М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

Все сказанное выше должно было уточнить, каковы те рациональные и герменевтические способы, которые могут, наконец, разрешить проблему приведения в соответствие итальянского права международным и европейским нормам в области прав человека, нормам, установленным международными договорами, подписанными Италией.

Ссылаясь только на нормы ЕКПЧ, можно отметить, что итальянская юриспруденция, в частности деятельность Верховного Суда по кассациям, развивалась, мягко сказать, с переменным успехом, что может смутить (и уже не раз смущало) не только итальянских исследователей.

2.ЕКПЧ и национальный судья

2.1.Юридическая деятельность Конституционного Суда относительно ЕКПЧ.

Основные моменты деятельности Конституционного Суда, видимо, следующие.

В том, что касается ранга, который необходимо придать ЕКПЧ в иерархии источников, Суд заявил, что нормы подобного документа не располагаются, сами по себе, на кон-

ституционном уровне.14 Как известно, на основе статьи 10 Конституции, приведение в соответствие итальянской юриспруденции нормам международного права возможно только по отношению к общепризнанным нормам международного права, т. е. имеющим традиционный характер. Отсюда следует, что нормы ЕКПЧ, имеющие характер договорного права,15 не вписываются в положение Конституции.

И все же, даже если договорные нормы не принадлежат конституционному уровню, это не значит, что они не могут пояснить характер ценностей, защищенных конституцией. Речь идет, в данном случае о дополнительных нормах, которые могут участвовать в юридическом толковании ad adiuvandum, чтобы интегрировать принципы и понятия, которые уже нашли свое место в итальянской юриспруденции.16 Конституционный Суд не воспользовался возможностью, предлагаемой статьей 2 Конституции, чтобы признать за нормами ЕКПЧ если не конституционный уровень, то, по крайней мере, действенность. Это решение защитило бы нормы ЕКПЧ от ограниченного толкования (верховенство закона, принятого позднее, программный характер норм и т. д.) Суд указал, что статья 2

«признавая неотъемлемые права человека, которые составляют неотъемлемую собственность его личности, должна быть увязана с конституционными нормами, касающимися отдельных прав и основных гарантий, хотя бы потому, что не существует неотъемлемых основных прав, которые не вытекали бы естественным образом из прав, защищенных конституцией» (постановление № 98 от 1979 года).

Юриспруденция последнего времени, все же, кажется, не исключает возможности существования неотъемлемых личных прав, которые не были бы предусмотрены конституционными нормами.17 И, однако, в настоящее время исключается возможность конституционного покрытия ЕКПЧ, исходящая из статьи 11 Конституции через посредство толкования, которое основывается на юриспруденции, разработанной с учетом норм Сообщества.

Недавно в известном решении № 10 от 1993 года Конституционный Суд, кажется, сделал первый шаг к признанию роли, которую может и должна играть ЕКПЧ в толковании обычных законов. Суд заявил, что нормы ЕКПЧ (наравне с Соглашениями, разработанными в 1966 году в ООН) происходят

14Постановление № 15 от 1982 года.

15Постановление № 188 от 1980 года.

16Постановление № 137 от 1984 года.

17Постановление № 561 от 1987 года.

57

М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

«из источника, сводимого к нетипичной компетенции и, как таковые, не подлежат отмене или изменению со стороны обычных законов».

Как бы то ни было, как заметил Б. Конфорти, решение не проясняет, что нужно понимать под нетипичной компетенцией и каковы ее основания;18 речь идет все же о достаточно важном стремлении освободить итальянскую юриспруденцию от пут ограниченного толкования роли международных норм в области прав человека, толкования, которое не соответствует эволюции научного знания.

Пищу для дальнейших размышлений может дать еще одно постановление, в котором Конституционный Суд, с одной стороны, признает важность прав человека, выраженных в статье 2 Конституции, с другой – и это не может не удивлять – вновь подтверждает программный характер норм ЕКПЧ и, следовательно, возможность не прямого их применения, поскольку они являются нормами договорного права, нуждающимися в особых способах применения со стороны законодателя.

«Независимо от значения, которое необходимо придавать нормам договорного права, которые сами по себе не являются нормами конституционного уровня, и поэтому выполнение их зависит от законодателя, необходимо подчеркнуть, что права человека, гарантированные всемирными или региональными конвенциями, подписанными Италией, находят свое выражение и не менее серьезные гарантии в Конституции не только из-за огромного значения, которое придается общепризнанным неотъемлемым правам человека в ст. 2 Конституции, которые в современной научной мысли все чаще рассматриваются как необходимое условие достоинства человеческой личности, но и потому что различные формулировки одних и тех же прав смешиваются и взаимодополняются в процессе толкования этих норм» (постановление № 388 от 1999 года).

