Когнитивно-стратегический потенциал тавтологии (90

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Иркутский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Костюшкина Галина Максимовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Шулунова Людмила Владимировна

кандидат филологических наук

Николаева Наталья Николаевна

Ведущая организация: Алтайский государственный университет

Защита состоится «9» марта 2011 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.071.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в ГОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет» по адресу: 664025, г. Иркутск, ул. Ленина 8, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан « » февраля 2011 г.

3

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Реферируемое диссертационное исследование посвящено когнитивно-

стратегическому потенциалу тавтологии.

Явление тавтологии имеет длительную историю изучения. Начиная с античности до наших дней, ученые разных наук уделяли достаточное внимание данному феномену языка [Пешковский, 1938; Селиванов, 1955; Евгеньева, 1963; Перевозчикова, 1966; Бушуй, 1969, 1969а, 1969б, 1973; Нехлина, 1971; Никитин, 1983; Степанская, 1983; Рахманкулова, 1984, 1985, 1985а; Эйхбаум, 1986; Войлова, 1993; Крапотина, 1993, 1996; Зайц, 2001; Растье, 2001; Borowska, 1951; Iorgu, 1957; Graur, 1962; Leech, 1976; Galperin, 1981; Lyons, 1981; Jakobson, 1990 и др.]. Однако,

несмотря на значительное количество работ, в лингвистике до сих пор не существует единой теории тавтологии. Наличие разногласий среди ученых, исследующих тавтологию, проявляется в отсутствии общепринятого определения тавтологии, в неразработанной номенклатуре тавтологических конструкций, в разнородности мнений по поводу языкового статуса тавтологии и ряде других проблем.

Вэтой связи актуальность настоящего исследования обусловлена: во-первых, комплексным подходом, позволяющим смоделировать общий образ понятия «тавтология», избегая тем самым определенной «однобокости» при изучении данного явления; во-вторых, антропоцентрическим подходом, позволяющим по-новому взглянуть на тавтологические выражения, выявить основные причины появления тавтологий в речи говорящего, определить прагматические характеристики данного явления (стратегии и тактики говорящего).

Объектом нашего исследования являются высказывания, имеющие в своем составе тавтологии.

Предметом исследования являются когнитивные и стратегические особенности тавтологических единиц в контексте их функционирования.

Фактическим материалом исследования послужили примеры из оригинальных источников русской и английской художественной литературы XIX – XXI веков различной жанровой направленности, что, на наш взгляд, способствует устранению определенной «функциональной ограниченности» при анализе тавтологического материала. Количество примеров, отобранных методом сплошной выборки, составляет более 3000 единиц.

Целью работы является выявление когнитивно-стратегического потенциала тавтологических выражений в процессе их интенционального использования говорящими.

Всоответствии с целью в диссертации решаются следующие задачи:

1)проанализировать особенности осмысления понятия «тавтология» в научной и наивной сферах познания, на основе данного анализа выявить основные признаки понятия «тавтология»;

2)проанализировать существующие классификации тавтологических конструкций английского и русского языков;

3)построить классификацию тавтологий на основе ведущих причин появления тавтологий в речи говорящего;

4

4)рассмотреть семиотический аспект тавтологии, описать особенности тавтологического знака;

5)выявить способы устранения избыточности в тавтологических выражениях при их интенциональном употреблении в контексте, на основе данного анализа смоделировать процессы неизбыточного переосмысления тавтологий;

6)определить основные стратегии и тактики, для реализации которых говорящими используются избыточные и переосмысленные тавтологии.

Научная новизна исследования заключается в том, что: 1) при изучении тавтологии последовательно учитываются данные других наук (философии, логики, психологии и др.); 2) проводится комплексное выявление причин, по которым тавтологии появляются в речи говорящего; 3) разработаны основные динамические модели, с помощью которых тавтологические выражения теряют свою природную избыточность при употреблении в конкретных контекстах речи; 4) применяется стратегический подход, позволяющий выделить основной репертуар стратегий и тактик, для реализации которых говорящим используются тавтологии.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации.

1. Тавтология – это крайне противоречивое явление, обладающее набором сложносовместимых признаков (порочность и экспрессия, ошибочность и истина, избыточность и реализация компрессии), каждый из которых оказывает определенное влияние на функционирование тавтологических выражений в речи.

2.Причины, по которым тавтологии появляются в речи говорящего, представляются достаточно разнообразными, что позволяет выделить четыре группы тавтологий: тавтологии «по инерции», тавтологии «по привычке», тавтологии «по незнанию», тавтологии «по интенции».

