Jemen-zemlya_ushedshikh_v_legendy_imenitykh_tsarstv

ной части его страны», находившихся тогда под протекторатом Англии, до тех пор, пока его переговоры с англичанами относительно будущего этих земель не завершатся, и при условии обеспечения англичанами безопасности и свобод тамошнего коренного йеменского населения. Но вот из земель, которые он уже вернул в состав Йеменского королевства к моменту переговоров с Клейтоном, и которые еще возвратит, если подписание договора на приемлемых для него условиях не состоится, он уже не уйдет.

Тогда же имам решил определиться и с преемником; более того, – закрепить уже имевшийся прецедент наследования власти, сделать его нормой. Старшего сына, принца Ахмада, жестокого и честолюбивого, он любил меньше, чем второго своего сына, принца Мухаммада, человека доброго, отзывчивого на горести и страдания людей, и потому пользовавшегося среди населения большим, чем Ахмад, уважением. Но Мухаммад, к сожалению, не обладал той стальной силой воли, которой отличался Ахмад, его решимостью и готовностью к действиям в любой, самой критической, с непредсказуемыми последствиями ситуации. Имам понимал, что из всех его сыновей только Ахмад в состоянии будет удержать в повиновении свободолюбивые йеменские племена. И остановил свой выбор на Ахмаде. Провел консультации и переговоры по этому вопросу со многими влиятельными шейхами зейдитских племен. И, заручившись их согласием, а также поддержкой саййида Мухаммада ибн ‘Акила, авторитетного зейдитского лидера с большим влиянием во всех племенах, объявил Ахмада наследным принцем.

К июлю 1927 г. северяне поставили под свой контроль земли южнойеменских шейхств ‘Алави и Ша’иб, вождей племен бану ‘амири и ал-кутайби, а также часть территории султаната Аудхали. Перерезали пути, шедшие в султанат Верхниий Йафа’ и в земли племени бану субайхи, и встали лагерем в 40 милях от Адена.

По подсчетам английского военного ведомства, как отмечает в своей работе «Два Йемена» Робин Бидвелл, для того, чтобы остановить наступление имама и «отодвинуть» его за пределы Аденского протектората, англичанам потребовался бы военный контингент, численностью не менее 15 000 человек. Расходы по его переброске и проведению операции составили бы 1 млн. фунтов стерлингов.

Поэтому, по предложению военно-воздушного ведомства, решили задействовать авиацию.

Для начала бомбардировок позиций северян воспользовались инцидентом, связанным с похищением в Катабе (февраль 1928 г.) двух знатных торговцев-южан, принявших британское подданство и находившихся под защитой англичан. Ультиматум об их освобождении начальник военного гарнизона северян в Катабе отклонил, и тогда Катаба, Таиз и еще несколько городов подверглись бомбардировке (март 1928 г.). Было совершено пять налетов. Потери северяне понесли серьезные.

Оружия для борьбы с аэропланами у имама не было. И он запросил перемирие. Его заключили; затем продлили до июня. Когда же имам захотел пролонгировать договоренность о перемирии на новый срок, – отказали. Более того, нанесли новую серию авиационных ударов, в том числе по Таизу. И имам пошел на уступки: захваченных торговцев освободил; войска из Дхалы и большинства других земель, занятых им в протекторатах Англии на юге Йемена, вывел.

Согласно рапорту начальника штаба ВВС Англии, г-на Тренчарда (Trenchard), изгнание йеменцев-северян с территории Аденского протектората обошлось казне в 8 567 фунтов стерлингов; операция прошла без потерь (4).

В 1928 г. войска имама во главе с его сыном заняли Бейт-эль- Факих; мятеж племени бану зараник, инициированный англичанами, подавили; 800 членов племени, представленных старейшинами семейно-родовых кланов и родоплеменных групп, заточили в тюрьму, в Хаддже.

Идрисиды в своем противостоянии с имамом Йахйей стали ориентироваться на Са’удитов. Дабы отстоять Асир от подпадания под власть имама Йахйи, развернувшего активные действия

вТихаме и утвердившего к началу 1926 г. свою власть вплоть до Баджиля, эмир Асира ал-Хасан ал-Идриси подписал с Ибн Са’удом договор (21.10.1926) и встал под его защиту. Однако практически сразу же осознал, что суть политики Ибн Са’уда в Асире состояла не

втом, чтобы помочь ему защитить независимость и самостоятельность Идрисидов, а в том, чтобы прибрать их удел к своим рукам, окончательно и бесповоротно.

