Фурсенко А. Американская революция и история США. 1978
.pdfопровергают это положение (Соmmagеr Н. S. The revolution as a world ideal. - Saturday review, 1975, September 13, p. 13-19. ). Но их аргументация отличается
непоследовательностью и малоубедительна. Одни утверждают, что конституция логически продолжила ы закрепила основные положения
Декларации независимости (Кauper P. G. The higher law and the rights of man. - In: America's continuing revolution. Washing ton, 1975, p. 51-52.). Другие, наоборот,
считают, что как юридический документ иного характера конституция 1787 г. и не должна была повторять сказанное в Декларации независимости Что бы ни говорили сторонники школы «согласия», бесспорным остается факт, что конституция 1787 г. не гарантировала равных прав и одинаковой свободы всем американцам. Провозглашенная ею свобода была по своей классовой сути буржуазной, а упомянутые в ней «права человека» стояли в прямой связи с обладанием собственностью.
В уже упоминавшемся докладе на конгрессе 1975 г. в Сан-Франциско американский историк Р. Палмер признавал, что «среди всех прав
выделялось право собственности» (Palmer R. Les droits de 1'homme. San Francisco,
1975.) Оно и составляло стержень нового правопорядка. Однако, следуя своей ранее выработанной концепции, Пал-мер квалифицировал американскую революцию как демократическую, хотя в действительности это была буржуазная революция со всеми характерными для нее чертами ограниченности.
Американская революция существенно продвинула вперед процесс демократизации политической жизни. По разным поводам и в силу разных обстоятельств, но во всех случаях под давлением массового движения в законодательство штатов были внесены статьи и положения, менявшие старый порядок в сторону его демократизации. «Люди получили больше власти и больше свободы, чем они имели до обретения независимости, - пишет М. Дженсен. - По крайней мере некоторые из них заразились новым духом п заняли новую позицию в отношении общества, в котором они жили. Они дали явно понять, что хотели бы в будущем больше власти и больше
свободы» (Jensоn M. The American people and the American revolution, p. 35.).
Включение в 1789 г. Билля о правах в текст американской конституции способствовало некоторой демократизации этого документа. Однако Билль о правах отнюдь не был естественным продуктом рутинного конституционного процесса, как это утверждает, например, Р. Палмер. Чтобы обосновать свою позицию, он заявляет, что «за период с 1770 по 1790 г. революционный энтузиазм ослабел». Но кто же в этом случае были люди, сражавшиеся за свободу в войсках Вашингтона и завоевавшие победу в войне за независимость, а после окончания ее настойчиво добивавшиеся демократических преобразований? Разве в Америке не произошло столкновения по вопросу о принятии конституции, в ходе которого противники «федералистов» обвиняли создателей конституции в отсутствии демократических свобод? «После того как правительство приступило к своей деятельности, - пишет Р. Палмер, - первый конгресс, опираясь на статью конституции, позволявшую ему вносить в нее изменения, предложил около дюжины поправок, десять из которых были ратифицированы». Это правда, но не вся. Мало сказать, что конгресс
принял Билль о правах, важно отметить, почему это произошло. Следует подчеркнуть, что принятие Билля о правах явилось непосредственным результатом нажима «снизу».
Провозглашение демократических свобод, даже в их ограниченном буржуазном толковании, как это было в Америке, являлось важным итогом революции. Господствующие классы вынуждены были пойти на уступки. Они сделали это и при решении других вопросов. Как уже отмечалось, важнейшей проблемой революции был вопрос о земле. Если сравнивать конечные итоги, достигнутые в результате революции при решении аграрной проблемы в Америке и во Франции, нельзя не признать, что в США развитие пошло более демократическим путем. Французская революция приложила несравненно большие усилия для ликвидации старого порядка, но во Франции процесс демократизации земельных отношений и их перестройка на капиталистический лад были гораздо сложнее. Впрочем, и в Америке демократизация земельных отношений носила ограниченный характер. Она проходила под знаком укрепления крупной собственности на землю в ущерб интересам мелких производителей.
