О Спинозе (на рус. языке) / Паперна, Г. - Б. Спиноза (из серии Жизнь замечательных людей). СПб, 1895

legia), откуда и произошло назван1е «коллепантовъ», подъ которымъ мы встр'Ьтимъ ихъ въ дальн'Ьйшихъ главахъ. Республиканская парт1я оолучила перевесь только во время малолетства Вильгельма Ш, когда во глав-Ь республики сталъ челов'Ькъ незапятнанной честности и благороднаго разносторонне развитого ума, Белик1й пенс1онар1й Голланд1и, Янъ-де-Виттъ, другъ п, по н-Ько-

торымъ даннымъ, ученикъ Спинозы. Двадцать л-^тъ его правлен1я

были эпохой величайшаго зюгущества и процв^тан1я Штатовъ. Какъ читатели помнятъ изъ учебниковъ истор1й5 Янъ-де-Виттъ

погибъ трагической смертью, вина въ которой почти всецело

падаетъ на разбойничью политику Людовика Х1Т. Въ 1672 году громадная французская ары1я, подъ предводительствомъ принца Конде, неожиданно вторглась въ пред^^лы состоявшихъ въ союз^ съ Франщей Нидерландовъ. Штаты были захвачены врасплохъ, и непр1ятельская арм1я подвигалась впередъ, не встр-Ьчая

сопротивлен1я. Чувствуя невозможность продолжать войну. Янъ-

де-Виттъ вступилъ въ переговоры съ непр1ятеле.мъ; оранская парт1я распустила слухъ объ изм^н"]^, и Янъ-де-Виттъ былъ рас-

терзанъ настроенной противъ него толпой. Въ б1ограф1и Спинозы

наиъ придется говорить объ эпизод^, относящемся къ этойвойн-Ь.

II. С е м ь я и ш к о л а .

Скудныя св'кд'Шя о сежь'Ь. ~ Учителя Сппыозы. — Школьныл Б;ПЯШЯ: Маймонидъ, Крескасъ, Цбнъ-Эзра, каббала,—Итоги.—Начало сомн'Ьн1ц.

Барухъ Спиноза родился въ Амстердам^ 24 ноября 1632 года. Родители его были марраны, переселивш1еся изъ Португал1п пли йспанш. Посл'Ьднее представляется бол^е правдоподобнымъ. Свой

протестъ противъ административной высылки изъ Амстердама

Спиноза написалъ на испанскомъ язык-!, тогда какъ оффищальнымъ языкомъ общины былъ португалъск1й. Самая фаз1ил1я «Спиноза» ведетъ повидимому свое начало отъ одной изъ многочисленныхъ деревушекъ того-же имени, расположвнныхъ въ окрестностямъ Вургоса. Это конечно второстепенныя мелочи, и

мы касаемся ихъ только для того, чтобы показать читателю, какъ скудны наши св^д^шя даже относительно элементарныхъ

фактовъ жизни Спинозы.

О семь-Ь Спинозы мы знаемъ очень мало. Родител1/ -/.го были повидимому зажиточные люди и занимались торговлей. У Спинозы

были дв-Ь сестры, имена которыхъ сохранилъ намъ Ко.терусъ,— мало интересныя имена, не остававш^я по себ-Ь никакихъ сл^довъ въ жизни мыслителя. О д-Ьтств-Ь его мы ничего не знаемъ п пре-

доставляемъ на этотъ счетъ фантаз1и читателя неограниченный просторъ. 11озднМш1я событ1я жизни Спинозы сделали невозмож-

нымъ получен1е о немъ какихъ-либо св^д^шй отъ его семьи. Близ-

Kie же друзья Спинозы не оставили намъ никакихъ б1ографическихъзам^токъ, вероятно по желашю самого Спинозы: онъосуждалъ авторское честолюбие и запрети.т1ъ даже выставить на посмертныхъ произведен1яхъ свое имя.

