Achugba_T_Etnicheskaya_istoria_abkhazov

но большое судно, на борту которого находилось около 1200 абхазских семей89. А в телеграмме из Батума от 4 сентября 1880 г. в адрес Кавказского начальства группа абхазских женщин (Тамара Анчабадзе, Нина Авидзба и др.) писала: «Батумский губернатор отправляет нас в Турцию, где мы знаем, что нас не примут, так как мы все христиане. Истинно несчастные, обреченные на погибель, мы умоляем, Ваше сиятельство, выпросить для нас от его Императорского величества прошение, позволение вернуться в Сухум. Нас здесь более четырехсот женщин, столько же детей»90. В ответ поступила телеграмма: «Его величество не изменил свое приказание»91. Батумский губернатор перестарался – распорядился абхазов «связать и таким образом отправить в Турцию»92.

Несмотря на запрет, число абхазских беженцев, стремившихся вернуться на родину, не уменьшалось. Только в июле-августе 1880 года в Батумском порту пришвартовалось несколько десятков судов, переполненных абхазскими беженцами, где, к сожалению, их задержали. Об этом свидетельствует множество телеграмм и писем в адрес российских властей, начиная от Батумской администрации в плоть до самого Императора. Например, только в одном деле (№2069, ф. №545) Центрального государственного исторического архива Грузии (в Тбилиси) хранится более 150 подобного содержания документов, которые датируются от 8 июня 1880 г. по 31 января 1881 г. Документы свидетельствуют о том, что суда с абхазскими беженцами, возвращенные российскими властями обратно в Турцию, власти последней не принимали – как «ненадежный контингент». Береговая охрана выстрелами из артиллерийского орудия отгоняла их в открытое море. «Абхазов, – читаем в газ. «Дроеба», – кидают, как мяч, от нашего порта до порта Турции, откуда их выстрелами возвращают обратно, и стоят они, эти несчастные, потерявшие надежду и отчаявшиеся, люди меж двух земель»93.

Оружейным огнем встречали российские власти и тех абхазов, которые с большим трудом добирались до берегов Родины. В периодической печати сообщается, что начальник Сухумского военного отдела полковник П.И. Аракин неоднократно огнем из оружия и пушек встречал абхазов и черкесов, которые осмеливались ступить на родной берег94. Возвращение абхазов на родину приняло настолько острый характер, что российские власти были вынуждены обратиться к турецким властям с просьбой, во-первых, максимально препят-

111

ствовать абхазам покидать территорию Турции, во-вторых, дать распоряжение турецким портам безотказно принимать суда с абхазскими эмигрантами. Однако, как свидетельствуют архивные материалы, местные власти Турции получили указание от своего правительства о выселении из страны той части абхазских махаджиров, которые настоятельно требовали разрешения на возвращение в Абхазию95. Наконец, Правительство России было вынуждено в 1881 году отменить принятое два года назад Распоряжение, которое запрещало абхазам вернуться в Абхазию96. Однако этот долгожданный документ российское посольство в Турции скрыло от абхазов. Со временем количество желающих вернуться в Абхазии постепенно стало уменьшаться. А тем, кому удавалось добираться до Родины, запрещалось селиться

вопустевшей Центральной части страны, включая Сухум, и в целом

вприморской и горной частях Абхазии97. По данным «Кавказского календаря» на 1881 год, с большим трудом удалось вернуться на родину 13258 абхазов-депортантов98.

Налицо величайшая трагедия, развернувшаяся на Кавказе в XIX столетии. Военные события, гибели десятков тысяч людей, массовая депортация целых народов нанесли непоправимый урон демографическому и этническому развитию коренных народов Кавказа, оставили глубочайший след в памяти грядущих поколений. Нет сомнения, что эти события стали трагедией и для русского народа, ставшего заложником колониальной политики царского самодержавия на Кавказе. Вместе с тем, сегодня, как никогда, налицо спекулятивные планы различных политических сил современного мира, старающихся использовать факты массовой гибели и депортацию коренных народов Кавказа в XIX веке в качестве повода для разжигания новой войны на Кавказе. В частности, отдельные страны Запада, ангажируя непростыми событиями XIX века на Кавказе, используя грузино-абхазский игрузино-осетинскийконфликтынапорогедвухпоследнихстолетий, пытаются осуществить план по отторжению всего Кавказа от России. В этом аспекте весьма негативную роль играет сепаратистская политика Грузии, направленная на превращение своей территории в международный военно-политический, информационно-идеологический плацдарм по разжиганию новых конфликтов и разрушению мирного сосуществования народов Кавказа.

