Учебное пособие 1256

Среди наиболее активных на Юге России западных фондов — американские фонды Сороса, Карнеги,

МакАртуров, немецкие фонды Ф. Эберта (СДПГ), К.

Аденауэра (ХДС), В. Белля («Зеленые»), «Красный Крест» и другие. Среди НПО наиболее известны Организация непризнанных народов и наций, Международный институт стратегических исследований (Лондон), Кавказская сеть НКО по проблемам беженцев и вынужденных переселенцев «CRINGO»; Международная сеть «Молодежное правозащитное движение» и др. Из западных и прозападных мониторинговых сетей, развернутых на Юге России, в первую очередь надо назвать Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов (EAWARN), которая является одним из учредителей международного Форума раннего предупреждения и раннего реагирования (FEWER). В свою очередь, в 2002 году FEWER поддержал проект по раннему предупреждению конфликтов FAST (от нем. Früh-

AnalysevonSpannungenundTatsachenermittlung), иницииро-

ванный в 1998 году Швейцарским Фондом Мира

(SwissPeaceFoundation – SPF )[19].

Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов (EAWARN) была создана в 1993 г. по инициативе директора Института этнологии и антропологии РАН Валерия Тишкова, на финансовые средства, предоставленные корпорацией Карнеги (США). Позднее к финансированию проекта присоединился американский Фонд Дж. Д. и К. Т. МакАртуров. Основными заявленными направлениями деятельности Сети являются:

С 1992 г. EAWARN было проведено более десяти тренинг-семинаров и конференций по вопросам урегулирования конфликтов для местных и международных неправительственных организаций, и активистов-миротворцев. Начиная с 1994 г., проводятся ежегодные семинары Сети [13].

«Сетью этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов» также осуществляется сотрудничество с аналогичным проектом по этническим

51

отношениям (Принстон, США), действующим в странах Восточной Европы. В 1995-1996 гг. EAWARN работал над совместным с Бергхофским центром по конструктивному урегулированию конфликтов (Берлин, Германия) проекту «Тренинг и поддержка в этнополитическом посредничестве»

[37].

В рамках программы ЮНЕСКО «Управление социальными трансформациями» (Managementof

SocialTransformations – MOST) осуществляются международные научные проекты, результатом которых становится широкое и долговременное межрегиональное и межгосударственное использование межэтнических отношений и конфликтов в постсоветских государствах, основанное на модели этнологического мониторинга [47].

На протяжении всего периода деятельности проекта к результатам исследований проявляется повышенный интерес со стороны исследовательских центров США, ряда стран Западной Европы, в том числе Скандинавии [13].

EAWARN построен по сетевому принципу: эксперты (сеть объединяет 35 экспертов в области межэтнических отношений), находящиеся в различных государствах бывшего

СССР, оснащены персональными компьютерами, располагают возможностями электронной почты, что позволяет производить обмен информацией между собой, с московским офисом и партнерами за рубежом [36, 37].

Материалы, подготавливаемые экспертами, содержат анализ ситуаций в различных частях постсоветского пространства, практические рекомендации для политиков, возможные сценарии развития имеющихся или потенциальных конфликтов. Информация обрабатывается в московском офисе, после чего поступает в адрес доноров – правительственных и неправительственных организаций ряда стран [35-37].

Подавляющее большинство других западных и прозападно ориентированных НПО также стремится осуществлять мониторинговые исследования. Например, организовать мониторинговую сеть на Юге России планирует

52

Всемирный банк (ВБ) [14]. С февраля 2005 г. ВБ на Юге России реализуется проект «Переходный период от образования к трудоустройству и вовлечение молодежи в общественную жизнь на Юге России». Проект, как это прописано в его программе, нацелен на изучение процессов в молодежной среде в ряде субъектов ЮФО, в частности, в Северной Осетии, Ингушетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии

иСтавропольском крае [8].

С2003 г. по всему миру развернулась деятельность целого ряда НПО в рамках «Глобального партнерства по предотвращению вооруженных конфликтов»

(«GlobalPartnershipforthepreventionofArmedConflict» – GPPAC).

