Экзамен зачет учебный год 2023 / Корпоративное право в ожидании перемен сборник статей к 20-летию Закона об ООО

Соглашение о порядке голосования в обществах с ограниченной ответственностью

корпоративный договор не подменяет собой устав компании1 и не вносит в него изменений2. В связи с этим соглашения, которые заключены не между всеми участниками, подвергаются более детальной судебной проверке, поскольку сопряжены с риском ущемления интересов не участвующих в них членов компании3.

При этом в англосаксонских правопорядках проводится четкое разграничение между учредительными документами и корпоративным договором и корпоративный договор далеко не всегда расценивается как составная часть конституции компании. В числе особенностей корпоративного договора в сравнении с уставом выделяются,

вчастности:

−предмет и применимое право: корпоративный договор регулирует отдельные вопросы управления корпорацией и его участникам предоставлена большая свобода в определении предмета и в вопросах выбора применимого права, в то время как предмет и содержание устава, равно как и применимое к нему право, предписаны законом4;

−субъектный состав: в ряде случаев он может совпадать (когда

всоглашении участвуют все участники общества), но в корпоративном договоре, в отличие от устава, могут участвовать также третьи лица, сама компания. В то же время на третьих лиц, в том числе на новых участников компании, по общему правилу корпоративный договор не распространяется и в случае противоречия договора положениям устава соглашение будет иметь эффект только между его участниками, но не будет иметь действия против компании либо против третьих лиц,

втом числе против будущих участников, не являющихся сторонами соглашения5. В связи с этим практикующие юристы рекомендуют включать в корпоративный договор положение о том, что при продаже долей продавец обязуется включить в договор купли-продажи условие, требующее от покупателя присоединения к условиям заключенного корпоративного договора6.

1  Russell v. Northern Bank Development Corporation Ltd. [1992] 1 W.L.R. 588, 593.

2  Hewitt I. Hewitt on joint ventures. Croyton, 2011. P. 121, 123 (цит. по: Осипенко К.О. Договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве. М.: Инфотропик Медиа, 2016 (СПС «КонсультантПлюс»).

3  Odman v. Oleson, 319 Mass. 24, 64 N.E.2d 439 (1946); Christal v. Petry, 275 A.D. 550, 90 N.Y.S.2d 620 (1949)/

4  Sarközy T. Shareholders’ Agreements // Acta Juridica Hungarica. 43. Nos 1–2. 2002. P. 122–124, 130.

5  Welton v. Saffery [1897] AC 299.

6  Pettet B. Op. cit. P. 95.

61

Е.Ю. Иванова

−конфиденциальность: корпоративный договор по общему правилу носит конфиденциальный характер, за исключением ряда предусмотренных законом случаев его раскрытия, при этом раскрытия зачастую требует не содержание, а лишь факт заключения договора, в то время как содержание устава всегда носит публичный характер1;

−порядок изменения: порядок изменения корпоративного договора подчиняется общим принципам обязательственного права и требует единогласного одобрения всеми сторонами соглашения, а новые участники компании не становятся его стороной автоматически2.

Вто же время изменение устава подчиняется принципу большинства3 и распространяет свое действие на всех новых участников компании4. В этом ключе корпоративный договор представляет собой один из «методов борьбы с тиранией большинства в корпоративном праве»5 и в связи с этим признается эффективным инструментом защиты прав миноритариев6;

−последствия нарушения: в отличие от устава по общему правилу нарушение условий корпоративного договора (за исключением случаев его заключения между всеми участниками) не является основанием для признания решения общего собрания недействительным7.

Всвязи с этим практикующие юристы рекомендуют включать соответствующие положения в устав с целью впоследствии обеспечить их исполнимость, в том числе посредством признания недействительным решения, принятого вопреки уставу8.

1  Sarközy T. Shareholders’ Agreements // Acta Juridica Hungarica. 43. Nos 1–2. 2002. P. 129.

2  Thomas R.K., Ryan C. The Law and Practice of Shareholders’ Agreements / by Katherine Reece Thomas, Christopher Ryan, David Baylis // LexisNexis Butteworths. 2009. P. 9–10.

3  Griffin S. Company law: fundamental principles / Stephen Griffin. 4th ed. 2006. P. 72

4  Schneider D. The American Close Corporation and Its German Equivalent // The Business Lawyer. Vol. 14. No. 1. 1958. P. 231.