Феодальные институты в США, носившие, как уже отмечалось, в значительной мере символический характер, были полностью упразднены. Многие крупные земельные имения поделены и распроданы по частям. Однако значительная часть экспроприированных земель оказалась в руках земельных спекулянтов, хотя кое-что досталось мелким и средним собственникам. Западные земли были превращены в национализированный общественный фонд и пущены в свободную продажу, но условия распродажи были таковы, что это приносило выгоду лишь крупным собственникам. Только после Гражданской войны 1861 - 1865 гг. п принятия Гомстедакта земли стали раздаваться мелкими участками. Правда, сам по себе акт национализации западных земель, открывший их для свободного приложения капитала, демократизировал аграрные отношения. Частная собственность на землю возникала там на новой капиталистической основе, а это, как указывал В. И. Ленин, явилось важнейшим условием передового фермерского пути развития капитализма в
сельском хозяйстве (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 17, с. 129. ). Решение аграрной
проблемы имело также важное значение для промышленного капитализма, ибо «предопределило создание в ближайшем будущем внутреннего рынка для развивающейся промышленности городов» (Куропятник Г. П. 1) О пути
развития капитализма в земледелии США в домонополистическую эпоху. - Новая и новейшая история, 1958, № 4, с. 41; 2) Земельный вопрос и революционная ситуация в Северной
Америке накануне войны за независимость США. - Вопросы истории, № 8, 1976.) . Однако
сохранение системы рабства в огромной степени сводило на нет значение буржуазных аграрных преобразований. Система рабства была тормозом не только для развития капитализма в сельском хозяйстве США, но и экономического развития страны в целом.
Американская революция предшествовала французской. Пример победоносного восстания окрылял французских революционеров и укрепил
их веру в успех революции (Fohlen С. The impact of the American revolution on France. -
In: The impact of the American revolu tion abroad. Washington, 1976, p. 21-38.) . К. Маркс
отмечал, что американская война за независимость дала «первый толчок европейской революции XVIIТ века» и «прозвучала набатным колоколом для европейской буржуазии» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 17; т. 23, с. 9.) Однако иногда делаются необоснованные попытки приписать американской революции роль, которую она не играла. Например, Мак-Дональд объяснял крестьянские восстания во Франции влиянием французских солдат, воевавших в Америке. Это утверждение было опровергнуто Ж. Годшо
(McDonald F. The relation of the French peasant veterans of the American revolution to the fall of feu clalism in France. 1789 - 1792. - Agricultural history. 1951, October, p. 151 - 161; Godechot J. Les combat-tants de la guerre d'Independence des Etats-Unis etles troubles agraires en France de
1789 a 1792. - Annales historiques de la revolution francaise, 1956, p. 292 - 294. ).
Программные документы американской революции, Декларация независимости и конституции отдельных штатов, в особенности Пенсильванская, конечно, оказали влияние на французскую Декларацию прав человека и гражданина, а также на конституции 1791 и 1793 гг. Но не следует забывать, что творцы американских и французских революционных деклараций, а также конституций пользовались одним источником - идеями английских буржуазных философов и французских просветителей.
Интерпретация американской революции в значительной степени определяется политическими соображениями. Это отражается и в спорах, которые ведутся вокруг вопроса о том, каково было ее влияние на последующее историческое развитие. Даже те, кто в принципе подвергает нападкам «социальные революции», решительно настаивают на достоинствах американской революции. К. Боулдинг по этому поводу заметил: «Мы чувствуем некоторую обязанность любить революцию в принципе, так как мы сами родились в результате революции. С другой стороны, мы боимся и относимся к революциям с подозрением... Наше отношение к революции состоит из смешанного чувства любви и ненависти. С одной стороны, мы умиленно взираем на наши первые шаги, а с другой - в нас сидит подсознательная боязнь разбиться» (Воulding К. Е. The United States
and revolution. Santa Barbara, 1961, p. 4).
Показательно, что сторонники теории «согласия», подвергая сомнению или даже отрицая социальный характер войны за независимость, в том случае, когда речь заходит о сопоставлении американской революции с другими революциями, настаивают на ее приоритете. Представители апологетической школы не замечают при этом или сознательно закрывают глаза на то, что они впадают в неразрешимое противоречие. Ибо, с одной стороны, при обосновании тезиса о «бесконфликтном» характере развития США они настаивают на «исключительности» американской революции, а с другой, - желая изобразить ее в роли эталона демократического развития и образца для развивающихся стран, доказывают ее «универсализм». Очевидно, что «исключительность» и «универсализм» - понятия взаимоисключающие.
