Экзамен зачет учебный год 2023 / Корпоративное право в ожидании перемен сборник статей к 20-летию Закона об ООО

Выкуп доли миноритарного участника как способ защиты от притеснения

Концептуальные предложения по реформированию российского корпоративного законодательства

Спустя 20 лет с даты принятия Закона об ООО, на наш взгляд, настало время всерьез задуматься о поиске нового оптимального баланса интересов мажоритарного и миноритарного участников в непубличном обществе, в особенности в ситуации притеснения миноритарного участника, когда вся корпоративная власть узурпируется мажоритарным участником, при этом миноритарий отстраняется от участия

вуправлении и в распределении прибыли общества, т.е. не получает никаких выгод от совместного предприятия, оставаясь фактически заблокированным в обществе.

На данный момент российские суды не признают такую ситуацию нарушением прав и интересов миноритария, оправдывая ее действием принципа большинства в корпоративном праве, в то время как

вразвитых зарубежных правопорядках данная ситуация давно стала предметом для особо тщательного анализа со стороны суда, учитывая правовую природу непубличного общества, в основе которого лежат лично-доверительные отношения его участников, сходные с отношениями товарищей в простом товариществе.

Исследование зарубежного опыта наглядно продемонстрировало, что права и интересы миноритарных участников непубличных компаний за рубежом получают специальную защиту на уровне закона и судебной практики, причем для этого, как правило, функционирует специальный институт: в США – институт защиты от притеснения (oppression remedy), в Великобритании – институт несправедливого ущемления интересов участников компании (unfair prejudice). Однако при заимствовании тех или иных концепций из иностранного права их, безусловно, необходимо адаптировать к особенностям российского права.

Несмотря на возрастающую роль судебной практики в российском праве, сохраняется довольно формальный подход судов к разрешению споров, в том числе и тех, которые затрагивают права и законные интересы миноритариев. Российские суды пока не готовы к наделению их слишком широкими дискреционными полномочиями по толкованию закона и вынесению решения на основе приниципов права. Только высшие судебные инстанции в некоторых случаях могут себе позволить отступить от общей тенденции, принимая решения на основе политики права и руководствуясь принципами справедливости и добросоветстности. Однако, к сожалению, примеры подобных дел пока единичны.

41

Т.С. Бойко

В связи с этим при введении в российское право института притеснения миноритарных участников непубличного общества необходимо помимо обозначения общего принципа задуматься о закреплении неких критериев a priori недобросовестных действий, которые будут служить ориентиром для суда при оценке поведения контролирующего участника непубличного общества как ущемляющего права или законные интересы миноритарного участника. Для разработки подобных критериев притеснения в российском праве полагаем возможным и целесообразным использовать опыт, наработанный зарубежными судами при разрешении многочисленных дел о притеснении миноритарных участников в непубличных обществах. Данные критерии могут быть сформулированы в виде примерного набора ситуаций, в которых применительно к действиям (бездействию) мажоритарного участника или подконтрольных ему лиц устанавливалась бы презумпция недобросовестности по отношению к миноритариям и ущемления их интересов. При этом мажоритарий сохранял бы за собой право опровергнуть данную презумпцию, доказав суду свою добросовесность, действие с разумной бизнес-це- лью в экономических интересах общества в целом и всех его участников, в том числе миноритариев. В связи с постоянным развитием механизмов обхода закона перечень таких ситуаций не должен быть исчерпывающим, чтобы позволить суду в определенных случаях выходить за очерченные рамки, если этого потребуют цель правового регулирования и основополагающие принципы права. Полагаем, что наиболее правильным было бы закрепить данные критерии на уровне разъяснения Верховного Суда РФ.

На уровне ГК РФ предлагается признать, что на участников непубличного общества возложена обязаннность действовать добросовестно по отношению к остальным участникам такого общества, учитывать их интересы, а также не совершать действия (бездействие), ущемляющие права и (или) законные интересы остальных участников данного общества. При этом под притеснением предлагается понимать любое несправедливое ущемление прав и (или) интересов миноритарных участников непубличного общества, при котором мажоритарный участник действует недобросовестно по отношению к миноритариям.

