§ 17. Разделенная собственность в литературе

XIX-XX вв.

Предложение Тибо-отвергнуть самую идею разделенной

собственности и признать за вассалом, эмфитевтом и супер-

фицарием лишь вещное право на чужую вещь - было реши-

тельно поддержано немецкой литературой XIX в., не только

романистами, но даже и частью германистов. Учение о раз-

деленной собственности, по признанию самого Тибо, почти

безраздельно господствовавшее еще в XVII в., было объ-

явлено "академической теорией" (Schultheorie), "бесплодной

для практических потребностей классификацией" (Rubricie-

rung), (*82), "ложным учением", (*83), "ненужным и невозможным

промежуточным понятием" (Mittelbegriff), которое его сторон-

ники пытались втиснуть между собственностью и правами на

чужую вещь. (*84). В особенности "опасным" казался "призрак"

(Trugbild) подчиненной собственности в смысле Nutzungsei-

gentum, на который у самих создателей учения о разделенной

собственности-глоссаторов-не было даже намека. (*85).

Мы уже видели, с каким единодушием осудили немецкие

романисты идею разделенной собственности в применении

к эмфитевзису и суперфицию римского права и одновременно

в применении к вассальным отношениям феодального обще-

ства. (*86). Против института разделенной собственности выска-

зались даже те из романистов, кто считал необходимым итти

(**82) Heusler, Institutionen, II Bd., S. 48-51.

(**83) Барон, указ. соч., вып. II, стр. 124.

(**84) Bruns-Eck-Mitteis in Ноtzепdоrffs Encyklopadie. I Bd., S. 352.

(**85) Landsberg, op. cit., S. 100.

(**86) Ci. § 9 главы II.

-118-

в юридической квалификации эмфитевзиса и суперфиция io

государственно-правовых понятий сюзеренитета и неполного

суверенитета ("полусуверенитета") и предлагал конструиро-

вать dominium верховного собственника как "поземельное

верховенство (рентное право), а эмфитевзис и суперфиций-

как полусобственность (рентную собственность)". (*87). Наряду

с романистами против идеи разделенной собственности вы-

ступила и часть германистов. Одни просто последовали за

Тибо и объявили все учение о разделенной собственности

основанным на "терминологическом недоразумении" глосса-

торов, противоречащим характеру собственности вообще и не

находящим никакой опоры в источниках германского права. (*88).

Другие, категорически отказывая вассалу и чиншевику в праве

собственности (хотя бы подчиненной) и признавая за ними

лишь право на чужую вещь, считали все же, что институт

разделенной собственности имел опору в германских средне-

вековых источниках. Вместе с тем они готовы были даже,

примириться с использованием самого термина "подчиненная

собственность" (Untereigentum, Nutzungseigentum, dominium-

utile), поскольку он укоренился в литературе и законода-

тельстве,-при условии, однако, твёрдого признания основ-

ного положения об отсутствии у подчиненного собственника

подлинного права собственности. (*89). Наконец, третьи, объявляя

учение о разделенной собственности "академической теорией"

(Schultheorie) средневековых романистов и феодистов, на-

стойчиво стремились доказать, что во всяком случае на языке

раннего средневековья dominium-в собственном, техническом

смысле этого слова - означало "не право собственности

в более узком частно-правовом смысле слова, но господство

(Herrschaft) в смысле скорее власти (Munt), (*90), чем собствен-

ности". Dominium terrae принадлежит феодалу (Landesherr) "не

как собственность на землю (ее у него часто нет), но как

территориальное господство (Landeshoheit), как господство

(**87) Барон, указ. соч., вып. II, стр. 30.

(**88) Gerber. System des deutchen Privatrechts. 11 Aufl., 1873, S. 199-

200. Ср. Pfizer. Obereigentum und Nutzeigentum. Holtzendurffs Rechts-

lexikon. 3 Aufl., II Bd., 1881, S. 923-925.                                  

