Ваке Приобретение права собственности покупателем в силу простого соглашения или лишь вследствие передачи вещи.

Консенсуальный принцип, принцип разъединения и принцип абстракции

Во Франции и Италии действует консенсуальный (или «унитарный») принцип: соглашение, выраженное в договоре купли-продажи, является ipso iure актом перенесения права собственности на вещь, даже без ее передачи и без уплаты покупной цены. Следовательно, итальянские и французские юристы, с нашей точки зрения, не проводят должного разграничения между договором купли-продажи и переходом права собственности на вещь.

Однако это очень важное разграничение. За тем, кто обладает только требованием о передаче вещи, в отличие от собственника, не признано никакого правового преимущества ни в конкурсной массе продавца, ни в случае открытия в отношении последнего исполнительного производства.

Для купли-продажи движимых вещей германский BGB наряду с консенсуальным договором предусматривает еще одно соглашение - с вещно- правовыми последствиями, направленное на перенесение права собственности (§ 929 BGB): речь идет о принципе разъединения между каузальной сделкой-основанием и сделкой с вещно-правовым эффектом. Содержание второго соглашения сводится исключительно к переходу права собственности на вещи от продавца к покупателю.

Австрия, Голландия и Испания избрали компромиссный путь. Не требуется, чтобы за соглашением, выраженным в договоре купли- продажи (т.е. за титулом приобретения), следовало соглашение с вещно- правовым эффектом; должна, однако, про изойти передача владения (в качестве modus adquirendi). Теория согласованности между titulus и modus' соответствует той постановке вопроса, которая имела место в ius romanum commune.

Абстрагированность сделки с вещно-правовым эффектом от каузальной сделки, лежащей в ее основании, является особенностью германского правопорядка: покупатель приобретает право собственности даже при возможных пороках каузального договора купли-продажи. Признание последнего недействительным не вредит эффекту перехода права собственности; просто продавец имеет в своем распоряжении condictio indebiti (иск об истребовании недолжного), посредством которого может добиваться возврата права собственности (1-е предл. 1-го абз. § 812 BGB). Исключение составляют случаи, когда пороком воли (например, отсутствием у продавца дееспособности) поражены и каузальный договор-основание, и соглашение с вещно- правовым эффектом (так называемое тождество порока).

Теория Савиньи преследовала, таким образом, цель, сходную с той, что соответствует французскому принципу «Еп fait de meubles, lа possession vaut titre» (В отношении движимостей владение равнозначно правооснованию) (art.2279 Code сivil). Имеется, однако, и существенное отличие. Наш принцип абстракции не требует добросовестности получателя. Напротив, требование, которым располагает отчуждатель, требование о возврате права собственности, основанное на неосновательном обогащении, не пользуется преимуществом в рамках процедуры банкротства.

Принцип традиции: расходящиеся пути его рецепции

В Германии действует принцип традиции (§ 929 и сл. BGB), во Франции же - чисто консенсуальный принцип: речь идет об «effet immediat du contrat de [а vente» (см. art.711, 1138, 1583 Code civil,B прим.). Расхождения между этими двумя национальными подходами значительны, если учесть тот факт, что обе страны основывают свою правовую традицию на ius commune europaeum и на единой рецепции римского права.

Принцип традиции был известен РП. Тем не менее, если не принимать во внимание traditio symbolica2, в древней практике со времен Цельса (ОК 130 г. н. э.) было известно одно исключение - так называемое constitutum роязеззопит" 4 (см. § 930 вов'г Это неримское наименование появляется начиная с Тiraquellus (ок. 1550 г.), а его средневековые предшественники встре- чаются уже у Аццоне", называвшего constitutum «mirabile типазь, Заяв- ление продавца (главным образом недвижимого имущества) звучит так: «constituo (или confiteor) те tuo nomine possidere»8. 9. Это признание продавца, что он владеет вещью лишь в качестве ее держателя от имени покупателя (и, следовательно, от чужого имени, а не для себя самого), стало в нотариальной практике, начиная с глоссаторов, предметом некой стандартной оговорки.

ВЫВОДЫ

В данном контексте как одну из главных тенденций можно отметить все большее ослабление формализма торговых сделок Первоначальные формальные сделки, влекущие переход права собственности, - тancipatio и in iure cessio - утратили значение в сфере преторского права уже в римскую классическую эпоху: благодаря преторским средствам защиты, таким, как ехсерйо rei venditae е! traditae1 и асио Риойслапа", даже покупатель res mancipi, получивший ее путем простой traditio, приобретал право бонитарной собственности'. Вследствие годичной или двухгодичной (в отношении земельных участков) приобретательной давности in bonis essi покупателя становился полноценным цивильным правом собственности. Юстиниан упразднил формальную mancipatio, чтобы заменить ее для всех случаев лишенной формы traditio, до этого времени достаточной только для перехода права собственности на res пес тancipi. Наконец, в средние века стали довольствоваться простым объявлением о состоявшейся передаче.