3.Тавтологии «по интенции» используются говорящими в конкретных контекстах речи в двух основных значениях: избыточном и неизбыточном.

4.Существует 6 основных способов переосмысления тавтологий, которые могут быть описаны через устойчивые алгоритмические (4-х шаговые) модели неизбыточной интерпретации тавтологий (интенсификационная модель, модель «смирение с неизбежным», модель «репрезентация типичного», компрессивная модель, рестриктивная модель и элиминативная модель), имеющие когнитивную природу, для каждой из них характерен свой набор речевых стратегий и тактик говорящего субъекта.

5.Тавтологии без переосмысления, несмотря на свою природную избыточность и неинформативность, также обладают определенным стратегическим потенциалом (стратегиями информирования, пародирования, «игра на понижение» с набором соответствующих тактик).

Теоретическая значимость исследования заключается в определенном вкладе, который вносит настоящая работа в развитие теории тавтологии в языкознании. К тому же, разработанное в данном исследовании пошаговое моделирование процесса неизбыточной интерпретации может быть использовано при изучении других языковых единиц, которые также подвергаются процедуре переосмысления в конкретных контекстах речи, в частности при изучении многочисленных языковых противоречий.

5

Практическая ценность работы определяется возможностью использования материалов диссертационного исследования в курсе лекций по теории языка, в спецкурсах по прагматике и семиотике, в курсе лексикологии русского и английского языков, на практических и семинарских занятиях по английскому и русскому языкам, при подготовке дипломных и курсовых работ.

Методологической базой исследования являются работы в области концептуализации и категоризации опыта в языке [Кубрякова, 1992, 1995, 2001, 2004; Попова, 2001; Болдырев, 2000, 2004; Дейк, 1989; Костюшкина, 2003, 2006а, 2006б, 2009; Johnson-Laird, 1983, 1988 и др.], работы, посвященные анализу речевых стратегий и тактик [Федорова, 1991; Клюев, 1998; Седов, 1999; Труфанова, 2001; Иссерс, 2003; Формановская, 2007; Михалева, 2009 и др.], а также работы в области теории языкового знака [Уфимцева, 1968; Кравченко, 2001; Кронгауз, 2001; Моррис,

2001; Пирс, 2001; Степанов, 2001; Мечковская, 2004; Lyons, 1968 и др.].

В настоящем исследовании использованы следующие общенаучные и специальные лингвистические методы: непосредственное наблюдение и описание, метод свободного ассоциативного эксперимента, сравнение, анализ, синтез, методы дефиниционного, контекстуального, компонентного анализа, метод лингвистического моделирования и метод интерпретации.

Апробация работы. Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры иностранных языков международного факультета Иркутского государственного лингвистического университета (2007–2010гг.). По теме диссертации прочитаны доклады на межвузовских конференциях молодых ученых в Иркутском государственном лингвистическом университете (февраль 2008 г., март 2009 – 2010 гг.), на 2-й, 3-й и 4-й Всероссийских научных конференциях «Проблемы концептуальной систематики языка, речи и речевой деятельности» в Иркутском государственном лингвистическом университете (октябрь 2008–2010гг.), на Всероссийской научно-практической конференции «Межкультурная коммуникация

ипреподавание иностранного языка» в Кемеровском государственном университете (2009г.), на Всероссийской конференции с элементами научной школы для молодежи (с международным участием) "Русский язык в историко-лингвистическом

исоциокультурном поле" в Иркутском государственном техническом университете (2009г.), на межвузовской научно-методической конференции «Дидактические и лингвистические аспекты современного переводоведения» в Дальневосточной академии государственной службы г.Хабаровска (2010г.). Основные положения работы нашли отражение в 8 публикациях, в том числе в публикации в ведущем рецензируемом научном издании. Общий объем публикаций составляет 3,2 печатных листа.

Структура и объем работы. Поставленная цель и задачи исследования определили содержание и структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных словарей, списка источников иллюстративного материала и приложения.

Во введении обосновывается актуальность и научная новизна исследования, определяются цель и задачи работы, предмет и объект исследования, указываются методы, использованные при анализе языкового материала, и излагаются основные положения, выносимые на защиту.

6

Впервой главе «Теоретические предпосылки изучения тавтологии» производится анализ осмысления понятия «тавтология» в научной и наивной сферах познания, на основе данного анализа выявляются ведущие признаки понятия «тавтология», что позволяет выработать рабочее определение понятия «тавтология»

иуказать основные тавтологические конструкции английского и русского языков. Кроме того, выявляется семиотическая природа тавтологии.

