М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
Глава третья Гарантированные права: права, касающиеся осуществления правосудия
1.Гарантии в области лишения свободы
1.1.Favor libertatis ЕКПЧ: лишение и ограничение свободы.
Статья 5 ЕКПЧ защищает основное право: право на свободу и неприкосновенность, понимая под неприкосновенностью физическую безопасность человека.
Статья 5 ЕКПЧ:
1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
a)законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным
судом;
b)законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или
сцелью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;
c)законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;
d)заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное заключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;
e)законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;
f)законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого предпринимаются меры по его высылке или выдаче.
2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.
3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии
сположением подпункта «с» пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.
4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом
119
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.
5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию.
Право, гарантированное этим положением, – это, по существу, право на то, чтобы не быть лишенным свободы по чьему-либо произволу. Речь идет о праве, которое по признанию юриспруденции, является неотъемлемым, от которого никто не может отказаться юридически.
Статья 5 ЕКПЧ упорядочивает все разнообразные формы лишения свободы, т. е. все ситуации, в которых человек оказывается в состоянии заключения под стражу. Она не относится к ситуациям простого ограничения свободы, т. е. ко всем тем ситуациям, когда человек вынужден жить в определенном месте или не удаляться от него (например, когда речь идет о мере, вынуждающей человека обязательно проживать в определенном городе, мере, применяемой итальянским правосудием по отношению к социально опасным элементам). Эта ситуация – простого ограничения свободы передвижения – регулируется другим положением ЕКПЧ, а именно пункт 1 статьи 2 Протокола № 4, которая предусматривает наличие ограничений на свободу передвижения на территории государства и на свободу выбора места проживания.
1.2. Принцип неукоснительности случаев лишения свободы: законность и телео-
логичность. Структура статьи 5 ЕКПЧ четко указывает, что лишение свободы должно быть исключительным случаем, а свобода личности является правилом. Согласно принципу favor libertatis, который характерен для рассматриваемого нами положения, ЕКПЧ перечисляет ситуации, в которых возможно лишить человека свободы: определенная ограничительная мера должна соответствовать одной из мер, предусмотренных пунктом 1 данного положения, подпункты от «а» до «f».
«Перечень исключений из прав на свободу содержится в пункте 1 статьи 5. Он имеет исчерпывающий характер и (…) только одно его ограничительное толкование соответствует цели и сути этого положения: гарантировать, что никто не будет лишен свободы по чьему-либо произволу» (постановление Quinn, 42).
Необходимо заметить, что ЕКПЧ выдвигает два условия для того, чтобы лишение свободы соответствовало рассматриваемому положению: условие законности и условие едино-
образия.
Лишение свободы должно, прежде всего, соответствовать внутреннему законодательству, т. е. должно проходить в соответствии с процедурой, предусмотренной законом. ЕКПЧ в данном случае использует ссылку на внутреннее законодательство, а, следовательно, лишение свободы, осуществленное contra legem, является ipso facto противоречащим ЕКПЧ.
Под телеологичностью понимается соответствие принятия такой меры, как лише-
ние свободы, цели, для которой эта мера предусмотрена (по этому поводу см. также статью 18 ЕКПЧ). Другими словами, лишение свободы должно применятся только в целях, предусмотренных положениями закона.
К возможным случаям лишения свободы относятся также арест по обычному ордеру на арест, выданному судебными властями и заключение под стражу душевнобольных.
1.3. Гарантии в области лишения свободы. Favor libertatis, о котором уже говорилось, находит свое отражение также и в точных гарантиях защиты личной свободы.
120
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
Арестованный должен, прежде всего, быть проинформирован, как можно скорее и на языке, доступном его пониманию, о причинах ареста и об обвинениях выдвигаемых против него (пункт 2 статьи 5 ЕКПЧ). Подобная информация может быть общего характера и даваться устно.
Затем, каждый лишенный свободы по подозрениям в совершении преступления дол-
жен быть незамедлительно доставлен к судье или иному должностному лицу, наделенному судебной властью (пункт 3 статьи 5 ЕКПЧ). Выражение незамедлительно означает, что заинтересованное лицо должно предстать перед судебными властями и непосредственно перед судьей в срок, который не может превышать четыре дня. Речь идет о правиле, которое обычно неукоснительно соблюдается. Судья или иное должностное лицо, наделенное судеб-
ной властью, перед которым должен предстать лишенный свободы, должен представлять власть, независимую от исполнительной власти, а также от сторон, представляющих дело в суде, и должен быть беспристрастным в глазах заинтересованного лица.
«Объективные обстоятельства, которые возникли в результате решения о заключении под стражу, имеют особое значение, если в этот момент возникает уверенность, что судья, на которого законом возложена обязанность осуществлять судебные функции, на последующей фазе судебного разбирательства может выступать в качестве представителя следственных органов. В этом случае его беспристрастность может вызвать сомнения, которые должны быть объективно сняты» (постановление Brincat, 21).
Пункт 3 статьи 5 ЕКПЧ предусматривает также, что лицо, лишенное свободы по уголовному обвинению, например, после предъявления ордера на арест, должно предстать перед судом в разумный срок или выпущено на свободу. Этим положением ЕКПЧ в частности определяет продолжительность предварительного заключения. Это последнее должно превышать разумный период времени, необходимый для рассмотрения данного дела. Поэтому заключение под стражу должно быть оправдано первостепенными интересами общества.
«Прежде всего, национальным судебным властям надлежит следить за тем, чтобы в случае заключения под стражу продолжительность предварительного заключения не превышала разумных пределов. С этой целью необходимо, чтобы судебные власти рассматривали все обстоятельства, которые могли бы раскрыть или исключить существование необходимости, обоснованной первостепенными интересами общества, которая оправдывала бы, учитывая презумпцию невиновности, несоблюдение права на личную свободу. Судебные власти доны руководствоваться этими соображениями, принимая решения об ограничении свободы» (постановление Letellier, 35).
Необходимо, в частности, учитывать, что судебные власти должны избегать проволо-
чек в проведении расследования и ведении следствия.
Для того чтобы прийти к общему заключению по поводу разумных сроков предвари-
тельного заключения, Суд основывается на причинах, указанных в решениях, касательно отклонения просьб об освобождении (например, опасность побега или сокрытия доказа-
тельств), а также на тех доводах, которые приводило заинтересованное лицо, обращаясь с такими просьбами.
Наконец, пункт 4 статьи 5 ЕКПЧ узаконивает принцип судебного контроля над всеми формами лишения свободы, предусмотренными пунктом 1 статьи 5 ЕКПЧ. Речь идет о habeas corpus в полном смысле слова, который требует со стороны судебных властей осу-
121
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
ществления контроля как в области чисто формальной, так и по существу, т. е. и с точки зрения законности, и с точки зрения соблюдения норм.
