Овсяный Н.Р.. Болгарское ополчение и земское войско

ГЕНЕРАЛ-МАЙОР Н. Р. ОВСЯНЫЙ

БОЛГАРСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ И ЗЕМСКОЕ ВОЙСКО

Болгарское ополчение. Глава I

І

Зверская расправа турок с восставшими болгарами в 1876 г.; затем война Сербии с Турцией при содействии русских добровольцев и прекращение ее по ультиматуму Русского Царя; сильное возбуждение общественного мнения в России, — все заставляло думать, что Россия силою обстоятельств будет вовлечена в войну с турками. Театром ее, очевидно, должна была быть Болгария. Болгарский вопрос сам собою выдвигался на сцену и делался предметом горячих обсуждений.

В октябре 1876 г. известный знаток востока и доверенный деятель славянских благотворительных комитетов, отставной генерал-майор Ростислав Фадеев представил начальнику главного штаба, генерал-адъютанту графу Гейдену, особую записку, озаглавленную: "Болгарское дело в турецкой войне", в которой старался выяснить наше положение в случае войны с Турцией. В записке этой генерал Фадеев решительно высказывался за привлечение к военным действиям болгарских добровольцев через посредство болгарских комитетов. Таких добровольцев предполагалось набрать 15 тысяч и присоединить к ним 5 тысяч отпускных русских солдат, а для командования ими собрать всех служивших в России офицеров из болгар.

К формированию болгарских полков с артиллерией, по мысли ген. Фадеева, следовало приступить заблаговременно, до открытия военных действий; причем поставить их под начальство боевого и энергического начальника. Для вооружения этих людей имелось уже в готовности у славянских комитетов до 20 тысяч ружей Шаспо и 6 орудий. Ополчения такой силы, по мнению автора записки, было достаточно для освобождения обширной страны между Дунаем и Балканами, а также балканских проходов, в то время, как наши войска будут заняты блокированием крепостей. Затем при дальнейших успешных действиях можно будет удвоить и учетверить болгарские войска, вливая в них в некоторой пропорции старослуживых солдат, и двинуть их в самый центр южной половины страны, в Филиппополь и Татар-Базарджик — центры последнего болгарского восстания. Таким образом, с освобождением Болгарии, у нее будет сразу свое войско и притом войско обруселое. Сверх того, сформирование вооруженной болгарской силы облегчит нам на половину трудности военной операции и позволит сберегать наши войска.

Записка генерала Фадеева была представлена военному министру и доведена до сведения Императора Александра II.

Что на нее было обращено серьезное внимание, видно из выработанных тогда же в военном министерстве "Оснований для организации болгарского войска". В них, также как и в записке генерала Фадеева, Болгарское ополчение предполагалось организовать из добровольцев, при содействии славянских и болгарских комитетов, на которые хотели возложить и первоначальное вооружение, снаряжение и обмундирование ополчения. Но цель и состав болгарского ополчения по этому проекту существенно

различались от Фадеевских. Предполагалось сформировать лишь несколько дружин — не столько для боевых действий, сколько для охраны местного населения от партий мелких хищников, для исполнения в стране обязанностей конвойно-этапной и военнополицейской службы, а также для оказания нашим собственным войскам всевозможного содействия проводниками, разведчиками, раскрытием средств страны и связями с населением. В виду таковой цели, формирование артиллерии не признавалось нужным, а для того, чтобы сделать пешие ополченские дружины более подвижными, предполагалось придать к каждой из них некоторое число конных ополченцев. Приступить к скорейшему формированию ополчения было тем более желательно, что этим путем можно было привлечь значительное число болгарских добровольцев, принимавших участие в сербской войне.

Война с Турцией была решена у нас осенью 1876 года в Крыму, где находился тогда Государь Император Александр II. Там же, в присутствии Великого Князя Николая Николаевича, избранного на должность Главнокомандующего, были обсуждены все предварительные военные меры, в том числе и формирование болгарских дружин. Во главе Болгарского ополчения решено было поставить, по представлению военного министра, генерального штаба генерал-майора Столетова пользовавшегося хорошей репутацией в армии, знавшего восточные языки и знакомого с бытом мусульманских народов по своей предыдущей службе на Кавказе и в Туркестанском крае.