5  Elson A. Op. cit. P. 449.

6  Galler v. Galler, 203 N.E.2d 577, 32 Ill. 2d 16. (1964); Blount v. Taft, 246 S.E.2d 763 (N.C. 1978); cм. также: Molano L.R. Shareholders’ Agreements in Close Corporations and Their Enforcement // LLM Theses and Essays. Paper 89, 2006. P. 11; Elson A. Op. cit. P. 451; Brownlee H.J. The Shareholders’ Agreement: A Contractual Alternative To Oppression as a Ground for Dissolution // Stetson Law Review. Vol. XXIV. 1994. P. 207; Utset M.A. A Theory of Self-Control Problems and Incomplete Contracting: The Case of Shareholder Contracts // Utah Law Review. 2003. P. 1342–1343.

7  Sarközy T. Op. cit. P. 131.

8  Rose C. Don’t be the Second Little Pig // International Financial Law Review. No. 10. 2007. P. 10.

62

Соглашение о порядке голосования в обществах с ограниченной ответственностью

Таким образом, в англосаксонской модели подчеркивается сходство правовой природы корпоративного договора и учредительных документов компании и в ряде случаев они даже приравниваются в плане правовых последствий. Однако такое приравнивание признается допустимым лишь в отношении корпоративных договоров, которые заключены между всеми участниками корпорации, в то время как в остальных случаях корпоративный договор не переходит из разряда обычных обязательственных сделок в разряд корпоративных актов, правовой эффект которых может быть при определенных условиях противопоставлен третьим лицам. При этом в тех случаях, когда происходит приравнивание корпоративного договора к уставу с целью защиты интересов третьих лиц и миноритарных участников компании, к такому договору предъявляются требования, аналогичные требованиям к уставу (раскрытие информации, одобрение всеми участниками). В связи с этим полного смешения данных институтов все же не происходит – в англосаксонской доктрине и судебной практике выделяется ряд существенных особенностей корпоративного договора, которые отличают его от устава компании.

1.2. Континентальная модель (на примере Германии)

Договорная концепция юридического лица была известна не только в англосаксонской модели, но и в континентальных правопорядках как минимум начиная с XIX в.1 Однако в отличие от англосаксонского подхода в правопорядках континентальной Европы под влиянием авторитета германской науки развитие получила органическая теория юридического лица2, разработанная в трудах Отто фон Гирке, который рассматривал корпорацию в качестве самостоятельного дееспособного субъекта права, воля которого не сводима к совокупности воль ее участников, т.е. является самостоятельной (Prinzip sozialrechtlicher Willensorganisation), и выражается вовне посредством органов общества, являющихся составной частью корпоративной структуры3.

Тем не менее основную роль в формировании более строгого подхода к пределам свободы договора в корпоративном праве и придании

1  См.: Bratton W.W. Op. cit. P. 424; Кузнецов А.А. Пределы автономии воли в корпоративном праве: краткий очерк. М.: Статут, 2017. С. 15.

2  Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица: очерк истории и теории: учеб. пособие; науч. ред. В.С. Ем. М.: Статут, 2003. С. 136–138.

3  Die Genossenschaftstheorie und die deutsche Rechtsprechung / Von Otto Gierke. Berlin: Weidmann, 1887. LIV. S. 249, 615f.

63

Е.Ю. Иванова

особого значения и авторитета государственному регулированию корпоративных отношений сыграло длительное господство разрешительного порядка создания компаний в Европе и распространение институционального подхода к частному праву, в том числе к корпоративному. В рамках институционального подхода признается, что государство при выработке правовых норм преследует определенную регулятивную цель, которую частные лица своими соглашениями не вправе искажать

итем самым менять существо правового института1. При таком подходе приоритетную роль играет закон, а не внутреннее регулирование, принятое между участникам, играющее скорее маргинальную роль.

Ввиду изложенных причин в континентальной, в том числе в немецкой, доктрине проводится четкое разграничение между уставом

икорпоративным договором. Уже в первых решениях Имперского суда Германии, в которых стала признаваться допустимость корпоративных договоров, суды описывают корпоративный договор как соглашение, отличное от устава2, которое рассматривается как обычный граждан- ско-правовой договор, полностью подчиняющийся требованиям обязательственного права3. Корпоративный договор рассматривается как дополняющее устав (вспомогательное) соглашение (satzungsergänzender Nebenvertrag), заключенное между несколькими физическими или юридическими лицами4. При этом немецкие исследователи обращают внимание на то, что термин «дополняющее устав соглашение» не должен вводить в заблуждение – положения такого соглашения не являются равноправными с уставом, и конституцией общества остается устав5. Именно устав в первую очередь определяет цели деятельности

ивнутреннюю организацию компании, положение участников, их права и обязанности. В то же время дополняющие устав соглашения могут относиться к тем областям, которые прямо не урегулированы уставом, и устанавливать особенности реализации прав и обязанностей участников и применения уставных положений6.