(**89) Stobbe, up. cit., II Bd., S. 61-66. По существу на той же точке

зрения стоял и один из первых германистов-Эйхгорн, считавший пред-

ставление о разделенной собственности противоречащим "существу соб-

ственности". Но, продолжал Эйхгорн, если рассматривать dominium utile

лишь "как свойственный германскому праву вид jus in re", в его проти-

вопоставлении dominium directum, то можно признать данное выражение

"во всяком случае подходящим", а за отсутствием другого технического

термина-даже необходимым, в особенности, во избеждние смешения охва-

тываемых им отношений с узуфруктом (Eichhorn, ор. cit., S. 408-490).

(**90) Гейслер имеет в виду Munt в смысле mundium или manus домо-

владыки (Heusler, Institutionen, I Bd., 5.93).                         

-119-

над территорией и людьми (als Herrschaft uber Land und

Leute)". В то время как "на одну и ту же землю (Gut - по-

местье) может быть только одна собственность (proprietas),

только один собственник", по отношению к ленам-в силу

"ступенчатости" (Abstufen) ленного права-возможны не-

сколько dommia на один и тот же объект: и у высшего

сеньера (oberster Landesherr), и у его вассала, который в свою

очередь является сеньером (Unterherr) для своего субвассала,

и даже у этого последнего, если он также передал часть

своего лена ниже его стоящему вассалу и является сеньером

по отношению к нему. Поскольку каждое из этих ленных

господств (Lehnsherrschaften) включает в себя все нижестоя-

щие "ступени" (Stufen) ленного господства, существуют

"верховное" и "подчиненное" dominia, но именно в смысле

"господства", а не собственности, вопреки учению о разде-

ленной собственности. Единственным же собственником лен-

лого участка (Lehngut) остается высший сеньер, и передача

лена с вещно-правовой точки зрения приводит всегда к уста-

новлению лишь ленного права, но не собственности. (*91).

Иную позицию заняла другая часть германистов. Даже

признавая - вслед за Тибо - несоответствие идеи разделенной

собственности римским источникам (*92) или ее противоречие

самому понятию собственности как "единства идеи и реаль-

ности господства", (*93), ряд германистов настойчиво дока-

зывал полную обоснованность института разделенной соб-

ственности в применении к феодальным земельным отноше-

ниям-в первую очередь к отношениям сеньера и вассала. (*94).

Несоответствие понятия разделенной собственности римским

источникам или римско-правовому понятию права собствен-

ности ни в какой мере не устраняет, по мнению этой группы

германистов, его действительного соответствия феодальным

отношениям собственности и не дает оснований игнорировать

самый факт многовекового и широчайшего использования

понятий верховной и подчиненной собственности в законода-

тельстве, обычном праве и судебной практике феодальной

Германии. Учение глоссаторов и постглоссаторов потому

и было с такой легкостью воспринято в Германии, что оно

полностью соответствовало существовавшей в ней уже до

(**91) Heusler, Institutionen. II Bd., S. 48-51.

(**92) Beseler, op. cit., I Abt., S. 292.- Ср.  O. Gierke, op. cit., II

Id., S. 371-372.

(**93) Bluntschil. Deutsches Privatrecht 3 Aufl., 1864, S. 173.

(**94) Beseler, op. cit; I Abt., S. 290-29).-Blunt schli, up.cit,

S. 173-176. - Heusler. Die Gewere, S. 123, 134, 449 (иначе - Institutionen,

I Bd., S. 48-5l).-Schroder-Kunssberg, op cit, S. 792, 898.-

O. Gierke, op. cit.. II Bd., S. 372.

-120-

рецепции римского права раздробленности земельной соб-

ственности, (*95), которая имела место и на родине самих глос-

саторов или в других западноевропейских странах. В защите

этих положений одни из германистов придавали большее

значение историческому обоснованию института разделенной

собственности, (*98), другие же, наряду с тем, стремились в осо-

бенности подчеркнуть его специфически-германский характер,

перенести центр тяжести на противопоставление германской

собственности с ее способностью к бесконечному дроблению -

римской абстрактной, абсолютной собственности. (*97). В проти-

вовес этой германистически-националистической тенденции (*98)

изобразить феодальную разделенную собственность как спе-

цифическую особенность именно германской собственности,

нельзя не отметить, что французская доктрина, с большим

единодушием признавая наличие института разделенной соб-

ственности во французских феодальных отношениях, как

правило, не претендует на специфически-французский характер

этих отношений. (*99).

