Экзамен зачет учебный год 2023 / koldin_v_ya_sudebnaya_identifikatsiya

установление системы обнаруженного при обыске револьвера может производиться по любым его признакам: калибру, устройству рукоятки, барабана и ствола, взаимодействию частей, маркировочным обозначениям, году выпуска и т.д. Совершенно иная информационная база при классификации оружия по стреляным пулям. В этом случае групповая принадлежность искомого и проверяемого оружия может быть определена только по следам на стреляных пулях (тип патрона, устройство канала ствола).

4) Возможности индивидуализации при идентификации полностью определяются совокупностью свойств искомого объекта, переданных в его отображении.

Так, если при спектрографическом исследовании поиска металлизации в огнестрельном ранении установлена только марка свинца, но не установлено его производственное происхождение, нет необходимости углублять в этом направлении исследование изъятых у подозреваемого свинцовых пуль. Данные, которые могли бы быть установлены в ходе такой детализации, не могут быть использованы для сравнения и идентификации. Таким образом, хотя вывод о родовой принадлежности объекта и вывод о родовом тождестве с точки зрения результата, уровня индивидуализации отображенного в следе объекта могут совпадать, они являются результатами различных исследований, что следует учитывать при их оценке и использовании в доказывании. Нельзя поэтому согласиться с авторами [см. 298, стр. 33], рассматривающими определение рода и вида объекта или природы вещества как разновидность идентификационного исследования, ибо оно ставит другие цели и осуществляется по иной методике.

Для правильной оценки и использования заключений о родовом (групповом) тождестве их необходимо, как нам представляется, отличать от заключений о сходстве сравниваемых объектов.

В литературе и судебно-следственной практике выводы о родовом (групповом) тождестве нередко не отграничиваются, смешиваются с выводами о сходстве сравниваемых объектов.

Между тем заключения о родовом тождестве и заключения о сходстве сравниваемых объектов представляют два типа экспертных заключений, различных как по фактическим основаниям выводов, так и по их доказательственному значению.

Заключение о родовом тождестве устанавливает строго определенную, отграниченную от других группу объектов (или объем вещества). Так, в отношении предметов массового стандартного производства могут быть установлены группы предметов, охватываемые понятиями определенной системы, модели, марки, выпуска, партии и т.д.; в отношении материалов и веществ могут

190

быть установлены объемы веществ, охватываемые понятиями марки (например, медь марки М-3, свинец марки С-3), сорта (например, мука пшеничная 2- го сорта), производственного происхождения (например, дробь, изготовленная на Киевском дроболитейном заводе) и т.д.

При этом объекты установленной группы по своим признакам строго отграничиваются от объектов других смежных, однородных групп. Чем меньше объем установленной группы, тем легче в ней выявить конкретный объект, тем выше значение заключения.

В ряде случаев, однако, в результате исследования дифференцированная группа объектов не устанавливается, а устанавливается лишь совпадение сравниваемых объектов по отдельным свойствам и признакам.

Результаты таких исследований находят отражение в заключениях экспертов типа:

“Вещества, которыми сделаны надписи на мешках, являются сходными по их отношению к концентрированной серной, азотной и соляной кислотам, к 10%-ному раствору едкого натра и 15%-ному раствору аммиака”.

“По отношению к растворителям, окислителям и восстановителям краситель в цифрах на чеке и твердый краситель, изъятый у В., однородны”.

“В загрязнениях на подошвах ботинок обнаружены частицы, которые по структуре и цвету имеют сходство с частицами изоляционной массы из взломанного сейфа, доставленной в конверте”. Аналогичные заключения даются нередко при исследовании бумаги, тканей, клеящих веществ, красителей, пакли, веревок, пыли, строительных материалов и пищевых веществ. Заключения экспертов такого типа содержат лишь простой перечень совпадений сравниваемых объектов по произвольно выбранным экспертом признакам. Оценки идентификационного значения установленных признаков в таких заключениях не дается1.

Поскольку рассматриваемые заключения не устанавливают дифференцированных групп объектов (или объемов веществ) и не отражают результатов отождествления, их нельзя рассматривать как заключения о родовом (видовом) тождестве. Хотя форма таких заключений может быть разнообразной и констатировать сходство сравниваемых объектов, их совпадение по определенным признакам, их однородность или аналогичность в определенном отношении, суть их остается одной и той же. Заключения приведенного типа являются заключениями о групповом сходстве объектов.

