Алексеев, Восхождение к праву

ВБК 67.0

A 47

A47 Алексеев С. С. Восхождение к праву. Поиски и решения.

—М.: Издательство НОРМА, 2001. — 752 с.

ISBN 5-89123-536-6 (НОРМА)

Книга представляет собой итог многолетней работы автора по теоретическим проблемам права. Обобщая данные ранее изданных трудов, настоящее издание содержит ряд новых материалов, отражающих в системном изложении поиск и постановку вопросов о таких подходах к праву, которые обосновывают его высокое место в современной жизни общества, в жизни каждого человека. Книга имеет проблемный, по ряду пунктов постановочный, дискуссионный характер.

Издание рассчитано на научных работников, преподавателей, аспирантов, студентов юридических и неюридических вузов — на всех, у кого есть интерес к проблемным разработкам о состоянии и развитии права в современном мире, его месте и роли в жизни людей, в судьбе человеческого общества.

С. С. Алексеев, 2001 Издательство

ISBN 5-89123-536-6 (НОРМА) НОРМА, 2001

Предисловие

Положение юридической науки в нашей стране, в России, да и, пожалуй, во всем мире, противоречиво.

Содной стороны — слова и лозунги о праве и законе.

Оих незыблемости, вплоть (как это случилось в нашей стране) до постулата о "диктатуре закона". О необходимости решать все конфликтные вопросы "по закону" и "только судом". О важности правовой реформы, особенно судебной. Значит, если следовать такого рода фактам, необходимость возвышения права и науки права, их высокое общественное признание.

Сдругой же стороны — происходящие в мире, да и, пожалуй, в каждой стране, страшные факты беззакония и попрания права. Распространенная их трактовка в отношении избранных стран — как будто бы просто "чрезмерность" или "неадекватность" властных акций. Двойной стандарт по юридическим вопросам. Отсутствие громкого и уверенного голоса правоведов по всем этим делам. В этой связи — бытующие представления о юридической науке как о некой нужной, но все же "подсобной" дисциплине, призванной обслуживать власть, законодателя, деятельность юридических учреждений, в чем-то помогать населению. Или, хуже того, — неизменно быть обителью примитивных и спекулятивных идеологизированных знаний, прислужницей сильных мира сего.

И с этой точки зрения самое, на мой взгляд, тревожное — это то обстоятельство, что никому, кажется, и в голову не приходит поставить юриспруденцию в один ряд

сдругими отраслями знаний, с естественными и техническими науками, с "физиками" и "математиками". И тем

Предисловие

поражающий воображение взлет науки в целом, мощное проникновение человеческих знаний в неведомые секреты природы, мироздания, овладение людьми новыми природными силами и возможностями, которые наконец-то решат множество жизненных проблем.

Между тем не являются ли такого рода представления всего лишь отражением существующего состояния гуманитарных наук и правоведения, утвердившихся в них научных ориентации? В России к тому же еще — отражением непреодоленных последствий коммунистической идеологии, построенной на отрицании права как высшей гуманитарной категории, трудностей и проблем перехода к современному гражданскому обществу. На З ападе же — влиянием негативных сторон узкопонимаемой рыночной идеологии, практики "рынка", настроений "конца истории", а в этой связи — все большей приземленностью юридической науки, ее сугубо прагматической замкнутостью, утратой направленности научной мысли по вопросам права на высокую теорию, и отсюда — потерей ощущения и понимания своеобразия права, его уникальной, далеко не во всем еще понятой ценности1.

Так что, думается, вполне закономерна постановка вопроса: не настало ли время оценить существующие рубежи и потенции в науке права? При всей важности и несомненной актуальности существующих в современной юридической науке подходов и рубежей, продиктованных интересами практической юриспруденции, и отчасти философскими и социологическими методологиями,

1 Как уже подмечено в литературе, "понятие права (говоря точнее: тема строгого права и правового государства) в последние десятилетия не выдвигалась в странах Запада на первый план крупных и длительных философских дискуссий" (см.: Соловьев Э. Ю. И. Кант: взаимодополнительность морали и права. М.: Наука, 1992. С. 15). Не означает ли это явление в западном мире отражения в юридической науке одного из не очень радостных итогов развития либеральных цивилизаций, названного Ф. Фукуямой "концом истории"? Тем концом, когда, по словам философа, вместо дерзновения, идеализма и мужества возобладает "экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя" (см.: Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990. № 3. С. 148).

