Человек и его судьба
Эфирное тело человека формируется вместе с материальным, но под непосредственным воздействием души становится прямым ее органом, "первым выражением" и обретает независимость от материального субстрата. Условием этого является самостоятельность человеческой души. Природные индивиды потому и гибнут "тотально", во всех трех своих "ипостасях" - душевной, эфирной и материальной, что не субстанциальны, не укоренены в вечности: не есть часть божьего замысла, не имеют отдельных идей и самобытных душ. У человека эфирное тело не "рассеивается" со смертью материального: если существует его вечное единство, душа, значит, полагает Вл. Соловьев, должен существовать и его непосредственный орган - эфирное тело как реальное, или феноменальное единство.
"Посмертная" судьба душ во многом зависит от преобладающих влечений в период их материального существования. Натуры, в которых верх брали плотские вожделения, мучимые невозможностью их удовлетворения, активно стремятся к изменению своего состояния. Они могут достичь обращения через внутреннее развитие своего сознания; могут взывать к молитвам живых; наконец, они могут снова воплотиться и смирением и страданиями подготовится к вечной жизни в любви. Вл. Соловьев особо подчеркивает действенность для сатанинских душ этого последнего способа.
Души, руководствовавшиеся в жизни прежде всего рассудочными представлениями, то есть демиургические души, не испытывают особых страданий и потому процесс их преображения протекает вяло. Мотивацией к изменению своего состояния у них является протест против однообразия и скуки их существования. В общем случае демиургические души не воплощаются вновь для искупления, но некоторые из них все же прибегают к этой возможности, чтобы сопровождать смертных и помогать им в их пути к богу
Софийные души, или души, в плотской оболочке следовавшие прежде всего законам любви к богу и ближнему, пребывают в состоянии относительного покоя и блаженства. Они незримо помогают живущим, и Вл. Соловьев склонен большую часть того, что "случается хорошего в жизни частной или общественной", объяснять их влиянием.
Эфирное существование душ не является нормой. Все души стремятся к полноценному воплощению и всячески способствуют приближению того момента, когда это станет возможно. Тем не менее, уже теперь они подошли довольно близко к миру живых: избыточные "эфирные и психодические флюиды", вырабатываемые развитой нервной системой человека, служат им материалом для "уплотнения" эфирных тел. Человек, со своей стороны, утончаясь и совершенствуя свою природу, уже в земной жизни все более и более приобщается к миру умерших. Окончательное воссоединение двух миров, по убеждению Вл. Соловьева, дело совсем недалекого будущего.
Такая детальная разработка "пневматологии" характерна только для "Софии"; впоследствии Вл. Соловьев давал эти сюжеты в очень урезанном варианте. Не вызывает сомнений, что здесь в полной мере сказалось его юношеское увлечение спиритизмом, без которого, как он полагал в середине 1870-х гг., невозможна настоящая философия. В общем полотне, кроме того, можно различить оттенки, характерные для сведенборгианской палитры. Но все же в основных своих контурах учение Вл. Соловьева о душах и их судьбе воспроизводит идеи Оригена. Особенно очевидна близость раннехристианского мыслителя и философа XIX в. в трактовке исхода эволюционного преображения человеческих душ.
Впервые этой темы Вл. Соловьев коснулся в 1874 г. в магистерской диссертации "Кризис западной философии". Планы в рабочих записях 1875-76 гг. указывают на то, что эсхатологии должна была быть посвящена отдельная глава в трактате "София", но она не была не только написана, но даже намечена в обычной для Вл. Соловьева тезисной манере. Наконец, в "Чтениях о Богочеловечестве", судя по воспоминаниям слушателей и опубликованной в журналах программе, о конце мирового процесса речь шла в последней лекции, однако первый ее вариант, читавшийся в 1878 г. в Соляном городке, не сохранился. Таким образом, в нашем распоряжении имеется только самый ранний, по необходимости выраженный почти в афористической форме, соловьевский очерк конца мирового процесса.
Из предыдущего изложения нам должно быть понятно, что может означать в контексте его учения "восстановление истинного отношения между всеобщим и абсолютным началом и его частными проявлениями" - это отказ тварного мира от "исключительного самоутверждения", ложной гордыни. Других преград между богом и людьми нет. Воссоединение для последних означает одухотворение, то есть, с внешней стороны, уничтожение их вещественной, грубо-плотской обособленности, и с внутренней - душевное слияние в единый гармоничный организм - "царство духов, объемлемых всеобщностью духа абсолютного"28.
Ни "геенна огненная", ни вечные муки грешников у Вл. Соловьева, как и у Оригена, не предусмотрены. Спастись должны все - "вся совокупность существ", поэтому венчать мировой процесс должен апокатастасис - восстановление всех созданных богом существ в изначальной святости: "Последний конец всего есть... греч.29..."30