1837

Вследствие дальнейшей специализации наук усиливается и своеобразный «информационный барьер», который уже сегодня представляет собой грозную опасность, поскольку представители разных наук перестают понимать друг друга. Важнейшее условие преодоления этого «барьера» — «сжатие», уплотнение знаний путем их постоянной систематизации на основе категориального аппарата философии. Именно таким путем начинает развиваться наука, переходя от периода кумулятивного (экспоненциального) роста к дальнейшей систематизации своих основ.

Неразумность дублирования научных изысканий ставит проблему оптимального использования НТИ для повышения производительности труда (и не только в народном хозяйстве, но и в сфере науки и управления). Стихийно развивающееся информационное обслуживание уступает место сознательному управлению потоками информации и распределению их между потребителями, которое организуется на научной основе. Выполнение этой работы справедливо рассматривается как одна из важнейших задач научной организации труда (НОТ) и смыкается с кругом других проблем, объединяемых ныне под общим названием — науковедение.

Особенно актуальна проблема использования экономической информации в сфере управления материальным производством, где рост информационного потока находится в квадратичной зависимости от промышленного потенциала страны. Если идти только по линии увеличения количества работников, занятых в сфере управления, то для переработки экономической информации пришлось бы занять все взрослое население страны.

Выход из такого положения заключается в том, чтобы улучшить систему управления экономикой страны, устраняя

в «Докладах Академии наук СССР» задолго до начала американских работ.

13

многоступенчатость в управлении отраслями промышленности, широко используя кибернетическую технику, внедряя ав-

томатизированные системы управления предприятиями

(АСУП) и целыми отраслями (ОАСУ). Словом, ныне необходима широкая автоматизация не только сферы производства, но и сферы управления и планирования, что будет способствовать совершенствованию организации и управления производством.

С методологической точки зрения наибольший интерес представляет то обстоятельство, что в отличие от полностью автоматизированных технологических процессов АСУ всегда предполагает наличие звеньев, где необходимо вмешательство человека (проблема «человек — машина» обобщается здесь до более широкой проблемы «человек—большая система»): принятие решений осуществляет административнотехнический персонал, система же выдает только рекомендации и позволяет быстро оценить экономические последствия принимаемых решений. Это связано с принципиальной невозможностью полного математического описания сложных стохастических процессов социальной природы, а также с тем, что АСУ представляет собой сложную иерархию подсистем.

Итак, необходимость «автоматизации» умственного труда, улучшения деятельности в области информационного обслуживания, возрастание роли управления и планирования во всех сферах общественной деятельности — вот главные факто-

ры, вызвавшие к жизни кибернетику и стимулирующие ее быстрое развитие. Посмотрим теперь, какую роль в этом деле сыграли теоретические достижения середины XX в. и успехи в области техники.

Теоретические источники

История науки имеет сложный и противоречивый характер. Долгое время человеческое знание имело нерасчлененный вид,

14

было представлено единой натурфилософией. По мере возникновения практических потребностей и накопления человечеством знаний об окружающей природе, более глубокого проникновения в сущность явлений происходил процесс «отпочкования» частных наук от старой философии, который особенно усилился в XVIII и XIX вв. Выделялись в первую очередь те науки, которые имели непосредственное практическое значение для развития земледелия, кораблевождения, фабричного дела, успешного ведения военных действий. Среди наук такого рода прежде всего следует назвать астрономию, геометрию, механику.

Процесс «отпочкования» частных наук продолжался многие века. Последней системой, которая как бы возвышалась над всеми науками, претендовала на роль «науки наук», была идеалистическая система гегелевской философии, в разделе «Философия природы» которой фактически содержались все известные в то время частные научные дисциплины—химия, физика, математика, биология, астрономия и т. д. Грандиозная по своему размаху и замыслу философская система Гегеля оказалась в истории науки последней попыткой создать всеобъемлющую систему знаний о мире, решить проблему союза философии и естествознания по типу целого и части, когда все частные науки оказывались без остатка включенными в философию. Энциклопедический характер гегелевской философской системы не спас ее от разрушения, не мог и не смог задержать общую прогрессивную и закономерную тенденцию развития научного знания. Вместе с разрушением гегелевской системы обретали свою самостоятельность все частные общественные и естественные науки.

