5. Культурные ценности и их охрана

130. Как и другие секторы международного права, система международно-правовых норм о культурных ценностях и их охране возникла в XX веке. Если основу регулирования составляют международные договоры, то в части отдельных вопросов сформировались также международные обычаи. В отличие от морского или экономического права нормы, касающиеся культурных ценностей, на данный момент менее развиты, но в целом уже сегодня можно говорить о международном праве культурных ценностей <374>. Медленное и осторожное развитие указанной области права связано не только с проблемой национального суверенитета. Отсутствие консенсуса в отношении фундамента и цели международной концепции в сфере культурных ценностей и сегодня препятствует развитию соответствующего всеобъемлющего порядка.

--------------------------------

<374> Streinz (Fn 343) 201; O'Keefe. Formulating General Principles by Reference to International Standards // Fechner/Oppermann/Prott (Fn 326) 277ff; sowie den Beitrag von Prott. The International Legal Protection of the Cultural Heritage, ebd, 295ff.

131. Усилия и борьба (речь идет о "войнах во имя искусства" (art wars)), предпринимаемые по вопросам правового статуса и режима культурных ценностей, в будущем приумножатся. На это указывает расширение торговли ценными предметами искусства. В дискуссии о возвращении культурных ценностей на историческую родину и сегодня не достигнуто соглашение. Это касается, например, требований Греции или развивающихся стран о возвращении предметов старины, вывезенных за границу в колониальную эпоху, а также споров, связанных с последствиями Второй мировой войны и до сих пор не разрешенных <375>. Кроме того, проекты, реализуемые в сфере экономического развития, могут оказывать негативное влияние на культурное наследие соответствующего государства; Всемирный банк учитывает этот аспект при оценке своих проектов <376>. В целом можно предположить, что в мире развивающихся универсальных экономических структур охрана национальной культурной идентичности будет пользоваться большим вниманием во внутренней и внешней политике многих государств.

--------------------------------

<375> Freytag. "Cultural Heritage": von auf "ihr" Kulturgut? // Fechner/Oppermann/Prott (Fn 326) 175ff; Wyss. illegal , ebd, 202ff; v. Schorlemer. Stolen Art, GYIL 41 (1998) 317ff; Weber. Wem der Schatz des Priamos? Praxis/Forum 1999, 36ff; Eitel. Beutekunst - Die letzten deutschen Kriegsgefangenen, FS , 2005, 192ff.

<376> Francioni. Thirty Years On: Is the World Heritage Convention Ready for the Century? ItYIL 12 (2002) 13; см. также абз. 112 наст. разд.

132. Правовой порядок в части культурных ценностей определяется совокупностью норм международного права (и европейского права) и национального права, сферы действия которых пересекаются <377>. В национальном праве не существует законченного правового регулирования; законодательство о культурных ценностях состоит из многочисленных норм о добросовестном приобретении предметов культуры, защите государственных интересов посредством запретов на экспорт или уголовного <378> и публичного права <379>. Конституционное право также содержит соответствующие положения <380>. В части транснациональных легальных или нелегальных операций важное значение приобретают нормы коллизионного права: нередко в конкретном случае решающим фактором выступает вопрос, право какого государства подлежит применению в соответствии с правом страны, в которой на данный момент находится предмет культуры <381>. В этой области национальные нормы пока не ограничиваются положениями международного права. Таким образом, формируются расхождения и противоречия в международном порядке. Указанную проблему можно решить только достижением международной договоренности между государствами: в форме многостороннего соглашения или системы двусторонних соглашений.

--------------------------------

<377> Общий обзор см.: Siehr. Vereinheitlichung des Rechts der in Europa? // Basedow u a (Hrsg), Aufbruch nach Europa, 2001.

<378> Об уголовном преследовании нелегальной торговли культурными ценностями в США см.: Petr. Trading Places: Illicit Antiquities, Foreign Cultural Patrimony Laws, and the U.S. National Stolen Property Act after United States v Schultz. Hastings ICLR 28 (2005) 503ff.

<379> См.: v. Schorlemer (Fn 345) 402ff, 518ff.

<380> С точки зрения сравнительного правоведения см.: . National-verfassungsstaatlicher und universeller - ein Textstufenvergleich // Fechner/Oppermann/Prott (Fn 326) 91ff.

<381> См.: . Privatrechtliche auf von ins Ausland, NJW 2001, 3581ff.

133. В таком случае возникает вопрос о специальном праве в отношении культурных ценностей, отграниченном от общего вещного права <382>. В целом наметилась тенденция развития специального раздела права, но это развитие еще не завершилось. Трудности связаны с проблемой формулировки общепризнанного определения предмета культуры (культурных ценностей). Для расширения сферы действия права о сохранении и защите предметов культуры необходимо сформулировать специальные положения, которые должным образом определяют своеобразие указанных ценностей в сравнении с другими вещами. При этом может возникнуть необходимость также подыскать специальные положения, позволяющие дифференцировать различные виды культурных ценностей <383>.

--------------------------------

<382> См. известные дела о

- двух портретах Дюрера: Собрание произведений искусств Веймара против Эликофона (Elicofon), 678 F2 d 1150 (2 d Cir 1982);

- картине "Маркиза де Санта Крус" Франсиско де Гойи: "Королевство Испания против Кристи" (Christie), Manson & Woods Ltd" (1986) 1 WLR 1120 (ChD);

- картине князя Лихтенштейнского: Решение Федерального конституционного суда ФРГ от 28.01.1998, 2 BvR 1981/97, IPrax 1998, 482ff;

- деревянной двери сокровищницы народа маори: Генеральный прокурор Новой Зеландии против Ортиса (Ortiz) и других, 18 ILR 591ff;

- артефактах доколумбовых цивилизаций: "Республика Эквадор против Дануссо (Danusso)", Tribunale di Torino, RivDirProc 1982, 625;

- четырех византийских мозаиках XVI века: "Автокефальная греческая православная церковь против Гольдберга (Goldberg)", 717 F. Supp. 1374 (SD Ind 1989); : 917 F2 d 278 ( Cir 1990).

Об этом см. также: Siehr. International Art Trade and the Law, RdC 243 (1993-VI) 13ff; Jayme. Neue den im internationalen Privatrecht // (Fn 331) 35ff; . Museums- und Archivgut als "res extra commercium"? ebd, 199ff; Weber. Kulturgut im nationalen und internationalen Rechtsverkehr, 2002; см. также: Freytag (Fn 375) 186ff.

<383> См.: Merryman. The Free International Movement of Cultural Property, NYJILP 31 (1998) 1 (14).

134. Противоречия и несоответствия между нормами об охране культурных ценностей связаны с множественностью целей, достижению которых должны способствовать нормы; эти rationes частично пересекаются и усиливают друг друга, а частично вступают в противоречие между собой. Следует ли исходить из требований "национальной школы", полагающей, что основная цель международной охраны культурных ценностей заключается в том, чтобы право распоряжения указанными ценностями принадлежало тому государству или той нации, для которых они имеют особое значение, связанное с их культурной, а также исторической или политической идентичностью? Или, придерживаясь мнения "интернационалистов", считать основной целью охраны культурных ценностей - вне зависимости от места их нахождения - их сохранность (по возможности, в хорошем состоянии) и доступность для максимального количества людей? Действительно ли следует считать культурный национализм в эпоху глобализации культуры реликтом старого мышления <384>? Полярность названных подходов, которые приводят к постановке различных целей, лежит в основе многих дискуссий и разногласий. Действующее международное право также не лишено таких противоречий, а конвенции, принятые в течение последних 50 лет, придерживаются то одного, то другого подхода. Концепцию, преимущественно основанную на первой точке зрения, при желании можно вывести из Конвенции ЮНЕСКО о культурном разнообразии (2005 год); однако учитывая отдельные аспекты Конвенции, в том числе о соотношении с принципами свободы экономической деятельности, можно сказать, что Конвенция также не является однозначной <385>. Помимо глобальных интересов мирового сообщества и национальных интересов отдельных государств, личные права создателей и собственников культурных ценностей, сохранение произведений искусства и рыночные интересы также составляют возможный предмет защиты <386>.