1  Подробнее см.: Кузнецов А.А. Пределы автономии воли в корпоративном праве: краткий очерк. С. 20 и далее.

2  RG 19.06.1923, II 53/23, RGZ 107, 67, 70.

3  RG 11.06.1931, RGZ 133, 90, 95; cм. также: GmbHG § 47 Abstimmung Schindler Beck‘scher Online-Kommentar GmbHG, Ziemons/Jaeger 30. Edition Stand: 01.02.2017/ Rn. 62–75.1 // BeckOnline (URL: https://beck-online.beck.de/).

4  König W. Der satzungsergänzende Nebenvertrag // 1. Aufl., Arbeiten zur Rechtsvergleichung; 178, Baden-Baden, Nomos-Verl.-Ges., 1996. S. 19–20.

5  Söntgerath B. Vermittelte Mehrheit // Duncker & Humblot. Berlin, 2010. S. 48f. 6  Ibid. S. 48–49.

64

Соглашение о порядке голосования в обществах с ограниченной ответственностью

При этом в доктрине указывается, что соглашение о голосовании (Stimmbindungsverträge), являющееся одним из подвидов корпоративного договора1, не становится частью устава, даже если оно подписано всеми участниками, такое соглашение имеет лишь действие, подобное уставу (satzungsähnliche Wirkung)2. При этом признается, что по общему правилу, учитывая обязательственно-правовую природу соглашения, оно должно соответствовать по своему содержанию «праву более высокого ранга», т.е. закону и уставу3, 4.

Примечательно, что первоначально, в начале XX в., сама идея допустимости соглашений о голосовании отрицалась на уровне Имперского суда Германии (Reichsgericht), который, подобно ранней практике американских судов, не признавал возможность заключения договоров о согласованном голосовании как противоречащих идее корпорации, поскольку заранее данное обязательство голосовать определенным образом противоречит принципу свободы выбора при голосовании на общем собрании5. Считалось, что голосование на общем собрании предполагает возможность обсуждения вопросов повестки дня, обмена мнениями и итоговое решение должно формироваться по результатам такого обсуждения и не может быть предопределено заранее6. При этом Имперский суд использовал аргументацию, весьма схожую с первоначальной позицией американских судов, утверждая, что право участника свободно осуществлять свое голосование на общем собрании, руководствуясь лучшими интересами компании, не может быть ограничено договорными обязательствами7. При этом участника, голосование которого было заранее предопределено условиями со-

1  Söntgerath B. Op. cit. S. 55.

2  GmbHG § 47 Abstimmung Schindler Beck‘scher Online-Kommentar GmbHG, Ziemons/Jaeger, 30. Edition Stand: 1.02.2017. Rn. 62–75.1 // BeckOnline (URL: https://beckonline.beck.de/).

3  См.: Шрамм Х.-Й. Правовой обзор соглашений акционеров // Университет г. Бремена, 2007 (URL: www.cac-civillaw.uni-bremen.de/); Schmidt K. Gesellschaftsrecht. 4. Aufl. Koln, 2002. S. 617–618 (цит. по: Ода Х. Акционерные соглашения: осторожный шаг вперед // Вестник гражданского права. 2010. № 1. С. 132–161 (СПС «КонсультантПлюс»).

4  Данная тема анализировалась также в следующих работах: Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014; Степанов Д.И., Фогель В.А., Шрамм Х.-Й. Корпоративный договор: подходы российского и немецкого права к отдельным вопросам регулирования // Вестник ВАС РФ. 2012. № 10.

5  RG 16.3. 1904, I 491/03, RGZ 57, 205, 208; RG 16.1.1931 RGZ 131, 179, 182f. 6  RG JW 1927, 2992.

7  RG 7.6.1908, RGZ 69, 134, 137.

65

Е.Ю. Иванова

глашения о голосовании, сравнивали с «каменным гостем», сидящим за столом переговоров с готовым вердиктом в руках, что противоречит идее общего собрания корпорации1.