(**95) Вот почему и известный комментатор Саксонского Зерцала -

Гомейер, не объявляя себя прямым сторонником идеи разделенной соб-

ственности и высказываясь даже против стремления некоторых германистов

перенести учение глоссаторов о разделенной собственности в старо-гер-

манское право, а также против конструктивных исхищрений в ее построе-

нии (ор. cit., Teil II 2> S. 277, 518). по существу трактует все же отношения

сеньера (Lehnsherr) и вассала (Lehnsmann) как отношения верховного

и подчиненного собственника (ор. cit. Teil II 2, S. 383-334, 393-394), В ча-

стности, и в толковании действительного смысла формул Саксонского Зерцала

о принадлежности земельного владения (Gut) нескольким лицам (SLand-

recht II 57, SLehnrecht 14, § 1) Гомейер фактически примыкает к сто-

ронникам разделенной собственности (ор. cit., Teil II 2, S. 383-384).

(**96) Ср. Beseler, ор. cit, I Abt, S. 290-292.

(**97) Cp. O. Gierke, op. cit.. II Bd., S. 356-360, 372-373.

(**98) Германистическая тенденция проявилась, в частности, и у Лассаля,

подчеркивавшего резкое различие римского и немецкого понятий собствен-

ности и считавшего "разделенность немецкой собственности" одним

из ее характерных проявлений (Lassalе. Das System der erworbenen

Rechte. 2 Aufl., I Teil, 3880, S. 342).

(**99) Viollet, op. cit, pp. 654-656. -A. Esmein. Cours elementaire-

dhistoire du droit francais. 11-e ed.,1912, pp.241-242.-M. Pleniol.

Traite elementaire de droit civil. 10-e ed., t I, 1925, nЇ 2326. -G. Вaudry-

Lacantinerie. Precis de droit civil, 14-е ed., t I, 1926, n 1321.-

А. Сolin et H. Сapitant. Cours elementaire de droit civil francais.

4-е ed., t. I, 1923, p. 845.-L. Josserand. Cours de droit civil positif

francais. T. I, 1930, nЇ 1948.-R. Gonnard, La propriete dans la doctrine

et dans lhistoire. 1943, p. 20.-Саньяк. Гражданское законодательство

Французской революции (1789-1804). М., 1928, стр. 59.-Ср. М. О. Рей-

хель. Гражданское законодательство Французской буржуазной революция

1789-1794 гг. [до 9 термидора]. Уч. труды ВИЮН, вып. II, 1940, стр. 50

и 52. - Мениаль же считает, что институт разделенной собственности во

Франции представлял собой результат столкновения германской концепции

земельной собственности с римской, причем, как было уже отмечено, по .

мнению Мениаля, и в римском праве права эмфитевта и суперфициария

представляли собой ту же "подчиненную собственность под другим назва-

нием" (ор. cit., pp. 416-418). Это признание историком французского

права общеизвестного факта влияния древне-германских правовых инсти-

тутов и начал на раннее феодальное право Франции так же не имеет

ничего общего с националистическими тенденциями германистов типа

Гирке, как и признание историками английского права столь же общеиз-

вестного факта влияния древне-германского права на юридические инсти-

туты Англии авгло-саксонского периода (ср. Pollock and Maitland.

The History of English Law before the time of Edward 1. Vol. 1, 1895, pp. 5-6.-

П. Г. Виноградов. Средневековое поместье в Англии. 1911. стр. 117-

118).

-121-

Идею разделенной собственности - с прямым использова-

нием обычных понятий и терминов (dommium directum и do-

minium utile) (*100) или без применения обычных формул (*101)

проводит и ряд английских историков права. (*102).