По возвращении из Крыма в Петербург Великий Князь тотчас вызвал к себе генерала Столетова, производившего в то время инспекторский смотр одному из полков своей бригады в Калуге, и возложил на него дело формирования ополчения.

Так как болгарские дружины предназначались главным образом для местной службы в Болгарии и для поддержания в ней порядка и спокойствия, то все первоначальные распоряжения по формированию ополчения делались по соглашению с заведывающим гражданскою частью при главнокомандующем, князем Черкасским. На последнего одною из статей данной ему инструкции было, между прочим, возложено оказывать "деятельное содействие военному начальству в образовании болгарских дружин и вообще местной военной силы, на которую, по выходе русских войск, могло бы быть возложено охранение края".

При содействии князя Черкасского генералом Столетовым было заготовлено в Москве и обмундирование для болгарских дружин. Военное министерство гарантировало уплату денег, а заготовление вещей приняло на себя Московское Славянское благотворительное общество.

Для формирования дружин генералу Столетову был придан кишиневский исправник И. С. Иванов, болгарин по происхождению, принимавший деятельное участие в формировании отрядов добровольцев для сербской войны [В своих записках об этой эпохе И. С. Иванов говорит, что им было тогда сформировано и отправлено в Сербию до 5000 добровольцев, в том числе до 1500 болгар (см. его "Сборник статей" 1896 г.. стр. 124)]. По окончании этой войны, с разрешения нашего правительства, в Кишинев возвратилось до 1000 человек болгар, по большей части совершенно бесприютных, лишенных всяких средств к жизни. Они были расхищены в домах кишиневских болгар, а сверх того более нуждающимся из них Ивановым была выдана одежда из запасов, которые предназначались для сербских добровольцев и не были отправлены своевременно. Скудные средства для продовольствия всего этого народа

добывались путем устройства любительских концертов и спектаклей. И. С. Иванов справедливо полагал, что подобные добровольцы могут быть очень пригодны для нашей армии в случае войны с Турцией; вот почему он и старался удержать их в Кишиневе; но отсутствие средств принудило бы его все-таки к роспуску людей. Но тут подоспела денежная помощь в 2000 рублей из Москвы от Н. С. Аксакова, а затем приехал в Кишинев генерал-майор Столетов, который сообщил Иванову о своем предполагаемом назначении начальником болгарского ополчения. Затем, по приказанию Главнокомандующего действующей армией, болгарские выходцы были приняты на приварочное и провиантское довольствие при местных войсках.

Когда война с Турцией была решена, 31-го марта в Армянское подворье собрались, по созыву г. Иванова, около 700 болгарских добровольцев, которых он поздравил с начатием военных действий и объявил им о том, что они поступают под начальство генерала Столетова. Болгары закричали: "ура! да живей русский Царь и майка Руссия!". Вслед затем приехал генерал Столетов, который был восторженно встречен болгарами. Из болгарских добровольцев (700 чел.) вместе с русским кадром (около 100 чел.) генерал сформировал три дружины, которые получили обмундирование и ружья Шаспо. Тотчас было приступлено к обучению дружин, а через 10 дней, 12-го апреля они уже были представлены генералом Столетовым на высочайшем смотру в Кишиневе, причем удостоились получить Царское "спасибо". Дальнейшее формирование Болгарского ополчения совершилось в Плоэштах (в Румынии), куда были переведены болгарские дружины после объявления войны.

Председателем приемной комиссии был назначен И. С. Иванов. Благодаря его связям с болгарами, жившими в Румынии, и общему одушевлению, которым были проникнуты молодые болгары, дело формирования Болгарского ополчения пошло успешно. В течение полуторамесячного пребывания дружин в Плоэштах было принято комиссией И. С. Иванова 4 300 молодых болгар — охотников, из которых, вместе с прежними, было сформировано 6 дружин.

