования является защита слабой стороны (вкладчика) в реализации ее интереса по распоряжению причитающимися ей денежными средствами в наилучшей форме. Договор не может запрещать вкладчику требовать перечисления причитающегося ему на какой-либо открытый вкладчиком банковский счет. Такое условие ничтожно. Соответственно, вкладчик самостоятельно определяет, получать ли ему денежные средства наличными или требовать их перечисления на свой счет. Естественно, вкладчик может получить часть денежных средств наличными, а другую часть потребовать перевести на счет.

1.9.Документы, необходимые для открытия вклада. Для заключения договора банковского вклада от вкладчика требуется предоставление банку определенных документов. Их состав и форма определяются Инструкцией Банка России от 30 мая 2014 г. № 153-И.

2. Договор вклада как публичный договор. В силу комментируемой нормы договор банковского вклада, заключенный с гражданином,

822

является публичным договором (ст. 426 ГК РФ). По логике статьи, при открытии вклада юридическим лицом или публичным образованием правила ст. 426 ГК РФ о публичном договоре не применяются.

Закон не говорит о том, что договор является публичным, только если гражданин заключает договор в своих личных и некоммерческих целях. Поэтому следует признавать договор публичным и тогда, когда его пытается заключить индивидуальный предприниматель. Последнее объясняется тем обстоятельством, что распознать цели такого гражданина, делающего вклад, с достоверностью невозможно. Индивидуальный предприниматель, так же как и любой гражданин, может преследовать цели сбережения своих средств. Более того, это вполне разумно, поскольку риски предпринимательской деятельности могут привести к неудаче соответствующего бизнеса, и тогда надежным подспорьем для дальнейшего существования будет сделанное сбережение.

2.1.Обязанность заключить договор с любым обратившимся. В са-

мом общем виде публичный характер договора означает, что банк не вправе отказать гражданину в заключении договора банковского вклада на условиях, которые он в настоящий момент предлагает соответствующей категории клиентов, кроме случаев, упомянутых

вст. 426 ГК РФ. При нарушении этой обязанности банк может быть принужден по суду к заключению договора (п. 4 ст. 445 ГК РФ), а также к возмещению убытков.

Банк должен заключить договор вклада с любым из представителей той категории клиентов, которым адресованы его публичные предложения по вкладам. Например, если банк не представляет на рынок предложения для физических лиц и работает исключительно с юридическими лицами, физическое лицо не может потребовать заключения с ним договора вклада.

2.2.Исключения из правила об обязанности открывать вклад любому обратившемуся. Если гражданское законодательство не предусматривает ограничений для внесения вкладчиком вклада в банк, то публичное законодательство знает примеры легальной дискриминации. Например,

всоответствии с п. 5.2 ст. 7 Закона о противодействии легализации доходов банк вправе отказаться от заключения договора банковского

вклада с физическим лицом в соответствии с правилами внутреннего контроля кредитной организации в случае наличия подозрений о том, что целью заключения такого договора является совершение операций

вцелях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма. Не вдаваясь глубоко в целесообразность такого законодательного решения, все же следует заметить, что оно не является логичным. Если лицо подозревается в совершении

823

уголовно наказуемых деяний, было бы правильнее открыть такому лицу вклад, а затем ограничить его в соответствии с законом на основании решения суда в распоряжении такими средствами (ст. 8 названного Закона) с последующим обращением их в доход государства (при наличии правовых оснований). Установленное же регулирование, скорее, стимулирует подозреваемого к сокрытию соответствующих денежных средств от действия правопорядка.

Другим примером может выступать п. 12 ст. 76 НК РФ, согласно которому в отношении некоторых граждан банкам запрещено открывать вклады, если имеется решение о приостановлении операций по счетам налогоплательщика. Это законодательное решение также вызывает сомнения, поскольку более эффективным было бы открыть соответствующему налогоплательщику вклад и распространить на него режим приостановления операций по счетам с целью удовлетворения законного фискального интереса.

Кроме того, эффект публичного характера договора банковского вклада поражается публичным законодательством в случаях отзыва соответствующей лицензии у банка или применением к нему иных ограничительных мер, предусмотренных законом. В этих случаях банк не вправе принимать вклады от любых вкладчиков или некоторых их категорий.

2.3. Запрет на дискриминацию. Согласно п. 2 ст. 426 ГК РФ в пуб-

личном договоре цена товаров, работ, услуг должна быть одинаковой для потребителей соответствующей категории. Толкование этой нормы должно быть адаптировано по отношению к природе договора банковского вклада исходя из того, что под ценой здесь следует понимать размер процентов, определяющий ту имущественную выгоду, которую получает вкладчик-гражданин. Статья 426 ГК РФ не допускает дискриминацию отдельных клиентов и по иным, не связанным с ценой условиям.

Не является дискриминацией, когда вследствие изменившейся экономической ситуации или в силу иных причин банк начинает открывать вклады на изменившихся условиях по сравнению с ранее открытыми этой же категории лиц вкладами.

