Миролюбов И. Династическая политика императора Константина Великого

невозможно. Таким образом, перед нами — ответ Константина на генеалогическую эскападу Максенция. Панегирик был про­ изнесен после поражения и гибели Максенция, т. е. Констан­

тин мстит уже мертвому врагу. Suppositus Максенций назван и у Псевдо–Аврелия Виктора (Epitome de caes. 40.13), т. е. Констан­ тин позаботился о том, чтобы его версия происхождения Максен­

ция была зафиксирована историописателями.

На основании высказанных суждений можем предположить, что Зосим передает нам действительную идеологему Максенция и, следовательно, сама версия об отсутствии брака между Кон­ станцием Хлором и Еленой происходит из противного Констан­

тину лагеря. Однако виновником того, что Максенций поднял этот вопрос, был сам Константин, который первым после эпохи императоров–тетрархов заговорил о принципах жесткого динас­ тизма. Сами императоры–тетрархи не имели никакой родо­ словной; при их дворе провел свою молодость и Константин, обеспечивая лояльность отца. Это подтверждает, что Констан­ тин признавался сыном Констанция — и им самим314, и тетрар­

хами. Наконец, при провозглашении Константина императором 25 июля 306 года его безоговорочно признавали сыном Констан­

ция британские легионы. Таким образом, вопрос о статусе матери и о браке его родителей не ставился в принципе.

Выяснив, когда вопрос был поднят, мы мало приблизились к пониманию того, каков был статус отношений Констанция Хлора и Елены. Нарративная традиция, рассматриваемая в хро­

нологической последовательности, изобилует мнениями. Иоанн Зонара в XII веке, словно подводя итог, отмечал, что о Елене

«авторы расходятся во мнениях» (Epit. hist. XIII.1, col. 10 97).

Дюканж полагал, что источники дают достаточно подтвержде ­

ний факту брака Констанция и Елены, с ним согласны Тиллемон

был девятилетний сын Кандидиан, которого он наметил «в цезари» (De mort. pers. 20.4) при том, что последний «был рожден от конкубины» (Ibid. 50.2). Однако это обстоятельство не помешало ему быть признанным внутри тетрар­

хиальной коллегии: за него была посватана дочь Максимина Дазы (Ibid. 50.6). Таким образом, среди безродных тетрархов сын от конкубины вполне призна­

вался законным сыном.

из Неаполя. Здесь Елена названа «женой (uxor) божественного Констанция» (CIL X.1483). Инициаторами установки надписями указаны городские магистраты и население. Таким образом, перед нами официальные надписи, которые демонстрируют, без сомнения, официальную точку зрения двора Константина Вели­

кого — родители императора состояли в браке, и Елена в 320–х гг. рассматривалась как вдова обожествленного императора.

Официальная точка зрения, конечно, не является гарантией, что брак имел место в реальности. Но, как мы отметили выше, на основании противоречивых данных нарративной традиции вопрос о реальном статусе брака Констанция Хлора и Елены вряд ли когда–то будет разрешен исследователями. Более того, его гипотетическое разрешение мало что дало бы для понимания эпохи и личности самого Константина Великого. Внутри тетрар­

хии вопрос о различиях между сыном императора от конкубины и от законной жены не ставился. Вопрос же о законности брака Констанция Хлора и Елены уже с 306 года приобретает харак­

тер политического спора: сам Константин, сделав выбор в пользу династизма, первоначально замалчивает этот сложный момент,

вто время как его противник Максенций открыто отрицает факт брака. Фигура Констанция Хлора, умершего и обожествленного

в306 году, превращается в своеобразную идеологему: ее исполь­ зуют и Константин, и Максенций. Победителем остался Констан­

тин, и в долгосрочной перспективе победила его точка зрения:

вего правление брак стал такой же реальностью, как и «проис­ хождение» всего рода Константина от императора Клавдия Гот­

ского. Сам Константин, сын своего отца, стал его наследником, а его мать получила титул августы, статус супруги обожествлен­ ного и матери правящего императора. Рассмотрим же ее положе­

ние в семье Константина.

b) Елена — мать императора

лена

У нас нет данных о том, когда Константин, бежав от двора Гале­

рия летом 305 года, встретил мать. Логично предположить, что,

112 Династическая политика императора Константина Великого

будучи провозглашен императором 25 июля 306 года, он пригла­ сил ее ко двору322. До получения ею титула августы в 324/325 гг.

оставалось немало времени, а до того положение Елены неясно. На основании фессалоникийской чеканки 318–319 гг. с портре­ том некой Елены и легендой «Helena Nobilissima Femina»323 иссле­ дователи324 предполагают, что она получила от сына этот титул.

