М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

прав, гарантированных Конвенцией, не обращаясь к международной инстанции, к Суду» (постановление Kudla,152).

2.2. Содержание гарантий. Содержание обязанностей, которые статья 13 ЕКПЧ налагает на государство, может меняться в зависимости от типа причиненного ущерба. Действительно, эта статья предусматривает, что во внутреннем праве должна существовать такая правовая защита, которая позволила бы охранять от посягательств права и свободы, гарантированные ЕКПЧ. Таким образом, внутри правовой системы должна существовать система правовой защиты, которая позволяла бы рассматривать вопрос о причиненном ущербе на основе норм ЕКПЧ и предлагала бы адекватное возмещение ущерба в случае их нарушения.

Более того, правовая защита должна быть эффективной, как в области практического применения, так и в юридическом плане.

Очевидно все же, что под эффективностью правовой защиты в национальной инстанции понимается не та правовая защита, которая непременно приводит к признанию правоты того, кто за ней обращается. Эффективность защиты в смысле, который ей придает статья 13 ЕКПЧ, не зависит от уверенности в благоприятном для заявителя исходе судебного разбирательства.

Правовая защита во внутренней инстанции, гарантированная статьей 13 ЕКПЧ может и не иметь юридического характера. Действительно, инстанция, о которой идет речь в этом положении, не обязательно должна быть судебным органом. И все же, полномочия, которыми она пользуется, и гарантии ее функционирования принимаются во внимание при оценке эффективности правовой защиты, которая осуществляется в этой инстанции. Кроме того, даже когда отдельный факт предоставления правовой защиты не удовлетворяет требованиям статьи 13 ЕКПЧ, им может удовлетворять совокупность видов правовой защиты, предоставляемых внутренним правом.

Здесь уместно спросить, в каких случаях правовая защита в национальной инстанции должна считаться доступной. По этому поводу в юриспруденции был выработан принцип

правовой поддержки обращения в суд.

«Статья 13 не может (…) истолковываться в смысле требования правовой поддержки во внутренних органах любой жалобы, пусть даже и неоправданной, с которой каждый может обратиться, основываясь на положениях Конвенции: речь должна идти о вопросе, который можно поддержать, основываясь на принципах этой Конвенции» (постановление

Boyle and Rice, 52).

Тем не менее, правовая защита должна быть предоставлена в случае всех обращений в суд, которые представляются имеющими основание. Другими словами, обращение должно быть соответствующим образом поддержано, если оно обосновано и логично аргументировано.

3.Ограничения в целях соблюдения общих интересов

3.1.Равновесие между правами личности и правами сообщества. Как юридиче-

ский инструмент, предназначенный для защиты отдельных личностей, ЕКПЧ ставит перед собой цель эффективно защищать, прежде всего, провозглашенные ею права и свободы личности. Однако очевидно, что не всегда права личности должны обязательно превалировать над другими ценностями, как личностными, так и коллективными. Как утверждает французская Декларация прав человека и гражданина (статья 4), свобода каждой личности кончается там, где начинается свобода других. Поэтому в число задач демократического государства,

102

М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

гаранта свободы всех граждан, входит принятие мер, которые ограничивают, в определенных случаях, индивидуальную свободу.

Таким образом, главный принцип равновесия между противоположными интересами

– равным образом законными и достойными того, чтобы их защищать – связан с европейской системой защиты прав человека.

Как главный принцип он применяется ко всем гарантированным правам и свободам и служит отправной точкой в случае, когда нужно решить, не превысили ли национальные власти свои полномочия, налагая те или иные ограничения.

Именно поэтому, соблюдая принцип области соблюдения нормы, права и свободы могут подвергаться ограничениям, иногда достаточно серьезным. Налагая эти ограничения, однако, необходимо соблюдать некоторые требования, как по форме, так и по существу, иначе они не будут соответствовать ЕКПЧ.

Наконец, необходимость защиты демократических институтов может оправдать многочисленные отступления от почти тоталитарного характера признания прав и свобод.