От запрета дискриминационных условий для отдельных клиентов следует отграничивать случаи установления различных условий для различных видов вкладов. В этих последних случаях различные условия объясняются естественными экономическими причинами и не могут запрещаться. Например, различный размер процента по более длительным вкладам и краткосрочным вкладам или вкладам до востребования является законным.

824

Не является дискриминацией установление разных условий для тех или иных категорий вкладов (например, по критерию размера размещаемой в банке суммы). В частности, это касается так называемого private banking. Последнее явление зачастую не формализовано и в самом общем виде как раз сводится к оказанию предпочтения крупным вкладчикам. Это предпочтение характеризуется не только особым сервисным отношением к ним, но может выражаться и в ценовых, т.е. более выгодных для них условиях (Определение КЭС ВС РФ от 28 апреля 2016 г. № 305-ЭС14-5119). По нашему мнению, такое предпочтение не является дискриминационным и не должно запрещаться. Оно объясняется не личностью вкладчика, а размером вклада. Банки заинтересованы в привлечении крупных вкладчиков, и в этих целях должны иметь юридические средства конкуренции за привлечение таковых. Если же предпочтение основано только лишь на статусе вкладчика, например, если последний является влиятельным лицом, политиком или государственным деятелем, то такое предпочтение незаконно.

Также не являются дискриминационными такие вклады, условия которых разнятся в зависимости от того, к представителям какой категории или социальной группы относится вкладчик-гражданин (например, установление повышенного процента для ветеранов, пенсионеров, студентов). При этом пределом выделения таких категорий и социальных групп, т.е. допустимость установления различных условий для разных категорий и социальных групп граждан, являются публичный порядок и основы нравственности (ст. 169 ГК РФ). Например, попытки установить привилегированные условия для представителей той или иной нации или религии вряд ли могут быть признаны законными.

3. Соотношение банковского счета и вклада. С теоретической точки зрения обоснованность разграничения договора банковского вклада и договора банковского счета является дискуссионным вопросом. Есть основания полагать, что такое разграничение является характерной особенностью российского права, истоки которой лежат в советском периоде гражданского права (граждане обычно имели только вклады, советские предприятия и учреждения – только счета). Гипотетически

несложно себе помыслить, что отношения по текущему (расчетному) счету вписываются в модель банковского вклада до востребования с определенными особенностями, равно как и наоборот, отношения по банковскому вкладу до востребования можно сконструировать в качестве особой разновидности банковского счета. Различия этих двух договоров не столь существенны, чтобы обнаружить здесь принципиально разные юридические феномены. Как в одном, так и в другом

825

договоре ядром отношений является наличие записи по счету клиента банка, которая отражает размер его притязаний к последнему. И в том,

ив другом договоре всегда имеется притязание клиента на выплату ему остатка по счету (вкладу) в соответствии с определенными договором условиями, равно как и обязательство банка в той или иной мере обеспечить недоступность для третьих лиц записей по счету; также имеется

иобязательство банка в тех или иных пределах осуществлять операции по банковскому счету (вкладу): выдачу остатка, перевод на другой счет, перечисление другому лицу (с ограничением для юридических лиц).

Вкладную операцию трудно представить себе без наличия счета. Дело в том, что с технической стороны дела все ее существо заключается в счетоводстве. Какой бы термин здесь ни использовался, банк просто вынужден считать, какая сумма им принята от клиента или поступила для него и как она изменяется, поскольку сумма на счете определяет размер его обязательства перед клиентом. По каждому вкладу открывается банковский счет.

Не случайно, когда речь идет о критической фазе обязательственного отношения – ликвидации должника (банка), требования граждан объединяются в одной привилегированной очереди как по вкладам, так и по счетам (п. 1 ст. 64 ГК РФ).

По сути, договор банковского вклада имеет гибридную каузу: в нем смешиваются элементы процентного займа и банковского счета.

Поэтому в силу комментируемой нормы на отношения по договору банковского вклада распространяются правила о банковском счете.

Распространение правового режима одного вида (типа) договора на другой вид (тип) договора является характерным юридическим приемом для ГК РФ как в области финансовых сделок (например, распространение на факторинг норм о купле-продаже, займе (кредите), возмездном оказании услуг (см. п. 5 ст. 824 ГК РФ)), так и в других областях (например, распространение на 11 договоров норм о возмездном оказании услуг (см. п. 2 ст. 779 ГК РФ)).

