Islamskaya_mysl_2_2017

Мы просим средства массовой информации не называть деятельность экс- тремистов «джихадом», не называть террористов-смертников «шахидами», потому что это священные для нас понятия. Демонизация салафизма — не лучший метод противостояния экстремизму. Да, многие экстремисты вы- ступают под его флагом, но на самом деле это скорее псевдосалафизм.

В пылу жаркой полемики мы всех гребем под одну гребенку. Но это — то же самое, когда на Западе одним скопом всех мусульман считают терро- ристами. Нельзя идти на такие обобщения. Салафизм и ваххабизм — раз- ные вещи. Ваххабиты считают себя единственными салафитами. Но ведь они точно так же считают себя и единственными представителями ахл ас-сунна ва ал-джамāʻа, единственно истинными суннитами. Так что, те- перь отказаться от термина «сунниты»?!

Еще раз подчеркиваю: уважение к салафам очевидно для всех мусуль- ман, как и уважение к слову «шахид». И в практическом отношении мы до- пускаем большую ошибку, когда отдаем им эти понятия.

Р. Б.: Разве салафизм не приведет к ретроградству?

Т. И.: Возвращение назад — это установка, которая разделяется и сала- фитами-консерваторами, и салафитами-модернистами. Обращаясь к време- нам Пророка, консерваторы видят свою задачу в том, чтобы восстановить тогдашнюю практику, цепляясь за букву, за внешнюю форму. Например, Пророк ходил в такой-то одежде — и мы должны следовать его манере. На эту тему есть известный исторический анекдот. Когда египетские мамлюки воевали с турецким султаном, один из вождей мамлюков попал к султану в плен. Султан его спрашивает: «Зачем ты таким способом воевал против нас?! Ты же видишь, что у нас есть винтовки, а у тебя только мечи. Сколь- ко твоих людей уже погибло!» Вождь ему отвечает: «Я не буду пользовать- ся европейским оружием ради победы и не стану изменять своим убежде- ниям. Лучше умру верным сунне Пророка, а он побеждал мечом!»

Вот типичный для традиционалистов-консерваторов ход рассуждений. Они отказываются размышлять над замыслом религиозных установлений. И это было самым слабым местом в традиционном мусульманском праве, когда людей не посвящали в общественную пользу того или иного культа или запрета. Причем речь идет об общественной пользе для нашей жизни здесь, на этой земле: какую пользу приносит данное предписание или, если это запрет, какой вред? Консерватор рассуждает иначе: «Зачем мне думать о том, по какой причине я это делаю, ради какой цели. Я просто должен поступать так, как поступал Пророк». Поэтому если вернуться к ваххаби- там (хотя сейчас «ваххабизм» это скорее некое обобщение), то это консер- вативный салафизм — возвращение к букве шариата.

Р. Б.: А салафиты-модернисты?

Т. И.: Реформаторы, модернисты, обновленцы — здесь не надо спорить о названиях — ищут смысл, заложенный в рассматриваемом установлении, освобождают его от исторической ограниченности, то есть от ограничен- ности, которая обусловлена данной эпохой, когда этот замысел мог осу- ществляться только в определенных формах. И далее они ищут современ- ные формы реализации указанной цели. Простой пример. Пророк чистил зубы с помощью мисвака и своих товарищей призывал к этому. На нашем же современном языке это означает использовать зубную щетку или любое другое средство гигиены. Мы стараемся понять, какой там заложен смысл: чтобы рот был чистым. А потом смотрим, как в наше время можно достичь этой цели, исходя из имеющихся у нас средств.

Да, и в средние века были у нас мыслители, которые акцентировали внимание на замысле шариатских предписаний, заложив основы того, что мы сегодня называем «правом целеполаганий» (фикх ал-ма║ā╕ид) — в част- ности, это ат-Туфи и аш-Шатиби. Но в ту эпоху такие законоведы не опре- деляли погоду. И именно такой подход актуален сегодня в плане реформы традиционного понимания шариата.