«Понятие lawfulness (законности, соблюдения норм) должно соответствовать по значению пункту 4 и пункту 1. Это необходимо для того, чтобы лицо, лишенное свободы, имело право на контроль законности своего заключения под стражу не только согласно нормам внутреннего права, но так же и согласно положениями Конвенции и ее принципам, и отвечало целям заключения под стражу, указанным в пункте 1 (постановление Е. v. Norway, 49).
Судебный контроль должен быть осуществлен в короткий период времени, т. е. в течение периода достаточно продолжительного, но соответствующего тем действиям, которые должны выполнить судебные власти.
В случае нарушения формальных и существенных условий, выдвинутых для защиты личной свободы, государство должно гарантировать тому, кто стал жертвой этого нарушения, право на получение компенсации. Существует обязанность компенсировать любое возможное несправедливое лишение свободы, если понимать под словом несправедливое любое лишение свободы, не соответствующее по одному или нескольким параметрам тем нормам, которые установлены статьей 5 (пункты 1–4) ЕКПЧ.
2.Справедливое судебное разбирательство
2.1.Цель и область применения статьи 6 ЕКПЧ. Статья 6 ЕКПЧ узаконивает прин-
цип верховенства права. Этот принцип материализуется в ряде процессуальных прав, которые связаны с правом, являющимся общим источником всех этих прав, правом на справед-
ливое судебное разбирательство.
«Статья 6 ЕКПЧ:
«1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или
– в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.
2.Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком.
3.Каждый, обвиняемый в совершении уголовного преступления, имеет как минимум следующие права:
a) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;
b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;
c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника,
122
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;
d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него;
e). пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке».
Процессуальные права, гарантированные этим положением, касаются как области гражданского права, так и уголовного. ЕКПЧ не определяет, что нужно понимать под правами и обязанностями гражданского характера или под уголовным обвинением. Юриспруденция, поэтому, попыталась очертить границы понятий, которые можно толковать по-раз- ному. В частности, было подтверждено, что это понятие нельзя толковать обычной ссылкой на внутреннее право стран – участниц Конвенции. Как и в случае с другими понятиями, содержащимися в разных положениях ЕКПЧ, они должны получить собственное значение, не зависящее от юридических определений, которые дают этим понятиям правовые системы отдельных стран.
Целью этого положения является добиться того, чтобы судебное разбирательство, как гражданское, так и уголовное, проводилось бы исходя из принципов справедливости, кото-
рые гарантируют равное процессуальное отношение ко всем участвующим в рассмотрении дела.
Статья 6 ЕКПЧ узаконивает, в определенном смысле, принцип справедливого процесса (process equitable; fair trial), представляющий существенный аспект принципа главенства права, принципа, являющегося одним из элементов общего духовного наследия государств
– членов Света Европы.
Это положение гарантирует право на справедливый процесс, а следовательно, и право
на добросовестное отправление правосудия. В демократическом обществе это право (осо-
бенно в области уголовного права) играет такую важную роль, что его нельзя просто предоставить воле случая.
Все это заставляет толковать различные гарантии, содержащиеся в статье 6 таким образом, чтобы они не были теоретическими или иллюзорными, а конкретными и эффектив-
ными.
Статья 6 ЕКПЧ имеет своей целью наложить на государство результативную обязанность. Если государства пользуются достаточно широкой свободой в выборе средств, позволяющих их судебной системе удовлетворять требования этого положения, источники, предлагаемые внутренним правом, в этом случае, являются эффективными.
Необходимо подчеркнуть также, что принципы, регулирующие справедливое судебное разбирательство не касаются предмета данного разбирательства, предмета судебного спора, который происходит перед национальным судьей. Основной целью гарантий, предоставляемых Конвенцией, является обеспечить такое положение, при котором правила процедуры судебного разбирательства соблюдались бы. Отсюда следует, что контроль Суда
не касается действий национального судьи в том, когда он, применяя нормы внутреннего законодательства, основываясь на доказательствах, предоставленных ему сторонами, делает выводы о существовании права, о виновности или оправдании обвиняемого. Контроль только требует соблюдения вышеназванных процессуальных правил в рамках их соответ-
ствия принципам справедливого процесса.
Суд, таким образом, не является, в том, что касается содержания судебных приговоров, органом четвертой инстанции, чье решение может быть противопоставлено решению национального судьи. Суд некомпетентен исправлять предполагаемые ошибки внутреннего
123
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
законодательства или отменять решения по делу. Эти ошибки и эти решения могут быть выявлены только в той мере, в которой они могли повлиять на развитие судебного разбирательства. Ни в коем случае, например, Суд не сможет заменить собственным заключением по делу заключение, сделанное внутренним судьей после тщательного рассмотрения всех доказательств.
Единственное исключение из вышеназванного принципа представляет собой оценка соответствия ЕКПЧ мер, решение о принятии которых принято внутренним судьей. Эта оценка Суда особенно важна в том случае, если данные меры влияют на одно из гарантированных прав и свобод (например, передача под опеку несовершеннолетних, которая затрагивает право на уважение семейной жизни; или приговор против журналиста, за то, что он воспользовался своим правом политической критики, ограничивающий право выражения мнения).
2.2. Область гражданского права. Чтобы можно было воспользоваться гарантиями, предусмотренными ЕКПЧ, право, являющееся предметом судебного разбирательства,
должно иметь гражданский характер.
Разбирательство в суде должно, прежде всего, касаться прав, о которых можно сказать, что они, по крайней мере, по существу признаются внутренним правом, независимо от того, гарантированы они или нет Конвенцией. Другими словами, всегда должно существо-
вать юридическое обоснование во внутреннем праве, на которое опирается рассматриваемое право, которое является или может являться предметом судебного разбирательства.
Само понятие разбирательство не должно толковаться только чисто технически; ему необходимо дать не формальное, а материальное определение. Разбирательство должно быть также реальным и тщательным: он может касаться как самого существования права, так и его содержания и особенностей применения. Наконец, для этого права исход процесса должен иметь определяющее значение.
Здесь полностью применяется принцип автономности понятий, содержащихся в ЕКПЧ. Для применения рассматриваемого положения не важно, касается ли разбирательство предмета, представляющего общественный или частный интерес, или же регулируется частным или публичным правом. То, что действительно имеет значение, это гражданская природа права или обязанности, которые являются предметом разбирательства.
«Из постоянной юридической деятельности суда следует, что понятие прав и обязанностей, имеющих гражданский характер, не должно толковаться посредством простой ссылки на внутреннее право государстваответчика. Пункт 1 статьи 6 применяется независимо от частного или публичного характера участников разбирательства или от природы закона, регулирующего предмет судебного разбирательства: достаточно, чтобы исход судебного разбирательства был определяющим для прав и обязанностей частного характера» (постановление Х v. France, 30).