Учебные годы Спинозы прошли вероятно всЬ въ школе, основааной португальскими выходцами въ 1639 году, т. е. когда

ему было семь л^тъ. Это было правильно организованное учили-

ш;е, въ старшихъ классахъ котораго ученики изучали богослов1е, еврейскую филолог1ю, риторику и шитику. Во главе его стояли раввины: Саулъ Мортейра, Исаакъ Абоабъ и Манассе-бенъ-Израэль. В с е трое были люди мало выдаюш;1еся. СтаршШ изъ нихъ, Саулъ

Мортейра, ученикъ и родственникъ знаменитаго врача Эл1я Мон- 1 тальто, лейбъ-медика королевы Марк Медичи, былъ сравнительно

мало знакомъ даже съ богословской литературой. Оставш1яся

после него сочинвн1я—проповеди и небольш1е трактаты философ-

скаго и апологетическаго содержаЕ1я - обнаруживаютъ въ немъ некоторое знакомство съ философской литературой, но предста-

вляютъ мало оригинальнаго. Несравненно большей известностью,

въ качестве талантливаго проповедника, пользовался Абоабъ, но,

судя по литературнымъ его произведешямъ, и онъ не представлялъ

ничего выдающагося. Младш1й товарип];ъ ихъ, М.-б.-Израэль, тоже талантливый проповедникъ, владелъ несколькими языка-

ми, въ томъ числе латинскимъ, и, благодаря личнымъ качествамъ,

пользовался дружбой многихъ современныхъ христ1анскихъ уче-

ныхъ и государственныхъ деятелей. Настойчивый, всецело от-

дававш1й себя любимому делу, онъ добился допущен1я евреевъ

въ Англ1Ю (при Кромвелле), но въ умственномъ отношенш стоялъ не выше своихъ товарищей. Подобно имъ, онъ увлекался мисти-

кой, считалъ ересью критическое отношен1е къ Талмуду и ano-

крифическимъ книгамъ каббалы. В с е трое не отвечали темъ требовашямъ, как1я вправе была предъявлять къ своимъ руководителямъ молодая община, и безъ того, въ силу самихъ услов1й своего возникновен1я, стремившаяся держаться буквы предашя. Въ руководимую ими школу они внесли вероятно тотъ же духъ

мертвящаго, сосредоточеннаго на обрядовой стороне формализма,

который они закрепляли въ религшзной жизни общины.

темъ не менее амстердамское училище дало вероятно Спинозе то же, что могла дать тогдашняя школа вообще. По характеру пре-

подаван1я оно мало ч^мъ отличалось отъ тогдашнихъ христ1анскихъ школъ. И здесь, и тамъ преобладало богослов1е—пзучеше Св. Еисашя и толкован1й къ нему. Разница была только въ томъ, что въ одн^хъ изучалась патристика и схоластическая философ1я, въ другихъ -талмудъ и религ1озная философ1я Маймонпда и его последователей. Аналог1я тутъ полнее, чемъ можетъ думать читатель. Подобно схоластике, средневековая еврейская философ1я, возникновеше и расцветъ которой на сто л^тъ предшествуетъ возникновешю и расцвету схоластики, стоитъ на почве аристотелевской философк и стремится слить ее съ релнг1ей. Если западная церковь одно время носилась съ мысл1ю о причислеЕ1и Аристотеля къ лику святыхъ, то для Маймонида Аристотель— почти такой-же Вогомъ ниспосланный источникъ истины, какъ Св. Писаше. Философ1я и вера (т. е. догматика) не могутъ противоречить другъ другу, такъ какъ о б е оне—продукты божественной природы. И въ этихъ попыткахъ сл1ян1я науки съ бого- слов1емъ-- какъ во всехъ подобныхъ попыткахъ - буква предан1я нз всегда торжествуетъ, и ясный смыслъ эпическаго разсказа произвольно истолковывается въ угоду требовашямъ метафизики. Чтобы дать читателю понят1е объ этой своеобразной манере мышлешя, приведемъ одно место изъ Маймонида, цитируемое Спинозой.

речь идетъ о вечности м1ра, одномъ изъ основныхъ положен1й аристотелевской фнлософ1и. На этотъ разъ Маймонидъ не присоединяется къ своему учителю, но, — какъ онъ характерно заявляетъ,— , «совсемъ не потому, что этому противоречить разсказъ Виб.11и о

лесная природа его ясно доказана, а потому все места Св. Писан1я, противоречащ1я этому, должны быть толкуемы въ соответствующемъ смысле. Вечность же Mipa не доказана; поэтому нетъ необходимости насиловать смыслъ Вибл1и ради взгляда, который, правда, привлекателенъ, но быть можетъ будетъ замененъ противоположнымъ, если найдены будутъ достаточныя основан1я». Какъ бы ни былъ дикъ этотъ взглядъ, последовательное проведете его открывало известный просторъ научной деятельности, и Маймонидъ

