Семинар 26/04
ЕС и ЕАЕС, критерии подготовки такие же как для Суда ООН.
СУД ЕС
правовая база
В соответствии со ст. 19 Договора о Европейском союзе (Текущая версия Договора о ЕС вступила в силу в 2009 году после вступления в силу Лиссабонского договора. Первоначальная версия этого же документа была подписана в 1992 году как Маастрихтский договор[1]. В дальнейшем изменения в текст Договора вносились Амстердамским договором 1997 года, Ниццким договором 2001 года и Лиссабонским договором 2007 года.)
термин «Суд Европейского Союза» обозначает всю судебную систему ЕС в совокупности и включает:[1]
1. Первоначально единственное, а ныне — высшее звено судебной системы — Суд. Он может выступать в качестве суда первой инстанции или в кассационном порядке разрешать дела, рассмотренные трибуналом. Он функционирует с 1952 г., когда вступил в действие Договор о ЕОУС.
2. Следующим звеном является созданный в 1988 г. Трибунал первой инстанции, переименованный Лиссабонским договором в Трибунал[2]; Рассматривает в пределах своей юрисдикции дела по первой инстанции. Либо в кассационном порядке дела, разрешенные специализированным трибуналом.
3. Ниццкий договор 2001 года предусмотрел учреждение ещё одного звена судебной системы, которое представляет собой специализированные трибуналы, рассматривающие отдельные категории правовых споров (служебные, в сфере интеллектуальной собственности и др.). Это звено, созданное в 2004 г., рассматривает дела в пределах своей юрисдикции в рамках первой инстанции. С 2016 года специализированных судов больше нет, их полномочия перешли к ведению Общего Суда.
Часть учёных выделяет ещё и 4-ый элемент судебной системы — национальные суды, выступающие в роли «функционального элемента».
Состав и порядок формирования
Внутренняя организация Суда включает 3 основных элемента:
1. Председатель. Избирается самими судьями тайным голосованием на 3 года. Председатель осуществляет руководство деятельностью Суда, в частности созывает пленарные заседания; председательствует на них, распределяет дела между палатами Суда, может приостанавливать производство по делу и др.
2. В соответствии с ДФЕС число генеральных адвокатов составляет 11 человек. После вступления в силу Лиссабонского договора было решено сохранить за шестью крупнейшими странами ЕС — Великобританией(на февраль 2020 вышла из состава ЕС), Испанией, Италией, Францией, ФРГ и Польшей — по одному постоянному адвокату, а остальные вакансии будут поочередно заниматься гражданами других стран Союза в алфавитном порядке. Первый генеральный адвокат. Срок полномочий — 1 год. Основной задачей этого должностного лица является распределение поступающих дел между отдельными членами.
3. Пленум и палаты. В целях увеличения оперативности в разрешении поступающих дел в рамках Суда создаются подразделения — палаты. Важнейшие дела разрешаются Судом на пленарных заседаниях.
Суд также имеет своего секретаря и аппарат.
4. Включает в себя 27 судей.
Вопросы юрисдикции суда - об основных юрисдикциях и конкретных формах выражения юрисдикции суда
Европейский суд выполняет две основные функции: проверяет на соответствие договорам документы, изданные европейскими институтами и правительствами; толкует право Союза по запросу национальных судов (в рамках преюдициальной процедуры). В 1993—2009 годах в Европейский суд ежегодно поступало 200—300 преюдициальных вопросов[1].
Решение суда - юридически обязательное или нет
В решении 1964 года («Costa v. ENEL») Европейский суд постановил: «в отличие от обычных договоров Договор об учреждении Европейского экономического сообщества (ЕЭС) создал свою собственную правовую систему, которая после вступления в силу Договора стала неотъемлемой составной частью правовых систем государств-членов и нормы которой в своей повседневной деятельности должны применять их национальные суды»[2]. Таким образом, суд ЕС зафиксировал, что все национальные суды должны подчиняться общеевропейским правовым нормам. В своих решениях Европейский суд руководствуется порой национальными интересами. Например, в 2004 году в деле «Omega Spielhallen» Европейский суд посчитал, что запрет боннской полицией электронных игр, симулирующих убийство людей, допустим и тот факт, что в других государствах-членах ЕС эти электронные игры были разрешены, не означает, что Германия нарушила учредительные договоры Евросоюза о свободе предоставления услуг[2].
Однако учредительные акты и акты вторичного права не закрепляют правила, в соответствии с которым решение, вынесенное Судом ЕС, является обязательным как для субъектов, в отношении которых оно вынесено, так и для иных субъектов права ЕС. Более того, затруднительно встретить решение Суда, вынесенное на основании уже существующего. Бесспорным является тот факт, что нормы решений Суда играют значительную роль в формировании права ЕС, но отсутствие положения, закрепляющего их «прецедентный» характер, создает определенные трудности в практической реализации.
Тем не менее, большинство авторов склоняются к тому, что решения Суда все-таки носят прецедентный характер. Представляется, что данная позиция наиболее «удобна» по отношению к решениям Суда ЕС в свете их применения национальными судами. В данном случае, действительно, решения Суда будут для национальных судов иметь характер прецедентов.