Гражданская природа права, ставшего предметом судебного разбирательства, уже вызвала и до сих пор вызывает сложные проблемы толкования. Прежде всего, юриспруденция установила, что необходимо было включить в это понятие, по крайней мере, права и обязанности частного характера, в классическом значении этого понятия (как, например, право собственности или семейное право). Считается, затем, что и все процедуры, связанные с имущественными вопросами и связанные с предполагаемым нарушением имущественных прав, тоже считаются касающимися имущественных прав и обязанностей. Случаев, когда необходимы столь пространные определения, множество: от тех, которые находятся в сфере действия семейного права (например, разводы или опека несовершеннолетних) или имуще-
124
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
ственного права (например, возмещение в случае конфискации), до дел, касающихся гражданских споров по вопросам общественной безопасности и по вопросам, представляющим общественный интерес, в том случае если в них затрагиваются проблемы имущественного характера.
Относительно этой последней ситуации (споры, представляющие общественный интерес). Суд уточнил собственные принятые ранее решения, воспользовавшись понятием «общественный интерес» в толковании Комиссии и Суда Европейского Сообщества. Считая, что действующая юриспруденция способна вызвать некоторые разночтения, Суд принял функциональный критерий для определения применимости статьи 6 ЕКПЧ к государственным служащим. Этот критерий базируется на природе функций и ответственности служащих. На основании этой юриспруденции Суд должен рассматривать в каждом случае, «требует ли род занятий заявителя – принимая во внимание природу функций и ответственность, которая на него возложена, – прямого или косвенного участия в осуществлении общественных полномочий или в действиях, направленных на защиту интересов государства или других общественных объединений» (постановление Pelegrin, 66).
2.3 Область уголовного права: определения. Как и в случае с понятием прав и обя-
занностей гражданского характера, понятие уголовного обвинения должно равным образом иметь автономное значение.
Юриспруденция дала определение понятию «обвинение».
«Обвинение в целях, предусмотренных пунктом 1 статьи 6 можно было бы определить как официальное уведомление, происходящее со стороны компетентных органов, констатирующее совершение уголовного правонарушения» (постановление Deweer, 46)
Остается установить, что является уголовным, с точки зрения применения статьи 6 ЕКПЧ, а что нет.
Уже подчеркивалось, что ЕКПЧ не имеет намерений вторгаться в область действий государства в том, что касается определения уголовного правонарушения. Однако необходимо уточнить, что это дискреционное полномочие ограничено в том, что касается предмета существенного права, гарантированного ЕКПЧ или когда существует намерение преследовать и принять санкции против преступника, не признавая за ним особые права, предусмотренные статьей 6 ЕКПЧ.
«Конвенция, несомненно, признает за государствами право исполнять их функции защитников общественного интереса, сохранять или устанавливать различие между уголовным и дисциплинарным правом, а также определять его содержание, но на некоторых условиях. Они свободны возбуждать против преступника обвинение или применять к нему меры, препятствующие пользованию одним из гарантированных прав, как это следует из статьи 7. Подобный выбор, основанный на применении статей 6 и 7, не подлежит, как правило, контролю Суда.
Противоположный выбор может повлечь за собой ограничительные меры. Если государство-ответчик может по собственному выбору квалифицировать правонарушение как дисциплинарное или как уголовное или преследовать совершившего смешанное правонарушение согласно дисциплинарному праву, а не согласно уголовному, эффект применения норм статей 6 и 7 зависел бы только от его суверенной воли. Подобная широкая свобода могла бы привести к действиям, несовместимым с предметом и целью Конвенции. Суд, таким образом, компетентен проконтролировать,
125
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
основываясь на статье 6, а также на статьи 17 и 18, ситуацию, чтобы дисциплинарная область не связывалась с уголовной» (постановление Engel and Others, 81).
Для того чтобы решить, попадает ли лицо, обвиняемое в уголовном преступлении, под действие статьи 6 ЕКПЧ, юриспруденция выработала следующие три критерия. Прежде всего, важно удостовериться (первый критерий), принадлежат ли определения рассматриваемого преступления, согласно юридической технике государства-ответчика, к уголовному праву или к какой-либо другой области права. Это указание имеет, однако, только формальное и относительное значение. Кроме того, необходимо рассмотреть (второй критерий) природу преступления, в котором обвиняют заинтересованное лицо. И, наконец, необходимо принять во внимание (третий критерий) природу и степень серьезности санкций, которые могут быть приняты против заинтересованного лица.
Необходимо отметить, что речь идет об альтернативных и не кумулятивных крите-
риях; особо важное значение юриспруденция придает второму и, в особенности, третьему критерию. Действительно, самые серьезные санкции, например лишение свободы, как правило, применяются в уголовной сфере.
«Если в обществе главенствует право, к уголовной области относятся все виды лишения свободы, которые могут применяться в качестве репрессивной меры, кроме тех, которые по своей природе, продолжительности и способам применения не могут причинить серьезного ущерба. Это следует из тяжести совершенного преступления, традиций государств – участников Конвенции и важности, которую Конвенция придает уважению свободы личности» (постановление Engel and Others, 82).
И, наконец, под обоснованностью обвинения необходимо понимать не только фактическую обоснованность обвинения, но и его обоснованность согласно праву, поскольку нельзя утверждать, что обвинение подтвердилось, до тех пор, пока оправдательный или обвинительный приговор не станет окончательным.
2.4. Право, предусмотренное косвенным образом: право на суд. Юриспруденция признает, что право на суд, т. е. право обращаться непосредственно в компетентный судебный орган, является правом, которое проистекает из самой структуры текста Конвенции, хотя само оно не сформулировано в положениях статьи 6 ЕКПЧ.
Это приобретает особое значение в сфере действия гражданского права.
«Принцип, согласно которому гражданский спор должен быть рассмотрен в суде, является одним из многочисленных фундаментальных общепризнанных принципов права; одним из них является, например, принцип международного права, который запрещает отказывать в правосудии. Пункт 1 статьи 6 должен рассматриваться под этим углом зрения» (постановление Golder, 35).
И все же, это право, не являющееся абсолютным, предоставляется с косвенно допустимыми ограничениями. Однако эти ограничения не могут настолько затруднить возможность воспользоваться правом, чтобы суд мог усомниться в этом праве по существу.
Примером подобных ограничений, в области гражданского права может служить отказ от разбора дела в случаях, предусмотренных арбитражными условиями договора.
В уголовной сфере право на обращение в суд также может предоставляться с косвенно допустимыми ограничениями, например, в области внесудебного урегулирования. Примером этому может служить добровольная уплата штрафа, мера, которая представляет собой,
126
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
как утверждает юриспруденция, неоспоримые преимущества, как для заинтересованного лица, так и для отправления правосудия. Но в этом случае отказ от обращения в суд должен быть добровольным и свободным от принуждения.
«Право на обращение в суд имеет основополагающую важность в демократическом обществе (…), потому что заинтересованное лицо может упустить выгоду от него, просто подписав согласие на внесудебное урегулирование. В том, что касается общественного порядка стран – участниц Совета Европы, любая мера или решение. Которое можно рассматривать как противоречащее статье 6, должны подвергаться особо строгому контролю. (…) Надзор представляется необходимым, когда лицо, ранее обвиняемое, опротестовывает мировое соглашение, благодаря которому рассмотрение дела было прекращено. Одним из необходимых условий, которые должны быть удовлетворены в любом случае, является отсутствие принуждения; это необходимо согласно международным нормам, основанным на принципе главенства права и свободы» (постановление Deweer, 49).