В новом договоре, от 27 октября 1930 г., навязанном Ибн Са’удом эмиру ал-Хасану ал-Идриси и превратившим власть эмира Асира в чисто номинальную, намерения Са’удитов в отношении Асира проступали уже четко и ясно. В нем говорилось, что после смерти ал-Хасана вся полнота власти в Асире перейдет к Ибн Са’уду. Тогда-то Идрисиды и установили тайные контакты с имамом Йахйей. Выказали желание и готовность к выстраиванию с ним отношений дружбы и добрососедства. Он же в ответ потребовал от Идрисидов вернуть Йемену все удерживаемые ими земли. Заявил, что Асир – это часть Йемена, незаконно отторгнутая от него Идрисидами, «пришельцами из чужих земель».

Затронув тему отношений имама Йахйи с Ибн Са’удом, следует сказать, что в 1926 г. в Йемене укрылась перебравшаяся из Хиджаза группа сторонников Хашимитов, объявившая своей целью изгнание Ибн Са’уда из захваченного им Хиджаза (08.01.1926 г. ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда провозгласили в Большой мечети в Мекке королем Хиджаза, султаном Неджда и присоединенных областей).

В 1927 г. на Йемен обратили внимания немцы. Однако работа их миссии, направленной на переговоры в г. Сана’а’, не увенчалась успехом. Договориться о чем-либо конкретном сторонам не удалось.

В1931 г. имам Йахйа подписал договор с Ираком о предоставлении Йемену помощи в деле подготовки офицеров для королевской армии.

В1933 г. заключил коммерческое соглашение с Нидерландами, не повлекшее, однако, за собой никаких практических действий, и ставшее, по выражению историков, простым клочком бумаги (то же самое можно сказать и о договоре, подписанном Йеменом с Бельгией в 1936 г.).

Кначалу 1930-х годов имам Йахйа поставил под свой контроль земли зейдитов и шафиитов. Власть в стране консолидировал. Крепко удерживал ее в руках, используя институт заложников,

атакже путем размещения по всей территории страны, в первую очередь в неспокойных районах, военных гарнизонов и дозор- но-сторожевых постов. После этого решил возвратить, притом непременно, Наджран и Северную Тихаму, вместе с Асиром, все еще

принадлежавшим тогда Идрисидам, вставшим в октябре 1926 г. под защиту Ибн Са’уда. Потребовал от племен Асира присягнуть ему на верность.

В 1932 г. эмир ал-Хасан попытался, было, высвободиться изпод защиты Ибн Са’уда. Поднял восстание (ноябрь 1932 г.). Однако саудовское войско, незамедлительно введенное в Асир, в течение нескольких дней разгромило племенное ополчение эмира ал-Хаса- на и заняло весь Асир. Во главе Асира встал губернатор, прибывший из Эр-Рияда. Идрисиды из Асира бежали и укрылись Сана’а’. Ибн Са’уд направил своих представителей к имаму. Ни в какие переговоры c Ибн Са’удом по вопросу о спорных приграничных землях имам Йахйа вступать не хотел. Что же касается требования Ибн Са’уда о выдаче ему Идрисидов, то согласился отпустить их при условии, что король ‘Абд ал-‘Азиз пообещает сохранить им жизнь и свободу. Следует сказать, что такое обещание Ибн Са’уд дал. После чего некоторые из Идрисидов прибыли в Мекку (май 1933 г.). Хотя и находились там под надзором, но жили свободно, получали даже жалованье.

В апреле 1933 г. войско имама во главе с принцем Ахмадом заняло Наджран. Переговоры с саудовской делегацией в Сана’а’ закончились ничем. Урегулировать конфликт не удалось. В октябре 1933 г. йеменцы вошли в населенный пункт Бадр. В конце февраля-нача- ле марта 1934 г. в Абхе состоялась новая встреча представителей короля Ибн Са’уда и имама Йахйи. Саудовцы были готовы пойти на уступки. Предложили, в частности, сделать спорную область Наджран нейтральной. Имам от ответа на это предложение уклонился.

Не прекращавшиеся стычки на севере и нежелание имама договорится по вопросам территориальных разногласий подвигли Ибн Са’уда к тому, что он направил в Йемен войска (05.04.1934). Вошли они в Йемен двумя колонами. Первая, которой командовал эмир Файсал, продвинулась из Тихамы на юго-восток. К середине мая захватила города Харад, Майди и Ходейду. Вторая, под командованием эмира Са’уда, разгромив армию имама в районе Наджрана, подошла к Са’аде (5). Военная конфронтация между сторонами продолжалась до июня 1934 года. Разворачивать военные действия

внезнакомых саудовцам горных районах Джабаль Хараз Ибн Са’уд не хотел.

