Е. Белянова, С. Николаенко

Воздействие коррупции на развитие бизнеса: эмпирическая оценка*

В статье рассматривается взаимосвязь между коррупцией и развитием бизнеса в России. Предложен метод количественной оценки воздействия коррупции на основе международных рейтингов. На базе полученных оценок построен очищенный от влияния коррупции рейтинг условий ведения бизнеса. С его помощью выявлены сравнительные преимущества России, которыми она обладала бы в случае решения проблемы коррупции, а также определена граница возможного улучшения делового климата при низкой результативности антикоррупционной политики.

Ключевые слова: коррупция, условия ведения бизнеса, межстрановые сравнения.

JEL: D73, O57, P37.

Во многих странах давно признано, что коррупция препятствует росту общественного благосостояния. В данной работе мы предприняли попытку оценить влияние коррупции на развитие национального бизнеса, а также понять, достижима ли цель правительства — продвинуть страну на 20-е место в рейтинге легкости ведения бизнеса Всемирного банка.

Позиция России в этом рейтинге стала интегральным показателем эффективности деятельности руководителей федеральных органов исполнительной власти. Правительство предполагает, что в России можно улучшить деловой климат настолько, чтобы за пять лет передвинуться в рейтинге легкости ведения бизнеса Всемирного банка с 112-го места, присвоенного­ ей в 2012 г., на 20-е место в 2018 г. Такая задача представляется крайне амбициозной, принимая во внимание­ то, что продвижение любой страны в рейтинге зависит как от ее собственных успехов в реформировании делового климата, так и от успехов всех других включенных в рейтинг стран. Поэтому важно понимать, какую роль играют борьба с коррупцией и другие факторы­ в создании благоприятных условий для предпринимательской деятельности.

Белянова Елена Владиславовна (elena.belyanova@gmail.com), к. э. н., ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН (Москва); Николаенко Сергей Александрович, к. э. н., заместитель началь­ ника отдела государственной корпорации Внешэкономбанк (Москва).

* Авторы признательны С. А. Афонцеву за ценные замечания и предложения.

Е. Белянова, С. Николаенко

Запланированные правительством меры по улучшению условий предпринимательской деятельности, соотнесенные с компонентами рейтинга легкости ведения бизнеса (предельные сроки государственной­ регистрации компаний, прав собственности, получения разрешения на строительство и т. п.), безусловно, носят антикоррупционный­ характер. Однако неизвестно, насколько может снизиться коррупция в результате этих мероприятий. Поэтому мы предлагаем количественно определять зависимость позиции России в рейтинге легкости ведения бизнеса Всемирного банка от уровня коррупции в стране.

Методология исследования

Попытки оценить влияние коррупции на экономический рост и деловой климат предпринимаются уже более полувека (Heidenheimer, Johnston, 2002. P. 339—352). С развитием практики составления международных­ рейтингов и включением в них все большего числа стран для оценки этой зависимости многие исследователи стали применять межстрановые сопоставления. Использование международных рейтингов связано, прежде всего, с тем, что непосредственно измерить коррупцию в отдельно взятой стране сложнее, чем оценить коррумпированность и деловой климат какой-либо страны относительно других.

В последние годы активно разрабатываются новые, альтернативные рейтингам, методы измерения абсолютной величины коррупции. Консенсус относительно их надежности пока не достигнут, однако такие исследования открывают более широкие возможности для выявления причин коррупции и ее социально-экономических последствий (Olken, Pande, 2011).

Для оценки коррупции мы, как и другие исследователи, использовали Индекс восприятия коррупции, который рассчитывает между­ народная неправительственная организация Transparency International.

Этот индекс измеряет относительный уровень административной и политической коррупции включенных в него стран на основе обобщения экспертных оценок независимых международных организаций (Transparency International, 2012).

Существуют разнообразные оценки делового климата. Так, Между­ народный­ институт развития менеджмента рассчитывает Индекс конкурентоспособности национальной экономики (The World Competitiveness Scoreboard); Всемирный экономический форум — Индекс конкуренто-

способности частного бизнеса (Business Competitiveness Index); Фонд

«Наследие» (The Heritage Foundation) — Индекс свободы предпринимательства (Business Freedom Index). Использование того или иного показателя зависит от целей исследователя (Николаенко и др., 2009).