2.5.Гарантии процедуры: элементы справедливого судебного разбирательства.
Как и в том, что касается области гражданского права, так и, a fortiori, в том, что касается области уголовного права, случаи, затрагивающие статью 6, очень разнообразны.
В этой области доминирует принцип справедливости.
Если бы нужно было кратко изложить содержание этого принципа, можно было бы сказать, что он требует, чтобы в судебном разбирательстве ни одной из сторон не давалось бы существенно больше преимуществ, чем другой. В особенности подчеркивается понятие равенства в использовании средств, (выражение, которое указывает на то, что необходимо осуществлять равный подход к сторонам – участницам процесса в том, что касается процессуальных средств, которыми они могут располагать).
Важным аспектом справедливого подхода являются также независимость и беспристрастность суда, а также гласность процедуры.
В том, что касается этого последнего аспекта, Суд считает, что гласность процедуры защищает гражданина от тайного правосудия, которое не доступно контролю сообщества. Посредством прозрачности, которая способствует отправлению правосудия, названный принцип обеспечивает справедливость процедуры. Необходимо подчеркнуть, что в области гражданского права соблюдению требования гласности при принятии решений способствует сохранение самих принятых решений в канцелярии суда.
2.6.Справедливость судебного разбирательства: соблюдение разумных сроков.
Право на справедливое судебное разбирательство требует, чтобы суд, как по гражданским делам, так и выносящий решения по обвинениям, выдвинутым со стороны отдельных граждан, выносил постановления в разумный срок. Проблема разумности срока судебного разбирательства, или даже, лучше сказать, разумности самих судебных разбирательств, актуальна для многих правопорядков, включая и итальянский.
Разумный срок, указанный в пункте 1 статьи 6 ЕКПЧ для продолжительности уголовных, гражданских и административных судебных разбирательств не может быть четко ограничен, однако для оценки того, был ли данный срок, в данных обстоятельствах превышен или нет, необходимо основываться на определенных критериях. Юриспруденция выделяет три основных критерия.
В области гражданского права таковыми критериями являются: сложность дела как фактическая, так и правовая; поведение истца, поведение национальных властей, как судеб-
127
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
ных, так и административных. К этим трем критериям можно добавить еще один: важность ставки для заинтересованного лица, это имеет место в особых типах судебных споров (как например, трудовые споры или возмещение тяжкого ущерба, понесенного заинтересованным лицом).
Вуголовной сфере критерии следующие: сложность следствия и расследования, поведение обвиняемого (потерпевшего), поведение национальных властей.
Втом, что касается гражданского процесса, одной из основных причин задержки судебного разбирательства является перегруженность судов. Речь идет о причине, которая сама по себе не достаточна для оправдания чрезмерной продолжительности судебного процесса.
«Чрезмерная перегруженность суда не препятствует государству исполнять свои обязанности, если оно готово принять соответствующие меры к тому, чтобы избежать этой перегруженности (…). В таком случае законным будет установить в качестве временного определенный порядок рассмотрения дел, исходя из их срочности и важности. И все же, срочность дела с течением времени возрастает. Следовательно, если подобный кризис продолжается, а принятые меры оказываются недостаточными, государство должно прибегнуть к другим мерам, более эффективным, чтобы привести свое законодательство в соответствие с пунктом 1 статьи 6 (…) По мнению Суда, тот факт, что подобные случаи перегруженности суда стали обычным явлением, не может оправдать чрезмерную продолжительность судебного разбирательства» (постановление Union Alimentaria Sanders S.A., 40).
Необходимо отметить, что диспозитивный принцип, на котором основывается проведение гражданских процессов в некоторых государствах, среди которых можно назвать и Италию, состоящий в том, что стороны обладают полномочиями инициативы и могут выступать в качестве инициаторов судебного разбирательства, не избавляет судью от необходимости обеспечить соблюдение норм статьи 6 в том, что касается разумных сроков.
Благодаря обширной и разнообразной судебной практике, европейская юриспруденция все чаще строго требует от национального судьи и законодателя использовать все средства для того, чтобы разумная продолжительность судебного процесса не превращалась в насто-
ящий отказ в правосудии.
Решение относительно гражданского процесса, к сожалению, не получившее обязательного характера, принятое в Страсбурге, должно было указать, до какой степени процесс, особенно гражданский, нуждается в глубоких реформах и требует, чтобы в распоряжение судебных органов были предоставлены финансовые и людские ресурсы, способные заполнить лакуны, существование которых становится уже невыносимым.
Как неоднократно подчеркивалось в юриспруденции, правосудие не должно вершиться с задержками, снижающими его эффективность и ставящими под сомнение его справедливость. ЕКПЧ обязывает присоединившиеся страны организовать их судебную систему таким образом, чтобы она позволяла судам принимать решения быстро. Необходимо подчеркнуть, наконец, что если обязанность суда принимать решение в разумный срок является императивной для всех судебных разбирательств, то подобное требование налагает бо́льшую ответственность на уголовные суды, принимая во внимание последствия, которые неизбежно испытывает на себе любой, подвергающийся уголовному преследованию.
Срок, который нужно иметь в виду для определения разумной продолжительности уголовного судебного разбирательства, начинается (dies a quo) с того момента, когда обвиняемому предъявлено обвинение, т. е. с того момента, когда ему предъявлены факты, составляющие уголовное правонарушение (даже и в момент взятия под стражу). Этот срок
128
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
продолжается (dies ad quem) по крайней мере, до принятия оправдательного или обвинительного решения, утвержденного в апелляционном или кассационном суде. Лишение свободы обвиняемого должно обязательно приниматься в расчет для того, чтобы удостовериться, приняли ли судебные власти решение в разумный срок сообразно с обоснованностью обвинения.
2.7.Справедливость процедуры и уголовный процесс: общие положения. Прини-
мая во внимание, что необходимо соблюсти интересы отдельных сторон (требования обвинения и соблюдение прав личности, считающейся невиновной до установления ее вины), принципы, проистекающие из понятия справедливого процесса, приобретают особое значение для уголовного процесса.
В общем, различные гарантии, предусмотренные этим положением, представляют различные формы общих гарантий справедливого процесса. Таким образом, положения пункта 2 (презумпция невиновности) и пункта 3 (особые права обвиняемого) статьи 6 ЕКПЧ необ-
ходимо считать элементами общего понятия справедливого процесса, узаконенного пунк-
том 1.
Исходя из точных гарантий процедуры, предусмотренных ЕКПЧ и юриспруденцией Суда, можно утверждать, что проведение уголовного процесса должно основываться в основном, если не исключительно, на принципах обвинительного процесса.