Вторая глава «Когнитивно-стратегический механизм неизбыточного переосмысления тавтологий» посвящена описанию основных устойчивых моделей неизбыточной интерпретации тавтологий и анализу стратегического потенциала тавтологических выражений, переосмысленных по той или иной модели.

Втретьей главе «Когнитивно-стратегический аспект избыточных тавтологий» выявляются основные стратегии и тактики, для реализации которых говорящий может использовать избыточные тавтологии.

Взаключении излагаются результаты проведенного исследования, формулируются вытекающие из него выводы, намечаются перспективы дальнейших исследований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Тавтология имеет длительную историю изучения, начавшуюся еще в

античности. В настоящее время тавтология является объектом изучения нескольких наук (философии, логики, лингвистики), к тому же, как показал проведенный ассоциативный эксперимент, многие «наивные лингвисты» также нередко оперируют данным понятием.

Следует отметить, что явление тавтологии имеет неодинаковое осмысление в разных научных отраслях и в сфере «наивной лингвистики». Философы, логики, лингвисты и «наивные лингвисты» выделяют в тавтологии разные, релевантные для них, признаки и, соответственно, неодинаково оценивают данное явление.

Наблюдение за закономерностями использования понятия «тавтология» в философских работах [Мавринский, 2001; Мацкевич, www.methodology.ru] позволили выделить два основных признака тавтологии: повтор и круг.

Для логических исследований [Ивин, 1999; Иванов, 2001; Ивлев, 2001; Демидов, 2007] релевантными являются следующие признаки тавтологии: априорная истинность (данный признак приобретает особое значение при характеристике законов формальной логики) и ошибка (самая известная из подобных логических ошибок – это так называемый «порочный тавтологический круг»).

В лингвистике исследование рассматриваемого явления имеет многовековую традицию, что способствовало выделению наибольшего количества признаков тавтологии, основными из которых, на наш взгляд, выступают следующие: избыточность [Бушуй, 1969; Рахманкулова, 1984; Гайсина, 1985 и др.], повтор [Селиванов, 1955; Бушуй, 1973; Крапотина, 1996 и др.], ошибка [Апресян, 1966, 1995; Горбачевич, 1978; Голуб, 1997, 2005 и др.], экспрессивность [Перевозчикова, 1966; Бушуй, 1969б; Войлова, 1993 и др.], репрезентация типичного [Евгеньева, 1963; Рословец, 1968; Старосельцев, 1971 и др.] и компрессия сложной мысли [Тулина, 1970; Зайц, 2001; Иевлева, 2002 и др.].

7

Ведущими признаками тавтологии в сфере «наивной лингвистики» являются следующие: повтор, ошибка и труизм.

Таким образом, тавтология представляет собой чрезвычайно противоречивое явление, обладающее набором различных признаков, некоторые из которых характеризуются сложносовместимостью (ср. ошибка и истина, порочность и экспрессивность, избыточность и компрессия сложной мысли). Однако наблюдения за функционированием тавтологических выражений в речи позволяют утверждать, что большинство из указанных признаков действительно присутствуют в тавтологии и в определенной мере оказывают влияние на закономерности использования говорящими тавтологических выражений, поэтому в нашем исследовании определение объема и содержания понятия «тавтология» производилось с учетом указанных признаков данного явления.

В нашем понимании тавтологии – это выражения (словосочетания или предложения), смысловые компоненты которых дублируют друг друга, либо полностью, либо частично, что приводит к формированию аналитических высказываний, которые являются избыточными в силу своей априорной истинности. Выражения, в которых наблюдается частичное дублирование смысла, определяются как плеонастические (в настоящем исследовании плеоназм считается разновидностью тавтологии).

На основе представленного определения нами было выделено шесть основных видов тавтологических конструкций английского и русского языков:

1)атрибутивные тавтологии (грубый грубиян; истинная правда; real reality; idiotic fool);

2)структурные тавтологии (работник работает; teacher teaches; шутить шутки; спать сном; to think a thought; to praise with praise; бежать бегом);

3)компаративные тавтологии (дурак дураком; осень как осень; свинья и

свинья);

4)плеонастический повтор синонимов (чушь, ерунда, бессмыслица; верный и преданный; cry and weep);

5)тавтологии с предикативным удвоением (жизнь есть жизнь; trees are

trees);

6)валентностные тавтологии (I saw what I saw; when you’ve got to go, you’ve got to go; я таков, каков есть; на войне, как на войне).