На основе перечисленных общих форм притеснения возможно предложить следующие ситуации, в которых должно презюмироваться: права и законные интересы миноритарных участников непубличного общества ущемляются в результате недобросовестных действий мажоритарного участника такого общества:

42

Выкуп доли миноритарного участника как способ защиты от притеснения

•прибыль непубличного хозяйственного общества при ее наличии не распределяется между участниками общества более двух финансовых лет подряд начиная с третьего года существования общества;

•прибыль общества распределяется между участниками общества непропорционально их долям в уставном капитале общества при отсутствии единогласного одобрения этого всеми участниками общества;

•в результате действий или решений, принятых мажоритарным участником или с его согласия либо по его указанию, объем прав, предоставляемых миноритарному участнику, или его доля в уставном капитале общества уменьшаются без согласия такого участника или без справедливой компенсации ее стоимости;

•миноритарный участник отстраняется от должности в органе управления непубличным обществом или увольняется с позиции работника в непубличном обществе, если будет доказано, что такое отстранение или увольнение нарушает разумные ожидания миноритарного участника общества, которые у него были при создании общества или при приобретении доли (акций) в его уставном капитале, при этом такие ожидания необязательно должны быть закреплены

вписьменной форме и могут доказываться иным образом, в том числе свидетельскими показаниями;

•обществом заключаются сделки или совершаются действия, прямо или косвенно причиняющие ущерб интересам миноритарного участника такого общества, в том числе влекущие уменьшение стоимости доли (акций) миноритарного участника;

•миноритарный участник ограничивается в праве голоса, предоставленном ему в силу закона или устава общества, без его предварительного согласия, данного непосредственно до такого ограничения.

Мажоритарному участнику в любом случае должно быть предоставлено право опровергнуть презумпцию недобросовестности своих действий, доказав суду, например, то, что миноритарный участник фактически получает доход от участия в уставном капитале общества в иной форме, в частности в форме вознаграждения за занятие должности в органе управления, либо то, что ущерб, причиненный интересам миноритарного участника, явился следствием обычного предпринимательского риска и действия экономических факторов, поэтому в равной степени коснулся и его как участника общества.

Участникам непубличного общества также должно быть предоставлено право предусмотреть в корпоративном договоре или договоре о создании общества иные правила ведения совместного бизнеса (к примеру, определенный режим распределения прибыли, отличный

43

Т.С. Бойко

от установленного в законе), однако положение договора, полностью лишающее миноритарного участника права получать какие-либо доходы от участия в капитале непубличного хозяйственного общества или предоставляющее мажоритарному участнику безусловное право действовать с нарушением прав или законных интересов миноритарного участника, должно признаваться ничтожным.

Критики предлагаемого подхода скорее всего усомнятся в необходимости столь детального регулирования института притеснения на уровне закона или разъяснений высшего суда, ссылаясь на возможность детально урегулировать отношения участников непубличного общества в корпоративном договоре. Однако против этого довода есть целый ряд контраргументов.

Во-первых, лицо, получающее миноритарную долю в закрытой корпорации, как правило, слабо защищено от разного рода притеснений со стороны мажоритарного участника, поскольку не настаивает на включении в корпоративный договор, устав или внутренние документы компании защитных положений, даже если компания создана в юрисдикции, позволяющей это делать. Причиной этого могут быть различные факторы, но главным фактором является в большинстве случаев слабая переговорная позиция миноритария.

Во-вторых, несмотря на общий тренд, заключающийся в предоставлении все большей договорной свободы в структурировании отношений между участниками закрытой корпорации1, ученые признают, что необходимость в эффективном законодательном регулировании все равно остается. Инвесторы часто демонстрируют слишком оптимистичное поведение на стадии создания компании, поэтому не предусматривают необходимую защиту заранее2. Кроме того, отразить все нюансы будущих взаимоотношений сторон исчерпывающим образом не всегда возможно, так как жизнь многообразна и преподносит все новые примеры ущемления прав и интересов миноритариев.