Для данного исследования мы выбрали рассчитываемый Всемир­ ным банком рейтинг легкости ведения бизнеса, популярность которого в последние годы растет. Он оценивает качество правового поля, в котором функционируют малые и средние предприятия­ , включая систему нормативно-правовых документов, регулирующих их деятельность и обеспечивающих защиту прав собственности, а также соблюдение

Воздействие коррупции на развитие бизнеса: эмпирическая оценка

законодательства на практике (World Bank, 2012). Помимо особой значимости этого рейтинга для России его существенное преимущество по сравнению с другими рейтингами состоит в сочетании большого охвата стран, прозрачности методологии и высокой межстрановой сопоставимости.

В отличие от международных рейтингов, основанных на информации из разнообразных источников, рейтинг легкости ведения бизнеса рассчитывается на основе стандартной анкеты, которая разработана специальным подразделением Всемирного банка и Международной финансовой корпорации (Doing Business Team). Вопросы анкеты охватывают различные аспекты условий функционирования бизнеса, при этом для каждой тематической группы вопросов определяются четкие унифицированные требования к обследуемым предприятиям. Чтобы обеспечить высокое качество информации, в обследовании реальных условий ведения бизнеса и в оценке существующего законодательства участвуют 10 тыс. национальных экспертов, которые работают со специалистами Doing Business Team в интерактивном режиме.

Кроме того, этот рейтинг обладает еще одним преимуществом:

вотличие от других рейтингов делового климата, ни сам рейтинг, ни его компоненты не используются при построении индекса восприятия коррупции, что важно для нашего анализа.

Для оценки воздействия коррупции на условия развития бизнеса мы использовали данные, относящиеся к максимально близким перио­ дам наблюдений: рейтинг легкости ведения бизнеса 2013 г. и рейтинг восприятия коррупции 2012 г.1 В рейтинге легкости ведения бизнеса проранжировано 185 стран, и первые позиции в нем занимают страны

снаилучшей предпринимательской средой. Аналогично в рейтинге восприятия коррупции 175 стран проранжированы от наименее до наиболее коррумпированных. Наши оценки составлены на основе выборки, в которую вошли 170 стран, представленных в обоих рейтингах. На рисунке обозначены все вошедшие в выборку страны. Координаты каждой страны по оси абсцисс соответствуют ее месту

врейтинге коррупции относительно других стран, по оси ординат — месту в рейтинге легкости ведения бизнеса.

Для большинства стран прослеживается довольно четкая зависимость: чем выше уровень коррупции, тем хуже условия ведения бизнеса. Однако некоторые страны выбиваются из общей закономерности: в них при высоком уровне коррупции условия ведения бизнеса лучше, чем в большинстве стран выборки (они смещены к правой нижней части графика). К их числу относится Таиланд, занимающий 88-е место по уровню коррупции и 18-е место по легкости ведения бизнеса. В странах, попавших в верхнюю левую часть графика, ситуа­ ция противоположная. Условия ведения бизнеса в них оцениваются как крайне неблагоприятные при относительно невысоком уровне коррупции. Например, Бразилия в рейтинге восприятия коррупции находится на 69-м месте, а в рейтинге легкости ведения бизнеса — на

1 Обследования, на которых основан рейтинг легкости ведения бизнеса 2013 г., проведены в июне 2012 г. В соответствии с методологией Transparency International индекс и рейтинг восприятия коррупции 2012 г. рассчитывались на основе информации за 24 месяца и соответственно относятся к периоду 2011—2012 гг.

где: DBi — условия ведения бизнеса в стране i; f (CPi) — функция зависимости условий ведения бизнеса от уровня коррупции в стране i; ui — специфический для каждой страны чистый эффект от суммарного воздействия всех прочих, не связанных с коррупцией, факторов (далее «специфический эффект», «специфическое воздействие»).

В нашу задачу на данном этапе не входит идентификация «некоррупционных» факторов.

Детализация «некоррупционных» факторов и особенно эмпирическая оценка их воздействия на условия ведения бизнеса представляют собой самостоятельную, весьма сложную задачу. Многочисленность и разнообразие этих факторов требуют их предварительной систематизации и отбора, а некоторые из них, например правовая культура или деловая этика, не поддаются измерению, по крайней мере настолько, чтобы на их основе можно было строить временные ряды или проводить межстрановой количественный анализ.