1 Указанный недостаток в ряде случаев обусловливается не столько поверхностностью проведенного экспертом исследования, сколько слабой разработкой методики соответствующих идентификационных исследований, отсутствием надежных классификаций и другими причинами.

191

Вывод о групповом тождестве может быть сделан экспертом только при обнаружении определенного комплекса признаков, характеризующих принадлежность сравниваемых объектов к одной и той же группе. Признаки, входящие в указанный комплекс, являются необходимыми и достаточными для вывода. Изменение состава признаков делает вывод о групповом тождестве невозможным или обусловливает отнесение сравниваемых объектов к другой классификационной группе.

Однозначность состава признаков, лежащих в основании заключения о родовом тождестве, отграничивает этот тип выводов от выводов о сходстве. Состав признаков, лежащих в основе заключения о сходстве, не может быть определен однозначно. Признаков может быть больше или меньше, состав их может быть произвольно изменен, но это не повлияет на характер экспертного заключения. Происходит это в силу того, что состав таких признаков является случайным, связи их не изучены, а весь комплекс их не имеет определенной идентификационной ценности и не может быть сопоставлен со строго очерченными группами объектов или объемами веществ.

Это обстоятельство существенно затрудняет оценку доказательственного значения экспертных заключений указанного типа.

Так, приведенное выше заключение о сходстве изоляционной массы с частицами в загрязнениях на ботинках подозреваемого по цвету и структуре допускает различное толкование. Вывод эксперта можно понимать как факт обнаружения на ботинках подозреваемого изоляционной массы из данного взломанного сейфа. В этом случае заключение следует рассматривать как важное доказательство связи подозреваемого с расследуемым преступлением.

Однако приведенное заключение можно оценить и иначе. Факт сходства объектов по цвету и структуре может быть установлен при сравнении мелких частичек самых разнородных материалов: земли, каменного угля, камня, металла, асфальта, сажи, пищевых продуктов и других объектов. В этом случае за сходством сравниваемых объектов по их цвету и структуре скрывается их различие по химическому составу, процентному содержанию примесей и другим характеристикам. При наличии таких различий, которые приведенное заключение не исключает, его нельзя рассматривать как доказательство связи подозреваемого с расследуемым преступлением.

Трудность оценки и использования заключения эксперта о сходстве обусловлена тем, что такое заключение не определяет идентификационное значение, специфичность обнаруженных совпадающих признаков и даже не исключает видового и родового различия сравниваемых объектов. Следует отметить, что эксперту всегда легче оценить идентификационное значение выявленных

192

им признаков, чем следователю и суду1.

Так, примеси мышьяка в образцах дроби эксперт может оценить как признак, указывающий на ее заводское изготовление и технологию башенного литья; наличие в образцах сравниваемых красок цинка, кальция, бария, железа и магния эксперт расценивает как признаки цинковых белил с примесью мела и т.д.

Понятно, что если эксперт не сможет дать такой оценки, требующей специальных познаний, то тем более это не сможет сделать следователь и суд.

О трудностях, с которыми приходится сталкиваться следователю и суду при оценке выводов о сходстве, можно судить по делу гр-ки Воркер, обвиненной в убийстве своего ребенка.

Эксперт, производивший сравнительное исследование вещественных доказательств по этому делу, дал следующее заключение:

“а) Две резинки на поясе, изъятом у Воркер, сходны с резинкой, снятой с тела трупа новорожденного ребенка по цвету ткани, характеру рисунка ткани, общей ширине резинок, ширине кромки, количеству, цвету и толщине резиновых нитей, проходящих в продольном направлении ткани, направлению крутки нитей и прядей, толщине нитей и по природе волокна ткани (являются хлопковыми).

б) Нитки, которыми обмотаны металлические застежки резинок на поясе, изъятом у Воркер, сходны с нитками, которыми обмотаны две металлические проволоки, снятые с тела трупа новорожденного ребенка, по следующим групповым признакам: цвету, количеству прядей в нитях, направлению крутки ниток и прядей в нитках, толщине и природе волокна (являются хлопковыми)”

[450].

Хотя эксперт и приводит значительный по объему перечень идентификационных признаков, он не дает оценки их специфичности, которая позволила бы судить о значении указанных признаков, степени индивидуализации искомого объекта. Понятно, что следователь и суд не в состоянии сами произвести такую оценку. На основе обнаруженных признаков эксперт не смог определить, что сравниваемые резинки принадлежали к одному куску ткани, а сравниваемые нитки - к одному мотку или катушке. Тождество единичного объекта установить не представилось возможным. Об этом эксперт правильно сделал оговорку в своем заключении. Однако эксперт должен был установить вид, сорт, артикул сравниваемых резинок и ниток и, по возможности, их производственное происхождение и партию изделий. Наличие таких данных поз-

1 Эта мысль правильно высказана В. С. Митричевым [см. 205, стр. 57-60].