н1я, что обскуранты посп^^шили отказаться отъ своей зат-Ьи. Когда эта попытка была возобновлена въ Х1У в^^к-Ь, то община и раввины хМонпелье объявили, что предадутъ отлучеиио всякаго, кто будетъ^ изъ религ1озныхъ побуждешй отклонять своихъ д'Ьтей отъ цзучеЕ1я любой науки на любомъ язык^^,—всякаго, кто будетъ осуждать писателя, трактующаго о богословскихъ предметахъ, на основан1п философскихъ его уб'Ьжден1й, и наконецъ всякаго, кто позволитъ себ'Ь назвать еретическими произведешя Майионида,— ; любопытный образчикъ огражден1я свободы мысли при помощи ' обычнаго оруд1я богословской нетерпимости.

Въ семнаддатомъ в-Ьк-Ь, спустя четыре слишкомъ стол'Ьт1я посл-Ь смерти Жаймонида, онъ былъ в'Ьками освященный авторитетъ, и взгляды его получили силу почти релипозныхъ догматовъ. Изъ вл1ян1й, окружавшихъ Спинозу въ школьные годы, вл1ян1е произведен1й Маймонида было однимъ изъ наиболее сильныхъ:

какъ показала новМшая критика, сл-^ды внимательнаго изучен1я

Маймонида встр-Ьчаются въ важн'Ьйшихъ цроизведен1яхъ Спинозы— главнымъ образомъ въ «Теологико-Политическомъ трактат^^», но также пвъ «ЭтигЬ». Можетъ показаться страниымъ, что, несмотря на значительную нрим'Ьсь рац1онализма во взглядахъ Маймонида, несмотря на то, что его взгляды нередко т^^сно соприкасаются со взглядами Спинозы, посл-Ьдий въ своихъ произведешяхъ относится къ Маймониду съ нескрываемой враждебностью. И однакоже

явлен1е это вполн'б понятно. Прежде всего научная честность Спинозы возмущалась пр1емамй, которые Маймонидъ прим'Ьнялъ къ истолковашю Св. Писан!я. У Маймонида они были сл'Ьдств1емъ искренняго его уб'Ьжден1'я, что наука и Св. Писан1е не могутъ про- тивор-Ьчить другъ другу. Но въ ХУИ в-Ьк'Ь наивная непосредственность эпохи Маймонида исчезла безвозвратно. Въ «ТеологикоПолитическомъ трактат-!» Спиноза будетъ приб-Ьгать късходнымъ . пр1емамъ, но они будутъ у него носить характеръ -^дкой ирон1и.|

И пр1емы эти у теологовъ будутъ вызывать ожесточеше и нева-^ висть, который были бы можетъ быть мен'Ье сильны, еслибы Спи-

ноза выступилъ съ простымъ отрицашемъ.

Кром-б того пр1емы Маймонида, какъ и вс! попытки сл1ян1я

науки съ богослов1емъ, вели въ конц']§ концовъ къ застою. Мета-

физичесюя и научныя представлешя известной эпохи, закр-Ьпляясь, принимали характеръ догматовъ, и критическое отношеше къ нпмъ •становилось невозможнымъ. Создавалось привилегированное поло-

жен1е дляучен1й изв'бстныхъ научныхъ и метафизическихъ школъ, и съ этимъ положен1емъ приходилось считаться бордамъ, прола-

единственныя мыслимыя отноп1ен1я были отношен1я борьбы, и во время этой борьбы некогда было считаться съ точками духовнаго родства и соприкосновен1я.

Изъ противниковъ Маймонида и аристотелевской философ1и Спиноза былъ знакомъ съ произведешями Крескаса (Х1У в.). Въ богатой литератур-Ь о «предшественникахъ Спинозы» вопросъ о вл1янш на него учен1я Крескаса играетъ важную роль, но мы за недостаткомъ м^ста неможемъ его касаться. Укажемъ только, что философ1я Крескаса носитъ яркую детерминистскую окраску, и что мистическ1й языкъ основныхъ ея положешй сильно напоминаетъ смущающ1я современнаго читателя теоремы посл^^дней части «Этики».