Это — международная инициатива, кульминацией которой должна стать международная Конференция, посвященная роли гражданского общества в предотвращении вооруженных конфликтов и его взаимодействия с ООН в данном вопросе

[13].

Эти же НПО являются активными членами различных сетей неправительственных организаций, среди которых:

• Рабочая Группа по предупреждению и урегулированию конфликтов Конференции по странам СНГ;

• Кавказская сеть НКО по проблемам беженцев и вынужденных переселенцев «CRINGO»;

• «Женщины за жизнь без войны и насилия»;

• «Кавказский Форум НПО»;

• Международная сеть «Молодежное правозащитное движение»;

• «Северо-Кавказский Форум по миграции» и др.». Чрезвычайно важным разработчики данной программы

считают привлечение к миротворческой деятельности правового, политического, административного и управленческого ресурсов, которыми обладают органы государственной власти и управления [8].

Разжигателем межэтнической розни (русские националисты) является движение против нелегальной иммиграции (далее – ДПНИ) возникло фактически из ниоткуда

53

в 2002 году, известно стало после печальных событий в городе Кондопоге в 2006 и в Ставрополе в 2007. ДПНИ активно разыгрывает карту борьбы с «приезжими», оперативно принимает участие во всех возможных этнических конфликтах на территории России. ДПНИ отработан метод распространения недостоверной информации с использованием Всемирной Сети. Возможность разжигания межнациональных конфликтов доказана на примере Ставрополя и Кондопоги, где члены ДПНИ активно участвовали и тиражировали недостоверные слухи. В частности, во время конфликта в Ставрополе постоянно утверждалось, что «кавказцы отрезают в Ставрополе славянам головы». На военном сленге, такая политика называется «серой пропагандой», а на языке политтехнологов – «чёрным пиаром» [11, 17].

ДПНИ представляет из себя сетевую организацию, по типу тех, что устраивали оранжевую революцию на Украине. Кстати филиал ДПНИ в Украине имеет явную националистическую позицию, активно участвует в уличных столкновениях с представителями пророссийских сил [13].

Сайт WWW.DPNI.ORG зарегистрирован на имя некоего Владимира Морозова, имеющего в качестве контактного американский адрес — Administrative Contact: DPNI Vladimir Morozov c/o IPS — 666 Fifth Avenue, Suite 572, New York.

Сервер же, на котором расположен сайт движения, также находится в Соединенных Штатах, в Атланте.

ДПНИ активный участник и организатор межэтнических конфликтов в России. Через мониторинговые сети ДПНИ получает оперативную информацию о назревающем конфликте и немедленно начинает через СМИ и Интернет раздувать и «пиарить» его. Также эмиссары ДПНИ немедленно выезжают на место конфликта для снятия политических дивидендов на «русской тематике». Александр Поткин задерживался органами внутренних дел на подъезде к Ставрополю (совсем недавно в Карелии), куда спешил на очередной межэтнический конфликт.

В случае с ДПНИ и подобными им националистическими организациями, мы сталкиваемся с

54

новейшим явлением «сетевой войны» — «войне блогов». Популярность сетевых дневников в Интернет-сети (число российских пользователей Живого Журнала, например, превысило 1000000 пользователей) активно используются спецслужбами для информационной войны новейшего типа и манипуляции общественным мнением. В России сетевые дневники как правило ведёт интеллигенция, а также молодёжь, соответственно правильная работа с блогами приводит к необходимой манипуляции согласно операции базовых эффектов сетевой войны [23]. С наиболее популярными блоггерами ведётся активная работа на самом высоком уровне

– совсем недавно в их честь британский посол в России устроил официальный приём [14].

При западных институтах, так или иначе ангажированных спецслужбами, появились целые направления, занимающиеся блогами, формирующими информационную среду. Они отвечают за тэги, необходимые для пропаганды и раскрутки необходимых новостей, тем, правильно поданной информации.Например, во время событий в Ставрополе такими популярными «тэгами» были: «Отрезанные головы», «Отделяйтесь!», «Русских убивают», «Русское восстание», «конфедерация» и т.д. [13].