С давних пор наука уподоблялась дереву, появление новых ветвей и побегов на котором символизировало возникновение, дальнейшее «отпочкование» — теперь уже в основном от «старых» ветвей — новых отраслей научного знания. Этот

15

схематически очерченный нами процесс дифференциации связан с открытием новых форм и видов движущейся материи, с выявлением новых структурных уровней микро- и макромира, взаимодействий и связей нового типа. Однако его нельзя считать однонаправленным, он неизменно в той или иной степени сопровождается противоположным процессом — интеграцией наук, появлением таких отраслей знания, которые в определенном отношении воссоединяли ее отдельные ветви, делая ткань науки чрезвычайно пестрой и сложной.

В то время как объективная основа дифференциации «науки заключается прежде всего в многокачественности явлений природы и дифференциации тел, предметов окружающего мира, ее субъективные предпосылки связаны в основном с неизменно возрастающей аналитической тенденцией в науке. Последняя напоминает закономерность познания, в силу которой человек от общего представления об изучаемом явлении внешнего мира переходит к рассмотрению его отдельных сторон, вырывая каждую из общей связи с другими с тем, чтобы в дальнейшем создать более полное представление об этом явлении, изучив его во всех связях и опосредствованиях.

Состояние современной науки характеризуется преобладанием второй, противоположной тенденции — тенденции интеграции, ликвидирующей известную разобщенность частных наук в результате появления отраслей знания, изучающих с различных точек зрения одни и те же объекты (химическая физика, биофизика, биохимия и т. п.). Эта тенденция является логическим следствием первой: дифференциация науки неизменно ведет к своей противоположности — интеграции, делающей науку целостной системой. Как в мышлении человека анализ обязательно предполагает последующий синтез, так и в истории познания дифференциация предполагает интеграцию. Перед нами пример совпадения некоторых важных особенностей индивидуального познания (анализ и синтез) с процессом

16

развития общественного сознания, точнее, с историей развития науки (дифференциация и интеграция).

Очевидно, что находящиеся в единстве дифференциация и интеграция наук выражают различие и тождество, универсальную взаимосвязь вещей и явлений мира, прерывность и непрерывность (целостность) в природе, диалектику общего и единичного в отдельном, хорошо иллюстрируя положение об определенном «совпадении» субъективной и объективной диалектики, о «тождественности» двух рядов законов — законов природы и общества, с одной стороны, и законов мышления— с другой.

Особое интегрирующее значение в науке всегда имела и имеет философия, которая, будучи по своему предмету всеобщей наукой, является «подлинно научной базой» синтеза всех знаний. Следует отметить, что и сама философия подвержена определенной дифференциации, в результате которой возникли самостоятельные дисциплины — психология, логика, которые уже не принято считать философскими. Процесс дифференциации продолжается и поныне: в лоне философской науки вызревают дисциплины, имеющие тенденцию к превращению в относительно самостоятельные философские науки, хотя по соображениям методического порядка они изучаются в рамках единого вузовского курса.

Указанные дисциплины группируются вокруг диалектики как своего ядра, в совокупности образуя систему философских наук, «философию в широком смысле этого слова». Каждая из них, в дополнение ко всеобщим категориям диалектики, имеет свой «набор» категорий. Так, теория познания оперирует категориями «истина» и «заблуждение», «анализ» и «синтез», «дедукция» и «индукция», «познание» и «практика», «гипотеза» и «теория», этика — понятиями добра и зла, нравственного идеала, моральных ценностей и др. Все эти отрасли философского знания, равно как и все остальные науки, соотносятся с

17

теорией диалектики в плане отдельного и общего, а не части и целого, как ошибочно полагал Гегель.