Справедливый процесс предполагает равенство в использовании средств для главных действующих лиц уголовного процесса: обвинения и защиты. Необходимость соблюдать равенство сторон неоднократно подтверждалась юриспруденцией. Равенство в использовании средств должно помочь избежать такой ситуации, в которой обвиняемый окажется в невыгодном положении по сравнению с обвинением. Подобное равенство могут обеспечивать законодательные положения (Уголовный процессуальный кодекс), которые предусматривают дифференцированное отношение к обвиняемому и прокурору, осуществляемое с целью дать процессуальные гарантии (например, в области рассмотрения апелляции или кассационной жалобы). Подобное отношение, в основном, считается несоответствующим самому понятию справедливого процесса, ввиду того, что юриспруденция совершила значительный шаг вперед, в частности обусловленный важностью, придаваемой внешним прояв-
лениям и возросшей чувствительности сообщества к гарантиям справедливого правосудия.
Необходимо отметить, что требование справедливости применяется ко всем фазам разбирательства. Способы применения гарантий, предусмотренных статьей 6 во время предварительного расследования, зависят от особенностей судебного разбирательства и от обстоятельств дела.
Необходимо обратить особое внимание на те требования, – прежде всего, на соблюдение прав защиты – несоблюдение которых в фазе, предшествующей основному следствию, может повлиять на справедливый характер процесса в целом. Одним из требований справедливости является обязанность для следственных властей сообщать защите все факты, важные для подтверждения обвинения или его снятия.
В заключение можно утверждать, что гарантии, предусмотренные ЕКПЧ, направлены на то, чтобы обеспечить соблюдение правил дискуссии в суде, которые и должны регулировать проведение уголовного процесса.
2.8.Справедливость процедуры и уголовный процесс: беспристрастность суда.
Различные гарантии, предусмотренные статьей 6, предполагают наличие суда. Под поня-
тием суд ЕКПЧ понимает орган, призванный решать на базе правовых норм и в рамках организованного разбирательства любые вопросы, входящие в его компетенцию. Этот орган
129
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
должен, в частности, удовлетворять требованию беспристрастности. Это требование справедливо и по отношению к профессиональному суду, и к суду присяжных.
Суд в первую очередь должен быть беспристрастным. Это означает, что он должен представать беспристрастным в глазах обвиняемого и общественного мнения. Беспри-
страстность обычно определяется как отсутствие предвзятости или предрасположенно-
сти. Оценивать беспристрастность можно исходя из различных критериев. Юриспруденция разработала по этому поводу двойственное понятие.
При субъективном подходе пытаются установить, что судья мог иметь в виду (в этом смысле беспристрастность обращается в свою противоположность).
При объективном подходе, прежде всего, необходимо убедиться, что судья предоставил достаточные гарантии, чтобы исключить любые сомнения по делу. Подобные сомнения могут возникнуть, например, если судья уже принял, находясь в другом качестве (например,
вроли государственного обвинителя), решения, которые непосредственно касались обвиняемого в ходе одного и того же судебного разбирательства или судебного разбирательства, связанного с ним.
Подобный подход ставит вопрос, позволяют ли некоторые факты, поддающиеся проверке, независимо от поведения судьи, сомневаться в беспристрастности суда. Как подчер-
кивает юриспруденция, в области уголовного права внешние проявления очень важны.
Поэтому необходимо отстранить любого судью, в том случае если с его стороны можно ожидать пристрастного поведения. В демократическом обществе суды, особенно уголовные, должны внушать доверие всем, кто вынужден перед ними предстать. Для того чтобы решить, имеет ли в определенном случае место законная причина сомневаться в беспристрастности судьи, точка зрения обвиняемого должна учитываться, но не имеет определяющего значения. Определяющим является уверенность в том, что опасения обвиняемого могут считаться
объективно оправданными.
2.9.Справедливость процедуры и уголовный процесс: право быть выслушан-
ным. Право быть выслушанным, а, следовательно, и право участвовать в судебном разбирательстве, являются неотъемлемой частью справедливого судебного разбирательства.
Хотя право обвиняемого участвовать в слушаниях по делу и не предусмотрено прямо
втексте статьи 6 ЕКПЧ, оно является непосредственным следствием предмета и цели статьи в целом. Судебное разбирательство должно происходить в присутствии обвиняемого. Появление заинтересованного лица придает основополагающее значение как его праву быть выслушанным, так и необходимости проверки точности его заявлений и сопоставлению его слов с заявлениями жертв, чьи интересы должны строго соблюдаться, а также с показаниями свидетелей.
«Статья 6, в целом, признает за обвиняемым право реально участвовать в судебном разбирательстве по его делу. Это включает в себя, кроме всего прочего, право не только присутствовать, но и слушать судебную дискуссию и участвовать в ней. Эти права непосредственно связаны с самим понятием перекрестного допроса, однако их можно равным образом вывести из положений подпунктов «c», «d» и «е» пункта 3 статьи 6. Это право «защищать себя», «допрашивать свидетелей» или «право на то, чтобы эти свидетели были допрошены» и право «пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке» (постановление Stanford, 26).
Заочный процесс представляет собой исключение из принципов перекрестного допроса. Суд пришел к выводу, что в том случае, когда национальное законодательство поз-
130
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
воляет осуществлять процесс, несмотря на отсутствие обвиняемого, этот последний, узнав о судебном разбирательстве, должен иметь право потребовать, чтобы суд вынес новое решение, заслушав обвиняемого по существу уголовного обвинения.
Право быть выслушанным не ограничивается, в основном, первой ступенью. Уголовное судебное разбирательство представляет собой unicum; государство, имеющее апелляционные и кассационные суды, обязано обеспечивать всем тем, кто предстает перед судом, гарантии того, что они могут пользоваться правами статьи 6 ЕКПЧ.
Способы применения гарантий зависят от данного конкретного судебного разбирательства.
Значение имеет роль апелляционных и кассационных судебных органов и то, каким образом интересы заявителя были реально представлены и соблюдены.
Отсюда следует, что, в основном, допустимо, чтобы апелляция, например, разбиралась более быстрым и упрощенным способом, публичные слушания могут быть при этом необязательными. Отсутствие открытой судебной дискуссии на второй и третьей ступени может быть оправдано характерными чертами самого процесса, однако наличие публичных слушаний на первой ступени обязательно.
«При определенных правовых порядках возможность обратиться в Апелляционный или в Кассационный Суд обусловлена решением о допустимости, которое часто выносит судья ad quem, это делается с целью ограничить число судебных разбирательств в судах высшей инстанции. Эта система не противоречит ЕКПЧ. Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что судебные решения по поводу обращений в высшие инстанции (апелляция или кассация) могут удовлетворять условиям, предусмотренным статьей 6 ЕКПЧ и в том случае, если Апелляционный или Кассационный Суд не предоставили обратившемуся с апелляцией или кассацией возможности лично выступить перед ними» (постановление
Kremzov, 58).
2.10. Справедливость процедуры и уголовный процесс: право на молчание. Хотя статья 6 ЕКПЧ не оговаривает этого специально, право молчать в ходе допроса в полиции и право не усугублять собственную вину составляют общепризнанные международные нормы, которые являются частью понятия справедливого процесса. Таким образом, приговор, основанный исключительно и существенным образом на молчании обвиняемого или на его отказе отвечать на вопросы или давать показания, абсолютно несовместим с ЕКПЧ. С другой стороны, также справедливо, что молчание заинтересованного лица, в ситуациях, которые требуют пояснений с его стороны, может приниматься во внимание для оценки убедительности выдвинутых против него обвинений.