--------------------------------

<384> См.: Merryman. The Public Interest in Cultural Property, Cal LR 77 (1989) 339, 361ff; ту же точку зрения представляет Зир. См.: Siehr. Die Schweiz und der in Europa // Fechner/Oppermann/Prott (Fn 326) 145ff.

<385> См. абз. 126.

<386> Jayme. Globalization in Art Law: Clash of Interests and International Tendencies, Vanderbilt J Transnat'l L 38 (2005) 927ff; Fechner. Wohin ? FS , 2005, 485ff.

135. "Интернационалисты" подчеркивают идею культурных ценностей как общего наследия человечества, которую высказал судья сэр Александер Кроук в 1813 году <387>. "Национальное направление" выстраивает свою концепцию, базируясь на культурном аспекте права на самоопределение. Эта позиция следует исторической аргументации, согласно которой культурные ценности подлежат охране на основании взаимного соблюдения суверенитета или на основании тесной связи с территорией и должны быть связаны с конкретным государством <388>. Применительно к вооруженным конфликтам специально подчеркивалось, что уничтожение культурных ценностей не служит военным целям. Все подходы тесно связаны с моральным императивом любого цивилизованного общества: уважать и сохранять культуру как выражение человечности; Блунтшли призывал военачальников в 1878 году вести войну "не как варвары, а как цивилизованные мужчины" <389>.

--------------------------------

<387> Сэр Александер Кроук (Alexander Croke), судья Вице-адмиральского суда Галифакса в процессе о призах в отношении захваченного британским капером французского судна "Маркиз де Сомэрюэль", на борту которого находились картины Сальватора Розы, предназначенные для Пенсильванской академии изящных искусств. См.: Fiedler (Fn 325) 204.

<388> См.: Fiedler (Fn 325) 211f.

<389> Bluntschli. Das moderne , 3. Aufl 1878, 363.

а) Определение культурных ценностей

136. Если рассматривать культуру как юридическое понятие, потребуется определить дефиницию. Правовую защиту и сохранение "культуры" можно обеспечивать и контролировать только тогда, когда хотя бы в общем контексте будет достигнуто согласие об ограничении понятия. Это требование не зависит от того, что в национальном праве понятие искусства уже в силу его природы трудно определить. В то же время не найдется аргументов, обязывающих установить понятие культуры, единое для всех норм международного права. Поэтому в международных договорах используются различные подходы <390> в зависимости от специального предмета регулирования и в соответствии с целями отдельного договора <391>.

--------------------------------

<390> О различных концепциях культуры см.: O'Keefe (Fn 323) 905. С юридической точки зрения культуру нельзя определить в широком антропологическом смысле как все характеристики и идеи, на которых основывается конкретное общество.

<391> К последующим вопросам см.: Fechner. Prinzipien des // Fechner/Oppermann/Prott (Fn 326) 11ff; см. также: Siehr. in Friedens- und , FS , 2005, 695ff.

137. В Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года вопросу дефиниции не было уделено особого внимания; она определяла предмет охраны на случай его преднамеренного уничтожения или повреждения в общих чертах, как частную собственность, включая в это понятие также культурные ценности, находящиеся в частной собственности, и "собственность общин, учреждений церковных, благотворительных и образовательных, художественных и научных". Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 года <392> содержит определение культурных ценностей, состоящее из двух частей. Вначале устанавливается, что данная категория включает все движимые и недвижимые ценности, "которые имеют большое значение для культурного наследия каждого народа"; затем эта формулировка рассматривается на примерах ценностей: "таких как памятники архитектуры, искусства или истории, религиозные или светские, археологические раскопки, архитектурные ансамбли, которые в качестве таковых представляют исторический или художественный интерес, произведения искусства, рукописи, книги, другие предметы художественного, исторического или археологического значения, а также научные коллекции или важные коллекции книг, архивных материалов или репродукции ценностей, указанных выше"; в определенном объеме также подлежат защите места, в которых находятся культурные ценности (ст. 1 [b], [c]). Принадлежность к культурным ценностям согласно приведенному общему определению может устанавливаться государством в одностороннем порядке. Иной подход используется в отношении хранилищ, предназначенных для сохранения культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, а также достопримечательных мест и "других недвижимых культурных ценностей, имеющих очень большое значение"; они подлежат специальной охране также в мирное время путем внесения в Международный реестр, хотя другие государства в рамках процедуры регистрации могут заявить возражения на том основании, что "предмет не относится к культурным ценностям" <393>.

--------------------------------

<392> BGBl 1967 II, 1235.

<393> Подробнее см. ст. 12 Исполнительного регламента Конвенции (BGBl 1967 II, 1271, 1279).

138. Подход, согласно которому государства определяют понятие в одностороннем порядке в рамках, установленных договаривающимися сторонами, непосредственно реализован в Конвенции о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности (1970 год) <394>. В соответствии с Конвенцией "культурными ценностями" должны считаться все "ценности религиозного или светского характера, которые рассматриваются каждым государством как представляющие значение для археологии, доисторического периода, истории, литературы, искусства и науки". В культурное наследие государства включают, в частности, все то, что его граждане или иностранцы создали или нашли на территории указанного государства <395>. В целом смысл сводится к тому, чтобы найти правильный путь между Сциллой и Харибдой: широкие возможности отдельного государства при определении понятия культуры могут помешать другим государствам признать это определение (а с ним и Конвенцию); жесткие международные ограничения могут подвергнуться критике в связи с недостаточным объемом защиты. Ратификация Конвенции первоначально небольшим количеством государств в действительности связана с широкими полномочиями отдельных государств согласно Конвенции. На данный момент Конвенцию ратифицировали 112 государств (по состоянию на 1 марта 2007 года).

--------------------------------

<394> ILM 10 (1971) 289ff; не ратифицирована ФРГ.

<395> Подробнее см. ст. 4. См. также жалобу в ЕСПЧ от 05.01.2000 N 33202/96 ("Байелер [Beyeler] против Италии"), см.: Anm Rudolf. AJIL 94 (2000) 736.

139. Даже государства-члены ЕС, несмотря на региональную однородность, не смогли достичь единства по содержанию понятия культурных ценностей. В контексте ст. 30 Договора о Европейском сообществе государства могут принимать специальные меры, ограничивающие свободу перемещения товаров с целью защиты "культурных ценностей"; в этой связи государства получают возможность осуществлять самостоятельную оценку в определенных пределах, соблюдение которых контролируют органы Евросоюза/Европейского сообщества <396>. В отношении возврата ценностей, неправомерно вывезенных с территории государства-члена, Директива 93/7/БЭС от 15 марта 1993 года предусматривает, что государства определяют указанные в ней категории, такие как "памятники" или "коллекция", посредством конкретизации в каждом отдельном случае, но и тогда действует лишь запрет на злоупотребление правом <397>.

--------------------------------

<396> См.: (Fn 355) Art 30 Rn 66; Ress. Kultur und Binnenmarkt, 1991.

<397> Директива 93/7/ЕЭС от 15.03.1993 (ABl EG 1993, N L 74/74), последнее изменение на основании Директивы 2001/38/БС от 05.06.2001 (ABl EG 2001, N L 187/43).

б) Правообладатели в сфере культуры

140. Разнообразие моделей правового регулирования на международном уровне отражается также в особенностях принадлежности культурных ценностей признанным субъектам международного права. Международное сообщество, государство, народ и индивид именуются носителями культурных прав, однако разные подходы к проблеме сегодня до конца не продуманы и не согласованы между собой. В принципе суверенитет государства над культурными ценностями, вытекающий из общих норм о территориальном суверенитете, бесспорен. Государству принадлежит право издавать нормы о купле-продаже, а также об экспорте и импорте культурных ценностей. Государство может обязывать собственников сохранять культурные ценности и заботиться о них, а также само предоставлять для этого средства. Следует также признать право государства на экспроприацию культурных ценностей на своей территории, даже если они принадлежат иностранным собственникам; однако до сих пор не установлено, в какой мере государство обладает указанным правом в случае, когда культурные ценности ввозятся на территорию государства на ограниченное время для выставки, и запрещение экспроприации не оговорено <398>.