Предисловие

не будет ли оправданным внимательно приглядеться к праву с тех же общенаучных позиций, которые характерны для естественных и технических наук? И не раскроются ли тогда такие рубежи теории права, которые как раз и требуются современной эпохе и, быть может, являются решающими для судеб людей, всего человеческого общества?

Поиски ответа на приведенные вопросы и привели к ряду выводов и предположений, которые, по всем данным, если и не выводят юриспруденцию на уровень современной науки в целом, то во всяком случае надо полагать, намечают некоторые предпосылки и пути для того, чтобы приблизиться к такому рубежу. Им, такого рода выводам и предположениям, формулируемым в порядке постановки научных проблем, и посвящена эта книга.

Часть первая Догма права

Глава первая Аналитическая юриспруденция

§ 1. Аналитическая юриспруденция (истоки, содержание, ответвления)

1. Аналитическая юриспруденция (юридическая догматика): истоки, содержание. Наука о праве (правоведе-

ние) — это общественная, гуманитарная наука, посвященная, как и иные сферы гуманитарных знаний, явлениям общественной жизни людей.

Но правоведение — общественная (гуманитарная)

наука специальная.

Ее своеобразие как специальной науки заключается в том, что она исторически стала складываться и во мно-

гом состоялась как отрасль прикладных знаний. Само возникновение юридической науки как особой отрасли знаний связано с появлением юристов, знатоков права (профессиональных судей, составителей текстов законов, консультантов по юридическим вопросам, исполнителей законов), необходимостью их подготовки, обучения, оценки, формулирования и передачи накапливаемого в юридической практике опыта, его совершенствования.

Как и иные специальные отрасли знаний, столь же исторически изначальные, относящиеся к первичным пластам познавательно-прикладной культуры (медицина, обобщенный опыт и навыки ремесел, материальной техники), правовые знания на первых порах имели и в немалой степени сохранили в последующем преимущественно технико-прикладной характер, когда их социальные и тем

Глава 1. Аналитическая юриспруденция

более — духовно-гуманистические особенности не всегда проявляются и фиксируются.

В этой связи своеобразие правоведения как науки во многом объясняется тем, что само действующее право в практических делах и отношениях выступает в виде особого сектора социальной действительности — законов, юридической практики, прецедентов, правовых обычаев. Отсюда исторически получилось так, что этот сектор социальной жизни сразу же стал фактической основой правовых знаний, исконным предметом юридической науки. Правовые знания в силу этого приобрели по своему содержанию характер юридической догматики или (или

юридического позитивизма) — технико-юридической дис-

циплины, предмет которой оказался сконцентрированным вокруг "догмы права", практически значимых фактов, наличных правовых реалий — действующих юридических норм, законов, юридических прецедентов, правовых обычаев, их понимания, толкования, практики их применения (всего того, что под другим углом зрения имеет название "позитивного права").

По своему содержанию юридическая догматика — научная и учебная дисциплина, имеющая характер ана-

литической юриспруденции1, представляет собой атоми-

1 Для устранения возможных неясностей, которые автор попытается преодолеть в тексте путем придания одного и того же смысла ряду однопорядковых выражений, замечу под этим углом зрения, что формулы и определения "юридическая догматика", "юридический позитивизм", "аналитическая юриспруденция" в основном равнозначны по смыслу и значению.

Конечно, существование нескольких однозначных выражений создает известные неудобства. Но их использование оказывается необходимым. И не только потому, что каждое из них отражает различ - ные стороны предмета данной сферы знаний и особенности его научной интерпретации. Но еще и потому, что все они используются в науке, на практике. Жаль только, что такое использование нередко связано с оценочными характеристиками данной сферы знаний, когда отдельным словам, таким как "догма" и в особенности "позитивизм", придается (столь распространенный в ряде отраслей знаний) неодобрительный оценочный оттенок.

Впрочем, одну оговорку необходимо все же сделать. По-прежнему подчеркивая смысловую однопорядковость приведенных выражений, автор этих строк с учетом дискредитирующих оценок ряда этих выражений ("юридический позитивизм", "юридическая догматика"), в последующем изложении будет отдавать предпочтение термину анали-

тическая юриспруденция.