Что касается русской дореволюционной буржуазной науки,

то при господствовавшем в ней-в особенности до начала

XX в.-стремлении отрицать самое наличие феодализма

в России как для периода феодальной раздробленности, так

и для периода образования централизованного государства,

трудно было бы ожидать сколько-нибудь общего признания

идеи разделенной собственности в применении к земельным

отношениям Киевской, Ростово-Суздальской или Московской

Руси. (*103). Тем не менее и в русской дореволюционной лите-

ратуре раздавались голоса в защиту этой идеи. При этом

одни из исследователей проводили почти полную аналогию

 

(**100) Blackstone. Commentaries on the Laws of England. 17-th ed.,

vol. II, 1830, pp. 104-105. Блекстон приписывает, правда, вассалу, как

и составители Libri feudorum (II F 23), лишь узуфрукт (usufruct), но тотчас

?a солидаризуется с Коком, применяющим к вассалу обычную формулу

о dominium utile (Blackstone, ор. cit., p. 105). To же влияние Libri feu-

dorum чувствуется и на стр. 53.

(**101) Pollock and Maitland, op. cit., vol I, pp. 211-212, 290-291, 336.

Несмотря на отсутствие обычных формул, авторы дают яркую картину

феодальной лестницы, почти каждый из звеньев которой, за исключением

высшего звена - короля и низшего эвена - последнего вассала, является

одновременно и лордом - по отношению к нижестоящему держателю.

(tenant) и держателем-по отношению к вышестоящему лорду (ор. cit.,

pp. 211-212). Одновременно они с полной определенностью утверждают,

что "земля (tenement) принадлежит как держателю, так и лорду", и говорят

о "конфликте между двумя рядами собственнических прав (proprietary

rights)-лорда и держателя" (ор. cit., р. 291),

(**102) Аналогично характеризуют английские земельные отношения и кон-

тинентальные комментаторы английского права (G. Schirmeister-

W. Рrochownick. Das burgerliche Recht Englands. Bd. I 1, 1906, S. 132.-

Curti, op. cit., I Bd., S. 87-88).

(**103) Показательно, что С. В. Рождественский не поставил вопроса о раз-

делении собственности даже по отношению к служилым землям, пожало-

ванным в наследственное владение под условием службы и пред-

ставлявшим собой "посредствующее звено между вотчиною как безусловной

собственностью и поместьем как условным владением" (Служилое земле-

владение в Московском государстве XVI века. 1897, стр. 50-51).

-122-

между русским правом собственности и "правом верховной

и подчиненной собственности, образовавшимся в Западной

Европе под влиянием феодальной системы", и усматривали

различие между ними лишь в том, что "у нас верховная соб-

ственность была не частным правом, как в Германии, а соб-

ственностью государственной", что она "не дробилась и не

подлежала уступке и передаче, но от начала до конца сосре-

доточивалась в единстве государственной власти". (*104). Другие,

не применяя обычных формул о разделенной собственности

и считая отношения между удельным князем и его боярами-

вотчинниками лишь "напоминающими феодальные порядки

Западной Европы", "явлениями не сходными, а только парал-

лельными", писали тем не менее об удельном князе как об

"общем верховном собственнике удела по отношению к част-

ный и частичным владельцам", который "иногда уступал боя-

рину, вотчиннику в его уделе, вместе с правом собственности

на его вотчину, и часть своих верховных прав на нее". (*105).

Даже и отрицая феодальные отношения на Руси, некоторые

историки говорили все же о "наслоении субъектов

прав на одну и ту же вещь, т.е. государства, родов,

общин и частных лиц", об "условных правах частных лиц",

получавших в свое владение государственные и церковные

земли, о "зависимом" или "прекарном" характере этого вла-

дения и рисовали тот же процесс постепенного перехода

подобных "зависимых" и "условных" владений в право соб-

ственности, какой рисуют западноевропейские исследователи

по отношению к аналогичным владениям феодальных вассалов

Западной Европы. (*106).

После сказанного может показаться несколько неожидан-

ным отсутствие положительных заявлений по вопросу о раз-

деленной собственности у наиболее активных сторонников

идеи русского феодализма в дореволюционной буржуазной

(**104) К. П. Победоносцев. Курс гражданского права. Ч 1, изд. 5-е

1896, стр. 133-135.