Теперь рассмотрим, нарушают ли ЕКПЧ подтверждающие обвинение выводы, которые можно сделать из молчания обвиняемого. Для этого необходимо иметь в виду весь комплекс обстоятельств, особенно те случаи, когда можно делать выводы, важность, которую национальные суды придают этим выводам в оценке элементов доказательств и уровень принуждения, связанный с данной ситуацией. Можно утверждать, что посредством этих положений Суд хотел обеспечить защиту обвиняемого от судебного принуждения со стороны властей.
«В частности, право не усугублять собственную вину предполагает, что в уголовном деле, обвинение стремится обосновать собственную аргументацию на элементах доказательств, полученных при помощи принуждения или давления, против воли обвиняемого. В этом смысле, это право тесно связано с презумпцией невиновности, закрепленной в пункте 2 статьи 6 Конвенции» (постановление Saunders, 68).
131
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
2.11.Справедливость процедуры и уголовный процесс: процессуальные права.
Всоответствии с принципами, о которых говорилось выше, ряд прав гарантируется лицу, обвиняемому в совершении преступления. Прежде всего, необходимо уведомить обвиняемого в возможно более короткий срок о характере и основании предъявленного ему обвинения; предоставить ему время и условия, необходимые для организации его защиты; обеспечить ему право защищать себя лично или через посредство защитника; позволить ему допрашивать показывающих против него свидетелей или предоставить ему право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также предоставить ему возможность для вызова и допроса свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него; предоставить ему переводчика.
«Положения пункта 3 статьи 6 совместно с положениями пункта 1 этой статьи обязывают присоединившиеся государства принимать позитивные меры. Эти меры заключаются в том, что необходимо уведомить обвиняемого, в наиболее короткий срок о характере и основании предъявленного ему обвинения, затем необходимо предоставить ему время и условия, необходимые для подготовки своей защиты, обеспечить ему право защищать себя самому или через посредство защитника, позволить ему допрашивать показывающих против него свидетелей или предоставить ему право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также предоставить ему возможность для вызова и допроса свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него. Это последнее право необходимо не только для установления равновесия между обвинением и защитой (…), но и для того, чтобы допрос свидетелей осуществлялся в виде перекрестного допроса» (постановление Barberà, Messeguè e Jabardo, 78).
Информация об обвинении, предъявленном обвиняемому, должна содержать одновре-
менно и материальные факты, вменяемые ему в вину, и их юридическое определение. Точ-
ная и полная информация об обвинениях, выдвинутых против обвиняемого, является существенным условием справедливости процесса.
Что касается времени и условий, необходимых обвиняемому, то здесь нужно отметить, что эти условия являются частью более широкой области прав защиты.
В том, что касается вызова свидетелей, вопрос о необходимости и своевременности вызова свидетелей должен решаться национальным судьей. ЕКПЧ требует только, чтобы в этой области соблюдалось равенство по существу между обвинением и защитой.
Подпункт «d» пункта 3 статьи 6 «не предусматривает вызова в суд и допроса любого свидетеля в пользу обвиняемого. Как явствует из слов “на тех же условиях”, основной целью этого положения является равенство прав защиты и обвинения в этой области. В этой области право оценивать уместность предоставления доказательств в соответствии с понятием справедливого судебного разбирательства, данного в статье 6, остается за национальными властями» (постановление Engel and Others, 91).
И, наконец, с целью обеспечить право на справедливое судебное разбирательство ЕКПЧ стремится избежать любого неравенства, которое может возникнуть между обвиняемым, который не знает языка, используемого в суде, и обвиняемым, который говорит на этом языке и понимает его. Обвиняемый, который не понимает или не говорит на языке, используемом в суде, пользуется во время слушаний по делу правом пользоваться бесплатной помощью переводчика, чтобы ему переводились устно или письменно все документы судебного разбирательства возбужденного против него дела. Это является необходимым
132
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
условием для обеспечения права на справедливое судебное разбирательство. Помощь переводчика, поэтому, должна быть обязательно бесплатной, чтобы обвиняемый не был вынужден после окончания судебного разбирательства оплачивать издержки, вызванные необходимостью подобной помощи. Право на бесплатную помощь переводчика касается не только устных заявлений во время слушаний по делу, но и письменных документов, а также фазы предварительного расследования. Кроме того, обязанности компетентных властей не ограничиваются предоставлением переводчика: они должны также проконтролировать правильность представленных переводов.
2.12. Справедливость процедуры и уголовный процесс: представление доказа-
тельств. Представление доказательств является одним из важных аспектов, на которых основывается юриспруденция в оценке справедливого характера судебного разбирательства. Если исходить из того, что порядок представления доказательств регулируется внутренним правом и что национальные суды могут оценивать представленные им факты, то Европейский Суд всегда может проконтролировать, являлось ли справедливым судебное разбирательство, как в целом, так и в том, что касается предоставления средств доказательства вины.
Право на проведение судебного разбирательства путем перекрестного допроса позволяет как защите, так и обвинению, пользоваться наблюдениями и элементами доказательств, добытыми другой стороной с тем, чтобы их оспорить. Национальное законодательство может удовлетворить это требование различными способами, но любой из них должен гарантировать, что противоположная сторона будет в курсе всех имеющихся в наличии наблюдений и доказательств и сможет эффективно на них ответить.
Прежде всего, предоставление доказательств должно быть обязанностью обвинения,
а любое сомнение должно толковаться в пользу обвиняемого. Отсюда следует, что обвинение обязано предоставить доказательства, достаточные для того, чтобы на них можно было построить обвинительное заключение.
«Элементы доказательств должны, как правило, предъявляться в присутствии обвиняемого в ходе публичных слушаний с целью проведения судебной дискуссии (…). Из этого, однако, не следует, что показания свидетелей должны обязательно предоставляться в зале суда и в присутствии общественности для того, чтобы они имели силу доказательств. В частности, в некоторых случаях это может оказаться невозможным. Таким образом, использование показаний, полученных в ходе предварительного расследования, не противоречит само по себе подпункта “d” пункта 3 и пункта 1 статьи 6, если оно осуществляется в целях соблюдения прав защиты» (постановление Asch, 27).
Порядок представления доказательств тесно связан с осуществлением прав защиты. Так в том, что касается доказательств обвинения, согласно правам защиты обвиняемый пользуется возможностью оспорить свидетельство обвинения и допросить свидетеля обвинения в сам момент предоставления показаний или в последствии.
Довольно интересный вопрос встает во время слушаний по делу в отношении показаний свидетелей, которые представили свои показания, но отказались выступить с ними в суде. Суд пришел к решению, что сами по себе такие показания не могут считаться не соответствующими ЕКПЧ, но их использование в качестве доказательств обвинения не должно нарушать права защиты. Например, можно считать, что права защиты не соблюдены, если обвиняемый не имел возможности на предыдущих фазах расследования опросить свидетелей, чьи заявления зачитываются на судебном заседании.