--------------------------------

<398> Специальная защита на случай проведения выставок предусмотрена Законом ФРГ о защите культурных ценностей 1998 г. (примеч. 358). Согласно Закону государственные органы Германии могут гарантировать возвращение культурных ценностей иностранному лицу, предоставляющему их на выставку, вследствие чего до их возвращения третьи лица не могут предъявлять требования. См.: Jayme. Das Freie Geleit Kunstwerke, 2001.

141. В контексте различных подходов к регулированию, при которых культурные ценности рассматриваются прежде всего с точки зрения государственного суверенитета и идентичности, возникают специфические вопросы, в частности о критериях принадлежности культурных ценностей определенному государству и права на их возвращение в случае нелегального или даже легального вывоза. Представим себе разные подходы применительно к принадлежности культурных ценностей к национальной культуре. В первую очередь можно установить связь с государственной территорией, на которой создавались ценности. Гражданство автора также может служить привязкой. Наконец, представим, что государство может претендовать на произведение искусства, если последнее имеет особую значимость для государственной идентичности, независимо от места создания или гражданства автора. В конкретных случаях выбор разных привязок может привести к коллизии государственных претензий <399>.

--------------------------------

<399> Jayme. Rechtsbegriffe und Kunstgeschichte // Reichelt (Hrsg), Neues Recht zum Schutz von Kulturgut, 1997, 11 (16); . Internationale Standards im und ihre Bedeutung das Sach- und Kollisionsrecht, 1996, 142ff; Hanisch. Der Fall des Liotard und die nationale Zuordnung eines Kunstwerks // Frank (Hrsg), Recht und Kunst, 1996, 19ff; . Die des Kulturguts, FS Ress, 2005, 1531ff.

142. Как и в других контекстах, право народа на самоопределение является основным выражением его правоспособности <400>. Несмотря на то что Устав ООН прямо не указывает на культурный аспект права на самоопределение, Генеральная Ассамблея ООН постановила, что право на самоопределение существует не только в политическом и экономическом, но и в культурном измерении <401>. Согласно Резолюции ГА ни одно государство не имеет права "лишать народы их национальной идентичности и культурного наследия"; в Африканской хартии прав человека и народов говорится о праве на "экономическое, социальное и культурное развитие с должным вниманием к самобытности и при равном доступе к общему наследию человечества" <402>. В практике государств пока не сформированы конкретные выводы в части культурного аспекта права на самоопределение; однако следует отметить, что различные грани права на самоопределение в действительности неразрывно связаны между собой и поэтому вслед за лишением прав на культуру в экстремальном случае может следовать право на отделение. Современное международное право обязывает государства также защищать культурные интересы меньшинств <403>. Например, согласно ст. 27 Международного пакта о гражданских и политических правах (Пакт о ГПП) государство не должно лишать меньшинства права "совместно с другими членами той же группы пользоваться своей культурой"; ЕКПЧ содержит акцессорное право защиты меньшинств от дискриминации (ст. 14) <404>. Объем обязательства согласно ст. 27 Пакта о ГПП окончательно не установлен; в частности, остается неопределенность по поводу конкретных действий, которые обязано совершать государство. Согласно абз. 2 ст. 2 Международной конвенции ООН о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1966 года <405> государства обязаны, "если это оправдано обстоятельствами", принимать меры по защите определенных расовых групп также в культурной области.

--------------------------------

<400> См. Раздел 3. Хайльброннер. Абзац 116 и след.

<401> Резолюция ГА ООН 2131 (XX) от 21.12.1965.

<402> Статья 22 "Банжулской хартии прав человека и народов" от 27.06.1981, немецкий перевод см.: Simma/Fastenrath (Hrsg), Menschenrechte, 5. Aufl 2004, 707ff. См. также Резолюцию ГА ООН 57/249 (2003) о "Культуре и развитии".

<403> См. Раздел 3. Хайльброннер. Абзац 331 и след.; см. абз. 128 наст. разд.

<404> См. Раздел 3. Хайльброннер. Абзац 248. 1 апреля 2005 г. вступил в силу 12-й дополнительный протокол к ЕКПЧ, который предусматривает также общую защиту от дискриминации.

<405> BGBl 1969 II, 961.

143. Нельзя однозначно ответить на вопрос, в какой мере и в какой форме индивиды обладают правом на культуру (a right to culture) <406>. Следуя Всеобщей декларации прав человека ООН (ст. ст. 22 и 27), ст. 19 Пакта о ГПП предусматривает, что каждый человек имеет право, в частности, получать и распространять информацию и идеи посредством художественных форм выражения; Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах устанавливает право индивида на участие в культурной жизни (абз. 1 ст. 15); региональные пакты о правах человека содержат аналогичные формулировки <407>. В ЕКПЧ прямо не упоминается защита культурных прав или ценностей; однако признано, что сфера действия ст. ст. 10 или 8 ЕКПЧ или абз. 1 ст. 1 1-го дополнительного протокола может распространяться на такие случаи <408>. ЮНЕСКО предприняла попытку определить форму и содержание права на культуру в своих рекомендациях <409>.

--------------------------------

<406> Существование этого права подтверждает Протт. См.: Prott. Cultural Rights as Peoples' Rights in International Law // Crawford (Hrsg), The Rights of Peoples, 1988, 93ff; Francioni (Fn 329) 1212ff.

<407> См.: Wyss (Fn 324) 196ff, а также: O'Keefe (Fn 323).

<408> Ress. und 1EMRK, FS , 2005, 499ff.

<409> Wyss (Fn 324) 199ff.

144. Во многих правовых актах культурные ценности обозначаются как наследие человечества (common heritage of mankind) <410>. Еще в 1813 году решением судьи из Галифакса было установлено, что искусство и наука "считаются не особенностью той или иной нации, а собственностью всего человечества и существуют в общих интересах всего человеческого рода" <411>. Во второй половине XX века эта концепция воплотилась, в частности, в Гаагской конвенции 1954 года, согласно которой ущерб, наносимый культурным ценностям одного народа, одновременно "является ущербом для культурного наследия всего человечества, поскольку каждый народ вносит свой вклад в мировую культуру". В Преамбуле к Конвенции ЮНЕСКО 1970 года <412> речь идет о культурном наследии каждого народа "и всех народов", а в преамбуле к Конвенции ЮНЕСКО об охране всемирного культурного и природного наследия 1972 года <413> установлено, что "исчезновение любых объектов культурного или природного наследия представляет собой пагубное обеднение наследия всех народов мира" и что "некоторые ценности культурного и природного наследия представляют исключительный интерес и поэтому должны сохраняться как часть всемирного наследия человечества". Такие формулировки в юридически обязывающих документах неизбежно вызывают вопрос о правовом содержании концепции "общего наследия человечества". Следует ли в таком контексте понимать "человечество" как новый субъект международного права, отличный от государства? В морском праве и в отношении негосударственных пространств в целом концепция общего наследия в последнее время приобрела конкретное правовое содержание: присвоение указанных пространств запрещено, при их использовании должны учитываться интересы человечества, в частности, развивающихся стран <414>. Если эти идеи рассмотреть применительно к культурным ценностям, то следует признать, что здесь юридический контекст имеет иную структуру: в связи с культурными ценностями речь не идет ни о запрете присвоения, ни о распределении преимуществ, связанных с пользованием. В этом случае трудно сделать другие юридические выводы <415>.

--------------------------------

<410> Понятие культурного "наследия" трудно определить с юридической точки зрения. На практике его часто предпочитают понятию культурной "собственности", поскольку его проще соотнести с общественными целями, чем понятие культурной "собственности", которое подчеркивает прежде всего индивидуальное право распоряжения и исключения из пользования; см. также: Frigo. Cultural Property v Cultural Heritage: A "Battle of Concepts" in International Law? IRRC 86 (2004) 367ff.

<411> См. примеч. 387.

<412> См. абз. 138 и абз. 150.

<413> Конвенция ЮНЕСКО об охране всемирного культурного и природного наследия 1972 г. (BGBl 1977 II, 215).