Ситуация начинает меняться с начала 1920-х гг., в эпоху становления Веймарской республики, когда Имперский суд меняет свою позицию в сторону признания допустимым заключения соглашений

оголосовании и, более того, допускает участие в них также самой корпорации2. Аргументация Суда базируется на том, что позиция участника, вытекающая из его членства в корпорации, никоим образом не ограничивает возможность его участия в соглашении о порядке голосования, которое полностью подчиняется требованиям обязательственного права3. Безусловно, нельзя отрицать роль общего собрания в формировании воли общества, но тем не менее следует признать, что в большинстве случаев позиция каждого из участников формируется заранее, до общего собрания, а не в ходе его проведения4.

Окончательное признание соглашения о порядке голосования получили во времена поздней Веймарской республики, при этом подобные соглашения расценивались как договорные обязательства участников корпорации, которые не могут оказывать влияние на само голосование на общем собрании, это означает, что голосование, осуществленное вопреки соглашению, тем не менее по общему правилу будет действительным5.

Впоследствии Верховный суд Германии (Bundesgerichtshof) также поддержал концепцию принципиальной допустимости соглашений

опорядке голосования6, и современная практика признает допустимость таких соглашений7. Равным образом в германской доктрине поддерживается идея принципиальной допустимости таких соглашений,

1  Max Wolff JW 1929, 2115, 2116 (сit. ex.: Roth, Markus, Shareholders’ Agreements in Listed Companies: Germany / Rules Research Unit Law and Economics Studies. Paper No. 2013 9. March 16, 2013). Р. 12 (URL: https://ssrn.com/abstract=2234348 (дата обращения: 21.10.2018)).

2  RG, 19.6.1923, II 53/23, RGZ 107, 67, 70. 3  RG 11.6.1931, RGZ 133, 90, 95.

4  BGH 29.05.1967, II ZR 105/66. См. также: Boesebeck. Abstimmungsvereinbarungen mit Aktionaren, 1960 Neue Juristiche Wochenschrijt 7 (сit. ex.: Roos C.M. Op. cit. P. 180).

5  RG 11.6.1931, II 398/29, RGZ 133, 90, 93. См. также: Sommerfeld. Vertrige fiber die Ausilbung des Stimmrechts von Aktien, Jena 1931. Р. 62 (сit. ex.: Roos C.M. Op. cit. P. 180).

6  BGH 29.5.1967, BGHZ 48, 163, 172; BGH 20.1.1983, NJW [1983] 1910, 1911; BGH 27.10.1986, ZIP [1987] 293, 295.

7  BGH 7.6.1993, BGHZ 123, 15 (20) = NJW 1993, 2246.

66

Соглашение о порядке голосования в обществах с ограниченной ответственностью

предметом которых может быть как позитивное обязательство осуществлять голосование (positive Stimmbindung), будь то конкретизированное обязательство голосовать определенным образом (Konkretisierte Stimmbindung) или неконкретизированное обязательство, которое подразумевает дополнительное предварительное согласование варианта голосования до общего собрания (Unkonkretisierte Stimmbindung), так и обязательство воздержаться от голосования по определенным вопросам (negative Stimmbindung)1. Тот факт, что из соглашения о голосовании проистекает обязанность участников соблюдать определенные ограничения при реализации ими права голоса, более не рассматривается как недопустимое ограничение свободы голосования, а, напротив, считается одним из проявлений такой свободы, поскольку свобода включает в себя возможность самоограничения2. В частности, в доктрине указывается, что поскольку закон об обществах с ограниченной ответственностью не содержит запретов относительно возможности заключения соглашений о голосовании, такие соглашения по общему правилу являются допустимыми3.

При этом целью корпоративного договора в немецкой литературе признается уточнение, более тонкая настройка устава общества, такие договоры сознательно заключаются наряду с уставом, поскольку соответствующие договоренности невозможно предусмотреть в уставе ввиду принципа строгости устава (т.е. ограниченности предусмотренного законом круга вопросов, подлежащих закреплению в уставе)4 либо в силу желания сторон обеспечить конфиденциальность данных положений5, поскольку заключение, равно как и внесение изменений в корпоративный договор, не требует регистрации в суде или соблюдения требований к нотариальной форме, предусмотренной для регистрации и изменения устава6. Заключение корпоративного дого-

1  Söntgerath B. Op. cit. S. 59.

2  Weber C. Op. cit. P. 93.

3  Münchener Kommentar GmbHG, 2 Auflage 2016, Rn. 237 // BeckOnline (URL: https://beck-online.beck.de).

4  См.: Wagner F. Heidel, Aktienrecht und Kapitalmarktrecht, 4. Auflage 2014, AktG § 179 Beschluß der Hauptversammlung // BeckOnline (URL: https://beck-online.beck.de/); Söntgerath B. Op. cit. S. 47–48.