133
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
Деликатную проблему, вставшую перед Судом, представляют собой так называемые
анонимные свидетельские показания.
Даже если использование анонимных свидетельских показаний для обоснования обвинения не всегда является несовместимым с ЕКПЧ, юриспруденция твердо придерживается той точки зрения, что обвинение не может основываться только или в основном на анонимных показаниях. Принцип, лежащий в основе такой точки зрения, достаточно прост. Свидетельское показание может содержать истинные факты или являться результатом ошибочных заключений. Защита поэтому должна иметь возможность показать, что свидетель необъективен, настроен враждебно или ненадежен, защита должна иметь возможность опротестовать достоверность показаний или поставить их под сомнение.
«Если защите не известно, кого именно она собирается допросить, она может оказаться в ситуации, когда не сможет воспользоваться фактами, которое позволили бы ей установить, что данный свидетель необъективен, настроен враждебно или ненадежен. Свидетельские показания или другие заявления, сделанные против обвиняемого, могут легко оказаться ложными или являться результатом простой ошибки; защита не сможет этого доказать, если не будет обладать информацией, которая позволит ей проконтролировать достоверность показаний или поставить их под сомнение. Риск, связанный с подобной ситуацией, очевиден».
Одним из наиболее часто встречающихся возражений, выдвигаемых правительствами государств-ответчиков в Суде, является то, что, согласно их законодательству, привлечение анонимных свидетельских показаний оправданно необходимостью эффективно бороться с преступностью, особенно организованной преступностью, что эта борьба будет гораздо более успешной при использовании подобных свидетельских показаний. В этом случае позиция Суда абсолютно прямолинейна и не допускает никакой двусмысленности.
«В демократическом обществе право на справедливое отправление правосудия занимает такое важное место, что его нельзя ставить под угрозу воздействия случайных фактов. Конвенция не препятствует тому, чтобы на предварительной фазе расследования судебные органы пользовались скрытыми источниками информации, но дальнейшее использование анонимных свидетельских показаний в качестве доказательств достаточных для обоснования обвинения, вызывает сомнение» (постановление Kostovski, 41).
2.13. Справедливость процедуры и уголовный процесс: соблюдение прав защиты.
Как мы уже неоднократно показали, постоянной отправной точкой правовой деятельности Суда является положение о том, что цель ЕКПЧ состоит в защите не теоретических и иллюзорных, а конкретных и эффективных прав. Это приобретает особое значение в отношении прав защиты во время справедливого процесса в связи с требованиями Конвенции. Учитывая положение верховенства, которое право на справедливое отправление правосудия занимает в демократическом обществе, любые меры в поддержку прав защиты должны считаться абсолютно необходимыми.
ЕКПЧ обращает особое внимание на гарантирование права защищаться соответствующим способом, лично или через посредство адвоката. Это право подкрепляется обязанностью государства предоставить ему защитника бесплатно. Как правило, через посредство так называемой технической защиты, осуществляемой адвокатом, обеспечиваются в основном права защиты.
134
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
Таким образом, существует три основных права, гарантируемых обвиняемому: защи-
щаться лично, получить защиту в лице выбранного им защитника и, при определенных условиях, получить помощь от бесплатно предоставленного ему адвоката.
Обвиняемый, который не хочет защищаться лично, должен иметь возможность воспользоваться услугами защитника. ЕКПЧ признает за ним также и право на бесплатного защитника, но только в том случае, если этого требуют интересы правосудия.
Таким образом, если обвиняемый не имеет достаточных средств, чтобы нанять защитника и в том случае, если этого требуют интересы правосудия, он должен иметь возможность рассчитывать на защиту, назначаемую ему в лице бесплатного защитника. И в этом случае, даже особенно в этом случае, защита должна быть эффективной. Юриспруденция подчер-
кивает важность того, чтобы права защиты соблюдались с самых первых фаз судебного разбирательства и даже во время допроса в полиции.
«Понятие справедливости, установленное в статье 6, требует, чтобы обвиняемый пользовался преимуществами помощи адвоката с первых допросов, проводимых полицией. Отказ ему в этой помощи может привести к непоправимым последствиям для осуществления права защиты. Это является несовместимым с правами, которые согласно статье 6 признаются за обвиняемым, какими бы ни были причины, приведшие к этой ситуации
(постановление John Murray, 66).
Определенный интерес вызывает вопрос о степени независимости действий, которую нужно признать за адвокатом, назначенным для защиты, в рамках осуществления защитной деятельности. Независимость эта, согласно юриспруденции, не может быть безграничной.
Если, например, защитник не может осуществлять защиту, то судебные власти должны заменить его или принудить его осуществлять его обязанности, при условии, что они поставлены об этом в известность.
Контакты между обвиняемым и защитником гарантируются особым образом. Воз-
можность для обвиняемого общаться с защитником является существенным моментом для подготовки защиты. Обычно адвокат не может соответствующим образом исполнять свои обязанности, если он не имеет возможности общаться со своим клиентом без свидетелей. Следовательно, осуществлять контроль над контактами адвоката с клиентом со стороны судебных органов является несовместимым с правом на эффективную защиту, гарантированным ЕКПЧ. Однако это не означает, что право свободно общаться с защитником должно предоставляться при любых обстоятельствах и не имеет никаких исключений. Любое ограничение этого права должно, однако, оставаться исключением из общего правила и, следовательно, должно быть оправдано особыми обстоятельствами дела.
2.14. Презумпция невиновности. Основополагающий принцип любой юридической системы, основанной на верховенстве права, презумпция невиновности (пункт 2 статьи 6 ЕКПЧ), отражает мысль, согласно которой тот, кто подозревается или формально обвинен в том, что совершил противоправное действие, имеет право на независимое и беспристрастное судебное разбирательство.
Презумпция невиновности, хотя она и сформулирована несколько другими словами в пункте 1 статьи 6 ЕКПЧ, вписывается в рамки справедливого судебного разбирательства. Действительно,
«Презумпция невиновности, установленная пунктом 2, и отдельные права, которые далеко не исчерпывающим образом перечислены в пункте 3 (“частности”, “особенно”, “минимальные права”) представляют собой элементы, из которых, наряду с другими, складывается
135
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
понятие справедливого судебного разбирательства в уголовной сфере» (постановление Deweer, 56).
Рассматриваемое положение имеет значение, выходящее за чисто процессуальные рамки, поскольку принцип, содержащийся в нем, определяет уголовный процесс как таковой, независимо от исхода судебного разбирательства.
Принцип презумпции невиновности, прежде всего, налагает определенные обязательства на судью, призванного вынести обвинительный приговор. Это означает, что, осуществляя свои функции, члены суда не должны исходить из предвзятого убеждения, что подсудимый совершил инкриминируемое ему действие.