Часть I. Догма права

стическую проработку фрагментов указанных выше правовых реалий. Эта проработка осуществляется путем научных обобщений, получаемых аналитическим путем данных (выработки понятий, категорий) на основе текстов законов и иных нормативных документов, судебных решений, юридических дел (казусов), других реальных фактов правовой жизни.

Такого рода научные обобщения юридических феноменов в соответствии с потребностями практики выражаются в понятийной констатации юридических реалий (текстов законов, судебных решений, обычаев в юридической области, прецедентов и др.), выявлении содержащихся в них юридических норм, в их толковании, фиксации присущих им общих, видовых и родовых особенностей, характерных черт правовых документов, юридических фактов, порождаемых ими последствий, нахождении заложенных в них юридических конструкций, принципов, смыслового значения, выработке и закреплении юридической терминологии, и в итоге — в разработке на основе обобщаемого правового материала определений, сравнительных характеристик, классификаций.

В результате аналитической проработки догмы права, если она проведена на должном научном и методических уровнях в соответствии с требованиями формальной логики, раскрывается детализированная юридическая картина того или иного участка, фрагмента законодательства, судебной практики, обнажается их юридическое содержание, отрабатываются наиболее целесообразные приемы и формы юридических действий.

Значение римского частного права как шедевра мировой культуры объясняется именно тем, что в Древнем Риме на основе частного права получила высокое развитие (в чем-то уникальное и непревзойденное) именно аналитическая юриспруденция. Ее достижения раскрылись в самой материи позитивного права и позже, уже после своего расцвета, были отражены в Кодексе Юстиниана (VI в. н. э.), его основной части — Дигестах или Пандектах (что терминологически и обусловило наиме-

Глава 1. Аналитическая юриспруденция

нование систематических аналитических проработок, основанных на достижениях римского частного права как

пандектистику).

Любопытно, что в Древнем Риме, реальная правовая жизнь которого строилась в значительной степени на решении конкретных жизненных ситуаций (прецедентов) и, по словам О. Шпенглера, представляла собой "право повседневности, даже мгновения", достижения аналитической юриспруденции концентрировались в основном непосредственно в практической работе юристов, в вырабатываемых ими правовых принципах, в формулах, конструкциях, отличающихся предельной логической завершенностью, строгостью, точностью. А это в общем-то и формировало историческую и логическую почву для пандектистики, а затем для всей последующей аналитической юриспруденции, юридического позитивизма1.

Достижения аналитической юриспруденции Рима, получившие в Кодексе Юстиниана систематизированное законодательное закрепление, в более позднее время, через столетия, послужили основой для аналитической работы средневековых юристов-толкователей (глоссаторов и постглоссаторов), а в современную эпоху нашли обобщенное выражение в законодательных системах, в особенности романо-германского права, и стали основой для дальнейшего широкого развертывания юридико-аналити- ческих проработок, необходимых для нужд практики,

1 В то же время едва ли прав О. Шпенглер, справедливо отметивший прецедентный характер римского (античного) права, когда он утверждает, что "римское право перестало быть для нас источником вечно значимых фундаментальных понятий. Для нас оно ценно как свидетельство отношений, существовавших между римским бытием и римскими правовыми понятиями" (см.: Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. М.: Мысль, 1998. Т. 2. С. 87). И уж совсем неприемлемы его утверждения насчет того, что в дошедшем до нас "римском праве" мало римского, а больше — того, что выражено в иудейской, христианской культуре, персидской литературе. Не обосновывают такого рода утверждения ссылки на то, что "классические юристы Папиниан, Ульпиан и Павел были арамеями; Ульпиан с гордостью называл себя финикийцем из Тира..." (Там же. С. 73). Впрочем, более подробный разбор этих и аналогичных утверждений автора — дальше.

Часть I. Догма права

законодательства и правового обучения, а также основой обширных научных исследований (характерных для правоведения Германии, России, ряда других стран XIX—

XXвв.).

2.Социология права. Потребности жизни, законодательства, юридической практики вызвали к жизни социологию права — сферу знаний, которая вслед за аналитической юриспруденцией также относится к прагматике юриспруденции — к практической стороне изучения права.

Значительно распространены социологические методы в странах общего (англосаксонского), прецедентного права, прежде всего — американского. Это объясняется не только интенсивным развитием в странах Запада социологии, ориентированной главным образом на практически значимые результаты, но и во многом юридическими особенностями самого общего, прецедентного права, выраженного в основном не в кодифицированных (замкнутых, логически стройных, структурированных) законодательных системах, а в судебных прецедентах — в "праве судей".