<414> См. Раздел 5. Граф Витцтум. Абзац 66 и след.

<415> См. Dolzer. Die Deklaration des Kulturguts zum "common heritage of mankind" // (Fn 331) 13ff; иное мнение см.: Francioni (Fn 329) 1209ff.

в) Культурные ценности во время вооруженных конфликтов

145. Международно-правовая защита культурных ценностей в период войны <416> исторически сформировалась раньше, чем согласие по поводу регулирования в мирное время. Причина заключалась в том, что культурные ценности подвергались опасности в случае ведения военных действий, а также в случае захвата произведений искусства противника как выражения права на трофеи, которое признавалось в течение долгого времени. Еще Гроций отмечал, что вывоз произведений искусства победителем вызывает у побежденного стойкое чувство унижения и тем самым влечет за собой потенциальную опасность для будущего <417>. Наполеон в своих захватнических походах организовал похищение произведений искусства; широкий показ этих произведений во французских музеях должен был "иллюстрировать европейское единство под началом Франции на примере объединенных трофеев" <418>. Однако уже тогда такие намерения противоречили правосознанию европейского сообщества государств, и Франции пришлось согласиться с требованиями пострадавших государств о реституции <419>.

--------------------------------

<416> О международном гуманитарном праве см. Раздел 8. Боте. Абзац 56 и след.

<417> См.: Fiedler (Fn 325) 212. На той же идее основывалась деятельность американских и британских офицеров подразделения охраны памятников, произведений искусства и архивов после беспрецедентного в новейшей истории расхищения произведений искусства национал-социалистами. Об этом см. Висбаденский манифест: Wyss (Fn 324) 88f; Nicholas. Der Raub der Europa, 1995. См. также Процесс против военных преступников в Международном военном трибунале 9Bd I, 1947, 267ff).

<418> Wyss (Fn 324) 3.

<419> См.: Fiedler (Fn 325) 203ff; Wescher. Kunstraub unter Napoleon, 2. Aufl 1978.

146. Начало современной системе многосторонних международных договоров о защите культурных ценностей в случае вооруженных конфликтов положила Гаагская конвенция о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года <420>. Положения о запрете присвоения и уничтожения собственности врага, нападения на незащищенные города или строения и особенно - об осуждении мародерства (ст. 22 и след.) обретают большое значение даже без прямого упоминания культурных ценностей. Защита культурных ценностей тесно связана с требованием уважения частной собственности и соответствующим запретом конфискации или грабежа (ст. ст. 46, 47); к частной собственности приравнивается собственность церковных, благотворительных, образовательных, художественных и научных учреждений (ст. 56). Гаагская конвенция и сегодня остается в силе. По разным причинам она не достигла своих целей в обеих мировых войнах, в частности вследствие недостаточно конкретного обозначения объектов охраны <421>. Во время Второй мировой войны германское нацистское руководство организовало в нарушение Гаагской конвенции систематическое расхищение чужих произведений искусства, особенно принадлежавших евреям, украшая ими свои служебные и жилые помещения. После Второй мировой войны советские военнослужащие и частные лица вывезли из Германии в Советский Союз около 200000 предметов и экспонатов, захваченных во время войны и оккупации, и в течение десятилетий отрицали их существование; в 1997 году Россия предприняла попытку конфисковать эти предметы на основании закона. Российский Конституционный Суд в 1999 году нашел возможность, вопреки Гаагской конвенции и двум российско-германским соглашениям, эти меры оправдать как "компенсаторную реституцию" <422>. В дипломатической среде к предметам, вывезенным нацистами, применяется собирательное понятие "похищенное искусство" ("Raubkunst"), а к предметам, вывезенным в Советский Союз, - понятие "трофейное искусство" ("Beutekunst") <423>.

--------------------------------

<420> RGBl 1910, 107f; речь идет о Положении о законах и обычаях сухопутной войны - приложении к IV Гаагской конвенции. О Гаагской конвенции 1899 г. и дальнейшем развитии см.: . Zum Kulturbegriff der Haager Konventionen von 1899 bis heute, 1998, 985ff; Herdegen. Der im // (Fn 331) 161ff; . Der kriegsrechtliche , FS Jeserich, 1994, 333ff; Wolfrum. Protection of Cultural Property in Armed Conflict, IYHR 32 (2002) 305ff.

<421> Buhse. Der Schutz von Kulturgut im Krieg, 1959.

<422> Перевод решения на немецкий язык (с примечаниями) см.: . Wem die Beutekunst? Zum zweiten Beutekunst-Urteil des russischen Verfassungsgerichts, Osteuropa-Recht 2000, 29ff; Dolzer. "Kompensatorische Restitution"? NJW 2000, 560ff; v. Schorlemer (Fn 375) 317ff; Stumpf. im internationalen Recht unter besonderer der deutsch-russischen Beziehungen, 2003; Schoen. Der rechtliche Status von Beutekunst, 2004; Baufeld. Beutekunst - Versuch einer neuen juristischen Deutung, Osteuropa-Recht 2005, 207ff; allgemein zum Zweiten Weltkrieg Kowalski. Restitution of Works of Art Pursuant to Private and Public International Law, RdC 288 (2001) 154ff; Fiedler. als Kriegsbeute? 1995; Jenschke. Der auf in Kriegszeiten widerrechtlich verbrachte , 2005.

<423> Eitel (Fn 375) 191.

147. Несмотря на такого рода злоупотребления, в рамках Женевских конвенций 1949 года не удалось согласовать специальные нормы об охране культурных ценностей. Это осуществилось только в 1954 году с помощью Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта <424>. При этом были учтены механизмы регулирования так называемого Вашингтонского договора, который был разработан государствами Американского континента в 1935 году <425>. Развитие договоренностей 1907 года продолжено Гаагской конвенцией 1954 года, которая конкретизировала объекты охраны (ст. 1). "Общие нормы о защите" (ст. ст. 2 - 7) содержат ряд превентивных мер, которые стороны принимают в мирное время в целях охраны культурных ценностей: например, обозначение культурных ценностей отличительным знаком; введение уставов и инструкций для военнослужащих. Во время вооруженного конфликта ст. 4 предписывает сторонам не допускать использования культурных ценностей в военных целях (за исключением случаев крайней необходимости), краж, грабежей, незаконного присвоения или актов вандализма, реквизиции и репрессивных мер в отношении культурных ценностей; также прямо запрещена конфискация с целью репарации (абз. 3 ст. 4). Специальная защита предусмотрена в отношении тех культурных ценностей, которые внесены в Международный реестр Генеральным директором ЮНЕСКО (ст. ст. 8 - 12); запрещены любые враждебные действия, направленные против таких ценностей, любое их использование в военных целях, если командир дивизии не примет решение о "неизбежной военной необходимости". Обязанности оккупирующего государства закреплены в Протоколе <426> 1954 года; согласно указанному Протоколу оно, в частности, обязано предотвращать вывоз культурных ценностей с оккупированных территорий. Кроме того, Гаагская конвенция 1954 года была дополнена ст. 53 и абз. 4 [d] ст. 85 Дополнительного протокола I, а также ст. 16 Дополнительного протокола II 1977 года к Женевским конвенциям 1949 года, которые запрещают осуществление враждебных действий, направленных против культурных ценностей и мест отправления культа, а также их использование с целью содействия военным усилиям или применение к ним репрессивных мер в международных конфликтах <427>. Однако названные правила требуют ограничительного толкования, поскольку не существует возможности оправдания мер на основании "неизбежной военной необходимости".

--------------------------------

<424> BGBl 1967 II, 1235; подробнее см.: Toman. Protection of Cultural Property in the Event of Armed Conflict, 1996; Desch. Der Schutz von Kulturgut bei bewaffneten Konflikten nach der Konvention von 1954, HV-I 1999, 230ff.

<425> "Пакт Рериха". См. 16 (1955/56) 78f.

<426> BGBl 1967 II, 1100.

<427> BGBl 1990 II, 1551; BGBl 1990 II, 1637.