Если не исполняются - есть ли принудительный механизм исполнения
Статья 244 Договора о ЕС устанавливает, что решения суда ЕС подлежат исполнению на основании ст. 256, в соответствии с которой решения Суда должны исполняться по аналогии с решениями Совета ЕС и Комиссии ЕС. Более того, данная статья устанавливает принудительное исполнение решений, которое должно регулироваться гражданско-процессуальными нормами того государства, на территории которого имеет место исполнение.
Также необходимо отметить негативные стороны данного положения:
Во-первых, гражданско-процессуальное законодательство государств-членов не достигло достаточно высокого уровня унификации, поэтому существуют различные условия и сроки исполнения решения.
Во-вторых, отсутствует единая процедура в рамках национальных правовых систем по исполнению решений Суда ЕС, закрепленная в европейском праве. Статья 256 Договора о ЕС закрепляет лишь «общий» порядок принудительного исполнения.
Так, устанавливается, что решение подлежит проверке на его подлинность компетентными национальными властями, которые правительства государств-членов назначают специально для этой цели, уведомив об этом Комиссию и Суд ЕС. После удостоверения действительности решению придается исполнительный лист.
В большинстве случаев ответчиком выступают Сообщества (или какойлибо из его институтов) или какое-либо государство-член. Решение является обязательным и подразумевается, что оно будет исполняться. Вопрос исполнения возникает только в тех редких случаях, когда ответчик частное лицо и в соответствии с решением оно должно возместить ущерб или когда частное лицо выступает истцом и оно должно возместить судебные издержки. В этих случаях кредитор, получивший судебное решение, должен обратиться в национальный суд для обеспечения его принудительного исполнения в соответствии с процедурой, принятой в данном государстве; при этом исполнение должно производиться автоматически и национальный суд не имеет права оспаривать судебное решение [8, c. 150].
Таким образом, необходимо отметить, что в целом процедура исполнения решений является слишком лояльной. Например, Л.М. Энтин отмечает, что «…решения в отношении неисполнения государствамичленами своих обязательств по учредительным актам или актам вторичного права должны исполняться государствами-членами самостоятельно и добросовестно» [ 9, c. 171].
Кроме того, следует также обратить внимание на то, что ст. 256 Договора о ЕС устанавливает ограничение на принудительное исполнение. Например, принудительному исполнению подлежат только решения, налагающие платежные обязательства на любые лица, кроме государства.
Согласно ст. 171 Договора о ЕС, в случае, если Суд выявляет нарушения, государство, против которого вынесено решение, обязано принять необходимые меры для выполнения решения. Таким образом, установление конкретных мер по преодолению нарушения или его прекращению возлагается непосредственно на государство-ответчика. Естественно, что государство, против которого вынесено решение, должно принять соответствующие меры. Правовая позиция Суда состоит в том, что целью самого иска о неисполнении обязательств является стремление привести к эффективному устранению нарушения в том, что касается его последствий, как в прошлом, так и в будущем [9, c. 172].
Очевидно, что государство, в отношении которого вынесено решение, должно исполнять его на основании принципа добросовестного исполнения обязательств. Однако во избежание случаев неисполнения предусмотрены и санкции. Так, ст. 228 Договора о ЕС предусматривает, что если государство не предпримет мер, необходимых для исполнения решения Суда ЕС в срок, установленный Комиссией ЕС, то Комиссия может обратиться в Суд ЕС с мотивированным заключением о неисполнении решения. За Комиссией ЕС закреплено право определять штрафные санкции и пени, подлежащие уплате данным государством, которые она устанавливает в зависимости от конкретных обстоятельств. Если же Суд ЕС установит, что государство не выполнило решение, он может обязать данное государство уплатить единовременную сумму или штраф.
Подводя итог вышеизложенному, несмотря на все существующие коллизии в современном правовом статусе Суда Европейского Союза, он является основным органом ЕС и именно поэтому основатели европейской интеграции прекрасно отдавали себе отчет в том, что без обеспечения независимого судебного контроля (в лице Суда ЕС) за выполнением международных обязательств, особенно в такой сфере, как социально-экономическая интеграция, никакие иные политические органы (правотворческие, исполнительные, осуществляющие административный контроль и т.д.) ЕС не смогут обеспечить решение интеграционных задач правовыми средствами.
А также, кроме этого, можно с уверенностью констатировать тот факт, что для достойного выполнения своей миссии по обеспечению «соблюдения права при толковании и применении договоров» [10], закрепленной статьей 19 Лиссабонского договора, Суд ЕС располагает широкими полномочиями и осуществляет судебный контроль над значительной частью права Европейского Союза.
