- •Так говорил Заратустра.
- •* Часть первая * предисловие заратустры
- •Речи заратустры о трех превращениях
- •О кафедрах добродетели
- •О потусторонниках
- •О презирающих тело
- •О радостях и страстях
- •О бледном преступнике
- •О чтении и письме
- •О дереве на горе
- •О проповедниках смерти
- •О войне и воинах
- •О новом кумире
- •О базарных мухах
- •О целомудрии
- •О друге
- •О тысяче и одной цели
- •О любви к ближнему
- •О пути созидающего
- •О старых и молодых бабенках
- •Об укусе змеи
- •О ребенке и браке
- •О свободной смерти
- •О дарящей добродетели
- •* Часть вторая *
- •Ребенок с зеркалом
- •На блаженных островах
- •О сострадательных
- •О священниках
- •О добродетельных
- •О людском отребье
- •О тарантулах
- •О прославленных мудрецах
- •Ночная песнь
- •Танцевальная песнь
- •Надгробная песнь
- •О самопреодолении
- •О возвышенных
- •О стране культуры
- •О непорочном познании
- •Об ученых
- •О поэтах
- •О великих событиях
- •Прорицатель
- •Об избавлении
- •О человеческой мудрости
- •Самый тихий час
- •* Часть третья *
- •Странник
- •О призраке и загадке
- •О блаженстве против воли
- •Перед восходом солнца
- •Об умаляющей добродетели
- •На горе Елеонской
- •О прохождении мимо
- •Об отступниках
- •Возвращение
- •О трояком зле
- •О духе тяжести
- •О старых и новых скрижалях
- •Выздоравливающий
- •О великом томлении
- •Другая танцевальная песнь
- •Семь печатей (или: пение о Да и Аминь)
- •* Часть четвертая, и последняя *
- •Жертва медовая
- •Крик о помощи
- •Беседа с королями
- •Чародей
- •В отставке
- •Самый безобразный человек
- •Добровольный нищий
- •В полдень
- •Приветствие
- •Тайная вечеря
- •О высшем человеке
- •Песнь тоски
- •О науке
- •Среди дочерей пустыни
- •Пробуждение
- •Праздник осла
- •Песнь опьянения
- •Знамение
О сострадательных
Друзья мои! до вашего друга дошли насмешливые слова:
"Посмотрите только на Заратустру! Разве не ходит он среди нас,
как среди зверей?"
Но было бы лучше так сказать: "Познающий ходит среди
людей, как среди зверей".
Но сам человек называется у познающего: зверь, имеющий
красные щеки.
Откуда у него это имя? Не потому ли, что слишком часто
должен был он стыдиться?
О, друзья мои! Так говорит познающий: стыд, стыд, стыд --
вот история человека!
И потому благородный предписывает себе не стыдить других:
стыд предписывает он себе перед всяким страдающим.
Поистине, не люблю я сострадательных, блаженных в своем
сострадании: слишком лишены они стыда.
Если должен я быть сострадательным, все-таки не хочу я
называться им; и если я сострадателен, то только издали.
Я люблю скрывать свое лицо и убегаю, прежде чем узнан я;
так советую я делать и вам, друзья мои!
Пусть моя судьба ведет меня дорогою тех, кто, как вы,
всегда свободны от сострадания и с кем я вправе делить
надежду, пиршество и мед!
Поистине, я делал и то и другое для всех, кто страдает; но
мне казалось всегда, что лучше я делал, когда учился больше
радоваться.
С тех пор как существуют люди, человек слишком мало
радовался; лишь это, братья мои, наш первородный грех!
И когда мы научимся лучше радоваться, тогда мы тем лучше
разучимся причинять другим горе и выдумывать его.
Поэтому умываю я руку, помогавшую страдающему, поэтому
вытираю я также и душу.
Ибо когда я видел страдающего страдающим, я стыдился его
из-за стыда его; и когда я помогал ему, я прохаживался
безжалостно по гордости его.
Большие одолжения порождают не благодарных, а мстительных;
и если маленькое благодеяние не забывается, оно обращается в
гложущего червя.
"Будьте чопорны, когда принимаете что-нибудь!
Вознаграждайте дарящего самим фактом того, что вы принимаете!"
-- так советую я тем, кому нечем отдарить.
Но я из тех, кто дарит: я люблю дарить как друг --
друзьям. Но пусть чужие и бедные сами срывают плоды с моего
дерева; это менее стыдит их.
Но нищих надо бы совсем уничтожить! Поистине, сердишься,
что даешь им, и сердишься, что не даешь им.
И заодно с ними грешников и угрызения совести! Верьте мне,
друзья мои: угрызения совести учат грызть.
Но хуже всего мелкие мысли. Поистине, лучше уж совершить
злое, чем подумать мелкое!
Хотя вы говорите: "Радость мелкой злобы бережет нас от
крупного злого дела", но здесь не следует быть бережливым.
Злое дело похоже на нарыв: оно зудит, и чешется, и
нарывает, -- оно говорит откровенно.
"Гляди, я -- болезнь" -- так говорит злое дело; в этом
откровенность его.
Но мелкая мысль похожа на грибок: он и ползет, и прячется,
и нигде не хочет быть, пока все тело не будет вялым и дряблым
от маленьких грибков.
Но тому, кто одержим чертом, я так говорю на ухо: "Лучше,
чтобы ты вырастил своего черта! Даже для тебя существует еще
путь величия!" --
Ах, братья мои! О каждом знают слишком много! И многие
делаются для нас прозрачными, но от этого мы не можем еще
пройти сквозь них.
Трудно жить с людьми, ибо так трудно хранить молчание.
И не к тому, кто противен нам, бываем мы больше всего
несправедливы, а к тому, до кого нам нет никакого дела.
Но если есть у тебя страдающий друг, то будь для страдания
его местом отдохновения, но также и жестким ложем, походной
кроватью: так будешь ты ему наиболее полезен.
И если друг делает тебе что-нибудь дурное, говори ему: "Я
прощаю тебе, что ты мне сделал; но если бы ты сделал это себе,
-- как мог бы я это простить!"
Так говорит всякая великая любовь: она преодолевает даже
прощение и жалость.
Надо сдерживать свое сердце; стоит только распустить его,
и как быстро каждый теряет голову!
Ах, где в мире совершалось больше безумия, как не среди
сострадательных? И что в мире причиняло больше страдания, как
не безумие сострадательных?
Горе всем любящим, у которых нет более высокой вершины,
чем сострадание их!
Так говорил однажды мне дьявол: "Даже у Бога есть свой ад
-- это любовь его к людям".
И недавно я слышал, как говорил он такие слова: "Бог
мертв; из-за сострадания своего к людям умер Бог". --
Итак, я предостерегаю вас от сострадания: оттуда
приближается к людям тяжелая туча! Поистине, я знаю толк в
приметах грозы!
Запомните также и эти слова: всякая великая любовь выше
всего своего сострадания: ибо то, что она любит, она еще хочет
-- создать!
"Себя самого приношу я в жертву любви своей и ближнего
своего, подобно себе" -- так надо говорить всем созидающим.
Но все созидающие тверды.
Так говорил Заратустра.