Dao-de_tszin

целеполагания. Традиционный вариант в списке Ван Би лишен грамматических указателей и звучит лаконичнее: «Не выходя со двора, познаешь мир...». Список Хэшан-гуна сохраняет целеполагание: «Не выходи со двора, чтобы познать мир». Хэшангун поясняет это высказывание следующим образом: «Премудрый человек по себе может знать других людей и по своей семье может узнать о других семьях, поэтому он может видеть весь мир». Д. Лау отражает вновь открытые особенности оригинала в своем переводе следующим образом: «Благодаря тому, что не выходишь за дверь, можешь познать мир...» и т.д.

2.Комментарий Хэшан-гуна к 2-й строке гласит: «Путь Неба и Путь Человека сообщаются между собой, и их энергии друг на друга воздействуют.

Когда правитель хранит чистый покой, небесный эфир сам собой выправляется, а когда правитель подвержен страстям, небесный эфир волнуется и замутняется. Успехи и несчастья, выгода и вред проистекают от нас самих».

3.В строке 3 говорится буквально: «чем дальше выходишь…» Хэшан-гун понимает это как «уход от себя».

4.В строке 5 сказано буквально: «Ни на что не смотрит, а именует (определяет)». Для Лао-цзы правильно назвать реальность означает понять ее. В «Дао-дэ цзине» физическое зрение не раз противопоставляется пониманию (см. гл. XXI, LII). Хотя присутствие термина «именовать» в этой фразе засвидетельствовано, помимо прочего, мавандуйскими текстами, еще Хань Фэй-цзы заменял в этой фразе слово «имя» на сходно звучащий знак «понимать», «быть просветленным». Эта замена принимается многими толкователями. В конце концов различие между «именованием» и «пониманием» в традиции Лао-цзы представляется не очень существенной.

5.Последняя строка близка по смыслу суждению из гл. XLV:

«Великое мастерство выглядит неумением». Комментарий Хэшан-гуна:

«Когда правитель ничего не предпринимает, среди его подчиненных ничего не происходит. Семья дает человеку все, что ему нужно, и все в мире существует само собой».

6. В первых двух строках главы имеется внутренняя рифма, а далее рифмуются две последние строки.

Комментарии

361

Тот, кто «выходит в мир», теряет себя. Тот. кто живет бытийственностью бытия, не имеет нужды куда-то идти. Он всегда «у себя дома». Он держится вездесущей «срединности». Не будучи ни к чему привязанным, он живет в родной среде.

Идти путем, своим путем – значит всегда быть «здесь и сейчас». Правда нашей жизни – это актуальность, чистая временность, проницающее все прошлое и будущее, раскрывающая все события в их единовременности. Вот почему мудрость не есть какое-то особое знание. Это просто знание, слившееся с жизнью. Она не добывается произвольным усилием мысли, а, подобно плоду, вызревает во времени. У мудрости – свои сроки: существуя во времени, она проявляется только в конкретных обстоятельствах, но хранит в себе бесконечно долгий путь сердца. Она есть только открытость открытости бытия и потому пред-оставчляет всему свободу быть. Неважно кем и как. Сама в себе укорененная, воплощающая органическую полноту существования, мудрость есть не что иное, как добродетель и чистая, совершенно безыскусная радость жизни, довольство своим довольством. Отворачиваться от радости ради знания всеобщих, но никому не интересных истин есть глупость, граничащая с безумием. «Вглядывание в отдаленное»: такое многозначительное название дала этой главе китайская традиция.

Комментарий Ван Би: «У событий есть общий предок, у вещей есть господин. Пути в мире расходятся, но все они ведут к одному. Помышлений великое множество, но все они относятся к одному. Путь обладает великим постоянством, истина имеет великое основание. Держась древнего пути, можно управлять современностью, живя в настоящем, можно познать древнее начало. Поэтому, «не выходя со двора, не открывая окна», можно все знать».

Комментарий Люй Хуэйцина: «Мудрый знает, откуда происходит этот мир, поэтому он все знает, не выходя из дома. Почему? Все пребывает в нем самом. Когда знают, никуда не отправляясь, и дают имена, ничего не видя, тогда способны все свершить».

Глава 48

1Тот, кто учится, каждый день приобретает. Тот, кто претворяет Путь, каждый день теряет.

Потеряй и еще потеряй – так дойдешь до недеяния.

362

Ничего не будешь делать – и все будет делаться.

5Завладеет миром тот, кто никогда не занимается делами, А тот, кто занимается делами, никогда не завладеет миром.

