История развития[править | править код]

В возникновении и развитии асептики и антисептики можно выделить пять этапов:

• эмпирический период (период применения отдельных, не обоснованных научно методов);

• долистеровская антисептика;

• антисептика Листера;

• возникновение асептики;

• современная антисептика.

Эмпирический период[править | править код]

Первые «антисептические» методы можно обнаружить во многих описаниях работы врачей в древние времена. За 500 лет до н. э. в Индии было известно, что гладкое заживление ран возможно только после их тщательной очистки от инородных тел. В Древней Греции Гиппократ обязательно покрывал операционное поле чистой тканью, во время операции использовал только кипячёную воду. В народной медицине в течение нескольких столетий для целей антисептики использовали мирру, ладан, ромашку, полынь, алоэ, шиповник, алкоголь, мед, сахар, серу, керосин, соль и др. Однако целенаправленные, осмысленные действия хирургов по предупреждению гнойных осложнений начались значительно позже — лишь в середине XIX века.

Долистеровская антисептика[править | править код]

Итальянский хирург XIII века Гуго Боргоньони (Ugo de' Borgognoni da Lucca) и его ученики утверждали, что для лечения ран необходимо первичное натяжение без нагноения, и предложил особую алкогольную повязку^[1]. Французский врач Амбруаз Паре в своей практике лечения ранений ограничивался простой повязкой и доказал, что огнестрельное ранение не вызывает отравления. До него в хирургии господствовало мнение, что огнестрельные раны ядовиты и что после удаления пули и очищения их следует лечить кипящим маслом или калёным железом^[2].

Венгерский акушер Игнац Земмельвейс в 1847 году предположил возможность развития послеродовой горячки (эндометрита с септическим осложнением) вследствие занесения студентами и врачами, при вагинальном исследовании, трупного яда (студенты и врачи занимались также в анатомическом театре).

Земмельвейс предложил перед внутренним исследованием обрабатывать руки хлорной известью и добился феноменальных результатов: в начале 1847 года послеродовая летальность вследствие развития сепсиса составляла 18,3 %, во второй половине года снизилась до 3 %, а на следующий год — до 1,3 %. Однако Земмельвейса не поддержали, а травля и унижение, которые он испытал, привели к тому, что акушер был помещён в психиатрическую лечебницу, а затем, по иронии судьбы, в 1865 году умер от сепсиса вследствие панариция, развившегося после ранения пальца во время выполнения одной из операций.

Заслуги Земмельвейса были оценены лишь через несколько десятков лет, уже после открытий Пастера и Листера, когда соотечественники поставили ему памятник на родине.

Французский фармацевт и врач Жюль Лемер (Jules Lemaire) с 1859 года использовал фенол (карболовая кислота) для борьбы с гнойными инфекциями. Лемер указал на воздушную среду как на источник брожения, гниения, разложения. Придерживаясь зародышевой теории брожения и гниения, он предложил в 1865 году карболовую кислоту для дезинфекции, сохранения пищевых продуктов, а также против различных болезней в медицинских учреждениях^[3][4][5]. 

Н. И. Пирогов не создал цельного учения об антисептике, но он был близок к этому. Н. И. Пирогов применял в отдельных случаях для лечения ран антисептические средства — нитрат серебра, хлорную известь, сульфат цинка, винный и камфорный спирты^[2].

Н. И. Пирогов пытался организационно решить проблему профилактики хирургических инфекций, требуя устройства «особого отделения» для заразных больных. Он сформулировал один из главных постулатов современной антисептики: принцип разделения потоков на «чистых» и «гнойных» больных.

Всё это, конечно, не могло совершить переворот в науке. «Лёд тронулся» по-настоящему только после великого открытия Луи Пастера (1863), впервые строго научно доказавшего, что причиной брожения и гниения являются микроорганизмы, попавшие извне в виноградный сок при производстве вина из воздуха или с окружающих предметов. Интересно, что Пастер, не являющийся не только хирургом, но и вообще врачом, совершенно правильно оценивал значение своего открытия для медицины. Обращаясь к членам Парижской академии хирургии в 1878 году, он говорил: «Если бы я имел честь быть хирургом, то сознавая опасность, которой грозят зародыши микробов, имеющиеся на поверхности всех предметов, особенно в госпиталях, я бы не ограничивался заботой об абсолютно чистых инструментах; перед каждой операцией я сначала бы тщательно промывал руки, а затем держал бы их в течение секунды над пламенем горелки; корпию, бинты и губки я предварительно прогревал бы в сухом воздухе при температуре 130—150ºC; я никогда бы не применял воду, не прокипятив её».