Нормы о банковском вкладе являются специальными по отношению к нормам о банковском счете. Поэтому при коллизии правил преимущество имеют нормы о вкладе, которые подлежат применению

как в случае, если это предусмотрено нормами о вкладе, так и в случае, если это следует из существа банковского вклада. Например, правило о перечислении сумм со счета (п. 1 ст. 845 ГК РФ) в адрес других лиц блокируется специальным правилом абз. 2 комментируемого пункта для юридических лиц, если такое перечисление не предусмотрено законом. Другой пример: согласно п. 1 ст. 859 ГК РФ договор банковского счета расторгается по заявлению клиента в любое время. Между тем

826

из существа договора банковского вклада следует, что счет по вкладу не может быть закрыт без прекращения отношений по банковскому вкладу, поскольку вклад не может существовать никаким другим образом, кроме как в виде записи по счету вклада. А произвольное досрочное расторжение договора срочного вклада, заключенного

сюридическим лицом, может быть заблокировано.

Вто же время многие нормы ГК РФ о банковском счете в полной мере применяются и к договору вклада. Например, это касается ст. 847–849 ГК РФ о порядке осуществления операций по счету (применительно к тем ситуациям, когда по вкладу банк совершает те или иные операции по зачислению средств во вклад или списанию средств

свклада), ст. 853 ГК РФ о зачете встречных требований банка к клиенту и клиента к банку, ст. 856 ГК РФ об ответственности банка за ненадлежащее осуществление операций по банковскому счету, ст. 857 ГК РФ о банковской тайне, ст. 858 ГК РФ об аресте и иных ограничениях распоряжения правами по счету.

3.1. Различия квалифицирующих признаков договора. Так в чем же состоят различия этих договоров с точки зрения ГК РФ, если сравнить простой банковский счет и вклад до востребования? В обоих случаях путем открытия банковского счета учитывается долг банка перед клиентом. В обоих случаях деньги на счет могут зачислять как клиенты (вкладчик), так и третьи лица (в отношении вклада см. ст. 841 ГК РФ), а банк обязан такие переводы принимать и зачислять на счет. В обоих случаях клиент (вкладчик) может произвольно снимать деньги или перечислять их на иной свой счет.

Разница проявляется в том, что банковский вклад по определению предполагает начисление процентов, в то время как банковский счет может такого условия не содержать. Одного этого было бы явно недостаточно для разграничения договоров.

Как представляется, ключевое различие состоит не столько

вквалифицирующих признаках, сколько в целевой направленности договоров: договор вклада заключается в целях сбережения, накопления и извлечения пассивных доходов (ренты) в виде процентов,

вто время как договор счета мыслится законодателю как договор,

который заключается в целях проведения расчетов с третьими лицами. По договору счета банк оказывает клиенту особую услугу в виде проведения расчетных операций не только по зачислению на счет денежных переводов от третьих лиц (это вполне укладывается в модель накопления и сбережения), но и по перечислению денег со счета третьим лицам по распоряжению клиента. Именно эта «услуга» и позволяет законодателю сконструировать договор счета как договор,

827

по которому проценты не начисляются. Неначисление процентов вполне возможно и даже не сделает договор счета безвозмездным, так как в обмен на предоставление банку заимствования в виде остатка по счету клиент получает доступ к крайне важной банковской услуге по проведению расчетов.

Как представляется, именно этот фактор объясняет многие (хотя, безусловно, и не все) различия в регулировании двух указанных видов договоров.

Но здесь возникает вопрос о том, что будет, если стороны заключат договор вклада до востребования с условием об обязанности банка принимать и исполнять распоряжения вкладчика по перечислению денег третьим лицам. Не превратит ли это данный договор в договор банковского счета? Вопрос не вполне однозначный.

Комментируемый пункт прямо запрещает фиксировать такое обязательство банка в договоре вклада, заключенном с юридическим лицом (см. п. 3.2 комментария к настоящей статье). Но из закона следует, что в договоре вклада с физическим лицом такое условие вполне можно предусмотреть. Применительно к вкладу граждан грань между счетом и вкладом предельно размывается.

Тонкость границы между этими конструкциями иллюстрирует и то, что сейчас многие банки предлагают гражданам «хранить» деньги не на вкладах до востребования, а на «сберегательных» («накопительных») банковских счетах. И наоборот, мыслимо развитие практики заключения с гражданами договоров вклада до востребования, по которым банки будут осуществлять полноценное обслуживание распоряжений вкладчика о перечислении денег третьим лицам, как если бы речь шла

опростом банковском лицевом счете.

Витоге создается впечатление, что дифференцированное регулирование указанных видов договора – вопрос как минимум несколько спорный. Возможно, если бы ГК РФ писался сейчас, стоило бы разработать единый правовой институт банковского счета, внутри которого допускались бы как срочные варианты, используемые с целью извлечения повышенных процентов, так и бессрочные варианты до востребования; при этом последние могли бы как предполагать расчетное

обслуживание, так и нет.

3.2. Запрет на перечисление денежных средств с вклада третьим лицам. С теоретической точки зрения указанный в комментируемом пункте запрет юридическим лицам осуществлять перечисление денежных средств с вклада другим лицам может вызывать сомнения. Этот запрет не направлен ни на защиту интересов вкладчика, ни на защиту интересов банка. Если бы он касался всех вкладов, можно было бы

828