Можно говорить о том, что имеет место нарушение презумпции невиновности в том случае, если судебное решение, принятое в отношении обвиняемого, создает мнение, что он виновен, притом, что на предварительной фазе расследования его вина не была подтверждена, а сам он не смог воспользоваться правом защиты. Кроме того, даже при отсутствии формального подтверждения вины (например, в случае амнистии), для того, чтобы говорить
онарушении ЕКПЧ достаточно наличия повода, который наводил бы на мысль, что судья считает обвиняемого виновным.
Во-вторых, юриспруденция точно определила принцип презумпции невиновности. Соблюдение этого принципа накладывает определенные обязательства не только на судью по уголовным делам. Сфера его действия гораздо шире. Принцип презумпции невиновности гарантирует любому человеку, что представители государства не смогут считать его виновным в совершении незаконных действий до тех пор, пока компетентный суд не определит это согласно закону. С этой точки зрения нарушение презумпции невиновности может произойти не только со стороны судьи или суда, но и со стороны других государственных властей. Принцип, содержащийся в пункте 2 статьи 6 ЕКПЧ, касается всех тех, кто, представляя государственные органы (чиновников полиции, членов правительства), призваны сотрудничать с судебными властями. Эти органы обязаны осознавать свою ответственность; они должны воздерживаться от заявлений, которые могут создать впечатление, что обвиняемый, в отношении которого еще не принято решение суда, виновен в совершении вменяемого ему преступного действия, до того, как это было бы подтверждено соответствующим приговором.
Из всего этого не следует, что можно препятствовать властям информировать общество
отекущих уголовных расследованиях. Статья 6 ЕКПЧ требует только, чтобы в этом случае власти действовали осторожно и осмотрительно, как это необходимо, исходя из принципа презумпции невиновности.
2.15.Другие права, гарантированные в уголовной сфере. Дополнительный протокол № 7 защищает три права, которые относятся к уголовной сфере: право на пересмотр дела в вышестоящей судебной инстанции (статья 2), право на компенсацию в случае обнаружившейся судебной ошибки (статья 3) и право не быть повторно судимым или наказанным в судебном порядке дважды за одно и то же преступление (статья 4).
Итальянское правительство в момент ратификации Протокола № 7 внесло уточнение, которое имеет отношение к правам, гарантированным статьями 2–4. Согласно этому уточнению, положения этих статей могут применяться только к нарушениям, процедурам и решениям, которые итальянский закон определяет как уголовные».
Юриспруденция по этому вопросу еще слишком фрагментарна, чтобы можно было дать точные рекомендации, основываясь на различных положениях. Чтобы понять их общий смысл в настоящее время необходимо основываться на разъяснениях к Протоколу № 7.
136
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
Первое гарантированное право это право на пересмотр уголовного дела в вышестоя-
щей судебной инстанции
Статья 2 Протокола 7:
«1. Каждый осужденный за совершение уголовного преступления имеет право на то, чтобы вынесенный в отношении него приговор или определенное ему наказание были пересмотрены вышестоящей судебной инстанцией. Осуществление этого права, включая основания, на которых оно может быть осуществлено, регулируется законом.
2. Из этого права могут делаться исключения в отношении незначительных правонарушений, признанных таковыми законом, или когда соответствующее лицо было судимо уже в первой инстанции Верховным Судом или признано виновным и осуждено в результате судебного пересмотра его оправдания».
Необходимо сразу заметить, что статья 6 ЕКПЧ не обязывает присоединившиеся государства учреждать суд высшей инстанции. Государство, которое учреждает апелляционный или кассационный суд, выходит за рамки обязанностей, проистекающих из ЕКПЧ. Протокол N7 подразумевает дополнительное право, еще не гарантированное ЕКПЧ, по крайней мере, согласно юриспруденции, установленной Европейским Судом.
Как очевидно, это право касается вынесения приговора или решения о виновности. Пояснительная записка, прилагаемая к протоколу, уточняет в параграфе 17, что протокол не предусматривает возможности пересмотра решения о виновности или приговора. Все это может зависеть от содержания внутренней нормы и обстоятельств дела.
В том, что касается рассмотрения решения о виновности или приговора в суде высшей инстанции, то подобное рассмотрение может ограничиться контролем над соблюдением правовых норм, например, со стороны Кассационного Суда (пояснительная записка, параграф 18).
По этому поводу французское правительство уточнило в заявлении, сопровождавшем ратификацию Протокола № 7, что «рассмотрение в суде высшей инстанции может ограничиться контролем над применением закона, в случае если заинтересованное лицо прибегнет к кассации».
Пункт 2 рассматриваемого положения налагает последующие ограничения на область его применения. Он предусматривает в качестве исключения, что право на пересмотр дела в высшей инстанции не может применяться а) к незначительным правонарушениям, признаваемым таковыми национальным законодательством; б) когда заинтересованное лицо было осуждено в первой инстанции самым высоким судом страны; в) когда было принято решение о его виновности и данное лицо было осуждено в результате обращения в суд, опротестовывавшего его освобождение.
В том, что касается, в частности, понятия незначительные правонарушения, тут имеет место ссылка на внутреннее законодательство, за которым в данном случае в настоящее время признается широкая область действия.
В одном из немногих решений, в которых решалась проблема интерпретации обсуждаемого положения, Комиссия заявила, что государства-участники обладают дискреционными полномочиями в том, что касается решений о порядке осуществления данного права. И все же, по аналогии с тем, что предусматривается юриспруденцией в статье 6 ЕКПЧ (право предстать перед судом), ограничения права на пересмотр дела должны подчиняться законным целям и должны избегать ситуаций, в
137
М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»
которых содержанию права мог бы быть нанесен ущерб (решение по жалобе № 20087/92, DR 83, р. 5).
Статья 3 рассматриваемого положения признает право на компенсацию в случае судебной ошибки. Разъяснение к Протоколу, уже приводившееся выше, уточняет, что заинтересованное лицо сначала должно быть осуждено на основании окончательного судебного решения, т. е. данное лицо должно было предстать перед судом. Компенсация, таким образом, не может касаться случаев, когда заинтересованное лицо было оправдано или осуждено заочно (пункт 22). Право на компенсацию возникает, когда а) решение было затем впоследствии аннулировано (например, вследствие пересмотра дела); б) в случае если помилование было осуществлено вследствие вновь открывшихся фактов или заявлений.
Такого права не существует, если в нужное время недостающее заявление о неизвестном прежде факте может быть полностью или частично вменено в вину заинтересованному лицу.
Статья 4 утверждает принцип non bis idem, т. е. принцип, согласно которому никто не может быть судим или наказан в уголовном порядке дважды за то же правонарушение
несколькими судебными инстанциями одной и той же страны.
Другими словами, этот принцип не гарантируется по отношению к приговорам, вынесенным заинтересованному лицу судебными инстанциями разных стран. Разъяснение уточняет по этому поводу (пункт 27), что другие соглашения, разработанные Советом Европы (среди них Конвенция 1957 года об экстрадикции) регулируют принцип применения non bis idem в международной сфере.
138