148. В случае нарушения положений Гаагской конвенции 1954 года договаривающиеся стороны должны применить уголовно-правовые или дисциплинарные меры (ст. 28). Однако Гаагская конвенция подвергалась критике, поскольку не предусматривала непосредственной уголовной ответственности <428>. Поэтому меры, обеспечивающие соблюдение Конвенции, были расширены Протоколом II к Гаагской конвенции, принятым в 1999 году и вступившим в силу в 2004 году <429>. Протокол II был согласован также с учетом военных событий в бывшей Югославии. Обстрел Старого города в Дубровнике, включенного в перечень объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, разрушения (как средство ведения войны) в Мостаре, Вуковаре и Сараево совершались также с целью систематического уничтожения культурного наследия этнических групп. Устав Международного трибунала по бывшей Югославии 1993 года содержит под заголовком "Нарушение законов или обычаев войны" состав ущерба, причиненного культурным ценностям (ст. 3 [d]) <430>. Согласно ст. 8 Римского статута Международного уголовного суда 1998 года причинение ущерба культурным ценностям также относится к военным преступлениям <431>. Юрисдикция "чрезвычайных палат" в судах Камбоджи по преступлениям режима красных кхмеров 1975 - 1979 годов согласно ст. 7 Закона об учреждении чрезвычайных палат распространяется на нарушения Гаагской конвенции 1954 года <432>. Тем не менее состав "культурный геноцид" пока не признан <433>.

--------------------------------

<428> См.: Partsch // Fleck (Hrsg), Handbook of Humanitarian Law in Armed Conflicts, 1999, 377 (403).

<429> ILM 38 (1999) 769; немецкий перевод см. HV-I 2003, 35ff; см.: Henckaerts. New Rules for the Protection of Cultural Property in Armed Conflict, HV-I 1999, 147ff; Penkny. Der Schutz von bei bewaffneten Konflikten im Lichte Entwicklungen, HV-I 2003, 27ff.

<430> См.: Francioni (Fn 329) 1215ff.

<431> О международном уголовном праве см. Раздел 7. Шредер. Абзац 37 и след.

<432> Создание палат связано с соглашением между ООН и Камбоджей, текст которого является приложением к Резолюции ГА ООН от 22.05.2003 57/228; немецкий перевод см. HV-I 2005, 59.

<433> Cassese. International Criminal Law, 2003, 96f.

149. Война в Ираке 2003 года наглядно продемонстрировала, что соответствующие нормы не утратили своего значения и в наше время <434>. Еще в 2001 году разрушение талибами двух гигантских статуй Будды в афганском Бамияне вызвало возмущение во всем мире и послужило поводом для принятия Декларации ЮНЕСКО, касающейся преднамеренного разрушения культурного наследия, в 2003 году <435>. Что касается действия норм международного военного права как международных обычаев, то оно должно определяться с помощью анализа практики государств в каждом отдельном случае. Однако в последнее время все большее признание получает точка зрения, согласно которой основные нормы уже действуют как международные обычаи <436>.

--------------------------------

<434> В связи с разграблением Иракского национального музея, Национальной библиотеки, археологических раскопок и иракских учреждений после свержения Саддама Хусейна в апреле 2003 г. Совет Безопасности ООН призвал государства вернуть предметы в Ирак и пресечь торговлю предметами, в отношении которых существует подозрение: см. п. 7 Резолюции 1483 (2003) от 22.05.2003; см.: Phuong. The Protection of Iraqi Cultural Property, ICLQ 53 (2004) 985ff; Sandholtz. The Iraqi National Museum and International Law, Colum J Transnat'l L 44 (2005) 185ff; Gerstenblith. From Bamiyan to Baghdad: Warfare and the Preservation of Cultural Heritage at the Beginning of the Century, GJIL 37 (2006) 245ff.

<435> Francioni/Lenzerini. The Destruction of the Buddhas of Bamiyan and International Law, EJIL (2003) 619ff; Goy. La destruction intentionelle du patrimoine culturel en droit international, RGDIP 109 (2005) 273ff.

<436> См.: v. Schorlemer (Fn 345) 297ff; Henckearts/Doswald-Beck (Hrsg). Customary International Humanitarian Law, Vol I, 2005, 127ff; см. также: Francioni (Fn 376) 14.

г) Регулирование в мирное время

150. Только в 1970 году было принято первое специальное соглашение об охране в мирное время: Конвенция о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности <437>. Особенно страны третьего мира настаивали на введении правил, позволяющих эффективно бороться с нелегальным вывозом культурных ценностей в будущем. Конвенция обязывает все договаривающиеся стороны ввести запрет на вывоз культурных ценностей, на которые не выдано свидетельство о разрешении (ст. 6). Не существует аналогичного общего запрета на ввоз в случае нелегального вывоза; только в случае кражи из государственного учреждения государство-импортер обязано на основании заявления принять меры по получению и возвращению культурных ценностей. Это правило действует и в случае промежуточного добросовестного приобретения, но в сочетании с обязанностью государства-экспортера выплатить приобретателю соразмерную компенсацию (абз. 2 [b] ст. 7). Если кражи в государстве-экспортере не было, то из Конвенции не вытекает безусловная обязанность возвращения; однако Конвенция ссылается на национальное право государства-импортера, которое может ограничивать применимость норм лишь случаем приобретения культурных ценностей государственными учреждениями страны-импортера, как, например, в США <438>. Согласно ст. 3 ввоз, вывоз и передача собственности считаются незаконными, если они совершены в нарушение правил, принятых государствами-участниками в соответствии с Конвенцией. Споры вызывает вопрос о непосредственной применимости ст. 3, что можно предположить на основании дословного текста <439>. ФРГ в 2007 году одобрила Конвенцию, хотя и отметила в ней ряд недостатков (в частности, широкое понятие культуры, избыточное влияние на торговлю предметами искусства и антиквариатом, большую нагрузку на таможенную службу) <440>. И все же Федеральный верховный суд в 1972 году вынес решение, согласно которому Конвенцию можно принимать во внимание при конкретизации понятия добрых нравов, указанного в § 138 ГГУ <441>; решение подверглось критике в соответствующей литературе <442>.

--------------------------------

<437> См. абз. 138.

<438> Streinz (Fn 343) 89f.

<439> Иного мнения придерживается Штрайнц, ссылаясь на историю создания: Streinz (Fn 343) 88.

<440> Blumenwitz, Rechtliche Schwierigkeiten bei der rechtswidrig nach Deutschland verbrachter an die Herkunftsstaaten und , FS Ress, 2005, 3 (11ff).

<441> BGHZ 59, 82.

<442> Siehr, Nationaler und internationaler - Eingriffsnormen und der internationale Kunsthandel, FS Lorenz, 1991, 525ff.

151. В отличие от Конвенции 1970 года, Конвенция ЮНЕСКО об охране всемирного культурного и природного наследия 1972 года <443> не касается юридических проблем, она направлена на защиту определенных культурных ценностей от разрушения по традиционным причинам, а также от воздействия социальных и экономических факторов; влияние окружающей среды угрожает культурным ценностям в возрастающей прогрессии <444>. Неудивительно, что названную Конвенцию, в отличие от Конвенции 1970 года, ратифицировало большинство государств (183 по состоянию на 1 марта 2007 года). В соответствии с Конвенцией к культурному наследию относятся памятники, ансамбли и достопримечательные места, "представляющие выдающуюся универсальную ценность" (ст. 1). Следует отметить, что каждое государство обязуется по возможности принимать меры по выявлению, защите и сохранению культурного и природного наследия (ст. 5). Государства-участники представляют Комитету Всемирного наследия ЮНЕСКО перечень культурных и природных ценностей для включения в Список всемирного наследия, причем решение о включении в Список зависит от того, насколько репрезентативным является объект в группе определенного типа культурных форм <445>. Комитет также выносит решение о мерах финансовой поддержки из фонда, которым он управляет; однако средства фонда достаточно скромные. Сегодня в список входят 830 объектов из 138 государств-участников (из них 32 в Германии по состоянию на 1 марта 2007 года); в Список всемирного наследия, находящегося под угрозой входит 31 памятник <446>. В последнее время возникли конфликты, связанные с локальными мероприятиями по развитию городской инфраструктуры в Германии, которые, по мнению Комитета ЮНЕСКО, нарушают целостность охраняемых памятников. Кельнский собор в июне 2006 года вновь был вычеркнут из Списка наследия, находящегося под угрозой, после того как городская администрация сократила проекты строительства в его окрестностях. В том же году Комитет принял решение о внесении Дрезденской долины Эльбы в Список наследия, находящегося под угрозой, в связи с проектированием нового моста. Следует отметить, что включение памятника в Список всемирного наследия ЮНЕСКО юридически не считается основанием для абсолютного запрета новых инфраструктурных проектов. В свете обязанностей государств-участников согласно ст. ст. 4, 5 включение в указанный Список является только фактором оценки. Статья 6 можно интерпретировать как не более чем обязанность сотрудничества с Комитетом <447>. Примечательно, что памятник, однажды включенный в Список, еще никогда не исключался навсегда.