Несравненно симпатичн'Ье, ч'бмъ Маймонидъ, былъ Спиноз"! другой комментаторъ Св. 11исан1Я, Ибнъ-Эзра, старшШ современнйкъ Маймонида. Везиокойная натура, проведшая въ скитан1яхъ

почти всю вторую половину своей жизни, поэтъ, математикъ, астрономъ и филологъ, Ибнъ-Эзра соединялъ съ р-Ьдкимъ критическимъ талантомъ и си^^лостью мысли громадную и разностороннюю эру-

д и ц ш , необходимую для экзегета. Опасаясь обвинешя въ ереси, Ибнъ-Эзра высказывалъ свои взгляды туманными намеками. Спиноза относился къ нему всегда съ большимъ уважетемъ, и въ его рукахъ туманные намеки Ибнъ-Эзры превратились въ безпощадную критику предашя.

Кром-Ь этихъ вл1ян1й, носившихъ уже въ себ-Ь зародыши борьбы съ унаследованной традйц1ей, Спинозу въ школьные годы окружали друг1я еш;е вл1яшя, действовавш1я въ томъ же смысле. Подобно тому какъ въ христ1анской средневековой фйлософ1й рядомъ со схоластикой суп];ествовала мистика, такъ философ1и Маймонида и

его продолжателей приходилось бороться съ каббалой. Происхождеше каббалы съ точностью не выяснено; повидимому она выросла на той же почве, что и новоплатонизмъ, возникш1й на востоке,— какъ кажется, подъ вл1ян1емъ учен1я Зороастра. 6последств1й яово-платоновск1е элементы привходили въ каббалу неоднократно.

Распространяясь медленно и осторожно, учее1е каббалы сделалось обп];едоступнымъ, благодаря издашю книги «Зогаръ» только въ

Х1Т веке, увлекло въ свое время гуманистовъ Рейхлана и Пико- де-Жирандолу и достигло высшей степени вл1яшя въ еврейскойъ

м1ре въ ХТП веке; какъ мы видели, учителя Спинозы были мистики и каббалисты. Каббала являлась протестуюп^имъ элементомъ

въ тогдашнемъ еврействе, противопоставляя авторитету раввин-

скаго учешя свой авторитетъ таинственнаго и древняго предан1я,

Е если она мирно уживалась съ неуклоннымъ сл'Ьдован1емъ букве закона и рацюналистической философ1ей Майионида въ головахъ учителей Спинозы, то происходило это благодаря силе рутины и изумительной способности заурядныхъ людей спокойно носить въ своей душе рядъ вошюш,ихъ противореч1й. Заключая въ себе развитую съ чрезмерной обстоятельностью демонологш, каббала въ то же время въ учен1и о божестве, какъ и весь позднейШ1й 1удаизмъ, совершенно свободна отъ антропоморфическихъ элементовъ и достигаетъ значительной философской глубины. Вогъ, по учен1ю каббалы, настолько выше всего суш;аго, даже быт1я и мышлен1я, что ему нельзя приписывать действ1й, мышлешя, желан1й, намерешй. Единственное его свойство—безграничность или безконечность (Еп-бо:^. Въ этой своей необъятной всеобш,ностй божество

познаваезшмъ, должно было начать творить. Отношешя Бога къ м1ру она сравниваетъ, — переходя здесь уже въ полный пан- теизмъ,—съ отношен1ямй платья къ складкамъ платья. Все въ м1ре она признаетъ одушевленнымъ, даже камень. Позднейш1€ приверженцы каббалы, суеверные и часто душевнобольные, страдавш1е

юности умственная атмосфера бына насыщена идеями, пущенными въ обращен1е каббалой, въ той же, если не въ большей мере, чемъ идеями средневековой еврейской схоластики.

Признавая всю важность этихъ в.шн1й, окружавшихъ Спинозу до двадцатаго почти года его жизни, действовавшихъ на не-сфор' мировавш1йся еще мозгъ, мы не можемъ входить здесь въ разсмо треше той роли, которую они играли въ образован1й м1ровоззре Е1Я мыслителя. Отметимъ только две черты этого м1ровоззрен1я бросающ1яся въ глаза уже при грубомъ анализе и стоящ1я въ не сомненной связи съ впечатлешями его молодыхъ летъ.