Р. Б.: Часто говорят, что ревизия под лозунгом возврата к основам чревата разрушением ислама как такового и вообще уничтожением на- шей культуры. Согласны ли Вы с такой оценкой?

Т. И.: Отчасти да. Никогда не надо забывать, что религия — это пре- жде всего традиция. И приходится констатировать, что некоторые просве- щенные умы, возмущенные засильем традиционализма, порой забывают об этом. Да, религия — это традиция. Человек чувствует силу в том, что он, например, молится, как молятся полтора миллиарда мусульман в мире, что за ним — многовековая практика. Такое придает ему определенную ис- торическую опору. Ни в коем случае нельзя преуменьшать роль традиции. Традиция сама по себе — хорошая вещь. Это как дом, который ты постро- ил и в котором живешь. Другое дело, что рано или поздно наступит вре- мя, когда надо делать в нем капитальный ремонт. И вот здесь встает во- прос. Один хочет остаться в ветхом жилье, даже если дом рухнет ему на голову, считая себя верным традиции. А другой заявляет, что ему вообще дом не нужен. Это две крайности. Дом нужен. Традиция нужна. Ни под ка- ким предлогом ее нельзя шельмовать, перечеркивать. И это верно не толь- ко в данном контексте.

Так, в России перестроечного и последующего десятилетий было мно- го критики в адрес советского периода, но в последнее время стали более взвешенно к этому подходить. Критикуя советский строй, иногда очерняют

всё без исключения и на самом деле ударяют по русской идентичности, российскому достоинству. Уважение к своей истории должно оставать- ся. И если так обстоит дело в отношении светских реалий, то тем более это справедливо в отношении религии. Святость традиции надо сохранять.

Р. Б.: Если воспользоваться Вашей метафорой и говорить о капиталь- ном ремонте, то какие вещи надо убрать? Что конкретно?

Т. И.: Иногда надо даже строить новый дом, поскольку просто ремонт уже не поможет. Но нельзя отказаться от идеи дома. Вот что я имею в виду.

Р. Б.: В этом новом или обновленном «доме» ислама чего не должно быть из того, что было в старом «доме»?

Т. И.: Есть две базисные идеи, до осознания которых основная масса мусульман еще не дошла. Хотя в духе этих идей давным-давно высказы- вались некоторые мусульманские мыслители. Но таким идеям не было су- ждено утвердиться в общественном сознании.

Первая идея — идея прогресса. Это фундаментальное положение, ко- торое провозглашается в Коране и подтверждается всем ходом истории. В мировом масштабе она стала доминировать в XVIII в. и особенно по- сле мощных успехов в области естественных наук. Раньше, когда в тече- ние тысячелетий ничего особо не менялось в жизни людей, трудно было рассчитывать в принципе, что такая идея могла бы быть даже воспринята. Мы сейчас понимаем, что человечество прогрессирует в своем умствен- ном, интеллектуальном развитии. Мир — это главная Книга Бога, а что, по сравнению с нами, о мире знали, скажем, люди VI–VII вв.?!

И постижение священных текстов зависит от общего интеллектуаль- ного уровня данного народа. В этом смысле Муса Бигиев говорит: «Како- ва культура народа, такова и его религия», то есть таково и его понимание религии. Итак, уровень понимания религии зависит от уровня культуры ее носителей. Поэтому надо отказаться от традиционного представления, будто золотой век в понимании ислама уже позади. Вот это первое фунда- ментальное положение.

Именно в связи с положением о мировом прогрессе надо трактовать слова Корана, по которым Мухаммад является хāтам ан-набӣйӣн («печа- тью пророков»). В традиционных толкованиях оно понимается в том смыс- ле, что после Пророка уже не будет другой пророческой миссии. Однако здесь абсолютно непонятным остается тот факт, что пророк Мухаммад стал последним. Что, собственно, радикально изменилось? Ведь раньше про- роки приходили чуть ли не один за другим, а в VII в. пришел Мухаммад, и больше не будет пророков. Сначала ссылались на близость конца света.

А когда этот конец стал отодвигаться на неопределенное время — возмож- но, на тысячи или миллионы лет, то никаких вразумительных объяснений не предлагалось.

