4. Наиболее распространенные проблемы в жалобах против рф

Обратимся к примерам из российской практики, наиболее ярко, по мнению автора, иллюстрирующим проблемы, с которыми сталкивается Суд в делах о расследовании предполагаемых случаев нарушения права на жизнь.

4.1. Возбуждение уголовного дела

Российское процессуальное законодательство не обязывает возбуждать уголовное дело или позволяет возбуждать его с задержкой в случаях, когда, с точки зрения практики Суда, такое расследование необходимо <33>. В деле Клейн и Александрович, касавшемся расследования гибели задержанной в отделении органов внутренних дел (она выбросилась из окна и погибла от полученных травм), Суд однозначно осудил такую практику. Он отметил, что уголовное дело не было возбуждено, несмотря на решения национальных судов, которые признали постановление прокурора об отказе в его возбуждении незаконным. По мнению Суда, "утверждение... о том, что статья 109 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР не различала стадию предварительной проверки и уголовного расследования, не соответствует буквальному значению этого положения, которое позволяет следователю получать необходимые материалы или объяснения, но запрещает проведение любых следственных действий, таких, например, как экспертиза... Несмотря на выводы национальных судов, уголовное расследование смерти Александрович не было проведено. Европейский суд полагает, что отказ в возбуждении уголовного дела в ситуации гибели или серьезной травмы лица в период содержания под стражей сам по себе составляет серьезное нарушение национальных процессуальных норм, способное умалить значение любых собранных доказательств" <34>.

--------------------------------

<33> Существующая ситуация с процессуальной нормой о возбуждении уголовного дела как отдельной стадии процесса не раз подвергалась критике в отечественной науке. См., например: Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты. М., 2008. С. 26.

<34> Kleyn and Aleksandrovich v. Russia, no. 40657/04, § 56, 3 May 2012. Перевод Постановления на русский язык опубликован на сайте СК РФ.

В этом же деле, помимо задержки с проведением необходимых следственных действий и соответственно риском утраты доказательств, отказ в возбуждении уголовного дела повлек еще одно негативное последствие: нарушение права заявителя на доступ к правосудию. Европейский суд согласился с соответствующими выводами национальных судов и отметил "что в отсутствие уголовного расследования право заявителей на эффективное участие в разбирательстве не может быть обеспечено. Ни один из заявителей не был признан потерпевшим и не мог осуществлять процессуальные права, связанные с этим статусом, такие как право подавать ходатайства, задавать вопросы экспертам или получать копии процессуальных решений" <35>.

--------------------------------

<35> Там же.

В то же время Суд принимает логику национального законодательства, когда возбуждение уголовного дела не обязательно, если речь не идет о подозрении в насильственном лишении жизни. Так, в жалобе о предполагаемом заражении ВИЧ в местах лишения свободы (Суд принял решение рассмотреть ее в рамках статьи 2) тщательной прокурорской проверки, проведенной по обращению заключенного, было достаточно для отправления процессуального обязательства <36>. Отказ в возбуждении уголовного дела на основании собранных материалов, таким образом, не привел к нарушению обязательства проведения расследования.

--------------------------------

<36> Shchebetov v. Russia, no. 21731/02, § 54, 10 April 2012. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

Отдельной процедурной проблемой Суд считает несвоевременное принятие решения о возбуждении уголовного дела. В практике Суда встречаются примеры, когда от получения информации о гибели лиц в обстоятельствах, вызывающих подозрения о совершении преступления, до начала расследования уголовного дела проходят месяцы и даже годы <37>. Так, например, в деле Хамзаев уголовное дело о гибели нескольких человек в результате ракетно-бомбового обстрела города Урус-Мартан было возбуждено более девяти месяцев спустя.

--------------------------------

<37> Khamzayev and Others v. Russia, no. 1503/02, § 198, 3 May 2011 (перевод Постановления на русский язык опубликован на сайте СК РФ); Isayev and Others v. Russia, no. 43368/04, § 94, 21 June 2011. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

"Такая значительная задержка между инцидентом и началом расследования не может не подорвать эффективность расследования самым существенным образом. Действительно, как видно из представленных материалов, ряд важных вещественных доказательств, которые могли иметь непосредственное отношение к рассматриваемой атаке, а именно журналы полученных и отданных приказов, журналы учета боевых вылетов, журналы ведения боевых действий, карты ведения боевых действий, плановые таблицы, боевые приказы, отчеты о выполненных боевых задачах, фотографии и записи, были уничтожены через год или даже три месяца после атаки" <38>.

--------------------------------

<38> Khamzayev v. Russia, § 198. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

В некоторых случаях даже задержка в несколько дней может оказаться серьезным препятствием для дальнейшего расследования - например, если в этот период не были выполнены неотложные следственные действия, что серьезно усложняет установление точной причины смерти. К такому выводу Суд пришел в деле, где уголовное дело по факту гибели шести человек, из них пяти малолетних детей, было возбуждено восемь дней спустя после события, что, в свою очередь, повлекло задержки с принятием неотложных следственных действий <39>.

--------------------------------

<39> Damayev v. Russia, no. 36150/04, § 81, 29 May 2012. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела заявителю следует обжаловать в национальный суд для соблюдения требования об исчерпании национальных средств защиты. Здесь стоит отметить, что Суд различает эффективность процедур, предусмотренных статьями 124 и 125 УПК РФ. В отношении обращения к прокурорам, надзирающим за ходом расследования, Суд считает эту меру экстраординарной и относящейся к дискреционным полномочиям должностного лица, не обставленной какими бы то ни было гарантиями, например участия заявителя <40>. Соответственно для исполнения требования об исчерпании национальных средств правовой защиты такое обращение не может быть обязательным. В то же время возможность судебного контроля за следствием, и в частности за постановлениями об отказе в возбуждении уголовного дела либо в его прекращении, "предоставляет существенные гарантии против произвольного использования своих полномочий органом, производящим расследование, принимая во внимание возможность для суда отменить подобное решение и указать на дефекты, которые следует устранить" <41>. Таким образом, судебное обжалование таких постановлений, как правило, требуется для исчерпания средств правовой защиты.

--------------------------------

<40> Trubnikov v. Russia (dec.), no. 9790/99, 14 October 2003; Isayeva and Others v. Russia, nos. 57947/00, 57948/00 and 57949/00, § 90, 24 February 2005; Umayevy v. Russia, no. 47354/07, § 94, 12 June 2012. URL: http://hudoc.echr.coe.int.

<41> Trubnikov v. Russia (dec.). URL: http://hudoc.echr.coe.int.

Однако Суд не требует исчерпания такого средства защиты в случаях, если национальные инстанции, например надзирающие за следствием прокуроры, по собственной инициативе уже принимали решения об отмене соответствующих постановлений. В этом случае обращение в суд могло бы, в лучшем случае, привести к такому же точно результату, а следовательно, эффективность этого средства неочевидна. К тому же заявители часто ставятся в известность о принятии таких постановлений несвоевременно либо им не направляются копии соответствующих решений, что лишает их реальной возможности обжаловать принятые постановления <42>. Если бы Суд придерживался иной логики, возникала бы опасность того, что заявитель попадает в замкнутый круг формальных обжалований одинаковых актов, препятствующий эффективной реализации международной защиты столь фундаментального права человека.

--------------------------------

<42> Isayev and Others, § 94; Kantyrev v. Russia, no. 37213/02, § 43, 21 June 2007; Esmukhambetov and Others v. Russia, no. 23445/03, § 128, 29 March 2011. URL: http://hudoc.echr.coe.int.