Болгарским ополченцам была дана следующая форма обмундирования: барашковая шапка по образцу местной, с цветным суконным верхом; кафтан (мундир) темнозеленого или черного сукна, как у моряков, с отложным воротником, без талии, двубортный, с металлическими гладкими пуговицами, с перемычкою назади, с двумя карманами по бокам и с красными плечевыми погонами; шаровары темно-зеленого или черного сукна, на манер местных, широкие вверху и узкие внизу; плащ (шинель) по образцу наших для нижних чинов, из серого сукна, с красными плечевыми погонами, но без петлиц на воротнике; сапоги тоже по образцу наших для нижних чинов с правом заменить их со временем местными опанками; галстух; ремень поясной с пряжкою; по 2 патронные сумки на человека, каждая на 30 патронов; мешок (вместо ранца) с суконными, подшитыми холстом, подвязками; железный котелок; суконные портянки; рубашки из холста; исподние брюки из подкладочного холста; суконные рукавицы и шерстяные варежки.

Для образования кадров Болгарского ополчения было назначено следующее число нижних чинов от частей действующей армии: для каждой роты 1 фельдфебель, 4 унтерофицера, 1 каптернармус, 2 барабанщика и 1 горнист. Офицеры для этих кадров были назначены по личному выбору и ходатайству генерала Столетова, в том числе несколько болгарских уроженцев. Они считались во временной командировке от своих частей, но не занимающими в них вакансий. Сверх того на каждую дружину было

назначено по одному военному врачу, преимущественно из болгарских уроженцев, и по одному священнику; а также введена должность заведующего оружием в дружине.

По сформировании 6-ти болгарских дружин офицеры, назначенные состоять в них, были распределены следующим образом:

Начальник ополчения — генерального штаба генерал-майор Столетов (Ему были даны права начальника дивизии; подчинялся он непосредственно начальнику штаба действующей армии).

Начальник штаба — генерального штаба подполковник Рынкевич.

Адъютант по хозяйственной части — гвардии штабс-капитан Ильин.

Адъютант по строевой части — шт.-рот. Сухотин.

Ординарцы: гв. штабс-ротмистры Неверов и Лукашев и поруч. Сухонин.

Интендант ополчения — полковник Исаев.

Прикоманд. к штабу: гв. штабс-капитан Чиляев, капитаны Янович, Ефремов и Мерчанский.

штабс-капитаны Лобановский и Ламбухин, поручики Прикомандированные:Прилуцкий и Савельев, гв. подпоручик Соллогуб и

прапорщик Вальднер

Врач

надворный советник Бонев (болгарин), который впоследствии был назначен старшим врачем ополчения

2-я дружина

ІІ

В начале мая месяца в г. Плоэшты прибыла депутация от г. Самары, в лице городского головы г. Кожевникова и члена управы г-на Алабина (впоследствии был софийским губернатором) для вручения Болгарскому ополчению знамени. 6-го мая, после торжественного освящения этого знамени в присутствии Великих Князей Николая Николаевича Старшего и Николая Николаевича Младшего, оно было вручено 3-й дружине (знаменщик — унтер-офицер Марчин). Знамя состояло из трехцветного полотнища — белого, алого и синего цветов — с черным крестом посредине. В середине креста — образ Иверской Божией Матери, а с другой стороны знамени — изображение свв. Кирилла и Мефодия. На алой ленте — щит с надписью золотыми буквами: "Болгарскому народу". Древко — черное, с позолоченной скобою, на которой изображено: "Болгарскому народу, город Самара, 1876 г."

Затем болгарское общество города Плоэшты чествовало обедом самарскую депутацию и офицеров Болгарского ополчения, с генералом Столетовым во главе.

8-го мая было передано в Болгарское ополчение (в 4-ю дружину) еще одно знамя, изготовленное дочерью браиловского болгарина Стелиадою Параскевовою.

Организатором Болгарского ополчения был начальник его, генерал Столетов, который, по словам И. С. Иванова, дисциплинировал это молодое войско и воспитал его в истинно военном духе. Дело это было далеко не легкое, так как молодые ополченцы не были втянуты в правильную строевую службу и не приучены к строгой военной дисциплине. Притом же корпус офицеров был далеко не однороден, и потому большой сплоченности и единства направления в нем не могло быть: тут были гвардейцы и армейцы, стрелки и гренадеры, офицеры линейных полков и даже линейных батальонов; в особенности большой процент офицеров был из туркестанских стрелковых батальонов. Кадровые унтер-офицеры далеко не все годились быть учителями молодых, плохо понимавших по-русски ополченцев.