Во-первыхъ, «царь атеистовъ», какъ по недоразум^нш любили называть Спинозу, оставался втечен1и всей своей жизни глубокорелигюзныиъ челов^комъ; онъ искренно возз1ущается, когда его ; называютъ атеистомъ; отводя «Богу» такое выдающееся м^сто въ

•своей философской систем^, онъ не руководится побочными соображен1ями. Религюзный элементъ подвергся у Спинозы втечен1и его жизни коренной метаморфоз^, въ «Этике» онъ превращается въ глубоко субъективное, несколько мистическое чувство, имеющее объектомъ м1ровой иорядокъ. Но метаморфоза эта совершалась постепенно, и вероятно самъ Спиноза не сознавалъ глубокаго различ]я между Вогомъ окружавшей его среды и Вогомъ—«природой»

Во-вторыхъ, идея Вога даже въ самомъ ранеемъ произведенз'и Спинозы - - юношескомъ его трактате, наппсанномъ, какъ полагаютъ некоторые изследователи еще до двадцати-четырехлетняго возраста,—свободна отъ антропоморфическихъ элементовъ. Изъ переписки Спинозы съ Ольденбургомъ за последн1е годы его жизни видно, какъ трудно было Спинозе даже освоиться съ возражен1ями, выставлявшимися противъ его м1росозерцан1я другой стороной. Ему легко далась свобода отъ известныхъ представлешй, которая могла быть достигнута другими только после тяжелой внутренней борьбы или какъ результатъ предстоящаго еще впе-

реди долгаго культурнаго процесса.

Мы не беремся решить поставленный Поллокомъ вопросъ, не имели ли бы мы въ лице Спинозы великаго мистика, еслибы на него не подействовали впоследств1и друг1я вл1ян1я. Во всякомъ случае критическая мысль пробудилась у Спинозы рано, рано у него возникли религюзныя сомнешя. Говорятъ, ему было 15 летъ, когда онъ обратился за разъяснен1емъ ихъ къ своему учителю,

Саулу Мортейре, и поставилъ втупикъ стараго раввина. Какъ бы то ни было, его дарован1я, нравственная чистота и серьезность

важнМшихъ центровъ котораго были опять-таки Нидерланды. Ванъ-денъ-Энде окончилъ свою жизнь печальнымъ образомъ. Когда амстердамсше богословы забили тревогу по поводу гибельнаго

вл1яшя его намолодежь,ванъ-денъ-Энде лишился всякихъсредствъ къ существованзю. Въ 1671 году онъ переехалъ въ Парижъ и занимался зд^сь медицинской практикой. Во время войны Людовика Х1У съ Нидерландами онъ принялъ участ1е въ заговор^, им^вшемъ целью передать последнииъ Норманд1ю. Заговоръ этотъ,

во главе котораго стоя.ш кавалеръ Роганъ и Ла-Треомонъ. былъ открытъ, и ванъ-денъ-Энде, принявш1й въ немъ участ1е изъ патр1отическаго желан1я помочь родине въ годину тяжелаго бедств1я, окончилъ въ 1674 году жизнь на виселице.

Ко времени занят1й съ ванъ-денъ-Энде относится единственный романъ Спинозы, и которомъ повествуютъ его б1ографы.

«Ванъ-денъ-Энде,—разсказываетъ Колерусъ, пмелъ единственную дочь, которая въ такомъ совершенств-^ влад-Ёла латпнскимъ языкомъ п

воре. Эти то качества тронули сердце Спинозы, а также другого ученика ванъ-денъ Энде, гамбургскаго уроженца, Ееркеринга. 11оследн1й скоро заметилъ, что у него есть соперннкъи, прцревновавъ къ нему,

щала ему выйти за него замужъ, что и было ею исполнено посл'Ь того, какъ Керкерингъ покинулъ исповедуемую имъ лютеранскую релхшю п перешелъ въ католичество».

По поводу этого романа б1ографамц Спинозы написано много

плаиенныхъ странпцъ, самъ же Спиноза—если въ основе разсказа

Колеруса лежйтъ действительный историческШ фактъ—оставнлъ намъ одну только заметку, которая съ некоторой натяжкой можетъ быть отнесена къ воспомпнавш объ этомъ эпизоде его жизни. Вотъ эта заметка, помеп1;енная въ «Этике»:

«те, которые были дурно приняты своей любовницей, думаютъ ""только о непостоянстве женщинъ, ихъ ллшвой душ'Ь и другихъ прославленныхъ ихъ порокахъ; но все это они тотчасъ же предаютъ забвенш, какъ то.1Ько снова будутъ благосклонно приняты ею. Яоэтому тотъ, кто старается умерять' свои аффекты и влечен1я, дола^енъ—на- сколько это возможно—стараться познавать добродетели л ихъ причины и наполнять свой духъ радостью, возникающею пзъ ихъ поинан1я; всего же менее обращать внимаше на людсше пороки, унижать