При рассмотрении этих сложных вопросов, для установления ис-

тины, в первую очередь, необходимо руководствоваться первоисточ-

112

никами. Выявление истины, открытый, прямой диалог вокруг исторических событий и фактов, какими бы остры они не были, непременное условие для установления межнационального согласия, защиты уникального этнокультурного пространства на Кавказе, утверждения стабильного мира в регионе.

Известное дело, недопустимо использовать происходившие в прошлом исторические события для накопления политических дивидендов. Историю не следует перевирать – у истории надо учиться.

Качественно новые межгосударственные абхазо-российские отношения, установленные после признания Российской Федерацией государственной независимости Республики Абхазия, от историков и в целом представителей общественных наук требуют создания новых, предельно объективных научных трудов в области истории взаимоотношения народов и государств Абхазии и России.

§2. Формирование полиэтнического населения в Абхазии

А). Пассивный этап колонизации Абхазии

Стратегический план окончательного покорения и освоения Абхазии изначально подразумевал заселение ее надежным для самодержавию населением. Естественно, в первую очередь, имелось в виду русское крестьянство из внутренних губерний Российской империи. В 1836 г. генерал-адъютант С.М. Воронцов, объезжавший восточное побережье Черного моря, предлагал на территории села Бамбора «заводит колонии из хороших хлебопашцев, садоводов, виноделов и пастухов99. В 1836 г. бароном Г.В. Розенем был составлен проект переселения людей на Кавказ в целях утверждения «владычества через поселенцев, сближения их с чуждыми враждебными племенами». В проекте особое место было уделено Абхазии, куда предполагалось переселить 2260 семей100. А после похода того же Г.В. Розена в Цебельду в 1837 г. было принято решение организовать там поселение под названием Богоявленское101. И в том же году, с резолюцией Николая I от 10 октября 1837 года, вышло «Положение о военном поселении на Кавказе», на основании которого следовало дать «заслуженным воинам оседлость и умножить ими русское народонаселение в землях горских народов, оградить безопасность наших границ и путей сообщения от враждебных набегов»102.

113

В1840 г. во время военной экспедиции в Дал, когда далцы в количестве 500 дворов было выдавлено, ген. Н.Н. Муравьев обратился

спредставлением к командиру отдельного Кавказского корпуса «о пользе и возможности поселить в Дале такое же число русских семейств», чтобы поселенцы были «воинственные, христианского вероисповедания, совершенно нам преданные, которые бы, не требуя войск для своей защиты, могли служить страхом для соседей»103. Начальник Черноморской береговой линии генерал И.Р. Анреп, полагал нужным, помимо поселения 500 семейств «привычных к оружию», в Дал, между урочищем Багада и Чхалта, построить также в Псху укрепление для 150 чел.104 Однако все эти предложения оказались поспешными, так как далцы вновь вернулись в свои села, а Н.Н. Муравьеву

струдом удалось вывести свой карательный отряд из верхней части Кодорского ущелья105.

Вмарте 1845 г. начальник Черноморской береговой линии генераладъютант А.И. Будберг составил «Проект поселений на СевероВосточном берегу Черного моря», в котором предлагалось для «принятия русского населения» использовать три пункта: Анапу, Новороссийск и Сухум. Намечалось образовать в них необходимые городские условия106. Российским властям с большим трудом в 30-е – 40-е годы удалось создать военные поселения в прибрежных населенных пунктах Абхазии. В частности, если к 1835 году в Бамборах и Сухуме русских военных поселений из отставных военнослужащих с женами и детьми было всего 37 чел., то к 1845 г. их в Гагре, Пицунде, Бамборе и Сухуме увеличилось до 291 чел., а к 1857 г. численность их достигла

– 382 чел.107. Для привлечения городского населения, власти вводили различные льготы. Например, лица, поселявшиеся в Сухум, Новороссийск и Анапу освобождались на 30 лет от рекрутской и квартирной повинности и имели право бесплатной гильдейской торговли на всей Черноморской береговой линии. Мещанам разрешалась торговля и покупка судов108. В 1847 г. Сухум получил статус города. Но, несмотря на эти и другие мероприятия, население Сухума, как и в целом, переселенческое население Абхазии, росло очень медленно.

Известно, что одним из препятствий для массового заселения Абхазии являлись климатические условия и связанные с ними различного рода болезни, особенно малярия, уносившая жизни множества военнослужащих и новых поселенцев. Например, по данным Н.Н. Раевского, в 1836, 1837 и 1838 годах из 659 человек Сухумского гар-

114

низона в год от болезней в среднем умирало 154 человека. Т.е., как писал А.Н. Дьячков-Тарасов, «страшно сказать, менее чем за пять лет гарнизон Сухума уничтожился»109. А те торговцы и разнорабочие, которые жили в населенных пунктах побережья, в весной и осенью, изза страха от болезни были вынуждены свои семьи оставлять в местах постоянного проживания. Однако основным же препятствием роста численности инородцев на побережье и в целом в Абхазии, можно объяснить наличием густонаселенности Страны абхазов, функционированием, хоть и в урезанной форме, Абхазской государственности, сложная военно-политическая ситуация здесь, как и в целом на Кавказе.