В своё время российские диссиденты и либералы смеялись над утверждениями, что, де, в Вашингтоне сидят американские офицеры и придумывают способы десакрализации знаковых персонажей советской идеологической системы (анекдоты про Петьку и Василия Ивановича Чапаева, слухи про еврейские корни Ленина и т.д.). Сегодня поседевшие асы информационной холодной войны сами это признают – они занимались идеологической пропагандой в стане противника[36, 37].

Ситуация повторяется, но в более изощрённой форме с использованием виртуального пространства Интернета. Подготовленные американские и британские эксперты, прекрасно владеющие русским языком и освоившие субкультуру российского Живого Журнала, как через своих

55

агентов в России, так и напрямую ведут сетевую войну против нашей страны, пропагандируя через Русскую Сеть определённые настроения. В том числе: межэтническую и межконфессиональную рознь. Причём современные технологии, а также мониторинговые данные, имеющиеся у них, позволяют оперативно организовывать конфликты и их информационное PR-сопровождение через Интернет [7].

Поскольку Северный Кавказ нашпигован американскими сетями, контролируемыми из разных центров: Тбилиси, Анкары, Панкисси, Ростова, Москвы, Брюсселя — США уже сегодня могли бы попытаться организовать веерную бархатную революцию по всему округу. Пока идёт доводка сети, прощупываются узлы и скрепы России на Кавказе, слом одного из которых будет призван разрушить всю конструкцию административно-государственной власти РФ на Кавказе по принципу домино. Институт конфликтологии при НАТО разрабатывает атлас потенциальных конфликтов на Северного Кавказа. В нём есть всё: этническая карта, криминальная, клановая, конфессиональная, природные ресурсы, волны миграции, ваххабиты. На нём показаны и точки потенциальных конфликтов. Разумеется, эти данные составляются на основе мониторинговой работы западных НПО в ЮФО, а также «сети Тишкова»[35-37].

Идет активное изучение конфликтогенных зон, особенно межэтнических. Именно для этих целей США и их военные союзники по НАТО через подставные фонды, институты и программы, а также через систему грантов скупают университетских экспертов из сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов (EAWARN), превратившихся за годы российских реформ в легальных поставщиков информации для западных разведок, в сенсорные датчики новейших «сетевых войн» [16].

Законодательное запрещение деятельности НПО в России, а также законодательное запрещение передавать российскими институтами на Запад за гранты, информации, которая может быть использована против государственного

56

суверенитета нашей страны, безусловно, даст положительный результат. Однако, как мы видим на примере деятельности ДПНИ и других полувиртуальных националистических организаций, сетевая война приобретает всё более изощрённые формы – манипуляции общественным мнением через Интернет, осуществляемой как сетевыми агентами западных спецслужб, так и напрямую спецслужбами других государств

[31-33].

В этих условиях необходимо задуматься о создании параллельных евразийских пророссийских сетевых организаций и НПО и евразийской системы блогов во всемирной паутине, призванной работать в российских интересах, используя для этого новейшие западные технологии, в поле деятельности и активного интереса западных сетей (Северный Кавказ, национальные Республики России, постсоветское пространство) [8, 10].

57

3. ТЕХНОЛОГИИ РЕАЛИЗАЦИИ СЕТЕВЫХ ОПЕРАЦИЙ И АТАК

3.1. Угрозы и особенности обеспечения безопасности личности в условиях реализации сетевых операций и атак 3.1.1. Группа информационно-психологического риска

Мировой литературный классик Л. Н. Толстой, как известно, предложил оценивать человека с помощью дроби: «Человек есть дробь. Числитель – это сравнительно с другими

– достоинства человека, знаменатель – это оценка человеком самого себя». Фактически это высказывание определяет степень адекватности самооценки индивида в сравнении с его оценкой, существующей в окружающем мире, считая последнюю объективной. Критерием в данном случае выступает единица, величина отклонения дроби от которой характеризует степень неадекватности индивида социальным нормам.

По большому счету, последний тезис можно рассматривать как некоторый критерий ИБ, ибо неадекватность самооценки является угрозой не только для личности, но и для социума, в который она встроена. Причем, обилие неадекватных субъектов чревато для общества и государства, обслуживающего его интересы, тяжелыми последствиями скачков энтропии.