193

волило бы следователю и суду выяснить частоту встречаемости подобных изделий в обстоятельствах конкретного дела (а они могут оказаться уникальными) и, таким образом, правильно оценить и вещественные доказательства, имеющиеся в деле, и результаты их экспертного исследования.

В связи с изложенным иногда полностью отрицают какое-либо доказательственное значение экспертных заключений о сходстве сравниваемых объектов [см., например, 191, стр. 19].

Хотя роль и возможности использования экспертных заключений о сходстве сильно ограничены, нельзя полностью отрицать их доказательственное значение. Указанные экспертом совпадения при определенных условиях могут быть включены в систему идентификационных признаков искомого объекта, если она существенно восполнена информацией, установленной по иным источникам. Указанные совпадения могут приобрести также существенное значение в случаях, когда круг проверяемых объектов строго ограничен и установлено различие по выявленным свойствам со всеми остальными проверяемыми объектами1.

На основе вышеизложенного должны быть сформулированы следующие oбщиe требования к экспертным заключениям о родовом тождестве.

1. Установление определенного отграниченного от других класса объектов (или объема вещества).

Устанавливаемые экспертным заключением род, вид (сорт, модель, марка, система и т.п.) должны быть классификационными, т.е. предусмотренными общенаучными, техническими или специальными идентификационными классификациями.

Вывод об однородности сравниваемых объектов, опирающийся на произвольно выбранную экспертом совокупность совпадающих признаков, не является выводом о родовом тождестве. Оценка и использование таких выводов (о сходстве) существенно отличаются от оценки выводов о родовом тождестве.

2. Установление максимально узкой классификационной группы объектов или объема вещества.

При даче заключения эксперт должен полностью использовать находящиеся в его распоряжении средства индивидуализации искомой группы.

Вместе с тем отнесение сравниваемых объектов к узкому классу должно быть обоснованным, т.е. опираться на комплекс характеризующих данный класс признаков.

1 Более подробно об индивидуализации путем суммирования информации и применения метода исключения см. в разд. 3-3 и 3.4.

194

Если в результате исследования не обнаружено признаков, необходимых для отграничения установленного класса от других смежных, вывод о принадлежности к данному классу является необоснованным.

Нельзя утверждать, например, что найденные на месте преступления пули стреляны из пистолета “Маузер” калибра 7,65 мм, если отображенные на полях признаки не отличают данную систему оружия от оружия других систем, имеющих тот же калибр и характеристики нарезов канала ствола.

В этих случаях в своем заключении эксперт должен указать круг тех систем огнестрельного оружия, которые характеризуются данными признаками.

Сказанное в равной мере относится к случаям установления узких групп продукции, выпущенной определенным предприятием, ее отдельных партий, марок металла и т.п.

Принадлежность сравниваемых объектов к одной и той же узкой классификационной группе должна быть положительно доказана экспертом путем обнаружения присущего данной узкой группе комплекса идентификационных признаков.

Существенно отметить, что отсутствие дифференцирующих данных об отличии сравниваемых объектов еще не является основанием для отнесения сравниваемых объектов к одному и тому же узкому классу. Так, например, отсутствие данных о различии химического состава сравниваемых красителей еще не означает, что они выпущены одним и тем же предприятием. Вследствие стандартизации производства химический состав красителей, выпущенных разными предприятиями, может оказаться одинаковым.

Для определения производственного происхождения сравниваемых объектов эксперт должен располагать данными о распределении их характеристик (товарные свойства, качественный и количественный состав, физические свойства, примеси и т.д.) в продукции различных предприятий. Вывод о производственном происхождении объектов может быть сделан только в случае обнаружения специфических признаков, свойственных данному конкретному предприятию (или ограниченному их кругу) и позволяющих отличить ее от продукции других предприятий.

Органы расследования и суд, а также руководители экспертных учреждений должны ориентировать экспертов на максимальное использование возможностей исследования с целью выделения наиболее узких классификационных групп.

Нередко эксперты не производят детальных исследований, поскольку следователь или суд не поставили перед ними задачи отнесения сравниваемых объектов к наиболее узкой классификационной группе.