Отсюда — не только ограниченность использования аналитического подхода (нет ни достаточных предпосылок, выраженных в законодательстве, ни потребностей), но и необходимость принимать во внимание в процессе правообразования и действия позитивного права многообразие фактов социальной действительности — и экономических, и конъюнктурно-политических, и психологических, и ин- дивидуально-житейских, и многих других, которые так или иначе влияют на выносимые судьями решения.

Достижения правовой социологии, преимущественно "привязанной" к общему, прецедентному праву, особенно американскому, значительны. Социология права, вместе с идеологией "правового реализма" и "свободного права", избавила правоведение США, ряда других стран от впечатлений о "формализме" "схоластике", будто бы поразивших юриспруденцию Старого Света и будто бы, по мнению ряда теоретиков права, и в особенности, гуманитариев из других сфер общественной науки, не имеющих позитивного потенциала, а главное — во многом

Глава 1. Аналитическая юриспруденция

сориентировала практическую юриспруденцию на то, чтобы напрямую, минуя юридическую догматику, опираться на высшие духовные, этические категории.

Это позволило юридической практике, выраженной в судебной деятельности, по ряду направлений "вырваться вперед", сообразоваться с идеалами либеральных цивилизаций (не всегда, впрочем, органически увязанных со смыслом и назначением права).

Но эти же ориентации породили и негативные тенденции, потери, связанные с утратой ценностей аналитической юриспруденции. Об этих негативных сторонах социологии права приходится говорить еще и потому, что отмеченные "социологические" ориентации в юриспруденции стран общего, прецедентного права, и, увы, порой неосмотрительно подхватываемые в странах с иными юридическими системами, приводят к тому, что в какойто мере теряется само явление права1 — его понимание

1 Вот краткие иллюстрации суждений ряда авторов, подтверждающие такого рода тенденцию. Холмс в книге "Общее право" (1881 г.), бук- вально-таки обрушившись на понимание общего права как права, "действующего вне времени, как проявление высшего разума, который парит над бурными водами современности" (и в таких суждениях автор в принципе прав), утверждает вместе с тем: "Право существует вне логики: оно основано на опыте. Потребности времени, господствующие в обществе теории морали и политики, властные структуры, осознанное и подсознательное, даже предрассудки, которые судья разделяет со своими коллегами, играют гораздо большую роль в конструировании норм, управляющих поведением людей, чем абстрактное умозаключение". Развил эти идеи Паунд, который считается основателем социологической школы. Он и его ученики видели в праве прежде всего феномен, который состоит в тесной взаимосвязи с царящими в данном обществе политическими, экономическими и социальными отношениями и меняется вместе с ними во времени, в процессе исторического развития. Для Паунда право — прежде всего средство для сбалансирования интересов различных социальных групп. А судья, если он печется о поддержании, действует как "социальный регулировщик" (social engineer), так как может правильно выполнить свою задачу лишь в том случае, если обладает точным знанием жизненных ситуаций, на которые он хочет воздействовать посредством своего решения". По мнению Паунда, "современный преподаватель права должен изучать социологию, экономику и политику. Он должен знать не только судебные решения и принципы, лежащие в основе их принятия, но в той же мере обстоятельства и условия, социальные и экономические, в которых эти принципы должны применяться, а также состояние умов и чаяния населения, составляющие среду, в которой эти принципы будут практически реализоваться. "Юридические монахи", которые

как крупного, высокозначимого, социального института, которому уготована дальняя перспектива, способная существенно (а может быть, и решающим образом) повлиять на судьбу человеческого общества.

Социологические методы используются и в иных правовых системах, в системах романо-германского права, в особенности при изучении причин преступности, эффективности законов.

Иногда социологическое направление в изучении юридических вопросов рассматривается как общетеоретическая наука, претендующая на объяснение и самого феномена права, и других фундаментальных юридических проблем. Думается, что при использовании социологических методов в праве доминирующим все же остается практический уровень изучения права. Даже отдельные высказывания о праве "вообще" правовых социологов, например таких выдающихся американских юристов, как О. Холмс-младший, Р. Паунд, К. Левеллин, — это не более чем попутные замечания, призванные объяснить предмет социологических исследований и его результаты (хотя, конечно же, они вплотную подводили к пониманию более общих правовых вопросов, пусть даже и ограниченных в основном своеобразным материалом англосаксонского, общего, прецедентного права).