--------------------------------

<443> BGBl 1977 II, 215. Fitschen. Internationaler Schutz des kulturellen Erbes der Welt // Fiedler (Hrsg), Internationaler und deutsche Frage, 1991, 183ff; Francioni (Fn 376) 13ff.

<444> v. Schorlemer. Der internationale Schutz von gegen // Fechner/Oppermann/Prott (Fn 326) 225ff.

<445> См.: v. Schorlemer (Fn 345) 135f.

<446> Памятники в Германии, включенные в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, а также Список культурных ценностей, находящихся под угрозой, опубликованы в приложении (Sart II N 410); полные списки опубликованы в интернете на сайте (http://whc.unesco.org/en/list).

<447> Francioni (Fn 376) 25f.

152. Несмотря на обязанность защищать культурные ценности, очевидно, что Конвенция придает большое значение государственному суверенитету (ст. 6), хотя в преамбуле речь идет о "всеобщем наследии человечества" <448>. Без согласия государства Комитет не может принимать меры даже в случае прямой опасности, угрожающей культурным ценностям; государство не обязано подавать заявку о помощи (ст. 19). Государства оказывают помощь по просьбе других государств (ст. 6); в межгосударственных отношениях запрещены лишь преднамеренные действия, которые могут нанести ущерб объектам охраны. С позиций права культурных ценностей и экологического права указанное регулирование считается неудовлетворительным. Очевидно, что культурное наследие не подлежит доверительному управлению мирового сообщества <449>; может ли государство на основании Конвенции рассматриваться как "доверительный управляющий общими культурными ценностями", представляется сомнительным в свете подчеркнутой ведущей роли суверенитета <450>. Представление о всемирном наследии всего человечества пробуждает юридические ожидания, которых содержание Конвенции не оправдывает. Это касается также района морского дна и его недр как общего наследия человечества <451>.

--------------------------------

<448> Francioni (Fn 376) 18.

<449> См.: Streinz (Fn 343) 79.

<450> Streinz (Fn 343) 79 со ссылками на литературу.

<451> См. Раздел 5. Граф Витцтум. Абзац 72, а также абз. 144 наст. разд.

153. В связи с очевидными недостатками Конвенции 1970 года, не позволяющими многим государствам ее признать, в 1990-е годы была предпринята новая попытка создать международный порядок, нацеленный на предотвращение нелегального вывоза культурных ценностей; так называемая Конвенция УНИДРУА о похищенных или незаконно вывезенных культурных ценностях 1995 года <452> направлена на согласование между государствами-участниками минимальных стандартов при обработке запросов о возвращении и реституции незаконно вывезенных культурных ценностей. Национальные нормы многих государств, применявшиеся до сих пор, разрешали, например, добросовестное приобретение похищенного имущества и предусматривали регламентацию в отношении предметов, вывезенных незаконно (но не похищенных). По существу Конвенция УНИДРУА 1995 года направлена на создание специальных норм о трансграничном перемещении культурных ценностей; при этом проводится дифференциация между похищенными и "лишь" незаконно вывезенными культурными ценностями.

--------------------------------

<452> ZVglRWiss 95 (1996) 214ff (не подписана ФРГ); см.: Prott. nach der UNIDROIT-Konvention und nach der UNESCO-Konvention, ZVglRWiss 95 (1996) 188ff; Reichelt. Die UNIDROIT-Konvention 1995 gestohlene oder unerlaubt - und Zielsetzungen // ders (Hrsg), Neues Recht zum Schutz von Kulturgut, 1997, 550ff.

154. В отношении похищенных ценностей, как и в германском праве, добросовестное приобретение в принципе невозможно; владелец, обязанный вернуть вещь, имеет право на компенсацию, если он проявил надлежащую осмотрительность при приобретении. Установленное таким образом перенесение бремени доказывания могло бы усложнить нелегальную торговлю. Срок давности требования о возвращении истекает через три года с момента получения информации о местонахождении (ценности) и владельце. В отношении незаконно вывезенных ценностей, к которым относятся также временно вывезенные, но, вопреки договоренности, не возвращенные культурные ценности, государство происхождения может требовать возврата только при наличии определенных предпосылок. В случае нелегального вывоза оно должно доказать причинение конкретного ущерба предмету: его материальной сохранности, целостности и традиционному либо ритуальному использованию аборигенами или племенами (абз. 3 ст. 5).

155. За этим компромиссом скрывается давно обсуждаемый принципиальный вопрос: в какой мере и при каких условиях государства должны признавать публичное право третьего государства в целом и экспорт культурных ценностей в частности при транснациональных операциях и объявлять его применимым на основании своего национального права. Здесь не существует общепризнанных международных обычаев. Традиционная практика, согласно которой в принципе не подобает применять иностранное публичное право в рамках своего внутреннего правопорядка ("мы не прислужники чужого государства") <453>, уже не отвечает духу времени, по крайней мере в отношении культурных ценностей. С другой стороны, государство и в этой области колеблется в части применения любого иностранного публичного права. "Золотая середина", найденная Конвенцией УНИДРУА, в основном отражает современный международный уровень развития дискуссии.

--------------------------------

<453> См.: Herdegen (Fn 20) § 2 Rn 52, 74ff.

156. На европейском уровне Совет Европы заключил Европейскую культурную конвенцию в 1954 году <454>. Конвенция основывается на идее "общего культурного наследия Европы", которое связано не только с поощрением изучения языков, истории и цивилизации других стран-участниц, но и с облегченным порядком свободного перемещения лиц и обмена культурными ценностями (ст. ст. 2, 4). Обозначенные в Конвенции цели в наше время также актуальны, как и в 1954 году, в том числе в контексте сотрудничества Южной, Центральной и Восточной Европы <455>. Совет Европы принял 27 октября 2005 года дополнительную Рамочную конвенцию о значении культурного наследия для общества <456>.

--------------------------------

<454> BGBl 1955 II, 1128.

<455> В отношении Американского континента в 1976 году в Сан-Сальвадоре была согласована конвенция, которая учитывала постколониальные притязания стран Центральной и Южной Америки в сфере государственности и культуры (ILM 15 [1976] 1350). Об этом см. также: Мюллер-Катценбург (примеч. 399), 95 и след. США заключали двусторонние договоры, образцом для которых служил договор с Мексикой (ILM 9 [1970] 1028ff).

<456> Конвенция еще не вступила в силу (по состоянию на 2007 год); ФРГ пока не ратифицировала ее (CETS N 199).

д) Возвращение культурных ценностей

157. За общей темой "возврата" культурных ценностей скрывается множество юридических обстоятельств, положений и вопросов, которые так или иначе связаны с требованием возвращения со стороны государства происхождения после незаконного или даже правомерного перемещения <457>. Ответ на этот вопрос в конкретном случае определяется международным частным правом государства, в котором находится ценность, а в случае применимости норм международного права (например, при перемещении в результате военных действий) - положениями применимых международных договоров или обычаев <458>. Если перемещение считается правомерным по праву страны происхождения на момент перемещения, по современным нормам международного права страна происхождения не вправе требовать возвращения ценностей. Такое правило действует и тогда, когда страна происхождения может доказать, что указанный предмет относится к национальным культурным ценностям. По этому принципу осуществляется юридическая оценка "мраморной коллекции Элджина" ("Elgin Marbles" - английское обозначение скульптур Парфенона в афинском Акрополе), вокруг которой велись длительные дискуссии <459>.