Поскольку наука представляет собой интегративную, целостную систему, постольку четкие границы между различными отраслями знаний провести бывает трудно, особенно в области естественных и технических наук, где в последнее время возникло много промежуточных дисциплин типа биофизики и биохимии. Здание науки оказывается сложным, многоэтажным

имногоплановым. Тем не менее оно целостно, системно, как и окружающая нас действительность на различных уровнях своей структурной организации.

Одной из наук, появление которой характеризует усиление интеграции современного научного знания, является (наряду с общей теорией систем) теоретическая кибернетика. Образно выражаясь, ее концептуальный строй и категории в значительной степени помогают философии стягивать «расходящиеся швы» современного здания науки.

Кибернетика возникла на базе самых различных отраслей научного знания: биологических наук, особенно физиологии высшей нервной деятельности; математических, особенно теории вероятностей, теории игр; технических, особенно теории автоматического регулирования, и даже, к примеру, такой общественной науки, как языкознание.

Значительную роль в возникновении кибернетики сыграла логика. Положения силлогистики в сочетании с символикой и четырьмя арифметическими правилами впоследствии послужили основой и необходимым условием для успешного моделирования человеческого мышления с помощью цифровых автоматов. Правда, до этого ученые многих стран мира (Г. Лейбниц, Д. Буль, П. С. Порецкий, К. Гедель, Б. Рассел, А. Уайтхед

идр.) проделали значительную работу по созданию и развитию математической логики, раздела исчисления высказываний в частности.

18

Существенным теоретическим источником кибернетики явилась и физиологическая науки. Восходящая к трудам французского философа Р. Декарта и впоследствии детально разработанная русскими физиологами И. М. Сеченовым и И. П. Павловым рефлекторная теория (а также взгляды И. П. Павлова на живой организм как на самоорганизующуюся, саморегулирующуюся и самосовершенствующуюся систему, использующую в процессе своей деятельности, как теперь принято говорить, обратные связи) во многом стимулировала становление новой науки. Заимствованный из физиологии принцип обратной связи, например, стал важнейшим принципом регулирования и управления в кибернетике. Наконец, изобретение в 1895 г. русским ученым А. С. Поповым радио, успешные работы в области радиолокации, создание и совершенствование вакуумных электронных ламп, идеи статистической физики, успехи математических наук (работы В. А. Котельникова, В. И. Шестакова, А. Н. Колмогорова, А. М. Ляпунова, Р. Хартли, П. Винера, К. Шеннона и др.) —вот далеко не полный перечень тех открытий и достижений теории, которые сыграли большую роль в возникновении кибернетики. Указанные теоретические достижения подготовили условия для широкой интеграции науки середины XX столетия.

Но дело, конечно, не только в интеграции научного знания, обусловленного интенсивным развитием наук биологического, социального и технического профиля. Необходимость возникновения теоретической кибернетики объясняется и тем, что в науке появилась настоятельная потребность в существенном

дополнении субстратно-структурного и энергетического подходов, не способных дать удовлетворительного объяснения многим явлениям природы. Оставаясь в рамках старых воззрений, невозможно было дать ответ на веками накапливавшиеся вопросы. Понятие «энергия», например, могло характеризовать только материальное движение (и к тому же лишь в одном аспекте), в то время как требовалось объяснить некото-

19

рые более сложные процессы, происходящие в клетке, организме, мозге животного и человека, обладающих психикой. Возникновение нового, кибернетического (функционального и информационно-регулятивного) подхода позволило под иным углом зрения взглянуть на подобные сложные явления, обнаружить и объяснить в них многое. В самом деле, если субстратный подход позволял выявить лишь вещественный со-

став объекта, структурный — его структуру, а энергетический

— энергетические преобразования в исследуемом объекте то, скажем, такие сложные процессы, как психические (и не только они одни), без привлечения нового, функционального (и информационно-регулятивного) подхода не могли получить достаточно четкого объяснения (см. правую сторону схемы). Как будет показано далее, именно кибернетический подход позволяет ответить на вопрос о причинах несводимости биологических процессов к физико-химическим без остатка, а также проливает дополнительный свет на проблему возникновения и сущности идеального (психического). При этом

структурно-функциональный подход выступает стержнем системно-кибернетического.