В действительности случилось то, что именно ко времени прихода ко- ранического послания завершилось религиозное детство человечества. Эту мысль, которую мы еще не можем освоить и принять, разделяли почти все джадидиты. Она подразумевает, что закончилась эпоха относительно при- митивных (то есть рассчитанных на детское сознание) методов небесного обучения и просвещения. Отныне люди уже могут сами, своим разумом, решать вопросы, относящиеся к земной жизни.

Элементарный пример. Почему Пророк не назначил преемника? Любой, даже недалекий политик, монарх, уходя из жизни, заботился о преемнике. Более того, про Пророка говорят, что он предсказывал чуть ли не все со- бытия, которые должны случиться отныне и вплоть до Конца Света. Спра- шивается: неужели Пророк не предвидел, что после него начнутся ссоры между претендентами на пост главы общины?!

Р. Б.: А как же предания шиитов про то, что Али был назначен преем- ником в местечке Гадир Хум?

Т. И.: Сунниты не отрицают само предание о словах, сказанных тогда Пророком об Али, но они иначе истолковывают их, не видя в них указа- ния на преемника. С другой стороны, представление о необходимости та- кого указания скорее относится к религиозному детству. Несостоятельно

ивозражение, по которому Пророк не мог не назначать преемника, дабы не было распрей. Такое возражение напоминает возражение ангелов, ко- гда Бог им сказал про сотворение Адама: «Я ставлю наместника Себе на земле». Те воскликнули: «Укоренишь ли Ты там такового, кто станет нес- ти разлад и проливать кровь?!» На что Бог ответил: «Воистину Я знаю не- ведомое вам». Всевышний, конечно же, знал об упомянутых ангелами яв- лениях. Но в этом и смысл сотворения мира и особенно человека, смысл истории. Жизнь дана людям в испытание. Бог дарует нам разум и свободу

исмотрит, как мы ими воспользуемся. Это тем более актуально, когда че- ловечество уже преодолело религиозное детство. Кончилась эпоха, когда религия призвана была определять людям подобные вещи — сами люди своим разумом должны решать государственно-политические вопросы.

Смыслью об этой зрелости связан и хорошо известный, но далеко не адекватно осознанный факт того, что в нашей религии нет чудес. По- чему Пророк отказывается творить чудеса в доказательство истинности его небесного избрания? Да именно потому, что эта эпоха детства закон- чилась. Чудо ориентировано на детское, неразвитое сознание. Речь идет

о физическом чуде: вот передо мной стол, и я превращаю его в петуха. Чем отличается детская ментальность от взрослой? Чудо для детского созна- ния — это то, что нарушает законы природы. А для развитого, ученого со- знания чудо — сами законы природы. Закономерность в мире и есть самое великое чудо. Когда Менделеев говорит: «Вот должен быть еще один эле- мент с такими-то характеристиками», и данный элемент потом обнаружи- вается — именно такой факт служит чудом для интеллектуального созна- ния и ярчайшим доказательством наличия Бога.

Р. Б.: Получается, что многие вопросы Пророк преднамеренно не стал решать, оставив нам самим искать ответы на них?

Т. И.: Да, именнотак. Авотношениирядапроблем, покоторымПророк выносилрешения, надоучестьследующеефундаментальноеобстоятельство. Пророк действовал как реформатор. Однако в тех условиях, в которых он жил и проповедовал, ему вряд ли удалось реализовать все свои замыслы — доконцаиполностьюпреодолетьтеотрицательныевещи, которыеимелиме- сто в его время. В этой связи я всегда ссылаюсь на такой пример. Незадолго до смерти Пророк сетовал своей супруге Айше, что Кааба построена непра- вильно. По Пророку, надо было бы, чтобы хиджр включили в здание хра- ма. Должнобытьтакжедвапрохода: входивыход. Онговорилей, чтолюди только обратились в ислам, и если он станет перестраивать Каабу, то опаса- етсяихреакции— онинеправильнопоймутиуйдутотислама. ЕслиПророк дажевпериодсвоеготриумфа, действовалстольосторожновтакомвопросе, которыйнетакужзадеваетобщественноеположениелюдей, тонеужелипо отношениюкпроблемам, такимкакотменарабстваиэмансипацияженщин, он будет поступать иначе?! Он в 10 раз будет более осторожно действовать!