3.2. Вмешательство в осуществление прав и свобод: условия.

Уже по самому своему содержанию отдельные права и свободы могут испытывать на себе вмешательство со стороны властей. ЕКПЧ на определенных условиях санкционирует подобное вмешательство в осуществлении прав и свобод (например, статья 8, право на уважение частной и семейной жизни; статья 9, свобода мысли, совести и религии; статья 10, свобода выражения мнения; статья 11, свобода собраний и объединений).

Вмешательство будет легитимным, только если соблюдены три условия: условие

законности, условие целенаправленности и условие необходимости.

Вмешательство должно быть, прежде всего, предусмотрено законом, т. е. у него должна быть основа, обусловленная внутренним правом, т. е. оно должно основываться на законодательном акте или на документе, имеющем силу закона. И все же, существования законодательной базы, которая санкционировала бы вмешательство в осуществление отдельного права, недостаточно для того, чтобы гарантировать законность вмешательства. Юриспруденция требует, чтобы закон был доступным, т. е. чтобы заинтересованная сторона могла ознакомиться с ним и осознать последствия, которые непосредственно затрагивают ее интересы.

Кроме того, закон должен иметь еще одно определенное качество. Это означает, что закон должен обеспечивать достаточную защиту против возможного вмешательства со стороны властей. Для этого в нем должны быть четко оговорены условия и сроки возможного вмешательства.

«Действующее внутреннее законодательство должно обладать достаточно точными формулировками, позволяющими заинтересованным лицам – привлекая, в случае необходимости, на помощь опытных юристов

– осознать на разумном уровне, учитывая обстоятельства дела, последствия данного дела. Закон, который допускает возможность изменений, не противоречит, сам по себе, этому требованию, при условии что область и способ применения этих изменений определены с достаточной степенью точности, принимая во внимание конкретную цель: предоставить каждому соответствующую защиту от произвола» (постановление Goodwin, 31).

Требование целенаправленности касается цели, которую преследует вмешательство. Подобная цель, как правило, разъяснена в законодательстве, в той части, которая предусматривает возможность со стороны властей ограничить осуществление прав. Например, указы-

103

М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

ваются в качестве легитимных целей защита государственного устройства, предотвращение преступных действий, защита здоровья, нравственности и прав и свобод других граждан.

Требование необходимости наиболее сложно для толкования, поэтому при рассмотрении подобного дела в Суде именно этому требованию уделяется наибольшее внимание. Как уже говорилось, за национальными властями признается граница соблюдения нормы, т. е. дискреционные полномочия в применении и осуществлении мер, касающихся прав и свобод. Эта граница соблюдения нормы оправдана тем, что национальные власти более компетентны, чем наднациональные в оценке необходимости и социального воздействия этих мер.

чем международный судья, в оценке соблюдения требований к ограничениям, касающихся необходимости конкретного “ограничения” или “санкции”» (постановление Handyside, 48).

Суд, принимая решение о своевременности мер, являющихся предметом рассмотрения, не имеет намерений подменить национальные власти. Его задача ограничивается контролем над действиями с точки зрения добросовестности, разумности и пропорци-

ональности данных мер. Требование необходимости предполагает, согласно уже устояв-

шемуся в юриспруденции мнению, настоятельную социальную необходимость. Другими словами, вмешательство в осуществление какого-либо права должно соответствовать неотложной необходимости государственного или коллективного характера. Ограничительная мера должна, в особенности, соответствовать цели, т. е. не должна наносить заинтересованному лицу чрезмерный ущерб.

«Суд, осуществляя контроль, намеревается не заменить внутренние судебные органы, а проверить те решения, которые они приняли в соответствии со своими дискреционными полномочиями. Отсюда следует, что он должен ограничиться проверкой, действовало ли государство добросовестно, внимательно и разумно; необходимо рассматривать вмешательство в свете всей совокупности обстоятельств, чтобы определить, “соответствовало ли оно легитимной цели”, являлись ли причины, его вызвавшие, “настоятельными и достаточными”» (постановление Observer and Gardian, 59).