В-третьих, детальное договорное регулирование требует привлечения квалифицированных юристов, а значит, сопряжено со значительными издержками, которые просто не готовы нести участники закрытой корпорации на начальном этапе взаимоотношений3. Законодательные положения в этом случае призваны создать модели

1  Easterbrook F., Fischel D.R. Op. cit. P. 235–236.

2  Thompson R.B. Op. cit. P. 705.

3  O’Neal H.F. Oppression of Minority Shareholders: Protecting Minority Rights // Cleveland State Law Review. 1987. Vol. 35. P. 124.

44

Выкуп доли миноритарного участника как способ защиты от притеснения

поведения, которые будут действовать по умолчанию, т.е. участникам не надо будет по поводу них специально договариваться, и вместе с тем должным образом обеспечивать защиту прав и законных интересов миноритариев. Это в свою очередь будет существенно снижать издержки, связанные с ведением переговорного процесса1.

Однако даже в случае имплементации в российское право института притеснения или обеспечения дополнительной защиты интересов миноритариев иным образом, в том числе за счет расширения сферы действия института злоупотребления правом, действующее российское законодательство на данный момент не предоставляет какого-либо эффективного способа защиты миноритарию в данной ситуации. Как видно из проведенного анализа, исключение мажоритарного участника и принудительная ликвидация общества не способны обеспечить защиту интересов миноритарного участника в случае его притеснения со стороны мажоритария. Поэтому миноритарию в данной ситуации как минимум должно быть предоставлено право потребовать от мажоритария или самого общества выкупа принадлежащей ему доли по рыночной цене, определяемой пропорционально рыночной стоимости самого общества2.

Этот способ защиты является наиболее распространенным в рассмотренных зарубежных правопорядках, поскольку позволяет наиболее цивилизованным путем исчерпать конфликт, предоставив миноритарию компенсацию в виде рыночной цены его доли в компании. Если обратиться к договорной и товарищеской природе непубличного общества, то требование о выкупе миноритарной доли может быть сопоставлено с требованием о расторжении договора в связи с существенным нарушением, допущенным мажоритарным участником.

При имплементации этого способа защиты особое внимание должно быть уделено созданию эффективного механизма определения справедливой цены выкупаемой доли в условиях отсутствия организованного рынка. В данном случае целесообразно заимствовать рассмотренные наработки зарубежного права, при этом ключевым моментом является то, что цена выкупаемой доли миноритарного участника должна определяться на пропорциональной основе исходя из стоимости непубличного общества в целом, без каких-либо скидок

1  Easterbrook F., Fischel D.R. Op. cit. P. 237.

2  Иные предлагаемые способы защиты см.: Бойко Т.С. Защита миноритариев от притеснения со стороны мажоритария в непубличных обществах // Вестник экономического правосудия РФ. 2017. № 7. С. 112–156.

45

Е.Ю. Иванова,

магистр юриспруденции (РШЧП), старший юрист Sirota & Partners

СОГЛАШЕНИЕ О ПОРЯДКЕ ГОЛОСОВАНИЯ В ОБЩЕСТВАХ С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ:

ПРЕДЕЛЫ СВОБОДЫ ДОГОВОРА В СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОМ АСПЕКТЕ

Институт корпоративного договора в российском правопорядке является сравнительно новым, и новеллы корпоративного законодательства отражают стремление российского законодателя к расширению договорного регулирования в данной сфере и открывают участникам хозяйственных обществ новые возможности построения их внутренних взаимоотношений в рамках корпорации1. В связи с этим становится актуальным вопрос выработки разумных ограничителей свободы договора в корпоративном праве с учетом опыта зарубежных правопорядков. В проекте изменений в корпоративное законодательство, в котором должны были получить дальнейшее развитие идеи, отраженные в Гражданском кодексе РФ2, рассматривался вопрос о том, в каком русле должны развиваться законодательство и судебная практика – следуя либеральному подходу или консервативному либо целью должен стать поиск баланса между необходимым практике расширением свободы корпоративного договора и защитой интересов третьих лиц и стабильности оборота.