После шести недель войны стороны заключили перемирие и согласовали условия мирного договора (15.05.1934), известного как «Договор о мусульманской дружбе и арабском братстве» (парафирован 20.05. 1934 г. в Та’ифе, а ратифицирован 23.06. 1934 г.; с йеменской стороны переговоры вел ‘Абдаллах ал-Вазир).

Договор этот, сроком действия на 20 лет, предусматривал установление дружественных отношений между обеими странами, взаимное признание независимости и суверенитета. Имам Йахйа отказывался от претензий на некоторые спорные пограничные районы. Уступал Ибн Са’уду часть провинции Наджран, а также территорию эмирата Идрисидов в Асире и Джазан. Са’удиты, в свою очередь, выводили войска из занятых ими территорий в Йеменском королевстве. Должно было быть проведено уточнение границ и освобождение захваченных пленных. Имам обязался выплатить 100 тыс. фунтов стерлингов золотом в качестве контрибуции.

Опережая ход повествования, скажем, что в феврале 1936 г. это соглашение было дополнено двумя приложениями, определившими границы между Йеменским Мутаваккилийским королевством и Королевством Саудовская Аравия (так эта страна стала называться 22 сентября 1932 г.).

Следует отметить, что как только имам столкнулся с угрозой войны на Севере (еще до того как войска Ибн Са’уда вторглись

вЙемен), он решил «покончить с трудностями на Юге». И потому приветствовал предложение полковника Бернарда Рейлли, губернатора Адена, о посещении им г. Сана’а’ и встречи с ним для обсуждения вопроса о заключении мирного договора. В ходе состоявшейся беседы, полковник недвусмысленно дал понять имаму, что подписание договора без вывода им своих войск из тех частей эмирата Дхала (Далиа’) и султаната Аудхали, где они все еще тогда находились, едва ли возможно. В складывавшейся тогда непростой для него ситуации имам вынужден был пойти на это. В январе 1934 г. его войска покинули те земли.

11 февраля 1934 г. в г. Сана’а’ состоялось подписание англойеменского договора о «дружбе и добром соседстве», сроком на

40 лет. Англия, признав независимость Йеменского королевства (Северного Йемена) и отказавшись от претензий на Эль-Байду, сохранила за собой Аден и ее протектораты в Южном Йемене. Стороны договорились, что на время действия этого договора границей будет считаться линия разграничения, установленная англо-турец- ким соглашением от 1905 года, и до истечения срока действия данного договора вопрос о территориях Южного Йемена должен быть урегулирован окончательно.

Через несколько недель полковник Лэйк (Lake), секретарь администрации Аденского протектората, отправился в Сана’а’ для обмена ратификационными грамотами (договор подписал губернатор Адена Бернард Рейлли). В рапорте об этой поездке отметил, что был встречен в Ходейде тамошним наместником имама (прежде, к слову, он служил у имама парикмахером), и с почетом препровожден в столицу – в сопровождении кавалерийского отряда.

Так, заключив два договора, с Са’удитами и с англичанами, имам Йахйа положил конец своей мечте о возвращении земель предков. Несмотря на присущие ему мужество, упорство в достижении цели и политическую сметку, он ясно понял, что его северные и южные соседи, Са’удиты и англичане, – сильнее. И сосредоточил все свои усилия на внутренних делах Йемена.

Отношения имама Йахйи с Ибн Са’удом после войны 1934 г. оставались в целом ровными. Их не покачнули даже ни попытка покушения на жизнь Ибн Са’уда, инициированная, как полагали англичане, сыном имама, принцем Ахмадом; ни вторжение в Йемен миссии Дж. Филби. Попытка покушения имела место, к сведению читателя, во время хаджжа 1937 г., когда три йеменских паломника попытались заколоть кинжалами ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда в Мекке. Эмир Са’уд, прикрывший телом отца, получил ранения – в спину и плечо. Всех нападавших телохранители убили.

Занимаясь вопросами внутреннего администрирования, особо пристальное внимание имам Йахйа уделял трем районам страны. Во-первых, г. Сана’а’ и его окрестным землям с зейдитскими анклавами к югу. Вовторых, местам компактного проживания шафиитов в Худжариййи и Тихаме. И, в-третьих, уделам главных зейдитских племен в Горном Йемене, на севере страны.