Да, не надо представлять, что любое слово, сказанное Пророком, лег- ко было воплотить в жизнь. Скажи народу: «Освободите рабов!», и тут же освободят? Нет, они, скорее всего, уйдут от ислама, а не освободят! При- мечательно, что когда Пророк установил, чтобы женщинам давать долю от наследства, пусть и половину доли мужчины, это вызвало бурный протест. Раньше женщина ничего не получала от наследства, поскольку, как счита- лось, наследство положено только воинам-защитникам, а женщина «не са- дится на коня». И многие приходили к Пророку, выражая недовольство по этому поводу. Надо понять: то, что Пророк мог реализовать в то время — это было, по-видимому, вершиной того, что в тех условиях был способен реализовать реформатор. Но Пророк заложил основы реформирования об- щества, наметив вектор развития. Надо разглядеть этот вектор и дальше действовать в том же направлении.

Итак, первая идея — это прогресс.

Р. Б.: А вторая?

Т. И.: Вторая идея — не менее принципиальная и важная, хотя отча- сти является аспектом предыдущей идеи. Это мысль о контекстуализации учения Корана и Пророка. Причем здесь подразумеваются два контекста: 1) доисламская Аравия и 2) библейская, иудейско-христианская традиция. Ведь Пророк должен был считаться с уровнем культурного развития ара- витян-язычников и ориентироваться на их ментальность. Например, при описании Рая вряд ли Бог будет упоминать, скажем, о березах. И в Коране фигурируют только те фрукты, которые были известны в Аравии. Какой смысл называть людям фрукт, который они никогда не видели?! Бог дает истину, облекая ее в тех понятиях и образах, которые известны адресатам.

Что касается второго контекста, то в Коране неоднократно подчеркива- ется, что послание, с которым явился Мухаммад, — это продолжение бого- откровенной традиции иудаизма и христианства. И Пророк всегда хранил верность этой традиции. Отсюда и тот факт, что многие положения и сю- жеты Корана общие с Библией.

Поэтому если мы хотим правильно понять кораническое послание, надо его рассматривать как на фоне Аравии и ментальности людей того вре- мени, так и на фоне библейской традиции. Тогда станет понятно, на что

вдействительности ориентировался Пророк, используя некоторые образы

имотивы из этих традиций, и как он развивал их дальше. Взять, например, учение о джиннах. Оно доминировало в мировоззрении аравитян. Значит, Коран не ввел это учение, но максимально рафинировал его. Если внима- тельно поглядеть, тоКоран фактически лишил их доступа кБожьимтайнам, к ▀айб, и отгородил мир от их вмешательства. Картина мира существенно демистифицируется, становится более рациональной.

Такая же тенденция прослеживается и в отношении библейского фона. Проиллюстрируем это на примере сюжета о чудесах. Возьмем историю со- стязанияМоисеясегипетскимиволхвами— известнуюпоБиблииисторию, котораяповторяетсяивКоране. Приневнимательномпрочтениипереднами однаитажеистория. Волхвыбросаютсвоиверевки, итепревращаютсявзме- ев; Моисей бросает свой посох, и он, превратившись в змея, съедает тех. Но еслиизбиблейскогорассказаможнопонять, чтоверевкиволхвовдействитель- но «сделались» змеями и что волхвы смогли повторять некоторые явленные Моисеем чудеса, то в Коране говорится только о случае с веревками и посо- хом, притомпревращениеверевокописываетсяздеськактолько«кажущееся», то есть как заворожение глаз. Другими словами, волхвы реально не превра- тили веревки в змеев. Они лишаются способности изменять природу вещей.