проводят свою жизнь в атмосфере чистого права, безжизненной и лишенной живого человеческого слова, не могут сформулировать практические принципы, применяемые в беспрестанно меняющемся мире из крови и плоти. Наиболее логичные и блестящие обоснованные нормы могут уничтожить право при практическом применении, так как не приспособлены к среде, в которой они должны проводиться в жизнь" (см.: Pound. The Sociological Jurisprudence // Green Bag. 1907. № 19. P. 511—612).

Идеи социологической школы, развитые теорией "юридического реализма" К Левеллин, Джером Н. Франк, другими авторами, привели к мнению, в соответствии с которым право следует изучать не по "бумажным правилам" учебников, а путем тщательного наблюдения за "поведением судьи и того, что делает суд в действительности". Аналогичную точку зрения высказывал уже Холмс, который афористично сформулировал определение права как "простого пророчества, кото-

рое суды претворяют в жизнь" (The Path of Law. Harv, L. 10, 1897. P. 457, 460 ff.), что в сущности выразил и К. Левеллин, сказав "то, как судьи решают споры, и есть само право" (Llewellyn. The Bramble Bush, 1951, 12).

Правовая социология весьма углубленно разработана в инструментальной теории. Признавая исключительную важность самой идеи инструментализма [II. 4. I]1, надо видеть, что в своей "социологической интерпретации"

она опять-таки уводит научную мысль от права. Здесь и многообразные метаюридические факторы, и собственно право, законодательство, юридическая практика получили интегрированное освещение в одном ряду. И хотя инструментальный подход и тут соответствует одной из перспективных тенденций науки, все более концентрирующей внимание на структурных характеристиках и механизменных процессах2, наиболее плодотворную реализации) он получает в связи с более широким подходом к вопросам права (об этом речь впереди, во второй части книги).

Впрочем, не будет лишним заметить (пояснения впереди), что и современной юриспруденции ряда западных стран, исповедующей идеологию правового реализма, свободного права и правовую социологию в ее прагматических вариациях, в конечном итоге — коль скоро сохранятся в юридической области тенденции утверждения начал последовательно демократической, либеральной цивилизации, никуда не уйти от освоения ценностей юридического позитивизма.

3. "Ответвления". К аналитическому правоведению примыкает ряд других отраслей юридических знаний. Среди них заметное место в общем комплексе юридических наук заняли история права и сравнительное правоведение.

Не вдаваясь в подробные характеристики рассматриваемых отраслей знаний (это — особые обширные

1Приведенные в квадратных скобках цифры обозначают, что соответ ствующие материалы по данной проблематике содержатся также в других частях и главах работы; при этом первая цифра (римская) ука зывает на часть работы, вторая главу, третья — параграф.

2См.: Саммерс С. Р. Господствующая правовая теория в США// Со ветское государство и право. 1989. № 7. С. 109—116.

темы, далеко отстоящие от содержания данной работы), необходимо сказать лишь вот о чем.

В ходе углубленного анализа правового материала возникает необходимость сопоставить действующие нормы с теми, которые существовали в прошлом и существуют сейчас в других странах, попытаться увидеть тенденции правового развития, его специфику в зависимости от особых исторических и социальных условий.

В этой связи и складываются историко-правовые науки, В таком же ключе первоначально начала формироваться и такая своеобразная область юридических знаний, которая получила название "сравнительное право-

ведение" ("компаративистика").

Впоследующем, однако, и историко-правовые науки,

ив особенности, сравнительное правоведение начинают обретать высокозначимый собственный науковедческий статус.

Так, сравнительно-правовые исследования (тем более такие основательные, которые предприняты в последнее время на материалах частного права1) настолько существенно расширили данные по предмету юридических знаний, что это требует существенных корректив в разработке проблем правовой теории и даже формулирования теоретических положений под углом зрения "всеобщей" теории права.

Конечно, при аналитической проработке фактических данных в историко-правовые и сравнительно-право- вые исследования неизбежно вовлекается значительный неюридический — исторический и социологический — материал2. В целом же по принятым научным рубрикациям и история права, и сравнительное правоведение оста-

1См.: Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2 т. / Пер. с нем. М.: Международные отно шения, 1998.