От своих предшественников, управлявших Йеменом до него, имам Йахйа не унаследовал ни регулярную армию, ни четко выстроенную и отлаженную административную систему, ни должным образом подготовленный гражданский чиновничий аппарат. Должен был заниматься всем этим практически с нуля, опираясь на тех 200 турок, которые перешли к нему на службу и остались в Йемене.

Так, последний турецкий генерал-губернатор Йеменского вилайета, Махмуд-бей Надим, официально передавший имаму Йахйе управление над йеменским землями, находившимися в подчинении Османской империи и ключи от г. Сана’а’, в течение нескольких лет служил личным советником имама.

Мухаммад Рагиб-бей, который долгое время состоял на дипломатическом поприще у османов, а в 1913 г. получил назначение муташаррифом в Йемен, занял должность советника имама по вопросам внешней политики. Европейские и советские дипломаты называли его «живой реликвией» времен турецкого владычества в Йемене, «дипломатом французской школы». Начинал свою дипломатическую карьеру Рагиб-бей в Констанце (Румыния), на Черном море. Потом работал в Цетине (Монтенегро, Черногория). В 1900 г. прибыл в Россию; являлся одним из секретарей турецкого посольства в «старом Петербурге». Затем служил дипломатом «старой Турции» (то есть до прихода к власти младотурок) в Париже, Брюсселе и Вене. Свободно говорил по-французски и немного по-русски. После 1-ой мировой войны возвратился в Турцию. Но не пришедшиеся ему по душе ни новая работа в банке, ни младотурки подвигли Рагиб-бея к тому, что в 1924 г. он возвратился в Йемен и поступил на службу к имаму – для «ведения дел, – как тот говорил, – с надоедливыми европейцами».

За «силы национальной обороны» и работу турок-инструкторов в армии имама отвечал еще один представитель бывшей турецкой администрации в Йемене – Хассан Тахсин-паша. Его сын-дантист был женат на одной из дочерей Рагиб-бея, прелестной Вахабиййи.

Регулярная армия (джейш ан-низами), сформированная имамом, численностью к 1929 г. в 30 тыс. человек, состояла, по традиции, из племен ал-бакил, ал-хашид и бану хаулан, верных зейдитским имамам Йемена. В случае объявления войны имам в течение

нескольких суток мог собрать племенное ополчение в 100-150 тыс. человек. Военная служба была пожизненной. При этом состарившийся солдат имел право подать в отставку, но при условии, если сам же найдет себе замену. Зарплата солдата составляла 10 шиллингов в месяц (за счет этих денег он приобретал себе и амуницию). Согласно закону, изданному имамом, каждый мужчина-йеменец обязан был получить профессиональную военную выучку. Но на деле закон этот не работал. Для подготовки офицерского состава имам открыл в стране военную школу, и перестал отправлять йеменцев на учебу в военные училища Багдада.

Армия нуждалась в оружии и боеприпасах. Гилберт Клейтон, посещавший Сана’а’ в 1926 г., видел, как он потом вспоминал, отправлявшийся в Тихаму большой отряд (в рамках военной кампании имама против Идрисидов), амуниция которого умещалась всего лишь на 4 верблюдах и двух ослах. Позже итальянцы построили в г. Сана’а’, как уже говорилось выше, патронный завод, изготавливавший 4 тыс. пуль в день. Английская путешественница Фрейя Старк отзывалась об артиллерии имама, как о «музее военного хлама».

Административный аппарат королевства состоял, помимо служивших у имама турок, из членов двух образованных в Йемене классов, представленных семействами саййидов (потомков Пророка Мухаммада по линии Его внука Хусейна) и кадий (судей). Наиболее влиятельным лицом из числа местных советников имама иностранные дипломаты называли кади ‘Абдаллу ал-‘Амри. Говорил этот немолодой уже человек, с умными, по выражению Х. Инграмса, глазами, тихо. Обладал интеллектом. Внимательно выслушивал каждого из своих собеседников. На вопросы, задаваемые ему, отвечал кратко и аргументированно. Слыл приверженцем «старых правил» – обычаев и традиций предков. Нарушение их, какое бы то ни было, вызывало в нем, по воспоминаниям встречавшихся с ним англичан, чувства глубочайшего, но скрытого недовольства, проявлявшегося порой в том, что глаза его застилала пелена слез.