1  Текст настоящей статьи составлен на основе диссертации, защищенной в Исследовательском центре частного права имени С.С. Алексеева при Президенте Российской Федерации. Автор выражает признательность научному руководителю А.А. Кузнецову за ценные замечания и комментарии, высказанные при подготовке настоящей работы.

2  Проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части приведения в соответствие с новой редакцией главы 4 Гражданского кодекса Российской Федерации)» (подготовлен Минэкономразвития России) (не внесен в ГД ФС РФ, в редакции по состоянию на 23 апреля 2018 г.) (СПС «КонсультантПлюс»).

47

Е.Ю. Иванова

Круг вопросов, которые могут выступать предметом корпоративного договора, довольно широк: в нем могут регулироваться вопросы, связанные с установлением порядка голосования, распоряжения долями (акциями), обмена информацией, политики ведения дел и порядка финансирования общества, и ряд других аспектов. Соглашения о порядке голосования являются одной из самых часто встречающихся форм корпоративного договора и в зарубежных правопорядках выделяются

вкачестве отдельного вида корпоративного договора (pooling agreement 1

ванглосаксонских правопорядках и Stimmbindungsverträge2). При этом проанализировать вопрос о пределах свободы договора в таких соглашениях представляется целесообразным на примере непубличных (закрытых) корпораций, поскольку при заключении соглашения между участниками публичных обществ степень их свободы должна быть максимально ограничена, учитывая необходимость защиты интересов неопределенного круга лиц, которые потенциально могут приобрести акции такого общества. Вместе с тем основными характеристиками закрытых корпораций являются ограниченный, сравнительно небольшой круг участников3, отсутствие широкого оборота долей4 и зачастую даже наличие лично-доверительных отношений между участниками5. Перечисленные факторы дают возможность предоставления участникам закрытых корпораций большей свободы в регулировании их внутренних взаимоотношений, в том числе в вопросах голосования6.

При этом в рамках анализа вопроса о пределах свободы корпоративного договора многое следует из понимания его правовой природы в сравнении с учредительными документами компании (уставом

вРоссии, Satzung в Германии, articles and memorandum of association в англосаксонских правопорядках). Из соотношения данных документов

1  Thomas R.K., Ryan C. The Law and Practice of Shareholders’ Agreements / by Katherine Reece Thomas, Christopher Ryan, David Baylis // LexisNexis Butteworths. 2009. P. 24–25.

2  Söntgerath B. Vermittelte Mehrheit // Duncker & Humblot. Berlin, 2010. S. 55. 3  Galler v. Galler – 203 N.E.2d 577, 32 Ill.2d 16 (1964).

4  См.: Elson A. Shareholders Agreements: A Shield for Minority Shareholders of Close Corporations // 22 Business Lawyer. 1967. P. 451; Utset M.A. A Theory of Self-Control Problems and Incomplete Contracting: The Case of Shareholder Contracts // Utah Law Review. 2003. P. 1338–1339.

5  Easterbrook F.H., Fischel D.R. Close Corporations and Agency Costs // Stanford Law Review, Vol. 38:271. 1985. P. 273–274.

6  Oesterle D.A. Subcurrents in LLC Statutes: Limiting the Discretion of State Courts to Restructure the Internal Affairs of Small Business // University of Colorado Law Review. Vol. 66. 1995. P. 881–884, 900–902.

48

Соглашение о порядке голосования в обществах с ограниченной ответственностью

вытекает решение вопросов о круге возможных участников соглашения о голосовании, допустимости тех или иных условий соглашения и возможных правовых последствиях его нарушения.

1.Догматические аспекты квалификации соглашения

опорядке голосования в сравнении с уставом общества

Понимание правовой природы корпоративного договора и соглашения о голосовании как его разновидности во многом предопределяется принятым в том или ином правопорядке подходом к пониманию корпорации в целом как правового института, а также к пониманию роли корпоративного права в регулировании отношений, складывающихся в рамках корпорации. Не ставя перед собой задачу подробного анализа всех выработанных доктриной подходов к сущности юридического лица, которым было уделено должное внимание в литературе1 и рассмотрение которых не лишено схоластичности, постараемся взглянуть на проблему с точки зрения соотношения императивного и диспозитивного начал в корпоративном праве, а также экономического анализа права и рассмотреть особенности правовой природы корпоративного договора в сравнении с уставом корпорации.