суд и национальные суды - конкретные дела в суде - отсылки к нац-ной судебной практике
Изначально ст. 177 Договора о ЕС (в настоящее время — ст. 234 Договора о ЕС) имела своей целью обеспечить тесное сотрудничество между национальными судами государств-участников Договора и Судом Европейских Сообществ (далее – Судом ЕС), не создавая разветвленной судебной системы на уровне Сообществ и не подчиняя суды стран-участниц Сообщества Суду ЕС. В литературе нет единого мнения по поводу того, было ли намерение у авторов Договора о ЕС подчинить национальные суды в части их полномочий Суду Европейских Сообществ как высшей судебной инстанции в рамках преюдициальной процедуры. Английский правовед Д. Шоу настаивает на той точке зрения, что Суд ЕС лишь сотрудничает с судами государств-членов, их тесное взаимодействие вкладывается в прокрустово ложе понятия «раздельных функций»[ii].
Учебник «Европейское право» под редакцией Л.М. Энтина упоминает точку зрения другого европейского ученого, профессора Дени Симона: «…В преюдициальной процедуре находит свое конкретное выражение и закрепление одно из важнейших положений, определяющих саму суть и направленность интеграционных процессов, — обеспечение сотрудничества Суда ЕС и национальных судебных учреждений государств-членов… Установление прямой иерархической соподчиненности означало бы не просто передачу тех или иных полномочий государствами-членами Сообществ самому интеграционному объединению, но практически утрату важнейшей суверенной прерогативы, коей является независимая судебная власть. В этих условиях преюдициальная процедура — это средство обеспечить сотрудничество и взаимодействие Суда ЕС и национальных судебных учреждений, не принося в жертву независимую национальную судебную власть.»[iv]
Содержание статьи 177 Договора о ЕС, регулирующей преюдициальную процедуру, практически не изменилось после Амстердамской конференции 1997 года. Однако необходимо упомянуть о том, что теперь возможно существование преюдициальной процедуры в рамках «третьей опоры» Европейского Союза — сотрудничество органов полиции и судов в уголовно-правовой сфере. Правда, данный вопрос остается на усмотрение государств-членов, которые путем принятия декларации предоставляют Суду ЕС право рассматривать преюдициальные запросы в этой сфере[vii].
В настоящее время статья 177 (ст. 234 в новой редакции Амстердамского договора) Договора о ЕС звучит следующим образом:
«Суд наделяется компетенцией принимать решения в преюдициальном порядке по вопросам, касающимся:
(a) толкования настоящего Договора;
(b) действительности и толкования актов, принимаемых органами Сообщества и ЕЦБ (Европейским Центральным Банком);
(c) толкования уставов организаций, создаваемых Советом, если таковое предусмотрено этими уставами.
Если подобный вопрос встанет перед каким-либо судом одного из государств-членов и этот суд сочтет необходимым иметь соответствующее разъясняющее решение Суда Сообщества, чтобы принять собственное решение по данному вопросу, он может обратиться в Суд Сообщества с просьбой вынести требующееся ему на этот счет решение.
Если один из этих вопросов возникает в деле, находящемся на рассмотрении в судебной инстанции какого-либо из государств-членов, решения которой в соответствии с национальным правом не подлежат обжалованию, то в этом случае обращение данной судебной инстанции в Суд Сообщества является обязательным.»[viii]
Из поверхностного прочтения данной статьи можно выделить несколько важных моментов. Во-первых, окончательное мнение Суда ЕС имеет форму решения, хотя по содержанию оно не соответствует общепринятому, главная отличительная черта которого -окончательное разрешение дела. Во-вторых, несмотря на кажущееся четкое описание юрисдикции Суда, у него достаточно простора для применения своих полномочий[ix]. В-третьих, Суд ЕС не разрешает дело по существу (несмотря на тот факт, что в преюдициальном запросе обычно содержатся все фактические обстоятельства, сообщаемые заинтересованным национальным судом); оно приостанавливается до получения ответа из Суда ЕС и затем возобновляется для окончания по правилам судебной процедуры соответствующего государства. Наконец, существует так называемое «факультативное» обращение в Суд ЕС за требуемым разъяснением и «обязательное». Первое относится к неопределенному кругу судебных учреждений государств-членов Сообществ, второе – только к судебным инстанциям, чье решение по делу не подлежит обжалованию. Необходимо уточнить, что право на обращение в Суд ЕС имеет только суд, но никак не стороны спора. Они могут представить только ходатайство в адрес судьи или указать в апелляционной (кассационной) жалобе на то, что суд проигнорировал их заявление.
https://eulaw.edu.ru/publikatsii/stati-po-pravu-evropejskogo-soyuza/nekotorye-voprosy-preyuditsialnoj-protsedury-v-sude-evropejskih-soobshhestv-pushechnikova-e-a/ - статья
Россия / СССР и суд
С 2006 г. лидирующие позиции в этом процессе перешли от Конституционного Суда РФ к Высшему Арбитражному Суду РФ, который в знаковом Постановлении Пленума от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды» фактически сформулировал основополагающие подходы к правовому регулированию многих вопросов налогообложения. При этом ВАС РФ при выработке своих подходов ориентировался на законодательство и судебную практику западных стран, в которых существует развитый правовой инструментарий в соответствующей сфере. Само понятие «налоговая выгода» было заимствовано из практики Суда ЕС (Решение от 21.02.2006 по делу С-255/02 «"Халифакс плс" и другие против Национального управления таможенных и налоговых сборов Великобритании»).