Тем не менее, в конце концов из Болгарского ополчения выработалось превосходное войско, ничем не уступавшее другим частям нашей пехоты.

Как было сказано выше, по плану, выработанному в военном министерстве, Болгарское ополчение предназначалось "для содействия действующей армии к охране спокойствия и порядка в Задунайском крае".

Но генерал Столетов, а затем и штаб действующей армии, не разделяли такого взгляда на назначение ополчения. По их мнению, оно должно было идти вперед с нашими передовыми отрядами и принимать участие в боях — играть выдающуюся роль в деле освобождения своей родины от турецкого ига. Этот взгляд в конце концов восторжествовал. Но все-таки вначале полевой штаб относился с недоверием к боевым качествам болгар. Опасались, чтобы ополченцами не овладела паника при встрече с турецкими войсками. Вследствие такого взгляда на Болгарское ополчение, оно не было включено в состав отряда, предназначенного для переправы через Дунай у Зимницы в виду неприятеля, а шло сзади 12-го корпуса.

Почти полуторамесячным пребыванием в Плоэштах генерал Столетов воспользовался для обучения ополченцев ратному строю и стрельбе. Несмотря на палящий зной, занятия в ротах и стрельба продолжались почти целый день. Однако

правильность занятий беспрестанно нарушалась прибытием новых ополченцев. В то время в Румынии, особенно вблизи Дуная, жило много болгар, занимавшихся преимущественно торговлею; некоторые из них нажили себе даже значительные состояния. Приход Болгарского ополчения в Плоэшты вызвал в них сильный подъем патриотизма, любви к своему порабощенному отечеству, и они охотно давали согласие своим сыновьям на поступление в ополчение. Таким образом в нем оказались не только люди бездомные и бедные, но даже дети весьма зажиточных граждан. Были между ними и люди зрелого возраста, были и 15-ти летние юноши. Кроме болгар, в состав ополчения вошли также некоторое число сербов и черногорцев [Сколько их было в ополчении — не представляется возможным выяснить. Как видно из записок Кисова (стр. 77), в начале похода число сербов и черногорцев было значительно, ибо они требовали даже, чтобы их выделили в отдельную дружину. Когда же зачинщики за это были наказаны, то сербы стали разбегаться и в ополчении "остались только черногорцы и несколько сербов".]; был даже один турок (дезертир).

26-го мая, когда в Плоэшты прибыл Император Александр II, в почетный караул для Его встречи была назначена 1-я рота 3-й дружины Болгарского ополчения. Милостиво приветствовав ополченцев словами: "Здорово, дети!" Его Величество осчастливил некоторых из них разговором.

Между прочим Государь обратил внимание на одного ополченца (Димитрия Петрова), выглядевшего совсем мальчиком. Оказалось, что ему было всего 15 лет. Затем Его Императорское Величество изволил посетить лагерь ополченцев еще раз 28 мая.

Из Плоэшт Болгарское ополчение выступило по направлению к Дунаю 30 мая, после радушных проводов, устроенных ему местным болгарским населением. Прибыв в Зимницу уже после перехода Дуная русскими войсками, Болгарское ополчение, 17-го июля, снова имело счастье увидеть Императора Александра II, который, подозвав к себе офицера — болгарина (подпоручика Кисова), сказал ему:

— Передай им, что Я был вчера в Систове, отнятом у турок 3 дня тому назад моими храбрыми войсками. Духовенство встретило Меня с крестом и Евангелием, а жители с хлебом-солью. Взятие этого болгарского города есть начало освобождения Болгарии. Я надеюсь, что всякий из вас свято исполнит свой долг!

Восторженное "ура" ополченцев было ответом на эти милостивые слова.

В Зимнице ополчению пришлось простоять несколько дней, которые были употреблены на усиленные занятия военными упражнениями.