2.2. Юридическая деятельность Суда по кассациям относительно ЕКПЧ. В юридической деятельности Суда по кассациям относительно ЕКПЧ можно заметить противоположные юридические тенденции. Все это складывается в общую картину, которая не помогает понять, какими должны быть действия судьи при толковании норм ЕКПЧ. У юриста, таким образом, могут возникнуть законные сомнения в эффективности регулятивной функции самого Суда.

Поскольку мы хотим ограничить наше исследование юриспруденцией последних двадцати лет, необходимо признать за Иальетти19 заслугу в том, что он первым начал исследовать роль ЕКПЧ как вспомогательного источника, находящегося в распоряжении итальянского судьи.

По этому поводу Суд заявил, что нормы ЕКПЧ – кроме тех положений, чье содержание, хотя для них и были использованы традиционные способы толкования, носит такой общий характер, что нельзя обозначить достаточно точные элементы – должны непосредственно применяться в нашей стране, и их влияние на обширный нормативный комплекс, который определился вследствие их внедрения в правовое устройство Италии, должно быть конкретно оценено.

Как можно констатировать, эта юриспруденция носит инновационный характер в том смысле, что она может сломать привычные образцы толкования, которым следует Верхов-

18Op.cit. p. 316.

19Кассация по уголовному делу, ч. 1, постановление от 14 декабря 1981 года. Текст с комментарием Стриани в

“Cassazione penale” 1984, p. 1454 e ss.

58

М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

ный Суд, согласно которому нормы ЕКПЧ имеют не обязательный, а только программный характер. Ряд других постановлений, все же подтвердил старые (и устаревшие) принципы. Два примера. Постановление 1982 года20 вновь подтверждает принцип, согласно которому нормы ЕКПЧ носят исключительно программный характер. Постановление, которое, возможно, в свое время вызвало наибольшее удивление, было принято в 1983 году.21 В этом постановлении Суд утверждает, что, как и все международные договоры, ЕКПЧ имеет дого-

ворную природу «и поэтому обязательна для выполнения присоединившимися сторонами,

а не их гражданами», несмотря на то, что предмет Конвенции и соответствующие международные обязательства касаются именно этих граждан и их основных прав.

В постановлении 1985 года Объединенное заседание (по уголовным делам)22 попыталось положить конец разногласиям. На Объединенном заседании было отмечено, что нормы ЕКПЧ

«после закона о ратификации 1955 года считаются юриспруденцией Верховного Суда нормами непосредственного применения в нашем правовом устройстве, поскольку по этому поводу было уточнено, что принципы Конвенции, хотя и не являются конституционными нормами, могут считаться достаточными критериями для толкования внутренних норм, и их толкование может внести коррективы в применение внутренних норм».

В постановлении Polo Castro 1988 года23 Суд (Объединенное заседание по уголовным делам) попытался решительным образом (пока в дальнейшем не возникнут неизбежные колебания) преодолеть противоречие юриспруденции, еще существующее внутри него самого, вновь подтвердив, что нормы ЕКПЧ непосредственно применимы в Италии. Суд добавил, что обязательность в Италии норм ЕКПЧ следует из принципа соответствия внутреннего права Италии международному праву Конвенции, по которому, если документ или международный нормативный факт содержит модель полного внутреннего документа в его существенных чертах, т. е. такую, которая может создать права и обязанности, то внутреннее принятие такой международной модели осуществляется автоматически (автоматическое принятие), а если международный документ не содержит указанной модели, то внутренние юридические ситуации нуждаются в специальной нормативной деятельности государства,

которая приведет к их разрешению.

Речь идет, как можно констатировать, о важном решении, однако не совсем отошедшем от юриспруденции, которую мы могли бы назвать «классической», т. е. от той, которая хотя и придает нормам ЕКПЧ значение обычного закона, но не признает за ними действенной силы. Это решение подтвердило также схему «обязательности», которая основывается на том, что эти нормы, согласно общему мнению, носят общий характер, и, следовательно, не способны обязать судью руководствоваться ими, если отсутствует предварительное решение законодателя.