Примечания к переводу

1.В списках Фу И и Янь Цзуня и в мавандуйском списке В (данная глава в тексте А не поддается прочтению) в первых двух строках говорится: «Тот, кто занимается учением…». Вполне возможно, что первоначальный вариант был именно таким. Упомянутое здесь «учение» означает принятые в обществе формы учености, которые в древнем Китае не отделялись от хорошего воспитания. Комментарий Хэшан-гуна к начальной строке гласит: «Учением называется управление и наставление, ритуалы и музыка. А «каждый день приобретает» означает, что в их жизни желаний и прикрас с каждым днем становится все больше». Ван Би дает более отвлеченное разъяснение: «Стараются развить свои способности и улучшить свои навыки». Су Чэ делает еще более общий вывод: «если не находить единства в том, что приобретаешь, то не избежать обремененности». Другими словами, многознайство не есть мудрость. Согласно же толкованию императора Сюань-цзуна, речь идет о том, что ищущие Путь сначала «приобретают заслуги в совершенствовании себя, а потом забывают свои намерения».

2.В строке 2 в мавандуйском списке В сказано: «Тот, кто узнал Путь…».

Комментарий Ван Би: «Желает вернуться к пустоте и отсутствию». Как станет ясно из парафраза, традиционный вариант предпочтительнее.

3.В строке 3 почти во всех древних списках за исключением списков Хэшан гуна и Ван Би говорится: «Потеряй это и еще потеряй это». В

мавандуйском тексте сказано: «Потеряй это и еще потеряй». Хэшангун толкует данное наставление как последовательный, однонаправленный процесс: «Потерять – значит потерять желания. Еще потерять – значит постепенно совершенно устранить их».

4.Строку 4 Хэшан-гун комментирует следующим образом: «Желание полностью устранены, собственное совершенство слилось с Путем, и тогда нет ничего, чего бы ты не достигал, и нет ничего, что не делалось бы». Ли Жун подчеркивает, что «недеяние» вовсе не равнозначно неподвижно сидению в медитации, когда «сердце становится как мертвый пепел, а уподобление кому земли считают

363

совершенством ума». Фань Инъюань остроумно отождествляет «недеяние» с пустотой, а свершаемость всего – с всепрохватыванием

(тун).

5. В списках Фу И, Янь Цзуня и, по-видимому, в мавандуйском тексте в начале строки 5 добавлены два знака, отчего эта строка читается: «Когда

кто-то хочет завладеть…». Знак «завладеть» древние комментаторы толкуют как «управлять», что едва ли правильно: у Лао-цзы мудрый не управляет, а именно «владеет» миром. Кроме того, в мавандуйском тексте в середине строки отсутствует иероглиф и, обозначающий целеполагание, и это несколько изменяет смысл фразы: «Завладеть миром – значит никогда не заниматься делами».

6.По поводу первой половины последней строки Ван Би поясняет: «созидать все самому».

7.В этой главе нет рифм, но в строках 3 и 8 имеются повторы, которые придают им особую ритмическую упорядоченность.

Комментарии

Лао-цзы находит все новые слова для того, чтобы как можно отчетливее противопоставить истинную мудрость суетному многознайству света. Обратим внимание, что здесь противопоставляется «учащийся» и «действующий». Учащийся потому и является учеником, что обязан давать себе отчет в том, что именно он знает, а лучший критерий для этого – практическая эффективность знания. Полезное и даже нужное занятие, но в меру. Ибо ученики – всегда немного близорукие инженеры. Они распахивают целину, перекрывают плотинами реки, а потом оказываются без продовольствия и воды. Но еще страшнее нравственные последствия твердолобого ученичества. Ибо учение воспитывает не только восприимчивость, но и железную волю. Чрезмерно усердный ученик, для кого самооправдание стало глубоко укоренившейся привычкой, легко становится чрезмерную самоуверенным и усваивает замашки диктатора, порой совершенно безжалостного. Недоучка опаснее любого неученого. Рано или поздно ученик должен стать учителем и обрести свободу не доказывать свою правоту, даже не знать. Ибо есть истины, для которых доказательства оскорбительны. Долг ученика – схватывать. Привилегия учителя – с царственной щедростью все оставлять. В сущности, учитель потому и соответствует своему званию, что лучше ученика знает ограниченность своего знания. Воистину,