3.3. Невозможность осуществлять права и свободы в целях, противоположных тем, которые преследует ЕКПЧ. Ст. 17 ЕКПЧ составлена таким образом, что может служить скорее нравственной рекомендацией, чем юридическим нормативом. Несмотря на это она представляет собой незаменимый ключ, предназначенный для правильного толкования решений в Суде.

Статья 17 ЕКПЧ:

«Ничто в настоящей Конвенции не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа лиц или какое-либо лицо имеет право заниматься какой-либо деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных настоящей Конвенцией, или на их ограничение, в большей мере, чем это предусматривается настоящей Конвенцией».

Это положение отражает одну из основных трудностей, с которыми столкнулись составители ЕКПЧ: избежать того, чтобы осуществление прав и свобод, гарантированных ЕКПЧ, нанесло бы ущерб демократическим институтам или демократии вообще.

104

М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

Драматический опыт Веймарской республики в годы после Первой мировой войны неоднократно вспоминался при разработке ЕКПЧ. Нужно было избежать того, чтобы, как это случилось в прошлом, отдельные лица или экстремистские группы могли бы воспользоваться данными им свободами, чтобы ниспровергнуть демократические институты.

Статья 17 ЕКПЧ преследует цель воспрепятствовать тому, чтобы из ее положений можно было бы вывести право заняться деятельностью, направленной на подавление прав и свобод, признаваемых Конвенцией.

«В том, что касается групп и отдельных лиц, статья 17 имеет целью воспрепятствовать возможности вывести из Конвенции право, которое позволило бы им заниматься деятельностью или осуществлять действия, направленные на разрушение прав и свобод, признаваемых в Конвенции» (постановление Lawless, 7).

Юриспруденция воспользовалась этим положением крайне осторожно, ограничивая только действия и проявления, которые могут представлять серьезную опасность для демократических институтов. И напротив, признано, что это положение не может быть использовано для ограничения осуществления прав, называемых судебными, т. е. прав, касающихся лишения свободы и проведения справедливого судебного разбирательства, которыми дол-

жен пользоваться каждый обвиняемый в преступных действиях. И напротив, осуществле-

ние других прав и свобод, как например, свободы выражения мнения или свободы собраний и объединений, может служить противоположным целям и поэтому может быть предметом ограничений, в том числе и достаточно серьезных.

«Основной целью статьи 17 является воспрепятствовать тому, чтобы тоталитарные группы могли воспользоваться принципами, изложенными в Конвенции. Для достижения этой цели не обязательно лишать всех прав и всех свобод, гарантированных Конвенцией, лица, в отношении которых определено, что они занимаются деятельностью, направленной на разрушение какого-либо из данных прав или свобод. Статья 17 относится, в основном, к правам, которые могли бы позволить, в случае их применения, попытаться вывести из них право эффективно заниматься деятельностью, которая направлена на разрушение прав и свобод, гарантированных Конвенцией» (Европейская Комиссия по правам человека, Glimmerven and Hagenbeck, DR 18, р.187).

3.4. Возможность отступления от соблюдения обязательств, предусмотренных ЕКПЧ: существование серьезной опасности для государственного строя и наднацио-

нальный контроль. Несомненно, главное средство защиты демократических институтов связано с возможностью, которой располагает присоединившееся государство, исходя из статьи 15 ЕКПЧ, отступить от принятых на себя обязательств в случае войны или другой опасности, которая угрожает жизни нации.

Отступление может касаться почти всех прав и свобод, гарантированных ЕКПЧ, за исключением ограниченного числа положений, которые составляют некий неприкосновен-

ный запас прав и свобод, отступление от которых невозможно, т. е. тех прав и свобод, про-

возглашенных в статьях 2, 3, 4 и 7 ЕКПЧ.

Статьи 15 ЕКПЧ:

«1. В случае войны или при иных чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих жизни нации, любая из Высоких Договаривающихся Сторон может принимать меры в отступление от ее обязательств по настоящей

105