Однако высказывалось мнение, что чеканка была посвящена жене цезаря Криспа, также Елене325. Вопрос вряд ли возможно

решить на основании только одного этого источника; признаем, что у нас нет надежных свидетельств того титула, которым поль­ зовалась Елена в ранний период правления своего сына. При­

мечательно, что она ни разу не упоминается в панегириках (в то время как отсылки к образу отца Константина, императора Констанция Хлора, нередки); о ней молчат Лактанций, Евсевий в своей «Церковной истории», Праксагор, т. е. вся современная интересующему нас периоду традиция. Едва ли не единствен­

ное обстоятельное сообщение о ее деятельности в это время сводится к краткому отрывку из письма императора Юлиана к коринфянам (в изложении Либания): «"У меня к вам (жителям Коринфа ) отцовская дружба. Ведь у вас жил мой отец и, оттуда выехав, как от феаков Одиссей, избавился от этого мно­

голетнего странствования". Затем, немного распространившись о ло е ке маче е, "здесь (в Коринфе )", говоришь ты, "отец мой отдохнул"» (Iul. apud Liban. Orat 14.30). Речь в отрывке идет о Юлии Констанции, сыне императора Констанция Хлора и его супруги Феодоры; брате (по отцу) Константина Великого и отце императора Юлиана. Поскольку, кроме жены/конкубины Елены и жены Феодоры, никакие другие женщины Констанция

Jahrbuch für Numismatik und Geldgeschichte. 1959/1960. Bd. X. S. 82–83.

ла а еме ное окр ение Константина Великого 113

Юлиан отмечает, что Елена способствовала скитаниям его отца326. На положение братьев Константина в этот период про­

ливает свет поэт Авсоний, который сообщает о том, как они «в богатой Толозе / мнимым изгнаньем (specie exilii) томясь, дни проводили свои» (De prof. Burd., 16, 11–12)327. Не касаясь

сейчас хронологии и географии ссылок братьев, отметим, что Константин удалил их от двора; Юлиан связывает это обстоя­

тельство с Еленой, но примечательно, что, хотя Константин и прислушивается к ее мнению, ссылка была мнимой, не сопря ­ женной с потерями328 в статусе. Справедливо говорить об ува ­ жении Константина к матери, а не о ее большом влиянии, кото ­ рое видит здесь О. Зеек 329.

Одной из важнейших резиденций Константина в «западный» период его правления была Августа Треверов, с которой сред­

невековая западная традиция прочно связывает Елену330. Эти данные мало что дают для понимания статуса Елены при дворе Константина. Скорее, их следует воспринимать в качестве стрем­

ления позднейших авторов заполнить лакуны в жизнеописании Елены. Бóльший интерес представляют две камеи этого периода,

326 Й. В. Дрейверс в принципе отказывается принимать эти сведения во внима­

ние: Helena Augusta. P. 52–53. Ft. 44.

327Здесь и далее перевод Ю. Ф. Шульца по изданию: Авсоний. Стихотворения.

М., 1993.

328Гиббон полагал саму их дальнейшую придворную карьеру показателем «брат­

ских чувств» Константина: Гиббон Э. Указ. соч. Т. I. С.591. См.также:

Op. cit. P. 116. Биограф Юлиана Р. Браунинг, откровенно додумывая текст источ­

ника, полагает, что братья под влиянием Елены были помещены «под своего

330 Сведения эти касаются в основном церковной деятельность Елены. В част­ ности, сообщается, что Елена передала епископу Агрицию свою резиден­

цию в Августе Треверов, которая и была им перестроена в Трирский собор Св. Петра; туда же она будто бы передала некоторые реликвии, найденные ею

хеологические раскопки действительно выявили наличие здесь резиденции с большим количеством фресок, которые изображают, как считается, членов семьи Константина. Вокруг идентификации изображенных персонажей идут споры; саму резиденцию, однако, связывают со старшим сыном Константина,

Криспом: Op. cit. P. 24–30.

114 Династическая политика императора Константина Великого

изображающие семью императора Константина Великого331. Пер­ вая камея, т. н. Gemma Constantiniana (ок. 312–315 гг.332), изобра­

жает сцену триумфа императора Константина, который (в образе Юпитера) едет на колеснице в сопровождении двух женщин и мальчика (очевидно, Криспа333). Колесницу сопровождают два кентавра и парящая Виктория с лавровым венцом в руках. Кон­

стантин смотрит в глаза обнимаемой им левой рукой женщины (очевидно, что это Фауста), а за его правым плечом представлена другая женщина, в которой следует видеть Елену. Своей рукой она приобнимет сына, одновременно повторяя жест Фаусты, ука­

зывая на мальчика. Вторая гемма, т. н. Ada Cameo (316–324 гг.334), изображает императорскую семью статично, без каких–либо сцен: пожилая женщина (Елена), крупное изображение мужчины (Константин), голова маленького ребенка (Константин–мл.), крупное изображение женщины (Фауста), юноша (Крисп). На обеих камеях бóльший акцент сделан на женщине, которая иден­

тифицируется как Фауста. Это можно объяснить тем, что в период борьбы за власть Константин, следовавший принципам дина ­ стизма, был заинтересован в рождении его супругой порфиро ­

родных сыновей (на второй камее в центре изображен как раз ее сын — Константин–мл.). В отличие от Фаусты Елена уже выпол­ нила свою задачу — дала государству императора, однако пока­

зателен факт ее присутствия в обоих случаях за правым плечом сына: мать находится при сыне и поддерживает его начинания.

