1. Виновен ли король в тех преступлениях, которые ему вменяются?

2. Должен ли судьбу короля определять народ?

3. Какое наказание может быть назначено королю?

Второй вопрос фактически означал: «должен ли судьбу короля определять Конвент». Любопытно, ведь логично было, что первым должен был быть второй вопрос – Кто будет определять судьбу короля. Но, тем не менее, началось голосование. Сначала по первым двум вопросам. На это ушли сутки, большинство было набрано. Но самым главным, конечно же, был третий вопрос о казни. Было предложено:

· казнить сразу немедленно

· казнить с отсрочкой

· бессрочно заключить в тюрьму

Голосовать начали где-то вечером 16 января, а закончили на следующий день к обеду. 749 членов должно учувствовать в голосовании, но 28 не пришли и голосовало 721. Для того, чтобы предать короля смертной казни без всяких отсрочек за это должны были проголосовать 361 депутат. При подсчете голосов оказалось, что именно 361 депутат проголосовал за смертную казнь без отсрочек. 238 за тюремное заключение и небольшое количество за смертную казнь с отсрочкой. Смертная казнь была назначена на 21 января – понедельник, место – площадь Революции. 20 января в воскресенье королю дали проститься с семьей, а 21 к 10 часам он был доставлен на площадь, на эшафот. Сохранилось много воспоминаний об этой казни. Самое трогательное: король довольно равнодушно отнесся к своей казни, даже поинтересовался у палача Самсона как дела у экспедиции Лаперуза. Потом король решил сказать народу несколько слов. Он сказал, что ни в чем невиноват, что вы в данном случае ещё пожалеете о том, что казните меня, но я смиренно принимаю свою участь, если моя кровь нужна революции Франции, то я готов отдать всю кровь Франции. Он хотел сказать ещё что-то, но загремели барабаны, короля положили на эту доску, палач придвинул доску с королем под нож, который сам когда-то нарисовал, палач дёрнул за веревочку, нож опустился, палач достал голову короля из корзины, показал её народу. Этот эпизод запечатлён на многих картинах.

Казнь короля не решила никаких проблем для Франции, может даже удобнее было оставить его в живых. Казнь короля показала, что во Франции нет неприкосновенных, что жизнь любого гражданина может прекратиться на эшафоте. Революционеры, которые с легкостью лили кровь своих соотечественников, совершенно не понимали, что придет время и с такой же легкостью будут лить их кровь. Где-то в начале марта был создан комитет общественного спасения. В Конвенте большинство имели жирондисты, они были менее радикально настроенными членами якобинского клуба, но тем не менее 9-11 марта на заседании Конвента обсуждалось создание чрезвычайного революционного трибунала и 11 марта было принято решение. Присяжные должны были решать вопрос о вине, где-то 12 человек от Парижского департамента, 4 от близлежащих департаментов, и запасные были назначены для присяжных, но фактически этот чрезвычайный трибунал должен был вести борьбу с так называемыми контрреволюционными преступлениями, а эта категория совершенно не была определена в законодательстве. То есть, иначе говоря, был создан орган, но на таком шатком юридическом основании, которое превращало его в орудие революционного произвола.

Так и произойдёт. Мы увидим потом, что законодательство революционных трибуналов будет совершенствоваться, в конце концов, придут к выводу, что «контрреволюционер – враг народа» - это просто человек, равнодушный к революции, который хитростью и ловкостью вынашивает какие-то замыслы против революции, будут казнить людей не даже за какие-то деяния, потому что они как бы собой представляют опасность для правящей группировки. Вот во что на самом деле выльется этот институт чрезвычайных трибуналов.

Жирондистам не удастся долго оставаться у власти. Весной 1793 года они начнут разрабатывать новую Декларацию и Конституцию, у них возникнет расхождение с монтаньярами, то есть с радикальной частью якобинского клуба, и жирондисты примут решение удалить монтаньяров из Конвента, но они не могли удалить их прямо, решением депутатских мандатов, потому что монтаньяры избраны народом. Поэтому отправили часть членов Конвента с мандатами комиссаров – представителей Конвента – в провинцию для набора в революционную армию. Это была роковая ошибка жирондистов. Они назначили на должность этих комиссаров, в основном, монтаньяров.

Монтаньяры покинули Париж, отправились в провинцию, и там они, конечно, навербовали себе сторонников, они фактически приобрели настоящую революционную армию, которая станет их главной опорой. А в Париже жирондисты умудрились поссориться ещё и с Парижской коммуной, которая была довольно организованной и мощной силой, и в этой ссоре они проявили совершенно безумную решительность, они арестовали лидеров Парижской коммуны и всех пролетарских организаций в Париже 31 мая, но оставшиеся члены Парижской коммуны поднялипарижан, и в течение трёх дней вернулись из провинции те депутаты Конвента, которые принадлежали к монтаньярам, радикальной части якобинского клуба. Соединившись с Парижской коммуной, эти монтаньяры захватили власть в Конвенте, удалили из Конвента всех жирондистов, и со 2 июня во Франции фактически приходит к власти новая политическая сила, которую не совсем правильно называют якобинцами, жирондисты тоже были якобинцами.