Интенсивное проникновение кибернетических методов и приемов в другие науки привело, кроме того, к образованию новых ветвей знания (структурная и инженерная лингвистика, вычислительная математика и пр.). Это весьма положительно сказалось как на развитии упомянутых наук, так и самой кибернетики, использующей с момента своего зарождения некоторые принципы деятельности биологических систем, в силу чего «оплодотворение» наук оказалось взаимным.

Впрочем, кибернетика имеет более длительную фактическую историю. Истоки этой науки восходят к культуре древней Греции. Философ Платон, например, под кибернетикой понимал столь важное для тех времен искусство вождения кораблей, а также науку управления государством. Как науку управления обществом историки находят кибернетику в тру-

20

дах известного французского ученого А. Ампера (1843), который пытался определить ее место в созданной им классификации наук.

Интересно, что и у основоположника кибернетики Н. Винера она выступала первое время наукой об управлении и связи в животном и машине, и только спустя несколько лет во второй книге («Кибернетика и общество», 1954) им была показана аналогия процессов информации и управления в животном, машине и человеческих коллективах. Но и на этом процесс уточнения границ кибернетической науки не закончился; он продолжался до тех пор, пока данное направление не охватило всю без исключения так называемую «организованную» природу, включая системы всех уровней живой природы и общества, а также технические устройства независимо от степени их сложности и назначения.

Технические предпосылки

Кибернетика представляет собой не только теоретическую дисциплину. Уже в силу этого социальные условия и теоретические источники не могли быть достаточным условием ее возникновения и оформления в самостоятельную науку. Необходимы были соответствующие технические предпосылки, позволяющие создавать такие сложные устройства, как ЭВМ, которые являются важнейшей технической базой кибернетики.

Такие предпосылки к середине XX в. были созданы. Они накапливались, создавались длительное время, в значительной мере способствуя дальнейшему техническому прогрессу и вместе с тем выступая его показателем. Эти предпосылки выражались в попытках имитации (моделирования) деятельно-

сти человека и поведения животных, в частичной автоматизации простейших технологических процессов.

История техники свидетельствует о том, что попытки имитировать деятельность живых существ предпринимались

21

людьми с давних пор. Многие из них, по-видимому, были неудачными, но некоторые до сих пор поражают своей оригинальностью, многообразием способов моделирования деятельности. Однако подавляющее большинство таких попыток предпринималось (особенно в эпоху рабовладения) из чисто развлекательных побуждений. И главную причину этого можно видеть в трудности, в практической невозможности сколь- ко-нибудь эффективно использовать технические устройства тех времен непосредственно в сфере материального производства.

Впрочем, общая направленность работ по созданию подобных устройств не вызывает сомнений в том, что их создатели не оставляли мечты сконструировать устройство, которое бы как-то облегчало труд, помогало людям в их противоборстве с природой.

Сложностью и многообразием выполняемых функций поражали современников механические автоматы древнегреческого театра, описанные Героном Александрийским. Согласно его свидетельству, во время представлений механические фигурки имитировали самые различные движения и действия людей: пилили, сверлили, рубили, забивали гвозди, осуществляли ремонт и спуск судов на воду. Кроме того, автоматически открывались и закрывались двери театра, устанавливались и менялись декорации на сцене.

Немецкий естествоиспытатель XIII в. Альберт Великий соорудил «железного человека», который выполнял у него работу привратника, открывая и закрывая двери. Интересно, что известный теолог средневековья Фома Аквинский, усмотрев в действиях «железного человека» колдовство, в экстазе разбил последнего молотком.

Великий художник, инженер и мыслитель эпохи Возрождения Леонардо да Винчи по заказу королевского двора изготовил механического льва. Лев поражал своим необыкновенным поведением: самостоятельно передвигался по тронно-

22