19. «Каролина» как общегерманский свод уголовного права и уголовного процесса.

Содержание

"Каролина" представляет собой судебно-наказательное уложение законов империи, предназначенное для руководства в судах империи, в частности для судей и шеффенов. Оно было создано в правление Карла V (1500-1558 гг.), обсуждено в рейхстаге и принято в 1532 г.

Уложение состоит из 219 статей, примерно треть из них (ст. 104-180) посвящены карательному (уголовно) праву, остальные — судебно-процессуальному регулированию.

Уложение составлено в жанре наставления императора, написанного по его же просьбе учеными-юристами и предназначенного для использования на всем обширном пространстве империи. В случае возникновения сомнений у судей им рекомендовалось "просить и искать указаний у своих высших судов, сведущих в древних сложных обычаях". В ст. 119 специально разъяснялось, у кого и в каких местах должно искать необходимых указаний. Каролина сохраняла уголовное право земель.

2.Структура "Каролины" состоит из подразделов:

• состав суда, присяга судей, шеффенов и писца, понятые, основания для ареста (ст. 1-32);

• доказательства и улики (33-47);

• судебное заседание (48-103);

• наказание (104-129);

• о наказании совершителей злостных убийств (130-156);

• статьи о краже (157-192);

• вынесение приговора (193-219).

Являясь практическим руководством по судопроизводству для шеффенов, этот закон не содержал четкой системы и последовательного разграничения норм уголовного и уголовно-процессуального права. Уложение Карла V действовало в течение 300 с лишним лет.

3.Особенности содержания и практического назначения «Каролины»:

1. Это было практическое руководство для судей и шеффенов (последние выбирались для участия в суде в количестве от 4 до 25 человек). Оно имело целью установить единообразие судопроизводства и одновременно отменить "неразумные обычаи" в княжествах и землях. Уложение Карла V стало одним из источников "общего немецкого карательного права".

2. В Уложении закреплены некоторые новые моменты в организации правосудия и в толкованиях составов преступлений. Оно зафиксировало переход от частного (обвинительно-состязательного) процесса к розыскному (обвинительно-следственному) процессу.

3. Обращает на себя внимание широта судейского усмотрения: право судьи назначить одно или сразу несколько наказаний, принимать во внимание местные обычаи, обращаться за разъяснениями к законоведам.

4. Широкое применение наказаний устрашающего характера.

5. Сборник законов выделяется особым вниманием к преступлениям против религии и порядка управления (подделка монет, нарушение "земского мира", измена и бунт, вражда с местью, разбой).

6. Уложение включает ряд новшеств, касающихся использо­вания пытки для получения свидетельств виновности.

4.Уголовно-процессуальная часть

Процессуальная часть кодекса также свидетельствует об изменившемся правосознании. Смягчение инквизиционного порядка и нормирование обвинительного порядка — для незначительной категории дел— более точное определение случаев и условий применения пытки, определение прав защиты и ограничение института «пересылки актов» — таковы отличительные черты Каролины. Был закреплён принцип выборности судей, согласно которому все судьи и судебные заседатели должны были выбираться из «мужей набожных, достойных, благоразумных и опытных, наиболее добродетельных и лучших из тех, что имеются и могут быть получены по возможностям каждого места». Рекомендовалось на роль судей выбирать дворян и учёных. Участие дворян в совершении, «отправлении правосудия» считалось почётным, достойным уважения делом. И поэтому они должны были «самолично участвовать в качестве судей и судебных заседателей». В Кодексе были перечислены «общие подозрения и доказательства» и «доброкачественные доказательства» совершения преступления, по которым человека можно было арестовать, а затем подвергнуть пытке. К общим подозрениям и доказательствам относились:

• общее мнение окружающих о человеке, людская молва, слухи;

• случай, когда человека видели или застали в подозрительном, по общему мнению, месте;

• случай, когда виновного видели на месте преступления, но его не удалось опознать;

• общение обвиняемого с совершавшими преступления;

• наличие у обвиняемого повода совершения преступления;

• обвинение пострадавшего, находящегося на смертном одре или обвинение пострадавшего, подтверждённое присягой;

• бегство подозреваемого (ст. ХХV);

• неожиданная смерть противника, врага, недоброжелателя обвиняемого (ст. XXVI).

Но ни одно из этих доказательств не могло считаться «доброкачественным» в отдельности. Только наличие хотя бы нескольких из таких доказательств могло приниматься во внимание. К общим доказательствам, каждое из которых могло служить поводом для ареста, относились:

• обнаружение на месте совершения преступления вещи, принадлежавшей обвиняемому (ст. ХХIХ);

• показания «одного единственного доброго и безупречного свидетеля» (ст. ХХХ);

• показания преступника, в которых он называет имя пособника, сообщника (ст. ХХХI);

• рассказ самого обвиняемого о готовящемся преступлении, либо его угрозы совершить преступление (ст. ХХХII).

Если имелось «доброкачественное» доказательство совершения преступления, к подозреваемому мог применяться допрос под пытками. Все «доброкачественные» доказательства перечислялись в Каролине. Ими являлись:

• окровавленная одежда обвиняемого, наличие у него оружия, предметов, которые ранее находились у потерпевшего или убитого человека (ст. ХХХIII);

• участие подозреваемого в открытой драке, нанесение им ударов убитому человеку (ст. XXXIV);

• наличие у обвиняемого неожиданного богатства, после произошедшего преступления (ст. XLIII);

• подозрительное поведение обвиняемого (XLII).

Также обязательным условием являлись показания двух свидетелей, причём это должны были быть «заслуживающие доверия добрые свидетели» (ст. LXVII). Показания одного свидетеля считались полудоказательством, и на основании показаний только одного человека нельзя было осудить обвиняемого. Принимались во внимание показания, основанные на «самоличном знании истины», показания с чужих слов не учитывались (ст. LXV). Лжесвидетельство строго наказывалось. Если это обнаруживалось, то лжесвидетелям назначалось то наказание, которое в результате их показаний было бы назначено обвиняемому (ст. LXVIII). В законе строго регламентировалось применение пытки. Без наличия достоверных доказательств пытка запрещалась. А за её применение без соответствующих доказательств сами судьи, власти, допустившие это, должны были возместить пострадавшему «за бесчестье, страдания и судебные издержки» (ст. ХХ). Каролина запрещала учитывать показания, которые давал обвиняемый непосредственно под пытками. Только показания, даваемые через день-два после пыток, должны были приниматься во внимание судьей и судебными заседателями (ст. LVIII). Также запрещалось заранее указывать обвиняемому обстоятельства преступления (ст. LVI). Считалось, что только виновный человек сможет рассказать обо всём произошедшем. Если случалось так, что обвиняемый, подвергнутый пыткам, так и не сознавался в преступлении и признавался невиновным, то ни судья, ни истец не наказывались за применение пытки к невиновному человеку. Так как Кодекс указывал, что «согласно праву, надлежит избегать не только совершения преступления, но и самой видимости зла, создающей дурную славу или вызывающей подозрения в преступлении» (ст. LXI).

–Всем судьям и шёффенам (судебным заседателям) предписывалось «при всяком уголовном судопроизводстве иметь перед собою Уложение и законы и действовать в соответствии с ними» (ст. LXXXIII).