Поэтому, депортировав 3/4 абхазов за пределы исторической Родины, царское самодержавие активизировало заселение Абхазии инородцами. В частности, после депортации автохтонов «Малой Абхазии», Дала и Цабала, власти приступили к организованному, но все же еще, пассивному освоению «заброшенных» земель Абхазии.

В«Малой Абхазии» первые колонии были основаны недалеко от Адлера, вдолинеЛияш,налевомберегур.Мзымта:Первинка(в1868 г.), Молдаванка и Высокая (в 1869 г.). Первинка вначале состояла из 20 греческих семей из Азиатской Турции, Молдаванка была основана молдаванами в количестве 50 семей, прибывших из Бессарабской области, а в Высокой обосновали 40 семей переселенцы из Херсонской области110. В 1869 г. на правом берегу р. Псоу, в бывшем ауле садзских князей Гечба, обустроено деревня Веселое из 100 семей молдаван, переселившихся из Кубанской области; на левом берегу р. Мехадыр 40 семей молдаван, прибывших из Бессарабской области, организовали деревню под названием Пиленково111.

В1874 году Главное управление наместника Кавказа опубликовало Положение о продаже в прибрежной полосе Черноморского округа 65000 дес. «казенной земли» в частные руки, которая в срочном порядке была раскуплена112.

К концу 60-х и нач. 70-х гг. начинается колонизация Дала и Цабала, важнейшего военно-стратегического региона Абхазии. После насильственного выселения в 1867 г. из этих регионов абхазскихобщин, правительство приступило к заселению Кодорского ущелья «преданным народом»113.

Первым долгом, власти «очистили» местность от цебельдинцев

идалцев, скрывавшихся в неприступных ущельях, особенно в уще-

115

лье реки Сакен. Весной 1868 г. для защиты будущих колонистов, в Дале были поселены отставные военнослужащие со своими семьями

– 61 семья (183 чел.)114. Это давала властям возможность проводить соответствующую работу по подбору мест для будущих поселений. Было принято решение в начале заселить шесть сел, которые получили названия в честь наместника Кавказа М.Н. Романова и членов его семьи. Первые колонии в этом регионе Абхазии были названы: Михайловское – близ укреп. Цебельды у р. Амткял, Ольгинское – у истоков Восточной Мачары, Александровское – на р. Келасур, Анастасьевское и Николаевское – в бывшем с. Науш и Георгиевское – в урочище Джампал. Одновременно были намечены запасные пункты в Мрамбе и в урочище Джегошкар, у северного склона горы Адагуа, где находились лучшие цебельдинские покосы115. В этот же период из контингента анатолийских греков было создано в Псху поселение под названием Марьинское. Надежды властей заселить Кодорское ущелье исключительно русскими крестьянами и на этот раз, как и в Садзене, не увенчались успехом; пригласительные объявления, направленные во внутренние губернии России, практически оставались без ответа. Несмотря на то, что начальник Сухумского военного отдела генерал В.А. Гейман был принципиально против заселения Цебельды иностранцами,однако,ввидутого,чтожелающихпереселитьсясюдароссиян было очень мало, Кавказское наместничество было вынуждено разрешить иностранцам создавать поселения в Цабале, Дале и Псху.

Истали здесь в основном анатолийские греки создавать колонии. Для ускорения адаптации колонистов, каждой семье бесплатно вы-

деляли земельные участки в размере 10 – 20 десятин, они на 15 лет освобождались от воинской повинности, на обустройство каждой семье выделялось по 40 руб., в течение первого года выдавались мука и крупа, с тем условием, чтобы провиант был возвращен в течение пяти лет, причем уплата начиналась с четвертого года. По ходатайству попечителя было разрешено выдать на каждый три семьи по 50 рублей на покупку коров. Для колонистов выписывали семена овощей; из Крыма было привезено по тысячу лоз на каждое селение116. Кроме того, власти колонистам бесплатно передали фруктовые сады, виноградники, пасеки, оставленные коренным населением. По далеко неполным данным Н.А. Дьячкова-Тарасова, на территории, выделенной под поселения, росло 5132 корней ореховых деревьев, до 700 яблонь,

116

айвы, персиков и других плодовых деревьев, 2324 корней виноградной лозы, – в несколько сажен длины каждая и около вершка в диаметре – при урожае лоза могла дать до 16-19 пуд. винограду 117.