Приказом по действующей армии от 18-го июня было объявлено о формировании передового отряда под начальством генерал-лейтенанта Гурко. В состав этого отряда было включено и Болгарское ополчение. Боевая сила отряда была следующая: 43 эскадрона кавалерии, 10 пехотных батальонов и дружин и 38 орудий, из коих 18 конных, а остальные — горные. Ближайшею задачею передового отряда было наступление по направлению к Тырново-Севлиево и обследование впереди лежащей местности. Дальнейшая задача — занятие балканских проходов, после чего кавалерия должна быть выслана вперед. Под прикрытием передового отряда надлежало приступить к исправлению путей и к приспособлению балканских проходов к следованию по ним обозов и артиллерии.

Вслед за этим приказом по действующей армии и как бы его последствием был приказ по Болгарскому ополчению от 20-го июня, согласно которому ополчение увеличивалось еще на шесть дружин.

Начальствование над сводной бригадой было возложено на полковника Корсакова. Для формирования дружин были назначены следующие офицеры: Капитаны Стрижевский, Николов, Поль. Штабс-капитан Мещев. Поручики Обнинский, Филов.

Кроме того, в новые дружины были назначены следующие офицеры:

Капитан Марциновский, Штабс-капитаны Афанасьев, Лобановский, Рогозинский, Полянский, Ковалевский, Любомский, Севрюк, Месников, Григорьев, Товаров, Лебедев, Полевинский, Михеда, Ясинский, Пуцята. Поручики Жданов, Фон-дер Ховен, Кругликов, Скоробогатов, Поражецкий, Новицкий, Чернявский, Симанский, Терминский. Подпоручики Качалов, подпоручик Гуджев. Прапорщики Ротин, Лисенко, Сенкевич, Селиванов, Людницкий, Лазарев.

Многие из этих офицеров впоследствии были переведены в действующие дружины на пополнение выбывших из строя — убитых и раненых товарищей.

ІІІ

21-го июня ополчение перешло через Дунай и, не заходя в Систово, направилось к с. Батак, где его нагнал генерал-лейтенант Гурко, назначенный начальником передового отряда. Обратившись к выстроенным ополченцам, генерал сказал:

— Братцы! Мы идем против турок, вековых врагов славян вообще и болгар в особенности. Его Императорское Высочество Главнокомандующий возложил на передовой отряд, в состав которого входит и ополчение, первыми встретиться и схватиться с вашими мучителями — турками. Я надеюсь, молодцы, что вы оправдаете надежды начальства и исполните свой святой долг. Да, накажите ваших вековых тиранов! Пусть наша кровь искупит свободу Болгарии!

Эта речь была переведена ополченцам подполковником Кесяковым.

Затем ополчение двинулось к занятой уже русскими войсками древней столице болгар — Тырново, куда и прибыло 26 июня. Здесь ждала их радостная и необыкновенно сердечная встреча со стороны болгарского населения.

30 июня ополчение выступило в поход по направлению к Балканам, кроме 5-й и 6-

й дружин, оставленных в Тырново (они нагнали ополчение уже на Балканах). 1 июля ополченцы совершили переход через Балканы по перевалу Хаин-боаз вслед за отступавшими турками, оказавшими лишь слабое сопротивление. Вскоре после того ополчение вступило в Казанлык, восторженно встреченное местным болгарским населением.

В предшествующем занятию города деле при с. Уфланли были ранены два ополченца и несколько человек контужены, в том числе 6-й дружины капитан Якобсон.

9-го июля утром 1-я, 2-я, 3-я и 5-я дружины (3200 человек) выступили из Казанлыка по направлению к Старой-Загоре (турец. Ески-Загра). 6-я дружина была отправлена снова в Тырново, в качестве конвоя при пленных турках, а 4-я дружина, вместе с командиром бригады князем Вяземским, осталась для охраны Шипкинского перевала.

В Старой-Загоре, вскоре по прибытии туда ополчения, были получены вести о наступлении армии Сулеймана. Сюда же, под закрытие русских штыков, стали стекаться жители-болгары из близких и дальних селений, опасаясь от нападений башибузуков и черкесов. Без боя нельзя было оставить Старую-Загору, тем более, что она представляла собою важный стратегический пункт, лежащий на главном пути от Шипки к Адрианополю. Здесь, видимо, Болгарскому ополчению предстояло принять