Относительно же чудес, сотворенных пророками с соизволения Бога, заметим также, что Коран, хотя и сохраняет за чудом определенную роль

Т. И.: В некоторых областях и на уровне общих формулировок может быть и так. Но при оценкенельзя ограничиваться общими формулировками. «Не убивай! Не укради!» — великие заповеди. Кого же не убивать? Раньше считали, что единоверца нельзя убивать, а человека другой веры — можно.

Приведу по одному примеру из истории как нашего богословия, так

ихристианского. «Мы тебя [Мухаммад] воздвигли посланником не ина- че как в милость всем людям», — сказано в Коране (21: 107). Как некото- рые наши богословы интерпретируют данные слова? Когда ты униженны- ми, «в цепях» (!), приведешь неверных в ислам — это и есть милость к ним. Также в христианстве были схожие мотивы в толковании заповеди о люб- ви к ближнему. Некоторые богословы, притом достаточно авторитетные, говорили: «Еретиков и неверных сжигайте вместе с женами и детьми. Это

иесть любовь к ним, ибо чем меньше времени останется у них на грехи, тем лучше для них там!».

Вцелом, если смотреть на развитие общества, то вряд ли общая мораль сегодня ниже, чем в те времена, когда религия была провозглашена в каче- стве государственного закона. В том же контексте порой утверждают, что уровень мировой культуры в целом падает. Помню, как на обсуждении од- ной книги раздались голоса типа: «Какая была высокая культура раньше,

вXIX в.! А сейчас, что это пошла за культура? Интернет!» И кто-то высту- пил и объяснил: это нам только кажется, что мы деградируем, и это кажется именно потому, что мы меряем нашу жизнь по более высоким мерам. Да- вайте посмотрим: людей, которые читают высокую литературу в XIX веке или сейчас — кого больше, если считать на душу населения? Или: если

вМоскве взять количество лиц, которые посещали театры, то какое из них больше на душу населения — в XIX в. или сегодня? Только лишь потому, что люди, бывшие вообще вне культуры, влились в нее, но у них не очень высокие стандарты культуры, нам кажется, что мы деградируем. А где ос- новная масса людей была раньше? В большинстве своем — вне культу- ры вообще! Таковым было, например, подавляющее большинство кресть- ян. А мы сейчас сетуем: «Боже мой, люди не вылезают из интернета, что это за культура!» Раньше эти люди вообще были неграмотными, пили, по- том били своих жен.

Здесь речь не идет об оправдании всякого рода извращений и пороков

всовременном обществе. Но когда, например, я смотрю на свою истори- ческую родину, то что я вижу? Беженцы больше устремляются не к сво- им единоверцам, а в Европу — к христианам или неверующим. И об этом стоит подумать. Пересек границу, даже если незаконным способом, и тебе дают жилье, еду. Где это было видано раньше?!

Р. Б.: Всё равно, многие сочтут этот вопрос относительным.

Т. И.: Можно по конкретным критериям посмотреть. Допустим, про- должительность жизни человека. Для меня это важный показатель. Если культура обеспечивает своим носителям более продолжительную жизнь, то это более развитая культура. В иной культуре массово погибают дети, а люди спокойно принимают их смерть, считая себя при этом высоко мо- ральными.

В некоторых мусульманских странах люди живут в грязи. Даже около мечети бывает сплошная грязь! Зато внутри мечети цитируются хадисы Пророка, что «чистота — половина веры». Красивый лозунг, который реа- лизуется далеко не всегда и не везде. А нам нужна практическая реализа- ция. Вот почему Мухаммад Абдо, побывав в Европе, сказал: «Там я видел ислам, но без мусульман, а у нас я вижу мусульман, но без ислама». Му- сульмане не всегда исполняют великие заповеди религии, хотя формально и считают себя ее последователями. Это печальный факт.

Р. Б.: Если мы прогрессируем, то в чем заключается прогресс в отно- шении самой религии?

Т. И.: Как я сказал выше, это прежде всего выражается в том, что бо- лее высокая культура, наука позволяет шире и глубже постичь как Вселен- ную, главную Книгу о Творце, так и Писания, в смысле священных текстов.