Среди последующих эволюционных тенденций можно констатировать установление для сторон обычая делать заявления, которые, первоначально ясно выраженные, влились в формуляр типовых оговорок, используемых при заключении договоров. В силу их распространенности такие оговорки стали считаться молчаливо включенными в договор даже в тех случаях, когда вопреки общему правилу в нем отсутствовали, и в конце концов рассмативаться как «естественные» элементы договора.

Требование передачи владения вещью представляет собой принцип, но не безоговорочную догму: фактическая передача вещи и в соответствии с BGB может быть заменена «суррогатами», в частности соглашением о владении. Наша юриспруденция требует (как в рассматриваемом примере), чтобы возникло по крайней мере отношение опосредованного владения, вроде того, что возникает в силу предоставления имущества в безвозмездное пользование или на бесплатное хранение. Не существует, следовательно, какого-либо numerus сlаusus случаев опосредованного владения, поэтому в данной сфере (т.е. в сфере обязательственного права) налицо свобода договора.

Французский Code civil устанавливает, что продавец утрачивает право собственности вследствие заключения договора даже в том случае, если ему не уплачена цена продажи. Подобное возложение на продавца предварительного исполнения не создает сбалансированного сочетания интересов: оно чрезмерно благоприятствует интересам покупателя и его кредиторов. Возложение на французского продавца предварительного исполнения идет в ущерб реализации функциональной синаллагмы, которая вообще предполагается, в отличие от возражения о несостоявшемся исполнении (так называемой exceptio поп adimpleti сопгтаиз': § 320 ВОВ) и типовой оговорки о сохранении права собственности за продавцом до полной уплаты цены.

В некоторых случаях даже во Франции не признается переход права собственности в силу заключения договора купли-продажи. При продаже родовых вещей договор естественно предполагает обособление предметов, подлежащих передаче покупателю, и предоставление их в распоряжение последнего, иначе было бы невозможно установить, на какие предметы возникает его право собственности.

В случае прода~и одной и той же вещи двум разным лицам право собственности в соот- ветствии с art. 1141 Code civi15 приобретает тот из покупателей (добро- совестный), которому первому вещь была фактически передана

При покупке у продавца, не имеющего совершенно никаких правомочий, известное правило ап, 2279 Code ci уН - «Бп fait de meubles, la possession vaut titre» - применяется только тогда, когда покупатель получил непосредственное владение вещью.

В ситуации конкуренции между первым и вторым покупателем или между покупателем и настоящим собственником (в случае приобретения вещи от неуправомоченного лица) приоритет отдается «possession пеёйе» или «effective» (действительное, реальное, фактическое владение).

До тех пор пока покупатель, приобретая фактическое владение вещью, не будет иметь ее в наличии, его добросовестность не имеет значения для его защиты: действительно, пока не состоялась фактическая передача, покупатель всегда момент стать недобросовестным.

Действительный правообладатель защищен от преждевременной утраты своего права из-за нарушения доверительных отношений депозитарием, недобросовестно передающим вещь добросовестному третьему лицу. В этом случае, на самом деле, требуется усиленная публичность, и соглашение о владении исключается.

Краткие тезисы

Принцип вещно-правового эффекта чисто консенсуального договора, действующий во Франции и Италии, в свете сравнительного анализа в международном аспекте не имеет тех достоинств, которые обусловливали бы целесообразность его восприятия. Продавец преждевременно, еще до уплаты покупной цены, утрачивает право собственности, что вызывает перекос функциональной синаллагмы.

Принцип разъединения, действующий в Германии, в соответствии с которым необходим особый вещный договор, отделенный от договора купли-продажи, благоприятствует достоверности права в смысле окончательной атрибуции собственности.

Наоборот, принцип абстракции, типичный для германского правового образа мышления', не может более поддерживаться по соображениям правовой политики. При реальном проведении в ВОВ идеи защиты доверия и доброй совести в этом принципе уже нет более надобности с точки зрения защиты приобретателя. .

Принцип традиции, действующий в Голландни, Австрии и Испании, напротив, в большинстве случаев дает наиболее адекватное решение. Путем передачи вещи продавец надлежаще выражает свою волю, направленную на переход права собственности.

Для добросовестного приобретения от неуправомоченного лица все европейские правопорядки требуют в дополнении к простому соглашению также передачи владения. Аналогичным образом, в случае двойного отчуждения вещи управомоченным лицом, они отдают пред- почтение покупателю, которому вещь была фактически передана.