Раздел 4. Социализация и энкультурация.

В данном разделе мы выделим несколько человек, которые были важны для становления личности писателя. Среди них - Луиза Гуини, Уиппл и Роби Филлипс, Эдгар Аллан По и некоторые другие писатели.

Луизу Гуини Говард считал близкой подругой своей матери; не вдаваясь в отношения семей, отметим, что на втором году жизни семья Лавкрафтов останавливалась пожить в доме Гуини. Говард, как упоминалось, имел хорошую память, и события столь раннего детства отразились на дальнейшем его становлении. Луиза была писательницей (хотя Говард и находил ее поэзию невнятной), и к маленькому Лавкрафту относилась довольно тепло: читала ему книги, учила декламировать стихи; писатель и Гуини имели ряд сходств, можно предположить, что она стала для него некоего рода Анимой, наложившей отпечаток на восприятие мира в целом – ее черты, такие как «бесполое» отношение к жизни, восхищение перед ушедшими эпохами, отсутствие сильной заинтересованности в деньгах мы отмечаем и в самом Говарде. Луиза послужила одним из первых примеров мальчику, и он, как при импринтинге, зафиксировал в себе ее особенности.

В предыдущих частях работы мы много раз отмечали особенное влияние Уиппла Филлипса, дедушки, на писателя; настало время разобраться в нем конкретнее.

Деятельный и практичный человек с неиссякаемым запасом энергии, успешно строивший свой бизнес, занявший видное положение среди масонов, культурный и образованный, повидавший Европу, Филлипс имел широкий кругозор и пристрастие к литературе ужасов восемнадцатого века. Уиппл обладал обширной библиотекой, копившей множество знаний, где маленький Лавкрафт пропадал на дни и недели. Благодаря усвоению схем и моделей множества культур, интенциональный мир Филлипса, можно сказать, отличался особой широтой, что притягивало Говарда к нему. Дедушка стал фактической заменой отца, спасителем от матери и проводником в мир неизведанного. Высокие умственные способности и богатое воображение позволяли Уипплу придумывать для внука страшные и таинственные истории «о черных лесах, огромных пещерах, крылатых кошмарах… старых ведьмах с ужасными котлами и низких завывающих стонах» [3], которые стали мощной опорой для творчества Говарда, послужив толчком к написанию первых рассказов. Дедушка привез из Европы, а конкретнее Рима, старинные артефакты; а на рукавах рубашки носил запонки, на одной был римский Форум, а на другой – Колизей; это подогревало интерес мальчика к Античности, величественности римлян и их сооружений. Начало этому интересу послужила литература, «откопанная» Лавкрафтом в семейной библиотеке, и под влиянием дедушки мальчик начинает активно осваивать существующие в мире культуры. Вообще, Говард читал много, бессистемно и хаотично – из книг, наиболее повлиявших на его развитие, можно отметить «Тысяча и одну ночь», спровоцировавшую увлечение мусульманской культурой (которая ввиду множества ярких и интересных событий казалась ему куда интереснее, чем христианская). Благодаря сказкам Говард придумывает имя – Абдул Альхазред – которое в дальнейшем станет культовым для его произведений, имя безумного араба, создателя «Некрономикона» - книги ужасов. «История о старом мореходе», поэма, полная сверхъестественных событий, архаического слога и многочисленных литературных приемов также впечатлила маленького Лавкрафта, вдохновив его на написание собственных небольших поэм. «Это была моя гибель, ибо в возрасте восьми лет голубой небосвод аргонавтов и Сицилии для меня затмился миазматическими испарениями могил!» [4] – восклицал Лавкрафт о произведениях Эдгара Аллана По. Мистика, сверхъестественные события и готическая атмосфера крепко укоренилась в творчестве писателя на долгие годы. Среди литературы и книг Говард чувствовал себя как дома.

Конечно, не только в творчестве, но и в личностных чертах, в направленности и живому интересу ко всему мрачному. В целом, вся обстановка – и обилие книг, и истории дедушки – так переплеталась друг с другом, что не могла не породить гениального писателя.

Уиппл Филлипс передал внуку одну очень важную направленность – к наукам, а особенно к химии и астрономии. Лавкарфт лелеял мечту однажды стать астрономом, подробно изучал законы и созвездия, расширяя границы своего восприятия. «Он приступил к постоянным наблюдениям за небом, стал покупать соответствующие книжки, а также сочинять статьи на астрономические темы для собственных изданий и местной прессы» [3]. Интерес к точным наукам, материалистический подход к миру сохранились у Лавкрафта в течение всей жизни. К тому же, эта детская мечта красной нитью проходит через многие рассказы: Говард много пишет о неземных явлениях, творит «культ ночи». Многие рассказы пропитаны фантастической, связанной с космосом тематикой («Цвет из иных миров»). Маленький Лавкрафт очень сильно боялся темноты, пока дедушка не провел его через весь дом глубокой ночью – тогда боязнь писателя перед темнотой отступила [4]. Также из влияния дедушкиной библиотеки на личность можно отметить зачитанную до дыр книгу «Свет и Тень» Джона Б. Гофа, проповедующую трезвый образ жизни. Судя по всему, содержание книги убедило Лавкрафта соблюдать «сухой закон», всячески его отстаивать и рекомендовать в письмах друзьям.

Итак, трудно переоценить влияние дедушки и многих авторов на приобщение Лавкрафта к культуре мистического, ужасного и таинственного. Личность писателя во многом детерминирована влиянием близкого окружения и литературы.

Стоит отметить, что первое время из-за нервозности мальчик практически не посещал школу и преимущественно обучался дома, находясь в некоей изоляции от сверстников.

В 1896 году скончалась бабушка Говарда, и в доме наступил всеобщий траур, сопровождавшийся черными одеждами женщин дома Филлипсов, внушавшие ребенку ужас и отвращение, подавленным состоянием главного для него мужчины, вводившим ребенка в подавленное состояние. Трудный год оставил глубокий отпечаток на психике мальчика – в это время он заражается «идеей неотвратимости времени, неуклонности его хода» [3]. И, самое главное, Говард начинает видеть кошмары, нашедшие отражение в «Цикле снов», произведениях, где автор оспаривает действительность нашей реальности.