2В советской правовой исторической науке сообразно марксистским постулатам внимание вообще было сконцентрировано на классовых отношениях, классовом господстве, а не на становлении и развитии правовых начал, правовой культуре и т. д. Да и в аналитическом пра воведении в условиях советского общества, подчас доминировали иде ологические постулаты — например, при анализе способов толкова

ния, ряда других проблем.

ются в области аналитической юриспруденции или, во всяком случае по основному своему материалу, в орбите ее тяготения.

§2. Догма права

1.Что такое "догма права"? В области юриспруден-

ции (с несколько иными акцентами — не только в ней) принято говорить о том, что практикующие юристы и ученые-правоведы имеют дело с "догмой права".

Что следует понимать под этим термином? Вопрос тем более существенный, что и саму юридическую науку нередко называют "догматической юриспруденцией".

Строго говоря, здесь, в выражениях "догма права", "догматическая юриспруденция", имеется в виду не что иное, как специфический предмет юридических знаний, особый сектор социальной действительности — юридические нормы, законы, прецеденты, правовые обычаи, обособленные в соответствии с потребностями юридической практики в качестве основы решения юридических дел. Но почему же все это именуется "догмой"?

Слово "догма" призвано в юриспруденции отразить отношение людей, и прежде всего правоведов, к тому главному, что образует предмет юридических знаний (тому основанию, на базе которого рассматриваются юридические дела), — жизненные ситуации, требующие правового решения.

Самое существенное здесь заключается в том, что этот термин ("догма права") обозначает твердость и не-

пререкаемость самой основы, в соответствии с которой решаются все юридические вопросы. Ибо право, выра-

женное в законе, других источниках, предстает и перед людьми, и перед государством в точном значении слова "догма", т. е. в качестве твердого, неизменного на каждый данный момент, непререкаемого основания для поведения людей и действий государства, выносимых им

решений (если угодно, столь же "святого", непререкаемого, как и любая "догма").

Стало быть, выражение "догма права" в области юридической деятельности и знаний означает то, что объективное (позитивное) право, существующее в данном обществе, в каждый данный момент — это "то, что есть", строго определенная "данность" и "неизменность".

Причем, в отличие от политики и идеологии, в юридической области это выражение, "догма права", лишено привычных для многих людей негативных оттенков: это вполне нормальный, "добропорядочный" и даже профессионально престижный, знаковый в юридической области термин.

2. Две плоскости. "Математика права". И тут, гово-

ря об указанном значении выражения "догма права", нужно иметь в виду, что в "твердости" и "непререкаемости" догмы права есть две плоскости.

В о - п е р в ы х , действующее право, независимо от нашего отношения к нему и мер (назревших или даже уже предпринимаемых) по его изменению, нужно понимать и применять таким, каково оно есть на данный момент в существующих законах, других источниках права. Иначе — нужно сразу же заметить — ни о какой законности и правопорядке в обществе не может быть и речи. Как говорил русский правовед И. А. Покровский, под рассматриваемым углом зрения необходимо просто "констатирование существующих в данном обществе норм и установление их подлинного содержания"1.

И в т о р о е . В праве, каким бы ни были конкретное содержание законов, данные юридической практики, правосознание, есть своего рода жесткая объективная фактура — нечто твердое и постоянное, не подвласт-

ное вольному усмотрению и произволу, никакому правителю, должностному и научному авторитету (пока в установленном порядке не изменены действующие юриди-

1 Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Ста-

тут, 1998. С. 60.

ческие нормы, у нас — прежде всего закон). И основу, каркас такой жесткой фактуры образует нечто твердое и исходное в самой правовой материи, реальная фактическая основа жесткой инфраструктуры этой материи. А от этой материи, как мы увидим, уже тянутся нити ко всему другому — к высоким по общепринятым меркам характеристикам права: не только к действующей системе юридических норм, но и к правовому прогрессу, и к смыслу права, и к назначению правового регулирования в жизни людей, в будущем общества.

Что образует такую жесткую инфраструктуру — предмет дальнейшего рассмотрения; более того, ответ на поставленный вопрос — одно из основных теоретических положений, обосновываемых в книге.

Но есть звено в этой проблеме, которое следует обозначить уже сейчас. Оно важно и само по себе, и как исходный пункт для последующих характеристик.