5  Ulmer P. «Satzungsgleiche» Gesellschaftervereinbarungen bei der GmbH? – Zum Für und Wider der Trennung zwischen Satzung und schuldrechtlichen Gesellschafterabreden // FS Röhricht, 2005. S. 634.

6  GmbHG § 3 Inhalt des GesellschaftsvertragsSchäferHenssler/Strohn, Gesellschaftsrecht, 3. Auflage 2016, Rn. 32–34; BGH 15.3.2010) // BeckOnline (URL: https://beck-online.beck.de/).

67

Е.Ю. Иванова

вора позволяет обеспечить его исполнение договорными санкциями и зачастую сопровождается включением в соглашение арбитражной оговорки с целью перенести рассмотрение споров в третейский суд1. Однако, с другой стороны, закрепление тех или иных положений

вуставе позволяет обеспечить их большую исполнимость, поскольку устав понимается как официальный учредительный документ компании, прошедший проверку нотариусом и регистратором и доступный для ознакомления третьим лицам. Кроме того, ряд положений, значимых для третьих лиц, можно закрепить только в уставе, но не

всоглашении, в частности, это касается положений, меняющих корпоративную структуру общества2.

Сточки зрения правовой природы соглашение о порядке голосования, когда оно заключается между участниками общества (без участия третьих лиц), нередко квалифицируется в Германии в качестве внутреннего товарищества гражданского права (Innengesellschaft)3, которое не имеет самостоятельной юридической личности (статуса юридического лица) и не принимает самостоятельного участия в обороте4. При этом к такому товариществу применяются положения обязательственного раздела Германского гражданского уложения (далее – ГГУ), посвященные договорам простого товарищества5. Участники простого товарищества, согласно § 705 ГГУ, объединяются для достижения общей цели, которая в случае с соглашением о голосовании сводится к единообразному голосованию на общем собрании6. При таком понимании корпоративный договор рассматривается как «корпорация

1  König W. Op. cit. S. 20.

2  Степанов Д.И. Фогель В.А., Шрамм Х.-Й. Корпоративный договор: подходы российского и немецкого права к отдельным вопросам регулирования // Вестник ВАС РФ. 2012. № 10. С. 44–45.

3  RG JW 1938, 2833; BGH, 13.6.1994, II ZR 38/93, BGHZ 126, 226, 234; GmbHG § 47 Abstimmung Schindler Beck’scher Online-Kommentar GmbHG, Ziemons/Jaeger 30. Edition Stand.: 01.02.2017. Rn. 62–75.1 // BeckOnline (URL: https://beck-online.beck.de/); Шрамм Х.-Й. Правовой обзор соглашений акционеров // Университет г. Бремена, 2007 (URL: www.cac-civillaw.uni-bremen.de/).

Интересно отметить, что в англосаксонских правопорядках корпоративный договор также иногда квалифицируется судами как квазипартнерство (см., например, дело Ebrahimi vs. Westbourne Galleries Ltd., [1973] AC 360).

4  RG 29.10.1940, VII 44/40, RGZ 165, 140, 143.

5  GmbHG § 47 Abstimmung Schindler Beck‘scher Online-Kommentar GmbHG, Ziemons/Jaeger 30. Edition Stand.: 01.02.2017. Rn. 62–75.1 // BeckOnline (URL: https:// beck-online.beck.de/).

6  RG JW 2833f; RG DR 1940, 244, 246; RG DNotZ 1936, 564, 549.

68

Соглашение о порядке голосования в обществах с ограниченной ответственностью

врамках корпорации»1. В том случае, если в соглашении о голосовании принимают участие третьи лица, то наличие общей цели более не усматривается, а потому такое соглашение уже будет квалифицироваться не как договор простого товарищества, а как договор sui generis, подчиненный общим положениям обязательственного права, в том числе нормам о поручении2.