Немного ранее, все же, в постановлении 1986 года Объединенное заседание (по гражданским делам) неожиданно вернулось к прошлому. Ссылаясь на причину кассации по поводу отсутствия гласности в судебном разбирательстве из-за действий адвоката, Верховный Суд заявил, что ЕКПЧ «предлагает в той части, в которой указывает

20Секция V, постановление от 12.02.1982, D’Alessio e Fazio, “La Giustizia Penale”, 1983, parte terza, p. 20.

21Секция I, постановление от 23.03.1983, Fignanani, “La Giustizia Penale”, 1984, parte terza, p. 226.

22Объединенное заседание, постановление от 13.07.1985, Buda, “La Giustizia Penale”, 1986, parte terza, p.132.

23Объединенное заседание (по уголовным делам), 23 ноября 1988, Cassazione penale 1989, p. 1418.

59

М. де Сальвиа. «Европейская конвенция по правам человека»

на необходимость быстроты и гласности судебного процесса, только принцип поведения для национального законодателя, не уточняя сроки и санкции, и поэтому не может привлекаться для оценки правомочности судебного разбирательства, проведенного в соответствии с законом, который его предусматривает».24 Нужно отметить, что национальный закон по данному вопросу был установлен Королевским декретом в 1934 году и, следовательно, предшествовал ратификации Италией ЕКПЧ.25

Постановление Медрано от 1993 года, значение которого особо подчеркивается современной юриспруденцией,26 стало вехой на сложном и извилистом пути юридической деятельности Верховного Суда в связи с нормами ЕКПЧ.

В постановлении Верховного Суда, вынесенном через несколько месяцев после уже упомянутого постановления № 10 от 1993 года, гораздо более определенно, чем в прошлом, сказано о прямом применении ЕКПЧ и подчеркнуто определение, которое Конституционный Суд вынес не за долго до этого, а именно определение об особой устойчивости норм этого документа. Верховный Суд выделил два принципа. Прежде всего, в силу ЕКПЧ

«национальный судья в настоящее время не только призван удостовериться – в абстрактный момент формулировки – в том, что нормативная система, которая будет применена, соответствует Конституции, но он должен оценить в свете Европейской конвенции эту систему в оперативный момент ее конкретного и эффективного применения с тем, чтобы избежать неправильного ее толкования, которое может привести к нарушению основных прав личности, признаваемых и защищаемых Конвенцией».

Во-вторых, за нормами, которые нашли свое выражение в ЕКПЧ необходимо признать особую устойчивость по сравнению с обычными нормами, принятыми позднее. Эта устойчивость объясняется «природой общих принципов правопорядка, которая признается положениями ЕКПЧ, вследствие их включения в итальянский правопорядок».

Постановление объясняет происхождение этой устойчивости статьей 2 Конституции и широким признанием значения ЕКПЧ в юридической деятельности Международного Европейского Суда, особо подчеркнутым статьей F Маастрихтского договора.

Более поздние юридические определения способны скорее умерить удовлетворение, вызванное постановлением Медрано, что показывает, что идеи, которые, казалось, уже были преодолены, еще гнездятся в недрах судебных органов.27 Здесь особенно важно упомянуть три постановления, 1996 и 1997 годов, которые продолжают утверждать, что ЕКПЧ преследует, в основном, программные цели.28

24Объединенное заседание, RF против Совета Ассоциации адвокатов и прокуроров Генуи. Corriere giurudico, n.12/1986, p. 1315 e ss.

25Конвенция была открыта для подписания в Риме 4 ноября 1950 года и была ратифицирована 4 августа 1955 года (закон № 848).

26Секция I по уголовным делам, 12 мая 1993 года. Текст постановления приведен в Cassazione penale, 1994, p. 440– 443 с интересным комментарием Дж. Раймонди “Un nuovo status nell’ordinamento italiano per la Convenzione europea dei diritti dell’uomo”, p. 443 e ss.

27Однако существует прочная связь между юриспруденцией Ияльетти, первой, которая открыла путь необходимым изменениям, и правовой юриспруденцией Медрано. Это судья В. Эспозито, полностью сознающий важность европейского права по правам человека.

28Секция I по уголовным делам, решение Персико от 28 мая 1996 года; Секция I по уголовным делам, постановление Эспозито от 31 мая 1997 года; Секция 4 по уголовным делам, постановление Маммолити от 18 июня 1997 года.

60