Между тем в литературе последних лет все чаще и все настойчивее делаются попытки увязать рассмотрение американской революции и ее сравнительную характеристику с политическими задачами сегодняшнего
дня. «Создала ли американская революция прецедент в истории западного мира, призваны ли Соединенные Штаты выполнить историческую миссию и не показывают ли они своим примером образец для всех?». Этим вопросом заключает свою работу французский историк Каспи ( (Кaspi Op. cit., p. 26). Американский историк Р. Моррис высказывается по этому поводу более решительно. Подчеркивая преимущества американской революции, Моррис прямо заявляет, что получившие независимость страны колониального мира должны следовать примеру США. Этой теме целиком посвящена его работа «Развивающиеся нации и американская революция». Своп рекомендации Моррис пытается, в частности, подкрепить сопоставлением революции в США с социалистическими революциями и прежде всего с Великой Октябрьской социалистической революцией 1917г. в России. Для Морриса этот вопрос решается однозначно - в пользу американской революции. Но для мирового революционного движения, как это вынужден признать американский историк, он отнюдь не решается таким образом (Мorris R. The
emerging nations and the American revolution, p. 128.).
Известный социолог Арендт в книге «О революциях» также отводит этому вопросу центральное место. Автор не скрывает, что проблема приоритета американской революции интересует ее с точки зрения престижа США па международной арене. Она говорит об Атлантическом сообществе как о «последнем оплоте западной цивилизации» и сожалеет о том, что американская революция до сих пор не получила должного признания. «В последнее время, когда революция стала одним из самых распространенных явлений всех стран и континентов, - пишет она, - отказ включить американскую революцию в революционную традицию ударил бумерангом по внешней политике США. Даже революции на американском континенте говорят и действуют так, будто они заучили опыт революций во Франции, России, Китае и никогда не слышали ничего подобного о такой
вещи, как революция в Америке» (Arend t H. On revolution. New York, 1963, p. 217-
218.) . Другой американский историк Д. Лэси, подчеркивающий в своей книге «Значение американской революции» ее «универсализм», также сожалеет, что XIX и XX вв. оказались «разочаровывающими», поскольку американизм не удалось распространить на остальной мир (Lacy D. The meaning
of the American revolution. New York, 1964, p. 284-285.).
Нет никаких оснований умалять значение американской революции, сыгравшей исключительно важную роль в истории США. В 1918 г. В. И. Ленин в «Письме к американским рабочим» писал, что борьба за независимость в Америке показала в то время «образец» революционной войны. Он отмечал, что восстание американских колоний против Англии было «одной из тех великих, действительно освободительных, действительно революционных войн, которых было так немного среди громадной массы грабительских войн» (Лeнин В. И. Полн. собр. соч., т. 37, с. 48.) . Однако, если говорить о вкладе американской революции и ее заслугах перед историей по сравнению с той ролью, которую сыграла близкая к ней по времени французская революция, необходимо признать, что значение последней было неизмеримо большим. «Для своего класса, для которого она работала, для буржуазии, - говорил В. И. Ленин, - она сделала так много, что весь XIX век, тот век, который дал цивилизацию и культуру
всему человечеству, прошел под знаком французской революции. Он во всех концах мира только то и делал, что проводил, осуществлял по частям, доделывал то, что создали великие французские революционеры буржуазии...» (Там же, т. 38, с. 367. ). Этим и объясняется тот факт, что опыт революционной борьбы во Франции оказал сильное влияние на последующее развитие мирового революционного движения, несравненно большее, чем революция в Америке. Что же касается Великой Октябрьской социалистической революции 1917 г. и других более поздних революций социалистического типа, то огромное влияние, оказанное ими на историческое развитие XX в., определяется тем, что революции эти знаменовали собой переход от капитализма к новой более передовой социально-экономической формации - социализму. Поэтому исторически значение и роль американской буржуазной революции и революций социалистических совершенно несопоставимы. Объективно социалистические революции явились следующим этапом по пути прогресса человеческого обществе!. Подобно революционным движениям в других странах, американская революция сопровождалась ломкой и перестройкой старой системы. Если же говорить о глубине совершенных ею преобразований, то следует отметить, что характер американской революции зависел от исторических условий, в которых она происходила, прежде всего - от соотношения классовых сил. Эти факторы определяли степень свободы, характер «прав человека» и другие отмеченные выше ее особенности. Перемены, к которым привела революция в Америке, были обусловлены рамками буржуазных преобразований, чем и объясняется их исторически ограниченный характер.
'Сыны свободы', подняв мост, предотвратили карательную операцию английских войск против американских повстанцев. Карикатура худ. Э. Сореля