331 Это не общепринятая, однако преобладающая в научной литературе иден­

тификация изображенных на камее персонажей, которой придерживаемся и

Nulli tam laeti triumphi — Constantine’s victory on a reworked cameo in Leiden // Babesch. 2015. № 90. P. 231. Существует, впрочем, более поздняя датировка — 324 год: A note on the Constantinian Cameo, now in Leiden // Babesch. 2015. № 90. P. 239–240.

333 Сторонники поздней датировки камеи предлагают видеть здесь третьего сына Константина Великого, Констанция: Op. cit. P. 239–240. Од­

нако в таком случае неясно, почему на камее 324 года должен быть изображен только один цезарь, малолетний Констанций, хотя у него было два старших брата–цезаря. Разумные аргументы против этой точки зрения:

Итак, в период борьбы Константина за власть Елена безус­ ловно находилась при сыне, но фигура ее сравнительно мало­

заметна. Несомненно, что она была окружена определенным почетом, однако говорить о каком–то официальном ее статусе и сопряженном с ним влиянии не приходится. Можем допустить, что она пользовалась титулом nobilissima femina, однако он не зафиксирован достаточно надежно. В каком–то смысле она в этот период уступала даже своей невестке, Фаусте, так как та упоми­ налась в официальных источниках (панегириках). Можно пред­

положить, что связано это было со спорным происхождением и статусом Елены, которые могли запросто стать мишенью для нападок в условиях борьбы Константина с соперниками. Ситу­

ация резко меняется в 324 году, когда Константин одолевает последнего противника, получает единоличную власть и удоста­

ивает мать и жену титула августы.

лена

C достижением единовластия Константин не замедлил распо­ рядиться императорскими титулами: 8 ноября 324 года335 титул цезаря, отнятый у Лициния–мл., получает средний сын Констан­ тина Констанций; очевидно тогда же336 жена и мать императора

становятся авгу́стами. Последней, кто носил такой титул, была дочь Диоклетиана и жена Галерия — Галерия Валерия337, кото­

рая погибла за десять лет до описываемых событий. Однако нет ничего удивительного в присвоении этого титула жене импера­ тора, — и это объясняет принятие титула Фаустой, порфирород­

ной женой правящего императора и матерью его сыновей. Иначе обстоит дело с «августой–матерью», в статусе которой оказалась Елена. Последней же «августой–матерью» до Елены была Герен­ ния Этрусцилла (250–251 гг.). Таким образом, решение Констан­

тина было до некоторой степени новшеством. Евсевий сообщает:

возглашения с официальным присвоением Констанцию титула цезаря (8 ноя­

чеканки в честь Елены — это лозунг «Безопасность (securitas) Государства»343, который окружает персонификацию Безопас­

ности на оборотной стороне монет. Несколько неожиданный для женщины лозунг, однако, становится понятен, если обратиться к тексту надписей в ее честь — приведем здесь фрагмент наиболее образцовых (с точки зрения перечисленных титулов):

Салерно: «Госпожа наша Флавия Августа Елена, божествен­

ного Констанция… супруга (coniunx), родительница (procreatix)…

Константина…, бабка (avia) … цезарей» (CIL X.517 = ILS 708).

Неаполь: «Госпожа наша Августа Елена, мать (mater)… Кон­ стантина и бабка (avia)… цезарей, жена (uxor) божественного Кон­

станция» (CIL X.1483).

Мы видим, что наряду с титулом («госпожа наша августа») над­

писи фиксируют подкрепляющий его генеалогический аргумент: Елена — супруга обожествленного императора, мать344 правя­

щего императора и бабка будущих. Это ставит Елену формально в превосходное положение по отношению даже к Константину, так как она является основанием и родоначальницей династии (и пышное слово procreatrix здесь очень удачно).

Выше мы уже отмечали исследовательский интерес к палом­

ничеству Елены, которое началось где–то в конце 326 года345; однако где она находилась до этого? Традиционно резиденцией Елены считается Сессорианский дворец в Риме346. Место житель­

ства для нас не столь принципиально; гораздо важнее обратить

343Op. cit. P. 53.

344Кроме пышного «procreatrix» и обычного «mater» надписи дают еще genetrix (CIL VI.1134 = ILS 709; CIL VI, 1135).

345Op. cit. S. 304.

346Этот вывод основан на сообщении Liber Pontiicalis, надпи си о проведен­ ном Еленой ремонте бань, расположенных рядом и пострадавших от по­

жара (CIL VI, 1136), а также устроенной в одном из залов дворца базиликой Санта–Кроче–ин–Джерусалемме, предназначенной для хранения реликвий,

привезенных Еленой из Святой земли: Il palazzo Sessoriano nell’area archeologica di S. Croce in Gerusalemme: ultima sede imperiale a Roma? // Mélanges de l’Ecole française de Rome. Antiquité T. 108, N 2 (1996). P. 771–815;

Op. cit. P. 361–362; Helena Augusta. P. 32–34.