В сформированный со временем Консультативный совет входили в основном саййиды (именовались министрами). Шестью областями (ливами) Йемена, разбитыми на уезды (казы) и волости (нахии), управляли амиры (правители-наместники), назначавшиеся

имамом из крупных местных феодалов или приближенных к имаму лиц. В отдельных случаях обязанности амира имам возлагал на шейхов местных племен. В подавляющем большинстве своем амирами, равно как и сборщиками налогов, и судьями с их клерками, являлись зейдиты. Имам считал, что Йемену надлежит быть только под властью зейдитов. Аллах, говорил он, избрал Пророка Мухаммада главенствовать над мусульманами, направлять их в вере и в жизни. Пророк, в свою очередь, избрал своим главным миссионером по утверждению ислама в Йемене ‘Али. И потому, согласно вере предков-зейдитов, только потомки Пророка Мухаммада по линии Его дочери Фатимы и ее мужа ‘Али, обладают правом управления сложившимся в Йемене имаматом. И право это подтверждено самой историей. В то время как другие правившие в Йемене династии возникали и исчезали вместе с образованными их предками независимыми колыбелями-уделами, имамат зейдитов, сложившийся

в885 г., пережил все превратности судьбы, выжил и сохранился во времени. При его легендарных предках, Касиме Великом и его сыне, имаме Йахйи, имамат зейдитов охватывал все земли Йемена. Это надлежит сделать и ему, нынешнему имаму зейдитов, – вернуть Аден и другие земли, находящиеся под протекторатом Англии, в состав Йеменского королевства.

Вся власть в стране концентрировалась в руках имама Йахйи. Он считал, что лично отвечает за каждого подданного в королевстве. Два часа в день проводил, сидя под зонтом у входных ворот своего дворца или на рыночной площади в Старом городе, разговаривая с каждым, кто к нему обращался. И здесь же, на месте, решал, как правило, дела «просителей». На все письменные обращения, которые принимал во время прогулок по городу, непременно давал ответ, письменный. Более того, – «подписанный» им лично, притом

встиле предков-химйаритов, то есть путем опускания указательного пальца в чашу с красной охрой и проведением линии вдоль текста.

Воровство в королевстве каралось отсечением руки, адюльтер – забиванием камнями. За малые провинности штрафовали, а за употребление хмельных напитков «предавали позору». Йеменца, уличенного в питии вина, проводили «с позором» по всем рынкам

города – с привязанным к его спине барабаном. При этом глашатай, или «крикун» в речи йеменцев, шедший позади провинившегося, бил время от времени в этот барабан, оповещая горожан о провинности человека, которого он сопровождал, и, призывая их, бранить нарушителя норм достойного поведения мусульманина, сформулированных самим Пророком Мухаммадом. Поблажек не делали никому. По воспоминаниям дипломатов, имам посадил даже в тюрьму одного из своих сыновей, нарушившего какой-то из установленных им законов. Как бы то ни было, но закон и порядок в землях Йеменского королевства люди чтили. Путешественники вспоминали, что грабежей на дорогах и воровства на рынках практически не наблюдалось.

Взоне пристального внимания имама находились места компактного проживания шафиитов, не раз выказывавших непокорность. В каждом из поселений шафиитов непременно имелась группа чиновников из числа зейдитов, следивших за порядком и взымавших налоги. Если уплата таковых задерживалась или вносилась не полностью, то незамедлительно прибывали солдаты. Их расквартировывали по домам должников. И они пребывали в них и питались за счет хозяев, не уплативших налоги, до тех пор, пока те не погашали свои задолженности. Деревни, опаздывавшие с оплатой закята (заката, налога на имущество и доходы), отдавали солдатам на разграбление.

Вцелях поддержания порядка брали, как уже отмечалось, заложников из знатных и влиятельных семейно-родовых кланов, в том числе мальчиков в возрасте до 15 лет. При этом юношей хорошо кормили и обучали грамоте. Институт заложников (рахина) считался одним из самых эффективных инструментов по обеспечению «тишины и порядка» в королевстве.

Вземлях к северу и к востоку от Сана’а’, в даирах крупных зейдитских племен, не было вообще никаких представителей центральной власти. Управляли ими шейхи – по обычаям и традициям предков. Имам не предпринимал даже попыток изменить уклад жизни, сложившийся в тамошних племенах.

Представители английской колониальной администрации в Адене отзывались о короле Йахйе как о «человеке, хотя и старо-