Для того чтобы количественно оценить зависимость DB от CP, необходимо ввести предположения относительно вида функции f (CP) и определить показатели для проведения расчетов. Поскольку Всемирный банк публикует только рейтинги легкости ведения бизнеса, то и в качестве объясняющей переменной мы использовали рейтинг (а не индекс) восприятия коррупции, что позволило выбрать наиболее простую форму зависимости DB от CP – линейную функцию (расположение стран на рисунке подтверждает обоснованность этого выбора).

Е. Белянова, С. Николаенко

3.Положительное значение коэффициента а (18,89) в сочетании с его t-статистикой (3,5) характеризует общее для всей выборки влияние­ «прочих» факторов (которое имело бы место, в том числе

ив случае отсутствия коррупции во всех странах, то есть при b = 0)

иформирует средний, существенно отличный от нуля, уровень условий ведения бизнеса.

4.Различные ui,, которые в нашей модели оцениваются по остаточ­ ному принципу (как часть вариации зависимой переменной, не объясняемая действием коррупционного фактора), можно интерпретировать как результат влияния факторов, не связанных с коррупцией и специфичных для каждой страны.

При интерпретации уравнения (3) следует иметь в виду, что а и ui представляют собой не две разные группы факторов, а два разных типа воздействия на ведение бизнеса не связанных с коррупцией факторов. Иными словами, ui измеряет специфическое для каждой страны влияние «некоррупционных» факторов, в то время как а — влияние этих факторов, одинаковое для всех стран выборки. При этом сами факторы могут быть одними и теми же. Так, например, во всех странах на деловой климат воздействует уровень квалификации рабочей силы, однако в одних странах он выше, а в других — ниже.

Полученные количественные оценки специфического для каждой страны эффекта «некоррупционных» факторов представляют наибольший интерес для нашего исследования: количественные оценки этих отклонений позволяют сравнить влияние очищенных от коррупции факторов на условия ведения бизнеса в разных странах.

Гипотетический рейтинг

Величина чистого суммарного эффекта «некоррупционных» факто­

ров

для каждой страны зависит от соотношения ее позиций в рейтингах легкости ведения бизнеса и восприятия коррупции. Для значительной части стран влияние общих для всей выборки «некоррупционных» факторов (a) более весомо, чем влияние специфических «некоррупционных» факторов (ui), характерных лишь для этих конкретных стран. Именно эти страны и формируют характер зависимости условий ведения бизнеса от коррупции. На рисунке эти страны расположены по обе стороны от наклонной линии. В эту группу входят такие развитые страны как, Германия, Италия, Канада, Франция, Япония, государства — новые члены ЕС (Венгрия, Кипр, Польша, Румыния, Чехия), развивающиеся страны (Индонезия, Ирак, Чили, Шри-Ланка, Ямайка) и наименее развитые страны (Афганистан, Бурунди, Замбия, Лаос, Руанда, Экваториальная Гвинея). Из стран СНГ сюда входят Узбекистан и Украина, из стран БРИКС — Китай и Индия.

Положение ряда стран в рейтинге легкости ведения бизнеса Всемирного банка значительно лучше, чем в рейтинге коррупции (см. на рис. нижнюю центральную область и правый нижний угол). У них достаточно большое и отрицательное по знаку значение ui, то

Воздействие коррупции на развитие бизнеса: эмпирическая оценка

есть влияние специфических факторов, благоприятно воздействующих на функционирование бизнеса, более значимо, чем факторов, затрудняющих его; таким образом специфические факторы частично компенсируют негативное воздействие коррупции. (Такое благоприятное воздействие могут оказывать разнообразные факторы — развитость инфраструктуры, низкая стоимость рабочей силы, энергоресурсов, банковских кредитов и т.п.). Согласно проведенным расчетам, наибольшие отрицательные значения чистого эффекта специфических «некоррупционных» факторов оказались у Казахстана, Киргизстана, Армении, Таиланда, Азербайджана, Белоруссии и Мексики.