(**105) В. О. Ключевский. Курс русской истории. Изд. 2-е, 1915/1913 гг.,

ч. 1, стр. 448-449 (цит.: "Курс"). Ср. его же. Боярская Дума древней

Руси.  Изд. 5-е, 1922 (1-е издание 1882 г.): "Появление в уделе земли,

принадлежавшей другому владельцу, не мешало князю считать себя таким

же собственником всего удела; тот и другой различались между

собой не свойством прав, которые в сущности все были финансовые, хо-

зяйственные, а их количеством. Поэтому, как бы много их ни уступал

князь привилегированному частному землевладельцу, он не разрывал своей

владельческой связи с приобретенной последним землей, не терял

ее для своего хозяйства" (стр. 77.-Разрядка наша,-А, В.).

(**106) М. Ф. Владимирский-Буданов. Обзор истории русского

права. Изд. 7-е. 1915, стр. 527-529, 536, 563-564 и 571-574 (цит.: "Об-

зор"). - Об отношении автора к проблеме феодализма в России см. там

же, стр. 288- 289.

-123-

литературе. Между тем именно у них мы не только не найдем

прямых утверждений в защиту института разделенной соб-

ственности, но встретимся даже с общим отрицанием верхов-

ной собственности сеньера на земельные владения его вассала.

Ссылаясь на то, что "крупнейшие феодалы и некоторые мел-

кие свободно переходят от одного сюзерена к другому вместе

со своими землями", Н. П. Павлов-Сильванский утверждал,

что к подобным землям "как-то даже мало подходит название

феод, условное владение", что они являются "с характером

безусловной собственности. (*107). Подчеркивая, что во Франции,

в эпоху расцвета феодализма, сеньер уже не мог воспретить

вассалу продать феод или передать его в чужие руки иным

путем и что имущественные права сеньера (право выкупа,

i?aai рельефа и др.) "были того же порядка, что и нынешние

права государства в отношении территории", тот же автор

писал: "С точки зрения частного права феод был, таким

образом, вотчиной, полной собственностью или наследственной

собственностью". (*108). Отождествляя русское поместье с западно-

европейским бенефицием, а боярина периода феодальной

раздробленности, "отъезжающего с вотчиной" к другому

удельному князю, с западноевропейским феодалом, переходя-

щим вместе со своим леном-феодом от одного сеньера к дру-

гому, (*109), Н. П. Павлов-Сильванский естественно не видел не-

обходимости в привлечении института разделенной собствен-

ности и для целей анализа русских феодальных отношений.

В советской литературе-как в исторической и экономи-

ческой, так и a юридической-вопросе самом существовании

феодализма в России не вызывает уже сомнений, но проб-

(**107) Н. П. Сильванский. Феодализм в древней Руси, 1907, стр. 74-

75 (цит.: Н. П. Павлов-Сильванский, указ. соч., 1907).  Правда,

страницей ниже автор признавал, что "далеко не все вассалы имели воз-

можность свободно переходить со своим феодом от одного сюзерена к Дру-

гому. Для большинства феодалов их феоды на деле, как и в теории, дей-

твителько были условной собственностью" (стр. 76).

(**108) Н. П. Павлов-Сильванский. Феодализм в удельной Руси.

1910, стр. 391 (цит.: Н. П. Павлов-Сильванский, указ. соч., 1910).

(**109) Там же, стр. 378-385 и 401. Равным образом, не ставил вопроса

i разделенной собственности и Ф. В. Тарановский в своем критическом

очеркв, посвященном работам Н. П. Павлова-Сильванского (Феодализм

в России, 1902, стр. 33-34). В Отзыве о сочинении В. И. Сергеевича

"Древности русского права", т. I, l909; т. II, 1908, Ф. В. Тарановский, пра-

вда, поставил в упрек В. И. Сергеевичу то, что во 2-м и 3-м изданиях своих

"Древностей" он "разрушил ту иерархию своеобразных прав собственности

равных степеней (duminium eminens, directum, utile), которые принадлежали

на черные земли государю, волости и обладателям отдельных волостных

участков" (изд. 3-е, Юрьев, 1911, стр. 29). Здесь, однако, идея разделенной

собственности применена не к отношениям сеньера и вассала, а к отно-

шениям феодалов и крестьянства, на чем мы остановимся ниже (см, § 26

настоящей главы).