По делу о разбойном нападении и убийстве семьи Булыниных на одежде

195

обвиняемых были обнаружены следы крови и керосина.

При разбойном нападении на дом Булыниных преступники нанесли тяжкие телесные повреждения мужу и жене Булыниным, облили вещи керосином, подожгли дом и скрылись. На одежде обвиняемых были обнаружены следы, подозрительные на кровь, и керосин.

При назначении биологической экспертизы по этому делу следователь поставил перед экспертом вопрос, имеется ли на рубашке, изъятой у одного обвиняемого, брюках и валенках, изъятых у другого обвиняемого, на ломике

итопоре, обнаруженных на месте преступления, кровь, если да, то кому она принадлежит - человеку или животному?

Эксперт на всех предъявленных вещественных доказательствах обнаружил кровь человека. Групповая и типовая принадлежность крови экспертом не определялась. Между тем очевидно, что определение групповой и типовой принадлежности крови в данном случае представляло бы ценное доказательство по делу. Такое определение могло бы: а) исключить возможность случайного попадания крови самих обвиняемых на вещественные доказательства; б) индивидуализировать роль каждого участника нападения (при различии группы или типа крови мужа и жены Булыниных); в) индивидуализировать связь обвиняемых с расследуемым событием, учитывая сочетание групповых

итиповых характеристик крови потерпевших.

Перед химической экспертизой был поставлен вопрос о том, являются ли пятна темно-серого цвета на валенках одного из обвиняемых пятнами керосина. Эксперт дал положительный ответ на данный вопрос.

Выявление специфических фракций нефтепродуктов, указывающих на источник происхождения исследуемого керосина, в данном случае не производилось.

Обращает внимание то обстоятельство, что следователь по данному делу, несмотря на полную возможность изъятия образцов для сравнительного исследования (кровь пострадавших, керосин из квартиры Булыниных), не представил их экспертам. Тем самым эксперты были лишены возможности произвести идентификационное исследование, а их задача была ограничена распознаванием, определением групповой принадлежности исследуемых веществ. Неполнота исследования и неполноценность полученных в результате его доказательств явились результатом незнания следователем возможностей идентификации, неправильной организации экспертизы [28, стр. 35-47].

В значительном числе случаев недостаточная индивидуализация сравниваемых объектов является следствием поверхностности исследования, проведенного экспертом; слабого использования им современных высокочувстви-

196

тельных средств научного анализа неразработанности методики соответствующего идентификационного исследования. Об этом свидетельствуют экспертные заключения, констатирующие сходство или однородность сравниваемых объектов.

Примерами могут служить заключения типа:

“Вещество, взятое с металлического лома, изъятого у гр. Иванова Т.П., по физико-химическим свойствам имеет сходство с веществом, взятым с досок перегородки, изъятых на месте происшествия” [441].

“Земля с платья Николаевой А.X, земля с платья и жакета Бабаевой А.И. и земля с места происшествия однородны по гранулометрическому и спектральному составу” [444].

“Дробь, изъятая у Барсукова В.О., однородна по способу и технологии изготовления с дробью из трупа Суркова В.Ф. и имеет весьма близкий химический состав (отличается лишь по количественному содержанию висмута)”

[442].

Без определения узкой классификационной группы и выделения специфических признаков, указывающих на ее объем, конкретный или возможный источник происхождения сравниваемых объектов, такие заключения не могут играть роль достаточных судебных доказательств.

Из сказанного видно, что реализация рассматриваемого требования представляет достаточно сложную проблему и связана с повышением научнотехнической подготовки следователей и судей, совершенствованием организационных и научно-методических основ экспертных исследований.

Одним из путей решения задачи максимальной индивидуализации сравниваемых объектов с использованием классификационных методов является использование так называемых “специальных классов” и групповой идентификации.

Резервы общенаучных и технических классификаций не безграничны, и при отнесении к самому узкому таксону обнаружение искомого оказывается невозможным в силу слишком большого числа охваченных этим таксоном объектов, например, автомобиль марки МАЗ-300, пистолет “ПМ”, шерсть козья и т.д.

Однако если искомый объект характеризуется достаточно броскими и устойчивыми особенностями, отраженными в следе, то их можно использовать для дальнейшего сужения классификационных групп, например, автомобиль “МАЗ-300” с новыми протекторами, но на наружных колесах задней оси; шерсть козья, сильно изношенная; пистолет “ПМ” с выраженным дефектом дульного среза и т.д.