Если имеет место обратное соотношение рейтингов (по легкости ведения бизнеса позиции страны хуже, чем по уровню коррупции), это означает, что негативное воздействие коррупции усиливается негативным воздействием прочих факторов. Соответственно у таких­стран рейтинг легкости ведения бизнеса хуже, чем если бы он определялся только уровнем коррупции. Значение ui у них также велико, но положительное по знаку. Наибольшие значения специфического чистого эффекта имеют страны, которые по классификации ООН относятся либо к наименее развитым (Бенин, Бутан, Джибути), либо к малым островным (Кабо-Верде, Суринам), либо к обеим категориям (СанТоме и Принсипи).

В таблице 1 приведены страны с минимальными и максимальными абсолютными значениями чистого суммарного эффекта ui и их позиции в рейтингах легкости ведения бизнеса и восприятия коррупции.

Зная значения чистого суммарного эффекта «некоррупционных» факторов в той или иной стране (ui), можно составить гипотетический — очищенный от коррупции — рейтинг легкости ведения бизнеса3 (см. Приложение). Он показывает место каждой страны относительно других стран выборки, если бы в них уровень коррупции был одинаковым или если бы она отсутствовала. Другими словами, этот рейтинг ранжирует страны по величине специфического для них чистого суммарного эффекта.

Использование гипотетического рейтинга (вместо численных значений отклонений ui) позволяет сопоставить полученные результаты с исходным рейтингом условий ведения бизнеса. Возникающую в противном случае нелинейность (неравенство разностей численных значений ui для двух соседних стран в рейтинге) невозможно было бы объяснить, поскольку мы не располагаем информацией об индексах условий ведения бизнеса для разных стран.

Разница между позициями в исходном и гипотетическом рейтинге ведения бизнеса характеризует относительное влияние коррупции на условия ведения бизнеса в каждой стране. Поясним это на примере Казахстана, занимающего 49-е место в рейтинге легкости ведения бизнеса и 133-е — в рейтинге восприятия коррупции. Если бы легкость ведения бизнеса зависела только от коррупции, страна находилась бы примерно на 133-м месте. Однако влияние других факторов в совокуп-

3 Гипотетический рейтинг отражает воздействие всех факторов, за исключением коррупции, то есть (a + ui), но поскольку а— константа, позиции стран в рейтинге определяются только значением ui.

Е. Белянова, С. Николаенко

Источники: World Bank, 2012; Transparency International, 2012; расчеты авторов.

ности «перекрывает» более половины негативного воздействия коррупции, и, поскольку ни в одной стране выборки не наблюдается столь мощного благоприятного воздействия других факторов, Казахстан занимает 1-е место в гипотетическом рейтинге.

Аналогичные рассуждения применимы для Киргизстана и Арме­ нии, которые занимают в рейтингах коррупции и легкости ведения бизнеса 154-е и 70-е и 105-е и 32-е места соответственно. Перемещение этих стран (при элиминировании влияния коррупции) на несколько десятков позиций по сравнению с исходным рейтингом, который отражает совместное влияние коррупционных и «некоррупционных» факторов, следует из условий построения гипотетического рейтинга. Точно так же из условий построения этого рейтинга должен быть

Воздействие коррупции на развитие бизнеса: эмпирическая оценка

понятен, к примеру, и неожиданный результат: Сингапур, возглавляющий рейтинг легкости ведения бизнеса и находящийся на 5-м месте в рейтинге коррупции, в гипотетическом рейтинге теряет свои позиции и оказывается на 41-м месте (см. Приложение). Разность позиций в исходных рейтингах этой страны невелика, соответственно не столь велико и суммарное влияние других, «некоррупционных», факторов. Этим объясняется существенное отставание Сингапура от Казахстана в гипотетическом рейтинге.

Гораздо сложнее содержательно объяснить, почему в Сингапуре комплекс других факторов меньше влияет на условия ведения бизнеса, чем во всех 40 странах, опережающих его в гипотетическом рейтинге (среди этих стран лишь США и Великобритания относятся к наиболее передовым — см. Приложение). Такие же вопросы могут возникнуть по поводу 45-го места в этом рейтинге Норвегии, 51-го — Новой Зеландии, 73-го — Швеции и т.д. Ответ на них предполагает идентификацию и квантификацию разнообразных факторов, оказывающих как благо­приятное, так и неблагоприятное воздействие на условия функционирования бизнеса, что выходит за рамки данной работы.