Не вызывает сомнений, что этот критерий явно информационный, ибо сравнение идет между образами внутреннего и внешнего информационных пространств по отношению к субъекту. Начнём с группы риска.

Примером в данном случае может выглядеть человек с явно выраженным индивидуализмом и нарушенной коммуникабельностью, что очень характерно для современных молодых людей. Информационно-психологическая специфика подобных индивидов, как правило, замешана на их «махровом эгоизме», несущем опасность прежде всего близкому окружению такой личности. Это «эго» притупляет чувства к близким и вырабатывает исключительно потребительское

58

отношение к ним. Создавая свой «мирок» и ревностно ограждая его от всякого стороннего вмешательства, он демонстрирует отстранение от внешнего информационного пространства, претерпевающего сейчас революционные изменения. Все это порождает соответствующие информационно-психологические риски, управлять которыми весьма затруднительно. Неадекватность порождает изоляцию и деградацию личности. И дело не только в том, что этот человек теряет реальных (не интернетовских) друзей и не заводит новых, в силу своей некоммуникабельности он тормозит свое развитие и неизбежно по толстовскому критерию превращается в дробь, существенно меньшую единицы. При этом начинает проявляться агрессивная реакция на любую критику из внешнего мира, порождающая антагонистические конфликты в семье и на работе. В первую очередь, неадекватность такой (дробно не единичной) личности проявляется в ее категоричности, конфликтности и внешней непривлекательности, затрудняющих контакт с окружающими. Несмотря на обычно весьма завышенные самооценки, подобная личность не в состоянии критически оценить свой стиль одежды, общения и т.п.). Характерно отметить, что всякое направленное на улучшение образа замечание, особенно со стороны близких, такая личность «встречает в штыки». Параллельно просматривается склонность «сваливать» свои объектно учащающиеся неуспехи на происки некого внешнего (виртуального) врага. Трагедия такого индивида заключается в том, что снижая уровень самокритики в бытовых контактах и профессиональной деятельности, он закрывается в некую «скорлупу», лишая себя шанса вызвать хоть какую-либо привлекательность со стороны внешнего информационного пространства. Разумеется, ни о какой конкурентоспособности речь в данном случае идти не может (дробь, отличная от единицы, рынок интересовать не может), не смотря на то, что среди «одиночек» нередко встречаются творчески весьма продуктивные личности.

59

Личность такого типа обычно старается уйти в «виртуальный мир» либо в своих снах, либо в какой-нибудь религии. Однако настойчивые молитвы и утопические иллюзии (без активных и социально-ответственных действий) не несут облегчения, и жизненная неудовлетворенность нарастает.

Печально, что подобный человек приносит проблемы и близким. Если у подобного индивида появится ребенок, то пример такого родителя будет воспитывать в нем немотивированность к получению знаний и навыков, иждивенчество и неприспособленность к окружающей жизни. Попытка нивелировать эту проблему старшим поколением носит утопический характер. Бедные родители с таким «индивидуем» живут «как на вулкане», т.е. в постоянном ожидании новых «коллизий». Отсюда вытекает еще одно противоречие, которое загоняет проблему индивида в тупик.

Такова симптоматика и диагностика психотипа «одиночки» по критерию «дроби Толстого» в контексте обеспечения личной и общественной информационнопсихологической безопасности. Хорошо, если выход из этого тупика (его индивид с неполноценной «дробью Толстого» должен найти исключительно самостоятельно) не предложат активизировавшиеся экстремисты. По мере приближения к границам допустимого значения дроби обиженный на жизнь и травмированный человек своим чувством безысходности начинает привлекать их внимание (особенно в глобальной сети). В этом диапазоне обычно совершается попытка вербовки адепта, который при последующей интенсивной обработке может стать даже террористом-смертником. Сетевые атаки на людей призваны преумножить группы вышеуказанных личностей, которыми удобно управлять даже дистанционно («Ему немного подпоёшь, и делай с ним, что хошь»).

60