Приходят радикальные члены якобинского клуба. Во-первых, они, прекрасно зная положение в провинции и представляя, в основном, мелкую буржуазию, то есть крестьянство, они уже в июне проводят серию аграрных реформ. Прежде всего, они подвергают разделу общинные земли. Они позднее фактически наделяют правом собственности на землю крестьян, ликвидируют все арендные отношения и объявляют, что все крестьяне, которые были только владельцами и пользователями, то есть только арендаторами земли, они теперь являются её собственниками. Таким образом, монтаньяры получили себе мощную поддержку в крестьянском суде. Но это не случайно, эта реформа в значительной мере была военной, потому что революционная армия, как они убедились, формировалась, в основном, из крестьянских сынов, и таким образом они просто-напросто обеспечили себе приток в революционную армию. Франция в это время находилась в очень опасном состоянии, потому что ей надо было отстаивать свою независимость, и это было первой и самой главной проблемой. И, видимо, очень вовремя произошла смена правящей группировки во Франции, потому что пришли к власти значительно более молодые люди, более энергичные, которые поставили на первое место не революционные идеи, а идеи патриотизма. Франции нужно было бороться за свою независимость. Эти люди были довольно талантливыми, это видно из тех лозунгов, которые они придумали, например, лозунг, который расклеивали по Парижу уже в июне 1793 года: «Гражданин, что ты сделал для Отечества, чтобы быть расстрелянным?» То есть они поставили во главу идею жертвенности за своё отечество, и они победили в конце концов.

Но, конечно, радикальные якобинцы также нуждались и в декларации, и в конституции, то есть в тех юридических формах, которые бы могли закрепить их власть. Они не стали придумывать какие-то новые документы, они взяли за основу жирондистскую декларацию, жирондистскую конституцию, отредактировали их и 24 июня приняли. Поскольку Франция в то время боролась за свою независимость, они отложили окончательное введение в действие декларации и конституции до наступления мира. Таким образом два этих документа не действовали, в отличии от декларации и конституции, которые были приняты раньше. Тем не менее они для нас интересы.

Обратите внимание: Декларация прав человека и гражданина 1793 года в два раза по объему больше (35 статей), здесь уже равенству придается статус права человека, то есть говорится, что точно так же, в преамбуле, что все беды в обществе проистекают от того, что люди не знают своих прав, и точно так же провозглашается, что эта декларация должна быть вечно перед взором всего сообщества. Какие же права провозглашаются? Свобода, равенство, безопасность, собственность. Сопротивление угнетению предусмотрено, но оно неотъемлемо в виде естественного права, права гражданина. Почему предается равенству такой интересный статус — что это именно право человека. Я думаю, что это признание того факта, что равенства нет, хотя и говорится о природном, юридическом равенстве, но его на самом деле нет. Поэтому люди просто имеют право на равенство, на равное отношение к ним со стороны властей. То есть Декларация 1793 года равенству предает более узкий характер. Равенство откровенно декларируется только в виде возможности, а не в виде реально существующего состояния. Конституция очень интересная, потому что декларация вместо принципа национального суверенитета провозглашает принцип народного суверенитета, где источник власти не нация, а народ. Различие в том, что народ, как указано в конституции, представляет собой совокупность граждан, то есть народ на самом деле не некоторая абстрактная общность, как нация, а это совокупность реальных людей, а раз так, то принципу народного суверенитета не может соответствовать монархия, может быть только республика. Принцип народного суверенитета фактически предполагает или провозглашает, что народ является не только управляемой массой и источником власти, но одновременно и управляющей силой. А раз так, то и соответственно организуется законодательно-исполнительная власть.

Законодательный корпус всего лишь издает проекты законов, сами эти проекты могут стать законами лишь по истечении 40 дней. Они рассылаются по департаментам и, если, к примеру, не поступили возражения от чуть больше половины департаментов, и в каждом департаменте менее одной десятой проголосовали против этого закона, то закон вступает в силу. Обратите внимание на эту процедуру, почему рассылаются проекты по департаментам. Потому что предполагается, что законодательный корпус – это не законодательная власть, это всего лишь инструмент законодательной власти. А законодательной властью является народ в целом.

Народ точно так же мыслится в качестве армии. Что такое армия? Вооруженный народ. Значит, женщины тоже мыслятся как часть армии. Сама исполнительная власть тоже очень интересно организована. Исполнительный совет состоит из 24 человек, но как он формируется? Дело в том, что именно этот законодательный корпус фактически избирается из кандидатур, которые ему предоставляются, вот этих 24 министров. Этот барьер сделан потому, что революционеры уже осознали, что правление нужно отдавать профессионалам, что люди просто авторитетные, которые обычно побеждают на выборах, очень часто управлять на самом деле не могут и их нельзя допускать до министерских постов. Но я еще раз повторяю, что эта конституция так и не вступила в действие.

27 июля или 9 термидора II года по республиканскому календарю в конвенте вспыхнул мятеж против группировки Робеспьера, Сен-Жюста, Кутона. Эти люди были объявлены вне закона, арестованы, приведены в ратушу, избиты. На следующее утро конвент приговорил их к смертной казни. Следующим утром их потащили на эшафот. 10 термидора или 28 июля они были казнены. Обычно этим заканчивают революцию. Есть такое выражение «термидорианская реакция», считается, что это как бы контрреволюция. Ничего подобного, революция во Франции продолжалась. На это указывают многие сведения. Конвент почти в полном составе сохранился, были восстановлен даже те члены конвента, которых раньше изгнали. И конвент начал решать вопрос о введении этой принятой конституции в действие. Разве это не говорит о том, что конвент намеревался продолжить революцию? Но жизнь преподнесла конвенту, действительно, сюрприз. К весне 1795 обнаружилось, что продолжить революцию во Франции никак невозможно. Население от революции устало, и начался самый интересный период, период выхода из революции. Выход из революции совершают сами революционеры. Но об этом уже в следующей серии.