Догма права — это не только особый участок явлений социальной действительности, но и ее особый мир. А важнейшая черта этого "особого мира" заключается в том, что право представляет собой логическую систему. На уровне догмы права своеобразие права как логической системы характеризуется ее глубоким единством с формальной логикой, или шире — математической (символической) логикой1. И право в данном отношении выступает в качестве своего рода обители, исконного, родного очага формальной логики.

Самая элементарная, первичная клеточка бытия права, устремленного на решение жизненной ситуации (дела), в практической жизни людей уже представляет собой логический силлогизм, в котором большой посылкой является юридическая норма (формально конституированная или субъективно представляемая), малой — данный жизненный случай, заключением — властное, юридически значимое решение. Изначально заложенная в пози -

1 См.: Лобовиков В. О. Математическое правоведение. Ч. 1: Естественное право. Екатеринбург, 1998. С. 17.

тивном праве направленность на решение жизненных ситуаций, а отсюда — на обеспечение максимальной, предельной определенности в регулировании общественных отношений, на обеспечение ее максимально возможной точности, строгости достигается прежде всего как раз при помощи того, чтобы все элементы правовой материи, все ее "атомы" подчинялись требованиям и правилам формальной логики, когда вытекающие из них выводы выражаются не в диалектических суждениях типа "и да, и нет", а в строгих заключениях — "только да", "только нет".

С этой точки зрения аналитическое правоведение является своего рода матпематикой в области права, в практической деятельности юристов. И, кстати, вовсе не случайно методы, используемые в аналитической юриспруденции, близки к тем, которые относятся к математической логике и математическому мышлению1. Поэто- му-то, надо заметить, и фокусом работы по совершенствованию законодательства и практики его применения во многом является повышение уровня "формальной логичности" данной юридической системы, ее подразделений, устранение существующих здесь противоречий, нестыковок, несогласованностей — словом, достижение предельно возможного совершенства действующего права с точки зрения формальной логики.

3. Центральное звено и составляющие. Централь-

ным звеном в догме права являются юридические нормы.

В юридических нормах и через юридические нормы (по большей части в наших условиях — через нормы зако-

1 О. Шпенглер пишет: "Правовое мышление ближайшим образом родственно математическому. И то, и другое желает отделить от того, что представляется зрению, все чувственно-случайное, чтобы найти здесь мыслительно-принципиальное: чистую форму предмета, чистый тип ситуации, чистую связь причины и действия. Поскольку античная жизнь в том ее образе, который она обнаруживает античному критическому бодрствованию, обладает всецело эвклидовыми чертами, возникает картина тел, отношений между ними по положению и взаимных воздействий посредством толчка и отталкивания, как у атомов Демокрита. Это и есть юридическая статика" (см.: Шпенглер О. Указ.

соч. С. 69).

нов) определяются и ситуации, требующие правового решения, и порядок таких решений, а главное — правовые средства разрешения правовых ситуаций, юридических дел.

Таким образом, на уровне "догмы" право выступает в качестве нормативного образования. Причем наше вни-

мание тут сосредоточивается на юридических нормах,

выраженных в законах, в кодексах, а отсюда — и на са-

мих законах. И не только и даже не столько потому, что законы для нас, людей, живущих в российском обществе и во многих других странах, — основной источник юридических норм, и вследствие этого именно с законами в основном связаны вопросы понимания права и юридической практики. Главное здесь то, что законы — это наиболее развитая форма закрепления юридических норм, законы получают распространение и в других юридических системах, и вовсе не случайно во всем мире именно с законами (даже терминологически) связаны представления о законности — строгом правовом порядке, который должен существовать в обществе.

Догма права при предельно кратком определении данной категории — это и есть формализованные юридические нормы, закрепляемые "на бумаге", в законах, других правовых актах, в которых они выражаются, существуют.

Вместе с тем юридическая наука (аналитическая юриспруденция) выделила и более дробные составляющие догмы права, ее основные элементы. Это: 1) детализированное строение права — правовые нормы во всех их разновидностях, субъективные права и обязанности, связь между ними, именуемая "правоотношением", юридические факты и т. д.; 2) источники права — законы, другие нормативные акты, прецеденты и т. д.; 3) индивидуальные юридические акты, иные действия, связанные с толкованием права, его реализацией.

Первостепенное значение среди этих элементов догмы принадлежит детализированному строению права, его анатомии, без знания которой невозможно поставить