364

подлинная мудрость равнозначна «забвению знания», как определена тема данной главы в комментарии Хэшан-гуна. Теряя предметность знания, каковая лишь ограничивает и сковывает нас, а стало быть, избыточна в нашей жизни, мы погружаемся в бездну покоя и в конце концов приходим к единственно подлинному и – единому. В эпоху танской династии император попросил даоса Сыма Чэнчжэня рассчитать его гороскоп, на что даосский наставник ответил цитатой из рассматриваемого здесь изречения: «Тот, кто посвящает себя Пути, – каждый день теряет, – ответил он. – Теряя и теряя, мы доходим до единицы. Какой же прок в счете?» Разумеется, позднейшие комментаторы усмотрели в загадочном совете Лао-цзы «потерять и еще потерять» и более глубокий смысл: они поставили его в один ряд с известной формулой «сокрой и еще сокрой» и истолковали его как описание пути нравственного совершенствования. В таком случае становится понятной и концовка главы: это не дань «мистическому практицизму» царедворцаотшельника, а результат непроизвольного овладения миром того, кто все потерял и теперь способен все вместить в себя. Усилие (самое непроизвольное и потому равнозначное некоему сверхусилию) самопотери с какой-то абсолютной неизбежностью делает мудреца властителем Поднебесной. Но оставим ученическую психологию и не будем зацикливаться на власти и политике. «Оставление» – непременное условие раскрытия человеческих талантов и доброго сотрудничества людей. Оно и есть основа сердечной сообщительности и, следовательно, всякого общества.

Нужно ли в таком случае отказаться от техники и от цивилизации вообще? Дело не в технике, а в нашем отношении к ней. Технические средства не представляют угрозы человеку, пока он сохраняет внутреннюю центрированность духа. Сами даосы часто видят свой идеал в мастеровых людях, виртуозах своего ремесла, способных в самозабвенном порыве творчества слиться со своим материалом, «забыть себя и мир». Все дело в том, что человек Пути делает небесную работу, не знающую противостояния субъекта и объекта, и эта работа удостоверяет подлинно живое, безотчетное единение людей в незавершенности наших свершений. Сообщительность людских сердец постигается по ту сторону всех сообщений и даже вопреки им.

Комментарий Янь Цзуня: «Премудрый человек оставляет человечность и отбрасывает справедливость, пресекает знания и прекращает наставления, все постигает в самом себе, день от дня все меньше говорит и делает. Он упраздняет изящные манеры, отменяет все дела, и тогда Поднебесному миру всего довольно. Он теряет и

365

еще теряет, чтобы не могло появиться знание. Он тих и покоен, словно здесь нет никого нет: так он доходит до недеяния».

Комментарий Кумарадживы: «Посредством потери теряется все нечистое. Теряют до тех пор, пока не дойдут до забвения и зла, и добра. Зло – это ложь, добро – это истина. Когда потеряна ложь, теряется и истина. Поэтому нужно «потерять и еще потерять», и тогда будут забыты и зло, и добро, страсти и желания исчезнут, а Совершенство соединится с Путем».

Комментарий Чэн Сюаньина: «Потерять присутствие и обратиться к отсутствию – это значит потерять. Когда присутствие потеряно, а отсутствие забыто, это значит: «еще потерять».

Комментарий Дэцина: «Когда знанием изгоняем страсти, это можно назвать утратой. Когда страсти забыты, то и знание пропадает, поэтому мы «еще теряем». В таком случае в сердце осуществится «двойное забытье», а все личные желания исчезнут».

Разъяснение Цао Синьи: «В этой главе говорится о том, что значит устранить страсти и вернуться к первозданной подлинности. В своей жизни мы должны откликаться на события, только когда они случаются. Если не откликаться на то, что происходит в мире, не будешь близок чувствам людей. А если утратить свою небесную природу, как же взращивать жизнь? Лучше всего во всем находить духовную пользу, в мирских делах иметь удовлетворение: так можно оставаться покойным в движении. Когда покой достигает предела, возникает движение – вот что значит: «ничего не делаю – и все делается».

Глава 49

1Премудрый постоянством жив и не имеет своего ума. Душа народа – вот его душа.

Добрых принимай как добрых. Недобрых тоже принимай как добрых.

5 Вот совершенство добра.

Снискавшим доверие доверяй,

366

Не снискавшим доверия тоже доверяй. Вот совершенство доверия.

Премудрый человек, царствуя в мире, 10 Все вмещает и ради мира замутняет ум.

Вот люди: все напрягают взор и слух, А он привечает их как детей.