Здесь мы лишь ограничимся предположением, что задача создать благоприятные условия для функционирования частного бизнеса может вступать в противоречие­ с задачей построения хозяйственной среды, обеспечивающей качество жизни граждан.

В более широком контексте эти вопросы обсуждаются в стратегических документах международных организаций, где краткосрочной ориентации на экономический рост противопоставляется установка на долгосрочное устойчивое социально-экономи- ческое развитие и сохранение природных ресурсов. Такая стратегия «инклюзивного развития», по мнению международных организаций, может обеспечить улучшение качества жизни всех слоев населения и заложить основы для роста благосостояния будущих поколений в глобальном масштабе (United Nations,­ 2012).

Назовем области, в которых эти противоречия могут проявляться: экологическая безопасность, финансовая стабильность, права потребителей, трудовое законодательство, система социальной защиты граждан, миграционная политика. Исходя из этого, представляется, что реформы, осуществляемые в интересах всего общества, могут приводить к ограничению свободы ведения бизнеса, и с этой точки зрения полученные результаты не кажутся столь парадоксальными.

Место России в гипотетическом рейтинге

Занятое Россией в последнем рейтинге легкости ведения бизнеса Всемирного банка 112-е место из 185 возможных (см. табл. 2) говорит о том, что по сравнению с большинством стран мира условия для развития отечественного бизнеса чрезвычайно неблагоприятны, что не может не волновать руководство нашей страны.

В этом рейтинге Россия находится между двумя малыми развиваю­ щимися государствами — Палау и Сальвадором. Из стран СНГ она опережает только Таджикистан, Узбекистан и Украину. Все прочие страны СНГ, а также страны Балтии и бывшие социалистические стра-

Е. Белянова, С. Николаенко

Т а б л и ц а 2

Позиции России в рейтинге легкости ведения бизнеса: оценки Всемирного банка и целевые ориентиры правительства РФ, 2008—2018 гг.

 * При анализе позиций России в рейтинге Всемирного банка следует иметь в виду, что приведенные данные несопоставимы во времени. Место России в каждом конкретном году зависело не только от состояния ее делового климата, но и от количества стран в выборке, которое постоянно росло, а также от корректировок методологии построения рейтинга.

** В соответствии с методологией Всемирного банка рейтинг-2013 рассчитывался в середине 2012 г., рейтинг-2012 — в середине 2011 г. и т. д.

Источники: Doing Business Database; Перечень показателей для оценки эффективности деятельности руководителей федеральных органов исполнительной власти по созданию условий ведения предпринимательской деятельности (до 2018 г.) (утвержден Распоряжением Правительства РФ от 15 ноября 2012 г. № 2096-р).

ны (кроме Боснии и Герцеговины), по оценкам Всемирного банка, имеют лучшую предпринимательскую среду (Doing Business-2013, 2012).

Что касается Индекса восприятия коррупции, то по последним оценкам Transparency International в России он составляет всего 28 баллов (по шкале от 0 до 100 баллов, где 0 соответствует наивысшему уровню коррупции, а 100 — наиболее низкому). Такое же число баллов получили Гайана, Гондурас, Иран, Казахстан и Коморские острова. В результате в рейтинге восприятия коррупции Россия разделила с этими странами 133-е место из 174 возможных (Transparency International, 2012).

Исходя из выявленной выше зависимости (3), если бы рейтинг легкости ведения бизнеса зависел исключительно от влияния коррупции, то Россия заняла бы в нем позицию в интервале от 132-го до 137-го места. Таким образом, при отсутствии влияния специфических факторов она оказалась бы отброшенной примерно на 20-25 позиций по сравнению с положением, которое занимает в этом рейтинге сейчас. Точное числовое значение специфического эффекта «некоррупционных» факторов для нашей страны (ui), рассчитанное по (4), составляет: 112 – 18,89 – 0,86  × 133 = –21,27. Для стран с аналогичным уровнем коррупции специфический эффект составил: для Гайаны –18,9, для Гондураса –7,9, для Ирана +12,1, для Казахстана –83,9 и для Коморских островов +25,1.