В рамках сравнительно-правовых исследований, как правило, выделяют две магистральные модели понимания правовой сущности корпоративного договора – англосаксонскую и континентальную, подчеркивая имеющиеся между ними различия2. Ключевое различие между

1  См., например: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М.: Фирма «СПАРК», 1995; Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М.: Юрид. изд-во Мин-ва юстиции СССР, 1947; Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица: очерк истории и теории: учеб. пособие / науч. ред. В.С. Ем. М.: Статут, 2003; Авилов Г.Е., Суханов Е.А. Юридические лица в современном российском гражданском праве // Вестник гражданского права. 2006. № 1.

2  См.: Wolf R.C. The Law and Practice of Shareholders’ Agreements in National and International Joint Ventures: Common and Civil Law Uses // Kluwer Law International, 2014; Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014; Грибкова Т.В. Акционерные соглашения как средство регулирования корпоративных отношений: дис. ...

канд. юрид. наук. М., 2011; Бородкин В.Г. Гражданско-правовое регулирование корпоративного договора: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015; Варюшин М.С. Гражданско-пра- вовое регулирование корпоративных договоров: сравнительный анализ: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015; Осипенко К.О. Договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве. М.: Инфотропик Медиа, 2016 (СПС «КонсультантПлюс»); Федоров С.И. Правовое регулирование корпоративных договоров и модернизация гражданского права России // Вестник гражданского права. 2013. № 1. С. 52–96.

49

Е.Ю. Иванова

указанными моделями заключается в том, что они прошли два разных исторических пути развития корпоративного права, в связи с чем в них сформировались два разных подхода к интерпретации корпоративного законодательства у судов1. Вместе с тем различия между англосаксонским и континентальным подходами кажутся кардинальными только на первый взгляд. В действительности как в странах общего права (в частности, в Англии и США), так и в странах континентальной правовой семьи (на примере Германии) на уровне доктрины и судебной практики признается общность правовой природы соглашений о голосовании и учредительных документов корпорации и в ряде случаев они даже приравниваются в плане правовых последствий.

1.1. Англосаксонская модель

Одним из распространенных современных подходов к пониманию сущности корпорации в англо-американской доктрине является теория контрактуализма, получившая широкое развитие в трудах представителей чикагской школы экономического анализа права. Согласно данной теории корпорация представляет собой связующее звено для широкой сети складывающихся в ее рамках договорных связей (nexus of contracts)2. Корпорация символизирует объединение различных по своей экономической природе ресурсов (труда работников, имущественных вкладов инвесторов и участников)3, координируя действия различных участников, так или иначе связанных с корпорацией (менеджмента, учредителей, кредиторов, работников)4. При таком подходе корпоративное законодательство понимается как предложенная законодателем форма стандартного контракта, которую участники корпорации могут использовать в качестве основы для регулирования своих отношений, адаптируя под свои нужды5. Закон при этом играет роль вспомогательного средства, оформляющего процесс заключения

1  Pulec K.L. Legal Restraints on the Use of Shareholders’ Agreements for Structuring Foreign Investment Deals in Russia // Cornell International Law Journal. Vol. 45. 2012. P. 490.

2  Jensen C.M., Meckling W.H. Theory of the Firm: Managerial Behavior, Agency Costs and Ownership Structure // Journal of Financial Economics 3. 1976. P. 310.

3  Easterbrook F.H., Fischel D.R. Voting in Corporate Law // The Journal of Law and Economics: Vol. 26, No. 2, Article 14, 1983. P. 401.

4  Grantham R. The Doctrinal Basis of the Rights of Company Shareholders // Cambridge Law Journal. 57 (3). 1998. P. 579.

5  Easterbrook F.H., Fischel D.R. Voting in Corporate Law // The Journal of Law and Economics: Vol. 26. No. 2. Article 14. 1983. P. 401–402.

50