4.4. Определение подозреваемых, предъявление обвинения

Хотя Суд многократно подчеркивал, что в его задачи не входит определение индивидуальной уголовной ответственности, в некоторых случаях он обращает особое внимание на "необъяснимое" нежелание органов расследования предпринять более настойчивые шаги для определения лиц, которые могут быть причастны к преступлению, и установить их личную ответственность. Так, например, в деле, где брат заявителя был "обнаружен" в помещении отдела по борьбе с организованной преступностью с многочисленными тяжкими повреждениями, повлекшими его смерть, выводы следствия о невозможности установить лиц, причастных к совершению преступления, вызвали закономерную реакцию со стороны Суда. Он посчитал, что там, где и органы расследования, и суды согласились с тем, что преступление было совершено неустановленными сотрудниками правоохранительных органов, неспособность установить этих сотрудников можно приписать только нежеланию органа следствия довести его до конца <46>.

--------------------------------

<46> Velkhiyev and Others v. Russia, no. 34085/06, § 113 - 114, 5 July 2011. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

4.5. Оперативность

Типичная проблема проведения расследований по жалобам о нарушении статьи 2 - серьезные проволочки с принятием даже самых простых следственных действий. В цитированном выше деле Клейн и Александрович Суд особо отметил, что извещение об очередном отказе в возбуждении уголовного дела не было направлено заявителю в срок. Его незнание о принятом решении, поиск представителя, который ознакомился с делом и наконец обжаловал это постановление, привели к перерыву в расследованию длиной в полтора года. Вызванная этим потеря времени дополнительно умалила адекватность расследования <47>.

--------------------------------

<47> Kleyn and Aleksandrovich, § 57. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

В то же время можно привести примеры, когда Суд не находит нарушений обязательства проведения расследования, особенно если возбуждение уголовного дела, осмотр места происшествия, проведение вскрытия и опрос основных свидетелей и очевидцев состоялись вскоре после получения информации о смерти <48>. Если же задержка в расследовании лежит на совести заявителя - например, из обстоятельств дела ясно следует, что он обратился с соответствующим заявлением спустя значительное время после предполагаемого нарушения права, - у него нет права ожидать проведения эффективного расследования в связи с утратой доказательственной базы, трудностями с поиском свидетелей и т.д. <49>.

--------------------------------

<48> Putintseva v. Russia, no. 33498/04, § 53, 10 May 2012. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

<49> Nakayev v. Russia, no. 29846/05, § 69, 21 June 2011. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

4.6. Независимость органа расследования

Участие военной прокуратуры в расследовании преступлений, совершенных военнослужащими, само по себе не является нарушением принципа независимости. Однако такое расследование или осуществление надзора за ним не может быть поручено лицам или структурам, которые могли быть задействованы в предполагаемом преступлении <50>. Аналогичным образом там, где в отношении смерти заключенных в колонии или в тюрьме предварительное дознание проводил начальник учреждения (приходя к выводу о самоубийстве), также имело место нарушение принципа независимости <51>. В Постановлении по делу Финогенов Суд нашел нарушение принципа независимости в подборе сотрудников следственной группы и назначении ключевых экспертов из числа сотрудников организаций (ФСБ, Департамент здравоохранения г. Москвы), чьи действия, в числе прочего, подлежали оценке со стороны следствия <52>.

--------------------------------

<50> Putintseva § 52. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

<51> Trubnikov § 90; Shumkova v. Russia, no. 9296/06, § 116, 14 February 2012. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

<52> Finogenov § 281. URL: http://hudoc.echr.coe.int.