В отличие от стационарных классификаций, созданных до и независимо

197

от условий конкретного экспертного исследования и использующих стабильный набор признаков, специальные классификации формируются на базе таких классификаций с исследованием дополнительный признаков, в качестве которых могут быть использованы любые броские и устойчивые идентификационные свойства. Особенно показательны в этом отношении “особенности” и “особые приметы”, с использованием которых осуществляется розыск преступников и их портретная идентификация.

Так, при установлении личности неопознанного трупа были успешно использованы особенности строения зубного аппарата: два соседних зуба на верхней правой челюсти погибшей женщины росли один над другим, а четвертый зуб этой же челюсти был раздвоенным.

При поиске преступника по следам надкуса, оставленным на месте преступления, успешно использовался такой набор признаков: тесное расположение зубов на нижней челюсти; на верхней челюсти левый резец несколько развернут, а правый отсутствует; судя по стертости зубов, возраст - 50 лет [см. 187, стр. 178].

Если такого рода идентификационные свойства используются для отождествления, вывод эксперта занимает промежуточное положение между родовой и индивидуальной идентификацией.

Устанавливаемое в результате этого множество объектов предложено именовать “группой”, под которой А.А.Эйсман понимает “множество отдельных объектов, выделенных не по признакам общности их природы, а по иным чаще всего пространственно-временным отношениям. Во многих случаях понятие “группа” определяется фактическими обстоятельствами уголовного дела” [390, стр. 172]. Сходного понимания этого термина придерживаются И.А.Селиванов [306] и В.С.Митричев [202, стр. 25; 206, стр. 210].

Поскольку продуктивность этого термина является очевидной, понятие “групповой”, наряду с родовой” и “видовой” идентификацией его следует ввести в научно-практический обиход.

3. Определенность формулировки заключения эксперта.

Заключение эксперта должно точно отражать результаты проведенного им исследования и не допускать различных толкований.

Как показывает анализ актов судебных экспертиз, именно заключения о родовом тождестве чаще всего даются в неопределенной, двусмысленной и трудно понимаемой форме.

Формулировка заключения должна отвечать следующим требованиям. А. Содержать точное обозначение наиболее узкого класса объектов или

объема вещества (сорта, модели, марки, системы, номера, группы, выделенной по ее производственному происхождению, и т.д.). Например: “Сравниваемые

198

записи выполнены красным карандашом одного и того же класса и производственного происхождения (карандаш “Пятилетка” фабрики им. Сакко и Ванцетти)”.

Точное обозначение идентифицированного класса отграничивает заключение о групповом тождестве от заключений о групповом сходстве и существенно облегчает их использование.

Если в результате исследования не удалось точно определить группу, к которой относятся исследуемые объекты, а установлено лишь их совпадение по отдельным групповым признакам, т.е. установлено не тождество, а сходство объектов, заключение должно прямо отражать этот факт.

Например: “Красители, которыми выполнены сравниваемые записи, совпадают по их отношению к серной, соляной и азотной кислотам, раствору едкого натра и аммиака. Установить состав, вид и производственное происхождение сравниваемых красителей не представилось возможным в силу недостаточного количества исследуемого материала”.

Являются неприемлемыми заключения, в которых на основе отдельных установленных совпадений делается вывод об “однородности” сравниваемых объектов, однако какой именно род (класс, группа) объектов идентифицирован, не указывается.

Такие заключения могут быть приняты за выводы о родовом (видовом) тождестве, тогда как они устанавливают лишь сходство по отдельным свойствам.

Формулировка типа “Не исключена возможность того, что сравниваемые объекты принадлежат к одному и тому же виду, производственной партии, куску ткани и т.п.” также является неприемлемой. Такая формулировка не отражает специфичность установленных признаков и достигнутый в результате экспертизы уровень индивидуализации. Вместе с тем они дают простор для ошибочного истолкования действительного значения обнаруженных признаков, как индивидуализирующих вид, производственную партию или единичный объект.

Б. Не допускать возможности смешения группового и индивидуального тождества. Поскольку приведенная выше формулировка (“Сравниваемые записи выполнены красными карандашами одного и того же класса и производственного происхождения”) может быть отдельными следователями и судьями ошибочно воспринята как заключение об индивидуальном тождестве, необходимо предупредить эту возможность. Дополнение типа: “Установить, не выполнены ли сравниваемые записи одним и тем же карандашом, нельзя за отсутствием в штрихах сравниваемых записей признаков, индивидуализирую-

199