Из всех стран, вошедших в гипотетический рейтинг, более значительное, чем у России, улучшение позиций наблюдается у 42 стран. В соответствии с этим в гипотетическом рейтинге Россия занимает 43-е место (см. Приложение). Это означает, что если бы в России, как и во всех других странах выборки, коррупция не влияла на деловую среду, наша страна уже сейчас могла бы опережать такие страны — лидеры мировой экономики, как Германия, Италия, Канада, Франция

Воздействие коррупции на развитие бизнеса: эмпирическая оценка

и Япония. С другой стороны, 43-е место в гипотетическом рейтинге говорит о том, что если в нашей стране будет достигнуто максимально благоприятное соотношение «некоррупционных­ » факторов ведения бизнеса, но ситуация с коррупцией не изменится, то в рейтинге легкости ведения бизнеса Всемирного банка Россия сможет продвинуться не более чем на 43 позиции (при запланированных 92).

Как отмечалось выше, намеченные правительством мероприятия по улучшению предпринимательской среды во многих случаях соотносятся с отдельными компонентами рейтинга легкости ведения бизнеса. Согласно данным Всемирного банка о рейтингах отдельных компонентов, наихудшее положение у России было зафиксировано в сфере подключения к системе электроснабжения: она заняла предпоследнее 184-е место (см. табл. 3). Если с помощью описанного выше метода проверить зависимость этой сферы от коррупции, то окажется, что только 35% процентов различий между странами выборки опреде­ ляются коррупционными факторами (R2 = 0,353). Соответственно для России борьба с коррупцией не является определяющей для улучшения ситуации в этой сфере: при ее отсутствии она смогла бы занять лишь 156-е место (см. табл. 3). Лучше всего у нас обстоят дела с обеспечением исполнения контрактов (11-е место из 185 возможных). Хотя роль коррупции в этой сфере невелика (около 20% всех различий), при ее отсутствии по исполнению контрактов мы смогли бы выйти на первое место, опередив все включенные в рейтинг страны.

Меньше всего в странах, включенных в рейтинг, коррупция влия­ ет на процесс регистрации собственности (12%). Россия занимает по этому показателю неплохую позицию (46-е место), но при отсутствии

Т а б л и ц а 3

Зависимость компонентов рейтинга условий ведения бизнеса от коррупции в России

Источники: Doing Business Database; расчеты авторов.

Е. Белянова, С. Николаенко

влияния коррупционных факторов могла бы занять 18-е. Почти так же незначительно зависит от коррупции положение в сфере защиты инвесторов (16%). Однако в этом случае ситуация иная: сейчас Россия занимает 117-е место, а без коррупции смогла бы продвинуться лишь на 98-е. Поэтому наряду с антикоррупционными мероприятиями в этой сфере наша страна может принимать и другие меры.

Наибольшее влияние коррупция оказывает на такие компоненты условий ведения бизнеса, как международная торговля, разрешение проблем платежеспособности предприятий и налогообложение. Для этих компонентов различия между странами выборки, определяемые коррупционными факторами, составляют 56%, 46 и 40% (см. табл. 3). Россия занимает в этих рейтингах 162-е, 53-е и 64-е места соответственно. В области налогообложения и банкротства негативная роль коррупции особенно велика: при ее отсутствии Россия могла бы занять в первом случае 10-е место, во втором — 4-е. Что касается международной торговли (сложности таможенных процедур), то без влияния коррупции страна могла бы передвинуться со 162-го лишь на 137-е место.

Разброс значений по оставшимся трем компонентам рейтинга легкости ведения бизнеса на 20—25% можно объяснить уровнем коррупции. Это — кредитование (21%), регистрация предприятий (22%) и получение разрешений на строительство (25%). В последнем случае Россия стоит на 178-м месте, но и без влияния коррупции она была бы не выше 150-го. Таким образом, как и в случае защиты инвесторов, упор должен быть сделан не столько на антикоррупционные мероприятия, сколько на прочие факторы, воздействующие на предпринимательскую среду. В двух других случаях Россия числится «в середнячках» и при отсутствии коррупции могла бы переместиться в рейтинге регистрации предприятий со 101-го на 66-е место, а по условиям кредитования — со 104-го на 88-е, то есть и здесь положительное влияние могут оказать мероприятия по улучшению «некоррупционных» факторов.