--------------------------------

<457> См.: Greenfield. The Return of Cultural Treasures, 3. Aufl 2005; Palmer (Hrsg). The Recovery of Stolen Art, 1998; Prott/OKeefe. Law and the Cultural Heritage, Bd II, 1989, 814ff; Freytag (Fn 375) 175ff; Weber (Fn 375) 357ff; Wyss. illegal // Fechner/Oppermann/Prott (Fn 326) 201ff. См. также: Hailbronner. Frachtgut gesunkener Schiffe und vor deutschen Gerichten, JZ 2002, 957ff.

<458> См.: Siehr. Internationaler Rechtsschutz von , SZIER 2005, 53ff.

<459> См.: Frank. Der Anspruch Griechenlands auf die "Elgin Marbles" im Britischen Museum in London // Frank (Fn 399) 1ff; Rudenstine. Lord Elgin and the Ottomans: the Question of Permission, Cardozo LR 23 (2002) 449ff.

158. Приведенное правило в целом распространяется на все случаи перемещения ценностей в контексте ранее возникавших ситуаций в колониальный период в широком смысле этого понятия. Политико-правовая проблема, аргументация которой основана на случайных происшествиях, различных формах давления и исторически устаревших юридических структурах, сегодня не может быть решена по принципам современного международного права путем сохранения притязаний на возвращение. Право на культурное самоопределение не имеет обратной силы, даже если сегодня оно приобрело статус ius cogens <460>. В европейском контексте указанного принципа придерживается, в частности, Директива Совета 93/7/ЕЭС от 15 марта 1993 года о возвращении культурных ценностей, противоправно перемещенных с территории государства - члена ЕС <461>; положение ст. 2, согласно которому незаконно перемещенные культурные ценности подлежат возвращению, действует лишь с момента вступления Директивы в силу <462>.

--------------------------------

<460> См. абз. 142.

<461> См. абз. 139; подробнее см.: Streinz (Fn 343) 120ff.

<462> См.: (Fn 399) 117.

159. Безотносительно к действию указанных принципов сохраняются вопросы, в какой мере и при каких обстоятельствах добровольное возвращение культурных ценностей представляется - в свете национальных интересов страны происхождения - более целесообразным, чем прежде. Это касается, в частности, практики публичных музеев. В последние годы они разработали ряд кодексов поведения разного формата, которые устанавливают повышенные требования (в большинстве обращенные только в будущее) к сбору информации и запреты на приобретение объектов неизвестного происхождения <463>; сюда также относится составление реестра похищенных культурных ценностей, банка данных Международного фонда исследований в области искусства (International Foundation for Art Research) в Нью-Йорке <464>. Проблемы нередко связаны с тем, что жертвы принудительных продаж или конфискаций, имевших место в Третьем рейхе, не могут доказать свои права собственника, как и современные владельцы, например музеи часто не могут доказать добросовестное приобретение. С учетом такого положения в 1998 году была разработана Вашингтонская декларация как заключительный документ конференции об имущественных ценностях жертв Холокоста, в которой участвовали представители 44 стран, в том числе Германии <465>. Из Декларации не вытекают юридические обязательства; тем не менее она была имплементирована Федерацией, землями и общинами Германии в форме "Инструкции по возвращению культурных ценностей, которых были лишены собственники вследствие нацистского преследования". По Инструкции, если существуют сомнения, бремя доказывания несут государственные музеи; если они не могут однозначно выяснить отношения собственности применительно к культурной ценности, то в соответствии с презумпцией в пользу лиц, подвергшихся преследованию, ценности подлежат возвращению либо выплачивается компенсация, размер которой, однако, в свою очередь оспаривается <466>. Спорные случаи разрешает Консультативная комиссия, состоящая из восьми ученых и политиков. С целью установления происхождения художественных произведений согласно Вашингтонской декларации создан также банк данных <467>.

--------------------------------

<463> См.: Streinz (Fn 343) 198f.

<464> http://www.ifar.org/. См.: Radcliffe. The Work of the International Art and Antiques Loss Register // Palmer (Fn 457) 189ff.

<465> См. Permanent Court of Arbitration (Hrsg), Resolution of Cultural Property Disputes, 2004, 431; о конференции см.: Eitel. "Nazi-Gold" und andere , FS Ipsen. 2000, 57ff.

<466> О споре относительно возвращения картины Эрнста Людвига Кирхнера "Берлинская уличная сцена" см.: Huttenlauch. Street Scenes and Other Scenes from Berlin - Legal Issues in the Restitution of Art after the Third Reich, GLJ 7 (2006) 819ff.

<467> http://www.lostart.de.

е) Охрана культурных ценностей в море

160. С появлением новых технологий, предназначенных для извлечения предметов со дна морей, подводная археология в последние десятилетия пользуется повышенным вниманием. На этом основании в Конвенцию ООН по морскому праву 1982 года (КМП) были включены положения в отношении зон <468>. В целом Конвенция обязывает государства охранять археологические объекты и развивать сотрудничество в этих целях (ст. 303). В то время как на внутренние воды и территориальное море распространяется суверенитет прибрежного государства, а в отношении прилежащей зоны ему предоставляются широкие права в случае извлечения археологических объектов (ст. 303), археологические объекты на континентальном шельфе и в открытом море сохраняются на благо всего человечества. Стране происхождения или государству археологического происхождения предоставляется право приоритета (ст. 149) <469>.

--------------------------------

<468> О развитии права см.: Korthals Altes. Submarine Antiquities, SJILC 4 (1976) 77; Prott/OKeefe. Maritime Archaeology, EPIL III (1997) 298ff; Graf Vitzthum/Talmon. Alles - und innere im Neuen Seerecht, 1998; Pallas. Maritimer , 2004, 175ff. О зонах (КМП) см. Раздел 5. Граф Витцтум. Абзац 38 и след.

<469> См.: Caflisch. Submarine Antiquities and the International Law of the Sea, NYIL 13 (1982) 3ff; Strati. Deep Seabed Cultural Property and the Common Heritage of Mankind, ICLQ 40 (1991) 859ff.

161. Недостатки регулирования, проявившиеся в КМП, особенно отсутствие необходимых определений, привели к принятию в 2001 году Конвенции ЮНЕСКО об охране подводного культурного наследия <470>. Конвенция направлена на защиту следов человеческого существования, имеющих культурный, исторический или археологический характер и не менее 100 лет находящихся под водой (ст. ст. 1, 2). Центральное место вновь отдано распределению компетенций, связанному с морскими зонами; положения КМП остаются в силе (ст. 3). Спорными были прежде всего правомочия прибрежного государства в исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе. Согласно ст. ст. 9 и 10 все государства несут ответственность за охрану культурных ценностей в указанных зонах; прибрежное государство принимает меры, как правило, после консультаций с другими заинтересованными государствами. В одностороннем порядке оно может действовать только в случае непосредственной опасности.

--------------------------------

<470> ILM 41 (2002) 40 (не вступила в силу). См.: Rau. im Meer: eine erste Analyse der neuen UNESCO-Konvention, 61 (2001) 833ff; Pallas (Fn 468) 360ff.

ж) Архивные материалы, археология, архитектура

162. В зависимости от определения культурных ценностей на архивы особого значения может распространяться действие положений об охране культурных ценностей. Например, в сферу действия Конвенции УНИДРУА 1995 года <471> входят архивы, включая фоно-, фото- и киноархивы <472>. Вопрос территориальной принадлежности отдельных разделов крупнейших архивов можно решить на основании особой связи отдельной части с определенной территорией ("принцип географического понятия") или на основании целостности архива как единой исторической величины ("принцип происхождения"). В Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении государственного имущества, архивов и долгов подчеркивается географический компонент по требованию развивающихся стран; однако Конвенция в целом не получила широкого признания <473>.

--------------------------------

<471> См. абз. 153 и след.

<472> См. приложение к ст. 2 j.