Религия прогрессирует и в этом плане движется в сторону облегчения. Иисус Христос пришел и снял многие строгости Ветхого Завета. То же са- мое произошло и при пророке Мухаммаде. Показательно, что в известной истории об обращении к Пророку со своей тяжбой иудеи сказали: «Пой- демте к этому пророку, который принес облегчение».

В чем самый фундаментальный пробел в традиционном фикхе? Он со- стоит в том, что на многие вещи, которых не касается Коран или которые не урегулировал сам Пророк, подчас смотрели как на некий недостаток, пробел — и брались его заполнить. Тогда как всё величие нового послания в том и состоит, что ни Бог в Коране, ни сам Пророк этого не делает. В этом смысле звучит хадис: «Не спрашивайте Пророка! Худший — это тот, кто спрашивает Пророка о чем-то, а потом приходит предписание». О том же сказано и в Коране: «О те, которые уверовали, не спрашивайте, о вещах, ко- торые огорчат вас, если станут вам известны» (5: 101). Обычно данное ме- сто толкуют примитивно: мол, к Пророку пришел кто-то и спросил, кто его отец, а Пророк назвал имя его настоящего отца. На самом же деле речь тут совершенно о другом: если будете спрашивать, то Бог даст правило, кото- рое будет регулировать интересующий вас вопрос на все времена. Вот от чего Бог предостерегает людей.

Р. Б.: С этим и связано развитие религии?

Т. И.: Да, с приходом пророка Мухаммада впервые появляется откры- тая религия. На этапе религиозной зрелости человечества величие рели- гии уже заключается не в том, сколько она урегулировала, а в том, сколь- ко она не урегулировала, оставляя это нам. Если бы Бог сказал, что надо жить по-монархически, мы должны были бы всегда жить по-монархиче- ски. Разумно ли это? Риза Фахретдин точно заметил: если вопросы, кото- рые мы должны регулировать разумом, будут решаться в Коране или Сун- не, тогда зачем Бог дал нам разум?! Этого не могут понять консерваторы. Они полагают, что в Коране и Сунне должно быть абсолютно всё. Наобо- рот. То, что Пророк многие вещи оставил не урегулированными, и есть ве- личайшая милость и мудрость Бога. Эти вещи он оставил на решение на- шему разуму и опыту. Разве случайно, что в Коране не упомянуты многие вопросы?! Что, в Коране не хватило одной строки, чтобы написать о пяти молитвах?! Или возьмем закят, о котором десятки раз говорится в Коране. Что, не хватило места сказать о том, что его размер должен составлять 2,5 процента?! Пророк, определив размер закята в 2,5 процента, нашел лучшее, оптимальное решение для Аравии той эпохи. В других же местах и време- нах такая конкретика может не работать, и там может быть целесообраз- ным другой размер закята.

Большинство людей не осознаёт того факта, что о многих вещах в Ко- ране умалчивается или о них говорится только в общем плане, — это и есть великая мудрость и милость Бога. А полагая это недостатком и решив вос- полнить данный пробел, они приписали Пророку вещи, идущие вразрез

скораническим учением.

Вэтом отношении показателен следующий пример. В Библии сказано, что Ева сотворена из ребра Адама. Из иудеохристианской традиции мы зна- ем, во что это превратилось. В течение многих веков считали, что у женщи- ны вообще нет души. Коран же опускает деталь о ребре. Также, по Библии, Ева первая поддалась наущению Сатаны и потом дала Адаму запретный плод. На основе этого женщину стали обвинять как инициатора первород- ного греха. Коран снимает и это. А к нашему Пророку возводят хадисы, возвращающие нас к тем вещам, от которых Коран уходит!

Р. Б.: Но ведь если говорить о религиозных предписаниях, то в Коране есть и конкретика. Разве нет?

Т. И.: Есливнимательнопосмотреть, тототминимум, которыйКоранре- гулирует, часто предваряется словами: «Тебя спрашивают…» Это подсказ- ка нам о том, что если бы Пророка не спросили, то Бог не давал бы такого регулирования. Иначе зачем это упоминать? Вот в Библии просто даются