С целью уточнения языкового статуса тавтологий в нашей работе проводится анализ основных причин, по которым тавтологические выражения появляются в речи говорящего. Данный анализ позволил выделить четыре группы тавтологий:

1)тавтологии «по инерции», 2) тавтологии «по привычке», 3) тавтологии «по незнанию» и 4) тавтологии «по интенции».

Тавтологии «по инерции» характеризуются случайностью употребления. Причины возникновения подобных тавтологий в речи носят психофизиологический характер: мысль строится не сразу, а постепенно, и говорящий нередко без надобности повторяет то, что уже сказано. Чаще всего примеры подобных тавтологий встречаются в устной речи.

Тавтологии «по привычке» представляют собой устойчивые тавтологические выражения, избыточность которых либо не осознается (делать дело, загадывать

8

загадку, танцевать танец), либо служит целям экспрессии (ходить ходуном, диво дивное, туча тучей). В большинстве случаев подобные тавтологические выражения используются именно по привычке, как своеобразные «остатки наивной болтливости старины» (выражение А.П. Евгеньевой [Евгеньева, 1963]).

Тавтологии «по незнанию» формируют группу речевых ошибок, порочных тавтологий. Отличительная особенность тавтологий данной группы заключается в том, что они употребляются говорящими по причине незнания точного значения одного из компонентов тавтологического выражения. Значительную часть рассматриваемой группы образуют тавтологии с заимствованными словами

(бывший экс-чемпион, местные аборигены, прейскурант цен).

Тавтологии «по интенции» используются говорящими с какой-то определенной целью. Данная группа тавтологий включает различные тавтологические выражения, которые переосмысляются в конкретной ситуации употребления, что приводит к утрате данными тавтологиями избыточности, т.е. к формированию у них вторичного неизбыточного значения. Кроме того, к тавтологиям «по интенции» относится ряд тавтологических выражений, которые не предполагают проведения процедуры неизбыточного переосмысления, однако характеризуются сознательностью и целенаправленностью употребления.

Возможность появления у тавтологий неизбыточного переосмысления объясняется природными характеристиками человеческого мышления: сталкиваясь с тавтологическим выражением, человек напрягает все свои умственные способности, для того чтобы дать этому выражению осмысленное (то есть лишенное избыточности) значение. Существует несколько достаточно устойчивых способов неизбыточного переосмысления тавтологий, которые в рамках нашего исследования получили название устойчивых моделей неизбыточной интерпретации тавтологий.

Мы выделили 6 моделей неизбыточной интерпретации тавтологий. Данные модели являются динамическими, они включают в себя четыре шага (этапа), которые в определенной степени являются универсальными для всех шести моделей.

Первый шаг представляет собой идентификацию выражения как тавтологического на основе наличия в нем семантической избыточности.

Второй шаг включает в себя проведение операции семантического или синтаксического анализа компонентов тавтологического выражения, что позволяет определить возможность переосмысления тавтологии по той или иной модели.

Третий шаг заключается в установлении наличия интенции к использованию тавтологического выражения как неизбыточного у адресанта данной тавтологии, что предполагает детальный анализ ситуации употребления рассматриваемого тавтологического выражения.

Четвертый шаг заключает в себе операцию добавления в смысловую структуру тавтологического выражения дополнительного компонента, устраняющего избыточность, или операцию удаления из смысловой структуры тавтологического выражения какого-либо компонента, что также приводит к нивелированию избыточности.

9

Следует отметить, что одна и та же модель может быть использована для интерпретации ряда различных тавтологических конструкций, и, наоборот, одна и та же тавтологическая конструкция может быть проинтерпретирована с помощью различных моделей.

При описании моделей интерпретации тавтологий был проведен анализ стратегического потенциала переосмысленных тавтологий, были выявлены основные стратегии и тактики, для реализации которых могут быть использованы тавтологии, интерпретированные по той или иной модели.

Модель 1 может быть условно названа интенсификационной, поскольку механизм работы данной модели основан на включении в смысловую структуру тавтологического выражения интенсификатора очень/ крайне/ чрезвычайно:

(1) – Только дай ей Бог не такого, как вы, Иван Федорович, – разорвалась наконец, как бомба, Лизавета Прокофьевна, – не такого в своих суждениях и приговорах, как вы, Иван Федорович, не такого грубого грубияна, как вы, Иван Федорович (Достоевский И, с. 334).

На первом этапе интерпретации выявляется, что выражение грубый грубиян является тавтологичным, поскольку в данном выражении признак грубый эксплицирован дважды, так как грубиян – это грубый человек.