Примечания к переводу

1.В первой строке, если следовать традиционному списку, говорится: «У премудрого человека нет постоянного ума», т.е. в ней содержится отрицание того самого качества «постоянства», «вечности» (чан, в древних списках хэн), которое во многих местах «Дао-Дэ цзина» провозглашается главным свойством Великого Пути и вершиной мудрости. Между тем в мавандуйском тексте В данная фраза записана так, как принято в нашем переводе. Очень вероятно, в такой формулировке есть особый философский смысл, поскольку знак «предвечное» в древних текстах относится к вечнопреемственности духовного бодрствования, которая предваряет, предвосхищает все сущее, как семя предвосхищает собою плод. Однако это состояние требует «оставить», превозмочь субъективность. Отсюда традиционная формула: «в сознании ничего не сознается» (синь у синь). Слово «ум» в начальной строке соответствует знаку синь, который обычно переводится словом «сердце», реже – как «сознание», «разум», «намерения», в английской литературе – heart-mind. Комментарий Хэшан-гуна к этой фразе гласит: «Премудрый человек ценит перемены и следование обстоятельствам, как будто у него нет своего мнения».

Во 2-й строке дважды употребляется тот же знак синь, что создает большие трудности для перевода. Данный термин имеет очень широкий спектр значений: сердце, разум, но также желания, намерения, чувства. Соответственно, западные переводчики толкуют ено по-разному: «ум», «сердце-ум», но также «мысли и чувства» (Р. Эймс), «нужды» (П. Мерел) и даже «дух» (К. Ларр). Р. Эймс, следующий мавандуйскому варианту, решительно отходит от буквального смысла фразы: «Мудрые действительно думают и чувствуют непосредственно». Все эти версии представляются слишком конвенциональными и неточными, даже ошибочными. Отметим прежде всего, что вступительное изречение при переходе от 1-й строки к 2-й явно содержит столь любимое Лао-цзы смещение

367

смысла в термине синь: отсутствие ума превращается во «всеобъятный ум». При этом Лао-цзы, несомненно, сознательно употребляет слово «сто фамилий» наиболее близкое понятию народа как воплощения стихии повседневности и фольклора..Большинство китайских комментаторов трактуют выражение «ум народа» в смысле разнообразия людских мнений. Западные переводчики опять-таки трактуют его по-своему – то как «простой люд», то как просто «люди» и даже как «публика». К. Ларр и М. ЛаФарг оставляют оригинальное выражение: «сто кланов». Но мне представляется возможным видеть здесь не просто разноголосицу людских мнений, а особую реальность, своего рода «душу народа», которая, в отличие от индивидов, способна жить в веках, выражает истинную полноту духовной жизни и потому является подлинным воплощением «мудрого постоянства». Оттого же при всей смутности («замутненности») ее памяти и нравственных критериев, даже при известном равнодушии к судьбам отдельных людей, она в конце концов утверждает абсолютное значение морали, некое совершенное добро и совершенное доверие. Хотя русское слово «душа» плохо согласуется с контекстами китайской культуры, я счел возможным в этом случае сделать исключение.

2.В строках 3-4 и 6-7 в мавандуйских списках отсутствует знак «я». Тем самым речь в них идет о «премудром человеке» в 3-м или об

императиве действия. Мавандуйский вариант кажется более логичным.

3.По поводу 4-й строки Ван Би предлагает следующий комментарий

«В

каждом случае нужно следовать пользе от него, и тогда добро не будет утрачено». Между тем Хэшан-гун полагает, что здесь речь идет не об оценке людей, а о воздействии на них: «Хотя среди людей есть недобрые, премудрый человек преображает их и делает добрыми». Р.Эймс переводит знак «добрый» словом «искусный», что допустимо, хотя не свойственно китайской традиции.

4.В 5-й (а также 8-й) строках в оригинале употреблен знак «совершенство», который в древности был взаимозаменяем со знаком «обретать».

Последний знак и употреблен в списке Фу И, а также некоторых других древних списках. В таком случае фраза гласит: «Так обретается добро (доверие». Эта версия принимается некоторыми современными публикаторами. Следует подчеркнуть, что имеется в виду некая «внутренняя самодостаточность», безусловность и полнота утверждаемого таким образом добра.