-124-

лема разделенной собственности и в ней еще не получила

достаточного освещения. Одни исследователи не останавли-

ваются на ней вообще, (110), другие ограничиваются относительно

краткими положениями о самом факте расчленения собствен-

ности между верховным и подчиненными собственниками, не

уделяя внимания особенностям этого деления в русском фео-

дальном обществе. (*111). В советской же литературе, посвящен-

(**110) Ср. акад. Б. Д. Греков. Киевская Русь, Изд. 4-е, 1944, стр. 66-

67, 115 и 301 (иначе в последней работе "Крестьяне на Руси" - см. ниже,

примечание 111).-И. М. Кулише р. История русского народного хозяй-

ства. Т. II, 1925, стр. 46 и 68 (цит.; "История*, тт. I или II). Умолчание

И. М. Кулишера о разделенной собственности в феодальной Руси тем более

показательно, что в своих "Лекциях по истории экономического быта

Западной Европы" (изд. 6-е, 1920) он-по крайней мере, по отношению

к чиншевикам (цензуариям) - совершенно определенно писал об "одновре-

менном существовании двоякого рода собственности на землю: верховной

власти сеньера--dominium eminens-в отличие от dominium utile: земле-

дельца, ее обрабатывающего" (стр. 49).

(**111) С. В. Юшков. История государства и права СССР. Ч. 1, 1940,

стр. 42-93; ср. стр. 229, 274 и 277 (цит.: "История", т. 1). В своих же

"Очерках по истории феодализма в Киевской Руси" (1939) С. В. Юшков.

вообще не применяет понятия расчлененной собственности (ср. стр. 51-53,

114-158 и 174-182; цит.:,.Очерки"). К. В. Базилевич, проводя для периода

феодальной раздробленностй XIV-XV вв. разграничение между вотчиной

и "жалованием" как землей, переданной в "условное владение", пишет:

"в данном случае земля имела как бы двух собственников". Тот же термин:

"условное владение" К. В. Базилевич применяет и к поместью периода

феодальной монархии конца XV в. и начала XVI в" но уже без уточняющей

формулы о "двух феодальных собственниках" на переданную в поместье

землю (История СССР. Т. 1, изд. 2-е, 1947, стр. 176 и 279). Характерно, что

и Л. В. Черепнин, говоря о "верховной собственности митрополичьей кафедры

на земли подзащитной ему церковной организации" или "верховной собствен-

ности митрополичьего дома. . . на коммендированные ему аллоды светских вла-

дельцев", либо о "верховных правах" митрополичьей кафедры и "земельных

правах непосредственного собственника-монастыря", т. е. по существу

о верховной и подчиненной собственности, тем не менее не пользуется

ни термином "разделенная собственность", ни термином "подчиненная

собственность" (Из истории древнерусских феодальных отношений XIV-

XV вв. Истор. зап., т. IX, 1940, стр. 64-65). Акад. Б, Д. Греков в послед-

ней своей работе говорит о "расчлененном характере" собственности на

землю в феодальном государстве, но применяет это понятие прежде всего

к отношениям "собственника земли-феодала" с ее "владельцем-непо-

средственным производителем-крестьянином" (Крестьяне на Руси, стр. 280;

ср. стр. 525). Наряду с тем, он пишет о киевских и удельных князьях, как

о "верховных феодальных собственниках всей земли своего княжества",

возглавлявших "феодальную пирамиду собственников" и "раздававших" от

своего имени землю "и, конечно, населенную" (там же, стр. 522-523; ср.

стр. 534). Казалось бы, подобная формулировка дает основание предпола-

гать, что автор склонен распространить понятие "расчлененной собствен-

ности" и на отношения между вассалом и сеньором. Мы не решаемся все

?a причислить акад. Б. Д. Грекова к прямым сторонникам идеи разделен-

ной собственности в точном смысле этого понятия до тех пор, пока сам

автор не выскажется по атому вопросу с большей определенностью, чем

он это сделал в "Крестьянах на Руси". К вопросу же о "расчленении"

права собственности на землю между феодалом и крестьянином мы вер-

немся ниже (см. §§ 26-27 настоящей главы).

