М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

4. Принцип наказания исключительно на основании закона и неприменение обратной силы закона к преступлениям и наказаниям

4.1. Принцип наказания исключительно на основании закона. Статья 7 ЕКПЧ гарантирует, в широком смысле, соблюдение принципа наказания исключительно на осно-

вании закона (nullum crimen, nulla poena sine lege).

Статья 7 ЕКПЧ:

«1. Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.

2. Настоящая статья не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совершение какого-либо деяния или бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами».

Речь идет о существенном аспекте понятия верховенства права, о котором говорится в Преамбуле ЕКПЧ, которому юриспруденция придает первостепенную важность. Такое понимание статьи 7 ЕКПЧ не противоречит эксклюзивной компетенции государств в том, что касается определения поступков, которые при данном законодательстве следует рассматривать как преступные.

Действительно, Суд признает, что определение действий, составляющих уголовное преступление, входит в сферу автономной деятельности государства. В частности, оно может наказать материальный или объективный поступок сам по себе, который был вызван преступным намерением или небрежностью. ЕКПЧ оставляет за государством свободу считать, было ли данное деяние или бездействие уголовным преступлением, но только при условии, что подобные действия или бездействие не составляют предмета одного или нескольких прав и свобод, гарантируемых Конвенцией.

Статья 7 ЕКПЧ перечисляет принципы, составляющие основу уголовного права цивилизованных стран. В частности, не может существовать уголовного преступления, если преступные действия не были предусмотрены как таковые положением закона (nulla poena sine lege); не может налагаться никакое наказание, если оно не предусмотрено уголовным кодексом; нельзя осуществить санкции или наложить наказание за действия, которые в момент их осуществления, не считались уголовно наказуемыми.

Гарантии, предоставляемые статьей 7 ЕКПЧ, существенный элемент принципа верховенства права, занимают важное место в системе ЕКПЧ. Как следует из предмета и цели данного положения, оно должно толковаться и применяться так, чтобы гарантировать эффективную защиту от судебных разбирательств, приговоров и судебных санкций.

«Статья 7 Конвенции не ограничивается запретом на применение обратной силы закона, отягощающего положение обвиняемого. Она санкционирует, в самом общем виде, принцип наказания исключительно на основании закона (nullum criminem, nulla poena sine lege) и принцип,

запрещающий, особенно по аналогии, применение норм, отягощающих положение обвиняемого; отсюда следует, что преступление должно быть четко определено законом. Это условие удовлетворяется, когда тот, кто

115

М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

подвергается судебному разбирательству, в состоянии ознакомиться, с самого начала, с формулировкой соответствующего закона и, если это необходимо, с толкованием данного закона в суде, с тем, чтобы знать, какие действия и бездействия могут быть поставлены ему в вину» (постановление

Kokkinakis, 52).

Уголовное право, на которое ссылается статья 7, включает как материальное право, так и процессуальное, и выдвигает определенные требования, такие, например, как доступность законодательной нормы, наличие соответствующей нормы в законодательстве.

И все же, по ряду причин, закон не может предписать с абсолютной точностью, что нужно понимать под уголовным преступлением. Как подчеркнул Суд, для того, чтобы избежать абсолютной строгости и чтобы соответствовать изменениям социальной действительности, многие законы используют более или менее общие формулировки. Таким образом, на границах определений существуют некоторые теневые зоны, и юриспруденция должна их освещать. Поэтому судебные власти могут с помощью обычных методов толковать уголовную норму так, чтобы она соответствовала рассматриваемым фактам, не нарушая принципа законности, гарантированного данным положением Конвенции.

«Какой бы точной ни была формулировка законодательного положения, в любой юридической системе, включая уголовное право, всегда существует место для судебного толкования. Всегда будет необходимо разъяснять сомнительные положения и приводить закон в соответствие с изменениями социальной действительности. Кроме того, в юридической традиции (…) государств, присоединившихся к Конвенции, существует принцип, согласно которому юриспруденция, как источник права, обязательно вносит свой вклад в развитие уголовного права. Нельзя толковать статью 7 Конвенции в том смысле, что она запрещает постепенное разъяснение норм, касающихся уголовной ответственности, посредством судебного толкования разных случаев, при условии, что результат будет соответствовать существу преступного действия и будет предусмотрен законом» (постановление C.R. v. United Kindom, 34).