368

5.Строка 10 отличается несколько растянутой конструкцией и неординарной лексикой. В списке Хэшан-гуна вместо выражения «все вмещает в

себя» сказано «страшится». Хэшан-гун поясняет, что «премудрый человек страшится знатности и богатства». Разъяснение же Ван Би гласит: «сердце ничем не руководствуется». Толкование Ван Би принято большинством комментаторов и переводчиков, хотя не имеет под собой реальных оснований. Согласно же словарю «Шовэнь» исходное значение употребленного у Ван Би иероглифа – «вдыхать через нос», т. е. «вбирать в себя». (В таком значении этот знак употреблен и в гл. XXXVI). В сущности, речь идет о главном принципе «претворения Пути» в традиционной китайской стратегии: «отходе» как способе охватить собой и тем самым «одолеть» все противостоящее мудрецу вовне. Этот же принцип предполагает способность «быть заодно» с сердцами людей (но отнюдь не отождествляться с ними). Ма Сюйлунь толкует это выражение как «составляет гармоническое целое с миром». Его толкование принято большинством западных переводчиков, но все же не может быть сочтено вполне точным. Чжао Ючунь толкует это выражение в том смысле, что мудрый правитель «убирает» себя из мира, скрывает себя. Мнение отчасти справедливое, но плохо согласующееся со второй частью фразы. Перевод второй части строки основывается на комментарии Хэшан-гуна гласящем: «Премудрый человек замутняет свое сердце ради народа Поднебесной; он как бы помрачен и непонятлив». Совсем иначе – и довольно косноязычно – этот фрагмент истолкован у Р. Эймса: «Что касается присутствия мудрых в мире, то в своих усилиях собрать вещи воедино, они делают из мира один замутненный разум» (As for the presence of the sages in the world, in their efforts to draw things together: They make of the world one muddled mind»).

6.В строке 11 в мавандуйском списке А (список В в этом месте неразборчив)

употреблен другой глагол и добавлена эмфатическая частица янь, которая, по мнению большинства китайских филологов, а среди переводчиков Р. Хенрикса и Р. Эймса, позволяет перевести фразу следующим образом: «Люди обращают к нему свой взгляд и слух». Тем не менее, в оригинале, строго говоря, сказано лишь: «люди напрягают свое зрение и слух», т.е. судят на основании чувственного восприятия. Ясно, что здесь проводится все та же мысль – центральная в данной главе – о неустранимом, хотя и неопределимом, разрыве между внутренней просветленностью мудреца и сознанием простых людей, полагающихся на здравый смысл и данные органов чувств. Напомним, что у Лао-цзы народ не

369

преклоняется перед мудрым правителем, а «только знает» о его существовании. Красивую трактовку, основываясь на контексте,

предлагает Линь Юйтан: «The people of the world are brоught into a community of heart».

7. Последнюю строку современные американские переводчики единодушно переводят так: «Он относится к ним как к детям». Таково же прочтение Чжан Сунжу, а из традиционных даосских комментаторов, например, Хуан Юаньцзе: «правитель относится к народу, как родители к своим детям: умных и глупых, достойных и недостойных они любят одинаково». Ясно, что последняя строка перекликается с фигурирующим выше пассажем о радушном и доверительном отношении мудрого ко всем людям без исключения – так, как родители относятся к своим детям. В приведенных выше версиях есть, по-моему, неточность, поскольку она оставляет за правителем право свысока, снисходительно относиться к своим подданным, как относятся к детям взрослые. Интересно, что в конце строки 12 в мавандуйском списке В стоит сходный по звучанию и начертанию знак «детская улыбка», так что данную фразу можно было бы перевести иначе: «А он привечает их детской улыбкой». Более того, по мнению Ян Фэнпиня, даже употребленный здесь знак «дети» в древности имел значение «детская» (т.е. искренняя в своей наивности) улыбка. Речь идет о присущем мудрецу состоянии младенческой непосредственности и

радушия, позволяющим относиться по-доброму даже к проявлениям неприязни. Я придерживаюсь традиционного прочтения, поскольку оно, не противореча даосскому идеалу культивированной спонтанности и безусловной любви, в то же время соответствует «стратегемному» измерению даосской практики. Весьма возможно, что традиционная версия представляет собой результат продумывания и совершенствования первоначальной интуиции, отраженной в более ранних списках. Тем не менее, целый ряд западных переводчиков (А. Уэйли, Ч. Хансен, Т. Бирн), а среди современных китайских текстологов Чжао Ючунь следует бытовавшему и среди старых комментаторов мнению о том, что сам правитель ведет себя как ребенок или, точнее, «все встречает детской улыбкой». Красивая, но утопичная версия и к тому же плохо согласующаяся с грамматической структурой фразы. Дети не управляют царствами. А быть «как ребенок» еще не означает быть им. Но вот мнения некоторых классических комментаторов. Хэшангун комментирует: «Премудрый человек любит народ, как малых детей, всегда заботится о нем и не ожидает от него благодарности». Таково же мнение Цзян Сичана: «Премудрый человек, относясь к народу как к детям, не различает среди них добрых и

370