Семантический анализ (второй этап) признака грубый позволяет определить возможность его интенсификации (человек может быть более грубый / менее грубый).

Анализ ситуации употребления выражения грубый грубиян, который проводится на третьем этапе интерпретации, дает возможность выявить наличие интенции к интенсификации у адресанта данного выражения (Лизаветы Прокофьевны). В представленной ситуации Лизавета Прокофьевна выражает недовольство по поводу поведения своего мужа Ивана Федоровича. По ее мнению, Ивану Федоровичу недостает чуткости, его «суждения и приговоры» слишком резки, а его поведение характеризуется крайней грубостью, следовательно, есть основания полагать, что избыточность рассматриваемого выражения (двойная экспликация признака грубый) интенциональна и имеет целью указание на высокую степень содержания данного признака в характере Ивана Федоровича.

На четвертом этапе интерпретации мы можем постулировать добавление интенсификатора очень/ крайне в план содержания рассматриваемой тавтологии. Другими словами, в проанализированной ситуации выражение грубый грубиян может быть проинтерпретировано как Иван Федорович – очень грубый человек/

очень большой грубиян/ его поведение отличается крайней степенью грубости.

С помощью модели 1 интерпретируется большинство тавтологических конструкций: атрибутивные тавтологии, структурные тавтологии, компаративные тавтологии, плеонастический повтор синонимов и валентностные тавтологии.

Нам удалось выявить, что тавтологии, переосмысленные по модели 1, могут быть использованы при реализации стратегии волеизъявления в тактике убеждения, стратегии информирования в тактике объяснения, стратегии эмоциональнооценочного воздействия в тактиках оскорбления, похвалы и «провоцирования жалости», стратегии «игра на повышение» в тактиках презентации и самопрезентации и стратегии «игра на понижение» в тактике презентации.

10

Механизм работы модели 2 основан на включении в смысловую структуру тавтологического выражения определенного компонента «смирения», поэтому данную модель можно назвать моделью «смирение с неизбежным»:

(2) «Gollum!»…

There was no sign of him at the mouth of their shelter nor in the shadows near… «I don’t like his sneaking off without saying», said Sam. «And least of all now…»

«It’s no good worrying about him now», said Frodo. «We couldn’t have got so far… without him, and so we’ll have to put up with his ways. If he’s false, he’s false» (Tolkien LotR, p. 713).

На первом этапе интерпретации выявляется, что выражение If he’s false, he’s false является тавтологичным, поскольку в данном выражении интенсионалы и экстенсионалы главного и придаточного предложений совпадают, что говорит о наличии семантической избыточности.

Семантический анализ (второй этап) компонентов рассматриваемого выражения показывает, что выражение If he’s false, he’s false представляет собой априорную истину, следовательно, факт, описываемый данным предложением, является неизбежным, и его нужно принять как данность, с ним надлежит смириться.

Анализ ситуации употребления выражения If he’s false, he’s false позволяет установить, что адресант данного выражения использовал его интенционально (третий этап). В приведенном примере Фродо пытается убедить Сэма, что в настоящий момент нет никакой пользы от переживаний по поводу странного поведения Голлума. Он напоминает Сэму, что без помощи Голлума они не справятся с порученной им миссией, и поэтому, даже если Голлум их обманывает, с этим фактом в данное время придется смириться.

Витоге, мы можем наблюдать операцию добавления компонента «смирения»

вплан содержания тавтологии If he’s false, he’s false (четвертый этап), что позволяет проинтерпретировать данное тавтологическое выражение как если даже Голлум нас обманывает, с данным фактом нужно смириться, поскольку изменить его не представляется возможным.

С помощью модели 2 интерпретируются валентностные тавтологии и тавтологии с предикативным удвоением, которые могут быть использованы для реализации стратегии волеизъявления в тактиках убеждения и согласия, стратегии эмоционально-оценочного воздействия в тактике «демонстрация пренебрежения» и стратегии ведения диалога в тактике «контроль над темой».

Тавтологии, интерпретируемые с помощью модели 3, репрезентируют типичное, нормальное положение дел в действительности, данную модель можно назвать моделью репрезентации типичного:

(3) В толпе переговаривались:

– В них-то самое зло и есть, их-то и опасайся больше всего. На вид-то они тихие, благонравные, почтенные, поглядишь – купец купцом, а внутри яд горький

(Стругацкие ТББ, с. 81)!..

Первый шаг интерпретации выявляет, что выражение купец купцом представляет собой тавтологию, поскольку в данном выражении производится операция сравнения существительного купец с самим собой, и, следовательно,