При этом в немецкой литературе проводится жесткое формальное разграничение устава и корпоративного договора с выделением следующих различий3:

−форма и порядок заключения: устав в Германии требует нотариального удостоверения и регистрации в реестре посредством обращения

всуд, в то время как в отношении корпоративного договора отсутствуют какие-либо требования к форме и регистрации4, что предопределяет его конфиденциальный характер5;

−субъектный состав: в силу принципа суверенитета объединений (Verbandssouveränität) закрепление в уставе прав и обязанностей третьих лиц не допускается, поскольку в силу закона у участников общества имеется исключительная компетенция по принятию решений в отношении общества6; указанное ограничение в обязательственном праве отсутствует, а потому на корпоративный договор не распространяется, его стороны по общему правилу свободны в выборе контрагента и в качестве участников корпоративного договора допускаются также третьи лица7;

1  Roth M. Op. cit. P. 10.

2  См.: GmbHG § 47 Abstimmung Schindler Beck’scher Online-Kommentar GmbHG, Ziemons/Jaeger 30. Edition Stand: 01.02.2017. Rn. 62–75.1 // BeckOnline (URL: https:// beck-online.beck.de/); Roth M. Shareholders’ Agreements in Listed Companies: Germany / Rules Research Unit Law and Economics Studies. Paper No. 2013 9. March 16, 2013. P. 8 (URL: https://ssrn.com/abstract=2234348).

3  См.: Ulmer P. «Satzungsgleiche» Gesellschaftervereinbarungen bei der GmbH? – Zum Für und Wider der Trennung zwischen Satzung und schuldrechtlichen Gesellschafterabreden // FS Röhricht, 2005. S. 635–637; Dürr M. Nebenabreden im Gesellschaftsrecht: außersatzungsmäßige Bindungen von Gesellschaftern und die Willensbildung in der GmbH. Berlin: Peter Lang, 1994. S. 15–23.

4  BGH, 29.05.1967, II ZR 105/66 (BGHZ 48, 163).

5  Gesell H. IBA Guide on Shareholders’ Agreements. Germany (URL: http://www.ibanet. org/LPD/Corporate_Law_Section/Clsly_Held_Growing_Busi_Entprs/shareholderagreements. aspx (дата обращения: 16.12.2016)).

6  См. § 53 Закона об обществах с ограниченной ответственностью Германии (Gesetz betreffend die Gesellschaften mit beschränkter Haftung, GmbHG), здесь и далее положения Закона приводятся по: http://www.gesetze-im-internet.de/gmbhg/ (дата обращения: 10.10.2016).

7  См.: Söntgerath B. Op. cit. S. 57; König W. Op. cit. S. 20; Dürr M. Op. cit. S. 9f.

69

Е.Ю. Иванова

−обязывающее действие: устав является основанием для приобретения статуса участника компании, все участники, а также органы общества подчинены действию устава. В то же время корпоративный договор связывает только участников самого корпоративного договора

ине имеет обязывающего характера для других участников общества, третьих лиц, не участвующих в нем, либо органов управления1. Именно в связи с этим на практике, как и в англосаксонском подходе, в корпоративный договор рекомендуется включать положения о том, что его стороны гарантируют закрепление соответствующих оговорок в договоре с приобретателем долей о его присоединении к корпоративному договору2. При этом важно отметить, что соглашение о голосовании может содержать отступления от устава компании, однако если при этом не соблюдена формальная процедура внесения изменений в устав, то соглашение будет действовать только между его участниками и не может менять организационную структуру компании3;

−правила толкования: учитывая, что обязывающее действие устава распространяется на всех участников общества, а также имеет эффект для третьих лиц, его толкование происходит по объективным критериям (приоритет отдается волеизъявлению и без учета воли учредителей, если она четко не выражена в тексте устава)4, в то же время к корпоративному договору применяются общие правила толкования гражданско-правовых сделок (§ 133 и 157 ГГУ), отдающие больший приоритет воле сторон;

−порядок изменения, расторжения, признания недействительным: в отношении устава в этой части предусмотрены специальные правила: изменение устава по общему правилу требует одобрения тремя четвертями голосов5, «выход» из устава возможен только с потерей статуса участника, а признание устава недействительным требует предъявления специального иска6, в то время как корпоративный договор по всем указанным вопросам подчиняется действию норм обязательственного права – его расторжение возможно по правилам, предусмотренным

1  GmbHG § 3 Inhalt des GesellschaftsvertragsSchäferHenssler/Strohn, Gesellschaftsrecht, 3. Auflage 2016, Rn. 32–34; BGH 15.3.2010 // BeckOnline (URL: https://beck-online.beck. de/).

2  Gesell H. Op. cit.

3  BGH 29.5.1967, BGHZ 48, 163, 172; BGH 7.06.1993, BGHZ 123, 15, 19. 4  BGH GmbHR 1982, 129, 130.

5  См. § 53 Закона об обществах с ограниченной ответственностью Германии. 6  См. там же. § 75.

70