Следует отметить, что роль коррупции в общем рейтинге условий ведения бизнеса (величина R2) больше, чем в любом из его компонентов. Это позволяет предположить существование своеобразного синергетичес­ кого эффекта коррупции, возникающего вне сфер действия отдельных компонентов и проявляющегося только на агрегированном уровне.

** *

При использовании гипотетического рейтинга для оценки влия­ ния коррупции на условия функционирования отечественного бизнеса следует принимать во внимание сделанные при его построении допущения. Он основан на межстрановых сопоставлениях, поэтому отражает лишь характерные закономерности, роль которых в развитии отдельных стран во многом зависит от степени их вовлеченности в систему мирового хозяйства. Но так как в каждой стране идут процессы, которые не учитываются при расчетах, основанных на международных рейтингах, в отношении России можно предположить, что негативное

Воздействие коррупции на развитие бизнеса: эмпирическая оценка

воздействие коррупции на развитие бизнеса еще более значительно, чем следует из наших расчетов. Так, последние не учитывают специфические российские факторы, унаследованные от плановой системы (к примеру, коррупцию «социалистического типа»)4.

Точность приведенных здесь количественных оценок, разумеется, нужно воспринимать лишь с оговорками. Однако к выявленному соотношению между влиянием коррупции и прочих, «некоррупцион­ ных», факторов на деловой климат, по нашему мнению, следует относиться очень серьезно и учитывать его при распределении усилий, направленных на достижение целевых значений показателя легкости ведения бизнеса.

4 О специфике коррупции в России и особенностях коррупционных отношений между властью и бизнесом см., например: Галицкий, Левин, 2007; Клейнер, 2011; Левин, Сатаров, 2012; Сатаров, 2007.

Воздействие коррупции на развитие бизнеса: эмпирическая оценка

Freckleton M., Wright A., Craigwell R. (2012). Economic Growth, Foreign Direct Investment and Сorruption in Developed and Developing Countries // Journal of Economic Studies. Vol. 39, No 6. P. 639—652.

Heidenheimer А., Johnston M. (eds.) (2002). Political Corruption: Concepts and Contexts.­ New Brunswick, New Jersey: Transaction Publishers.

Kaufmann D. (2005). Executive Corruption, Governance and Security: Challenges for the Rich Countries and the World // Global Competitiveness Report 2004/2005 / World Economic Forum. P. 83—102.

Olken A., Pande R. (2011). Corruption in Developing Countries // NBER Working Paper. No 17398.

Transparency International (2012). Corruption Perception Index 2012. http://cpi. transparency.org/cpi2012.

United ­Nations (2012). Resilient People, Resilient Planet: A Future Worth Choosing / United ­Nations Secretary-General’s High-level Panel on Global Sustainability. N. Y.: United Nations.

Waheeduzzaman A. N. M. (2002). Competitiveness, Human Development and Inequality: A Cross-National Comparative Inquiry // Competitiveness Review: An International­ Business Journal incorporating Journal of Global Competitiveness. Vol. 12, No 2. P. 13—29.

World Bank. (2012). Doing Business 2013: Smarter Regulations for Small and MediumSize Enterprises. Washington, DC: World Bank Group.

Impact of Corruption on Business Development:

Empirical Estimates

Elena Belyanova 1,*, Sergey Nikolaenko 2

Authors affiliation: 1 Institute of World Economy and International Relations (Moscow, Russia); 2 State Corporation ”Vnesheconombank” (Moscow, Russia). * Corresponding author, email: elena.belyanova@gmail.com.

The paper considers the relationship of corruption and domestic business environment. The authors propose a method of quantitative estimation of the impact of corruption on the business climate through the use of international ratings. The quantitative estimations obtained allow to construct an alternative rating of business environment, free of the influence of corruption, and estimate, with its help, the comparative advantages of Russia as of late 2012. In addition the paper determines the limits of possible improvement of the business climate in Russia on the assumption that the effectiveness of anti-corruption policy would be low.

Keywords: corruption, business environment, international comparisons. JEL: D73, O57, P37.