Политика признания отсутствия уголовного характера, которую государство решает предпринять с целью, например, облегчить работу судов, принципиально не противоречит ЕКПЧ. Суд заметил по этому поводу, что если законодатель выводит некоторые действия из категории преступных в рамках внутреннего права, то это может оказаться полезным и для интересов отдельных лиц, и для требований правильного отправления правосудия, в особенности, если это позволяет судебным властям приостановить или прекратить судебные преследования по многочисленным мелким правонарушениям. Все это, однако, возможно при условии, что будут соблюдены гарантии справедливого судебного разбирательства, поскольку альтернативные санкции, предусмотренные для подобных преступлений, которые не будут более считаться уголовными во внутреннем праве, могут серьезно повлиять на личное и имущественное положение заинтересованного лица.

Что касается понятия наказание, то считается, что оно имеет, как и другие понятия, содержащиеся в ЕКПЧ, автономный характер. Органы ЕКПЧ должны решить, на основе конкретных обстоятельств, нужно ли конкретную меру считать наказанием. Здесь необходимо принять во внимание разнообразные элементы, как например, природу и цель меры,

атакже тяжесть самих фактов.

4.2.Принцип недопустимости применения обратной силы закона к преступле-

ниям и наказаниям. Утверждение данного принципа представляет собой одну из основ

116

М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

права и уголовного процесса. Это объясняет, почему жалобы на нарушение этого принципа встречаются крайне редко.

Рассматриваемое положение не позволяет осуждать человека за действия, которые в момент их совершения, не считались преступлением ни национальным законодательством, ни международным правом, а также не позволяет накладывать наказание более тяжелое, чем предусмотренное за данное преступление в момент его совершения.

Юриспруденция последнего времени развила очень важную концепцию: нормы уголовного права и соответствующие проистекающие из него для отдельных лиц обязанности должны оцениваться не только по критериям норм и принципов национального правопорядка, но и по критериям норм и принципов, которые связаны как с международным общим, так и с международным частным правом. Другими словами, уголовное преступление определяется согласно нормам уголовного права, которые в данном случае толкуются в свете действующих принципов и норм, выводимых из международного правопорядка.

в бывшей Германской Демократической Республике (ГДР), – режим которой был ортодоксально коммунистическим – организовали, согласно своему служебному положению, систему контроля границ с целью воспрепятствовать массовому исходу населения ГДР в Федеративную Республику Германию. Эта система контроля предусматривала также и применение оружия, чтобы остановить беглецов, многие из которых погибли, пытаясь пересечь границу. После объединения Германии и прекращения существования ГДР три заявителя были преданы суду и осуждены в Германии за то, что были ответственны в убийстве беженцев, на основе Уголовного кодекса, действовавшего в то время, когда эти факты имели место, в ГДР. Нужно уточнить, что этот кодекс предусматривал применение силы для нарушителей границы, но только при определенных условиях, как например, применение силы со стороны беженцев, т. е. условиях, которые в данном случае не соблюдались. Необходимо также уточнить, что ГДР ратифицировала Пакт о политических и гражданских правах ООН, который ясно гарантировал право на жизнь и свободу перемещения. Европейский Суд постановил, что заявители, ответственные за создание и функционирование системы пограничного контроля, «знали или должны были знать, что эта система нарушала как основные права, так и права человека, а также не могли не знать законодательства собственного государства» (постановление, par. 103).

Принимая во внимание всю совокупность фактов, особо важным из которых является обязательство, принятое ГДР в международном плане, Суд высказал мнение, что «в момент, когда совершались действия заявителей, они представляли собой нарушения норм международного права относительно защиты прав человека, определенных с достаточной степенью доступности и предусмотренных законом» (постановление, par. 105).

И, наконец, необходимо подчеркнуть, что ЕКПЧ ввела положение с целью избежать того, что из-за четко ограниченного круга уголовных нарушений, могла бы возникнуть безнаказанность.

Речь идет о преступлениях, которые наносят столь тяжкий ущерб национальной и международной общественности, что на них не распространяется принцип отсутствия обрат-

117

М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

ной силы закона. Преступления против человечности, военные преступления и геноцид, как правило, входят в эту категорию.

«Комиссия напоминает, что как следует из подготовительных к Конвенции работ, пункт 2 статьи 7 имеет целью уточнить, что данная статья не относится к законам, принятым в абсолютно исключительных обстоятельствах, проявившихся после Второй мировой войны, чтобы осудить военных преступников и факты предательства и сотрудничества с врагом. Эта статья не касается никаких юридических или моральных последствий принятия этих законов (…). Комиссия считает, что данные положения справедливы также и в отношении преступлений против человечности» (Европейская Комиссия по правам человека, жалоба № 29420/95, Touvier v. France, DR 88 А, р.148).

118