<473> См.: v. Schorlemer (Fn 345) 325; см. Раздел 3. Хайльброннер. Абзац 189 и след.

163. Вслед за Европейской культурной конвенцией 1954 года <474>, носившей общий характер, специальное Европейское соглашение 1969 года должно было обеспечить охрану археологических культурных ценностей <475>. Конвенция была пересмотрена в рамках Европейской конвенции 1992 года об охране археологического наследия (Мальтийская конвенция) <476>. Конвенция направлена на сохранение ценностей посредством специальной защиты, особых правил о раскопках, путем интеграции археологических соображений в политику разграничения территорий и с помощью оценки влияния на окружающую среду, а также публикаций специальной информации. На межгосударственном уровне согласован взаимный обмен информацией, а также меры по борьбе с нелегальной торговлей. В этой Конвенции, в целом отличающейся слабым регулированием, положения об экспорте и импорте отсутствуют.

--------------------------------

<474> См. абз. 156.

<475> BGBl 1974 II, 1285; см.: v. Schorlemer (Fn 345) 454ff; в целом по вопросу см.: Fechner. Rechtlicher Schutz Kulturguts, 1991.

<476> BGBl 2002 II, 2709; см.: . Das zum Schutz des Erbes vom 16.1.1992, NuR 2005, 751ff.

164. Специальная Конвенция об охране архитектурного наследия была принята европейскими государствами в 1985 году (Гранадская конвенция) <477>. К такому наследию относятся памятники, ансамбли строений и достопримечательности выдающегося значения. Конвенция включает охрану разнообразия европейского культурного наследия как общего наследия всех европейцев. Государства - участники Конвенции проводят инвентаризацию соответствующих объектов на их территории; они осуществляют надзор и содействуют сохранению ценностей. Если частный собственник не заботится о содержании своего архитектурного ансамбля, допускается его принудительная закупка (ст. 4). На межгосударственном уровне Конвенция предусматривает согласование, взаимный обмен и привлечение компетентных специалистов (ст. ст. 17 - 20).

--------------------------------

<477> BGBl 1987 II, 623; см.: . The Council of Europe and Historical Preservation, European Integration Studies 4 (2005) 95ff.

Седьмой раздел.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, МЕЖДУНАРОДНОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО,

РАЗРЕШЕНИЕ СПОРОВ И САНКЦИИ

МАЙНХАД ШРЕДЕР

Литература

Abi-Saab Georges / Christian / Gaja Giorgio / Dupuy Pierre-Marie / Chinkin. Christine/Gattini, Andrea/Lowe, Vaughan/Gray, Christine/Pellet, Alain/Crawford, James. Symposium: State Responsibility, EJIL 10 (1999) 339ff [Autor, Symposium].

Ambos Kai. Der allgemeine Teil des . einer Dogmatisierung, 2002.

Ambos Kai. Internationales Strafrecht, 2006.

Arsanjani Mahnoush. The Rome Statute of the International Criminal Court, AJIL 93 (1999) 22ff [Arsanjani, Rome Statute].

Arangio-Ruiz Gaetano / Vereshchetin Vladlen S. / Bennouna Mohammed / Crawford James / Tomuschat Christian / Bowett Derek / Simma Bruno / Condorelli Luigi. Symposium: Counter-measures and Dispute Settlement: The Current Debate Within the ILC, EJIL 5 (1994) 20ff.

Bassiouni M. Cherif. Commentaries on the International Law Commission's 1991 Draft Code of Crimes against the Peace and Security of Mankind, 1993 [Bassiouni, Commentaries].

Combacau Jean. Sanctions, EPIL IV (2000) 311ff.

Crawford James. The International Law Commission's Articles on State Responibility, 2002 [Crawford, State Responsibility].

Diaconou Ion. Peaceful Settlement of Disputes between States // MacDonald/Johnston (Hrsg). The Structure and Process of International Law, 1986, 1095 [Diaconou // MacDonald/Johnston (Hrsg)].

Doehring Karl. Die Selbstdurchsetzung Verpflichtungen. Einige Einzelprobleme der Repressalie, 47 (1987) 44ff [Doehring, Einzelprobleme].

Fastenrath Ulrich. Der Internationale Strafgerichtshof, JuS 1999, 632ff [Fastenrath, Strafgerichtshof].

Fiedler Wilfried. , BerDGVR 37 (1997) 9ff [Fiedler, ].

Fischer Horst / Sascha (Hrsg). Verbrechen vor dem Jugoslawien-Tribunal, nationalen Gerichten und dem Internationalen Strafgerichtshof, 1999 [ (Hrsg), Verbrechen].

Frowein Jochen A. Die Verpflichtungen erga omnes im und ihre Durchsetzung, FS Mosler, 1983, 241ff [Frowein, Verpflichtungen erga omnes].

Fukatsu Eiichi. Coercion and the Theory of Sanctions in International Law // MacDonald/Johnston (Hrsg). The Structure and Process of International Law, 1986, 1187ff [Fukatsu, Theory of Sanctions].

Harders J. Enno. Responsibility and Liability of International Organisations // Wolfrum (Hrsg). United Nations, Law, Policies and Practice, 1995, Vol 2, sec 114, 1092ff.

Kewenig Wilhelm A. Die Anwendung wirtschaftlicher im , BerDGVR 22 (1982) 7ff [Kewenig, ].

Klein Eckart. , BerDGVR 37 (1997) 39ff [Klein, ].

McCormack Timothy / Simpson Gerry (Hrsg). The Law of War Crimes, 1997 Merrills, John Graham. International Dispute Settlement, 4. Aufl 2005.

Murphy Sean D. Progress and Jurisprudence of the International Criminal Tribunal for the Former Yugoslavia, AJIL 93 (1999) 57ff [Murphy, ICTY].

Partsch Karl Josef. Reprisals, EPIL IV (2000) 200ff [Partsch, Reprisals].

Randelzhofer Albrecht. Probleme der , BerDGVR 24 (1984) 35ff [Randelzhofer. ].

Rauschning Dietrich. Verantwortlichkeit der Staaten Verhalten, BerDGVR 24 (1984) 13ff [Rauschning, Verantwortlichkeit der Staaten]

Roggemann Herwig. Die Internationalen , 2. Aufl 1998, mit [Roggemann. Die Internationalen ].

Ders, Der Internationale Strafgerichtshof und das Statut von Rom 1998, NJ 1998, 505ff [Roggemann, Der Internationale Strafgerichtshof].

Schmalenbach Kirsten. Die Haftung Internationaler Organisationen im Rahmen von und Territorialverwaltungen, 2004 [Schmalenbach, Haftung].

Seidel Gerd / Stahn Carsten. Das Statut des Weltstrafgerichtshofs, Jura 1999, 14ff [Seidel/Stahn, Statut].

Stahn Carsten. Zwischen Weltfrieden und materieller Gerechtigkeit: die Gerichtsbarkeit des Internationalen Strafgerichtshofs, EuGRZ 1998, 577ff [Stahn, Gerichtsbarkeit].

Steinberger Helmut. Judicial Settlement of International Disputes, EPIL III (1997) 42ff.

Tomuschat Christian. Das Strafgesetzbuch der Verbrechen gegen den Frieden und die Sicherheit der Menschheit, EuGRZ 1998, 1ff [Tomuschat, Strafgesetzbuch].

Ders, Ein Internationaler Strafgerichtshof als Element einer Weltfriedensordnung, EA 38 (1994) 729ff [Tomuschat, Internationaler Strafgerichtshof].

Triffterer Otto (Hrsg). Commentary on the Rome Statute of the International Criminal Court, 1999.

Werle Gerhard. Principles of International Criminal Law, 2005.

Zemanek Karl. Die Verantwortlichkeit und die Sanktionen des , , Bd I, 1997.

Zimmermann Andreas. Die Schaffung eines Internationalen Strafgerichtshofes, 58 (1998) 47ff [Zimmermann, Strafgerichtshof].

Zimmermann Andreas / Tomuschat Christian / Oellers-Frahm Karin (Hrsg). The Statute of the International Court of Justice, 2006 [Zimmermann u a (Hrsg), ICJ Statute].