Инородцы, особенно греки и мегрелы, поселялись и в городах Абхазии. Все каменные работы в Сухуме: мостовые, по постройке домов и набережной, производились приезжавшими на осень и зиму из Малой Азии греками. С мая по октябрь греки, опасаясь малярии, жили на родине. А что касается мегрелов, то они больше занимались торговлей. «Этот худосочный народ, выросший на болотистых низменностях Ингура, Цхенис-цкали и Риона, был способен только к торговле да к нетрудной культуре кукурузы; духаны в Сухуме, Очамчирах, Гудауте были в руках мингрельцев» – писал А.Н. Дьячков-Тарасов.118

Однако в годы русско-турецкой войны (1877 – 1878 гг.), с уходом российских военных подразделений из Абхазии, большинство колонистов было вынуждено покинуть новые места жительства. И лишь после окончания войны, удалось российским властям вернуть часть колонистов в эти же села, кроме жителей села Марьинское, которые были также поселены в Цебельде.

Б). Начало активного этапа колонизации Абхазии

С завершением последнего этапа депортации абхазов, царское самодержавие развернуло широкомасштабную деятельность по освоению опустевших земель абхазов. По сообщению начальника Сухумского отдела генерала В.А. Геймана, «уход значительной части абхазского народа представил в распоряжение правительства значительное количество свободной земли в культурной полосе отдела (более 60 тыс. дес.)»119. С этого периода в Абхазии начался активный этап колонизациистраны,ставший«однимиззвеньеввцепиеговеликодержавной колониальной политики на Кавказе»120. К кавказскому начальству и местным властям стали поступать просьбы от переселенцев различных национальностей о поселении их в Сухумском отделе. Сюда направились на постоянное жительство люди «разной веры и нации»121. Корреспондент газеты «Дроеба» констатирует, что в течение 5 – 6 лет на Абхазию «нахлынули греки, русские, болгары, немцы, мегрелы, имеретинцы, армяне и др.»122.

В Абхазии земли давали всем желающим, кроме абхазов. Как известно, самодержавие абхазов, выдавленных из исторической роди-

117

ны в Османскую империю, без основания на то обвинило в «измене» и запретило им вернуться на родину, а те, кому удалось остаться в Абхазии, были объявлены «виновным населением»123. Их лишили наследственного права на землю. Теперь землей, унаследованной от предков, они могли пользоваться «только в качестве арендаторов». Абхазы оказались без права на издольщину, на продажу124. Более того, по распоряжению властей, абхазам категорически было запрещено селиться на родине в прибрежье и в первую очередь в Сухуме и его окрестных селах. «До войны, – читаем в журн. «Иверия», – Сухум был довольно-таки большой город, вокруг него проживали абхазы… Неудивительно, что в близи главнейшего города Абхазии такое затишье, ибо абхазов в Абхазии нет, а те которые вернулись, не имеют права селиться ближе тридцати верст от Сухума»125. По сообщению газ. «Дроеба», «после последней войны, главным распоряжением было, не позволить абхазам селиться на землях между реками Кодор и Писирцха (Псырцха. – Т.А.), кроме них, всем остальным давалось право на поселение»126. По данным журн. «Квали», абхазам было запрещено селиться в междуречье Кодора и Аапсты127. Как отмечалось выше, в 1877 году были выселены и жители левобережья Кодора вплоть до р. Тоумыш, однако власти махаджирам, в основном тайно вернувшимся из Турции, разрешили вновь обосноваться в родных селах.

Само собой разумеется, что державная Россия была заинтересована в заселении Абхазии и всего Кавказа преимущественно русским населением128 как самым надежным в военно-политическом отношении контингентом129. Поэтому изначально собственниками и владельцами большинства свободных земель Абхазии стали русские помещики, чиновники, отставные офицеры, купцы и др. Параллельно из глубинных регионов империи сюда хлынули земледельцы-крестьяне. Профессор Г.А. Дзидзария выделил четыре основных вида колонизации Абхазии: арендная колонизация – раздача земельных участков арендаторам-крестьянам, прибывшим из разных стран и регионов Российской империи; дворянская – массовая раздача земель российским помещикам, крупным военным и гражданским чиновникам (Табл. №1); монастырская – выделение земель для монастырей (напр. Новоафонский Симоно-Кананитский монастырь получил 3278 дес. земли) и курортная – раздача земельных участков на льготных условиях «мелким чиновникам и офицерам»130.

118

Таблица №1

С П И С О К лиц, коим Высочайше пожалованы земли в Сухумском округе

119

АбГМ.Ф.4,оп.1,№127,л.4–5.

120