-123-

ной западноевропейским феодальным отношениям, имеется

определенное расхождение по вопросу о разделенной собст-

венности в феодальной Западной Европе. В то время

как одни без колебаний трактуют иерархическую структуру

феодальной земельной собственности как ее расчленение на

dominium directum и domimum utile, (*112), другие объявляют

самую идею разделенной собственности "буржуазной" концеп-

цией) затушевывающей "вопрос о том, кто фактически осу-

ществляет эксплоатацию непосредственного производителя",

и признают субъектом права земельной собственности лишь

получателя ренты: вассала-в отношении поместья, находя-

щегося в его хозяйственной эксплоатации и служащего "не-

посредственной базой эксплоатации". (*113).

Суммируя разнообразные мнения, высказанные в литера-

туре по данному вопросу, мы можем свести их к трем основ-

ным точкам зрения. Одни признают право собственности на

землю и за сеньером и за вассалом; другие-только

за сеньером, а за вассалом - лишь вещное право на

чужую вещь; (*114); третьи-за вассалом, а за сеньером-

лишь право на государственное территориальное господство

и на определенные повинности (servitia) вассала.

В главе, посвященной анализу собственности рабовладель-

ческого общества, мы уже имели возможность показать, что

проблема разделенной собственности сводится к вопросу о том,

в какой мере раздел интереса и власти над землей между

.двумя субъектами права лишает возможности признать кого-

либо одного из них собственником земли и тем самым обязы-

вает приписать право верховной собственности одному и право

подчиненной собственности-другому. Именно с этой точки

зрения надлежит проанализировать взаимоотношения сеньера

и вассала, объем прав на землю, закрепленных феодальным

обычаем и законом, а также вассальными (ленными) договорами

(**112) История средних веков. Т. 1, под ред. А. Д. Удальцова, Е. А. Кос-

минского и О. Л. Вайнштейна, изд. 2-е, 1941, стр. 10; ср. Е. А. Кос-

мински и. Феодализм (БСЭ, г. 57, 1936, стр. 115 и 123).-Н. П. Дмитрев-

ский и М. В. Зимилева в учебнике: "Всеобщая история государства

и права", ч. II. Феодализм. 1947, стр. 15, 120-123 и 185.

(**113) Л. И. Дембо. Юридическая природа феодальной земельной соб-

ственности (Научная сессия ЛГУ 1945 г. Тезисы докладов по секции юри-

дических наук, 1945, стр. 29-32).

(**114) В частности, и М. М. Ковалевский считал земельными собственни-

ками лишь сеньеров, "получивших свои земли в вознаграждение за службу

от представителя высшей феодальной иерархии" (короля или императора

Священной Римской империи), за вассалами же признавал только "наслед-

ственное владение на правах свободного пользования" (Социология. Т, 1,

1910, стр. 43-49).

-126-

за каждым из них, изучить позицию того и другого в вещно-

правовой системе феодального общества. Объектом исследова-

ния должны явиться в первую очередь наиболее типичные

отношения развитого феодализма - отношения по земле,

предоставленной сеньером вассалу в качестве лена-феода

в наследственное владение. (*115). Мы говорили, однако, уже о том,

что эти отношения, даже взятые в их наиболее "чистой, клас-

сической форме", должны быть изучены в их движении,

в их возникновении и уничтожении, ибо только при таком

условии мы можем получить наиболее правильное представле-

ние об их сущности, об их юридической природе. (*116). Поэтому

мы должны начать не с анализа юридической природы лена-

феода, а с анализа непосредственно предшествовавшей ему

формы феодально-земельных отношений между сеньером и вас-

салом - с анализа бенефиция.

(**115) Ср. Энгельс. О разложении феодализма и развитии буржуазии:

"Основное отношение всего феодального хозяйства--пожалование в лен

земли за  определенные личные услуги  и дань..." (К. Маркс

и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1. стр. 444).

(**116) См. § 12 настоящей главы.

126