Канке В.А. Энциклопедия философии науки

Глава 2. Античная философия науки

роявлений и развивает многозвенные теории, в которых, кроме всего прочего, находят свое объяснение и известные черты дискретности этих явлений. При этом физики не отказываются от концепта непрерывности: непрерывность и дискретность не следует противопоставлять друг другу. Как весьма прозорливо отметил Аристотель, «утверждающие существование неделимых тел неизбежно должны войти в конфликт с математическими науками...» [1, т. 3, с. 352] (с их концептами непрерывности. – В. К.).

Крайне важно понимать, что научные новации по-настоящему действенны лишь тогда, когда они, во-первых, оформляются концептуально (для атомистов физическая наука оставалась тайной), вовторых, включаются в широкий научный контекст. Кажется, что физические гипотезы не зависят от математики, но пример с атомистами убеждает в обратном. Следует отметить, что многие авторы, пишущие о древнем атомизме, склонны рассматривать его чуть ли не как прямое введение в современную науку, особенно в математику и физику. Но в концептуальном отношении дистанция между древними атомистами и, скажем, современными физиками огромнейшая.

Неудивительно, что очень скоро древний атомизм встретился с трудностями, которые ему не суждено было преодолеть. Скандальную известность в этом смысле приобрело открытие нерациональных

чисел. Так, 2 является нерациональным числом, т. е. нельзя длину гипотенузы прямоугольного треугольника с единичными катетами представить некоторым числом атомов пространства, амер. Это самым серьезнейшим образом подрывало устои древних атомисти- ческих построений.

2.5. Идеализм Платона: решающий концептуальный поворот

Будучи неудовлетворенным результатами исследований филосо- фов-физиков, Сократ обратился к нравственной философии. Стремясь к общим определениям, он явно избегал отягощения философствования «привязанностью» к материальному, изменчивому и чувственному. Усвоив взгляды Сократа, его великий ученик Платон сумел в основных чертах представить концепцию идей.

41

Часть 1. Общая философия науки

По подсчетам А.Ф. Лосева, в произведениях Платона термин идея встречается всего лишь 96 раз (термин эйдос – 408 раз) [2, с. 243]. Причем исследователи сомневаются, что у Платона можно найти четкое определение природы идеи и эйдоса. Господствующее мнение состоит в том, что согласно Платону идея есть умопостигаемый прообраз чувственного изменяющегося мира. Вещи причастны идеям. В этой причастности идеи выступают как эйдосы, сущности вещей, которые греки часто называли формами. В контексте древнегреческой философии идеи – это неизменное, вечное, совершенное, противостоящее материальному, изменчивому, бренному, несовершенному. С позиций современной науки идеи – это концепты (в том числе понятия). Если иметь в виду предварительность характера рассуждений Платона, то целесообразно расценить идеи как эрзацконцепты. Как бы то ни было, именно Платону удалось первым представить мир концептуального как область особого, первостепенного философского интереса. В концептуальном отношении Платон – подлинный новатор.

При оценке философии науки Платона всегда следует иметь в виду две стороны его творчества: концептуальность и дуализм идей и вещей. В качестве концептуалиста Платон бывает очень убедительным. Но как только ему приходится касаться мира вещей, природных и социальных явлений, так сразу же на место науки встают призраки мифа и утопии.

Âкачестве концептуалиста Платон в полной мере осознавал, что:

1)наука концептуальна; 2) отказ от концептуальности приводит к мифологии; 3) в науке следует быть логически строгим, в частности, руководствоваться аксиоматическим методом; 4) решению научных вопросов способствует сократовский диалог (включающий стадии иронии и способствующий отторжению мнимого знания) и майевтика, постижение смысла идей.

Дуалист Платон чувствует себя крайне неудобно и в качестве физика (космолога), и в ранге эстетика, а отчасти даже этика и политолога. Строго говоря, для Платона мир изменяющихся явлений неподвластен науке, а потому физика, к примеру, наукой не является. Дуализм Платона вынуждал его ставить выше земного мир идей, а это прежде всего идеология (т. е. философский логос) и математика, где арифметика господствует над геометрией (ибо вторая в силу ее при-

42

Глава 2. Античная философия науки

частности к пространству не столь идеальна, как первая). Иерархия наук выглядит, по Платону, как нисхождение от философии к арифметике и геометрии. Современный исследователь вряд ли согласится с указанной иерархией: математика отнюдь не находится между философией и, скажем, физикой. Подобно физике математика является частной наукой, и нет оснований для возвышения ее над другими дисциплинами.

Платон считал высшим началом Благо, или Единое, которому противостоит начало идеальной множественности, Диада. В мире идей есть и Единое, и множественность (Бытие, Покой, Движение, Тождественность, Различие). Нетрудно заметить, что Диада выступает у него как источник движения в мире идей (но не в мире реальных явлений!). Введение представления о Диаде выглядит произвольным актом.

Довольно мучительно искал Платон путь воссоединения идей с изменчивыми вещами. На этот счет он реализовывал два пути. При построении космологической картины мира (диалог «Тимей») он приписал соединение материи с математическими и философскими идеями божественному Демиургу, основателю гармоничного космоса. В «Государстве» и «Законах» Платон предписывал людям в их стремлении к идеальному государству подражать идее Блага, выступающей в общежитии людей в облике Справедливости. На этот раз получился не космологический миф, а социально-политическая утопия. Но почему именно утопия? Разве в государственных делах люди не руководствуются, причем вполне успешно, ценностью справедливости? Выдающийся философ К. Поппер обвинял Платона в безответственном проведении социальной инженерии [3]. Но мы считаем, что социальная инженерия вполне уместна. Беда Платона состояла не в его приверженности идее социальной инженерии, а в подмене ценности справедливости эрзацидеей справедливости, придуманной не только без учета реального положения дел, но и в отсутствии социально-политической теории. Справедливость как ценность выражает концептуальное содержание существующих общественных отношений и позволяет их совершенствовать. Платоновская идея справедливости – утопия, родившаяся в фантазии философа, который плохо ориентировался в существе социально-полити- ческих теорий.

43

Часть 1. Общая философия науки

Одна из ошибок Платона состояла в его отождествлении философских категорий, математических конструктов и ценностей, что, разумеется, недопустимо. Аксиологическим аспектом обладают ценности, но никак не математические конструкты. Естественно, не может существовать какое-то космическое Единое-Благо. Бесспорно, Платон был весьма компетентен относительно аксиоматического метода в математике и диалектического метода Сократа. Но по поводу методов естествознания его философия полностью безмолвствовала. На наш взгляд, следует также признать значительный вклад Платона в гуманитаристику, ибо его концепция аксиологических идей явилась предтечей современных социально-политических и этических теорий с их концептуально-ценностным содержанием.

2.6. Аристотель: философско-научный анализ

Аристотеля по праву считают великим систематизатором антич- ной философии и науки. Он прекрасно осознавал, где именно находились болевые точки нарождавшегося научного знания. Согласно Аристотелю в проблематизации нуждаются прежде всего вопросы осмысления четырех основных начал (причин): материи, формы, движения и цели. Особое внимание он уделял формам как концептам.

Теория форм против концепции идей. Аристотель понимал, что корень неудач, которые преследовали Платона в его попытках создать теорию реальных, природных и социальных явлений, заключался в противопоставлении идей вещам. Отсюда следовал вывод, что ни в коей мере не отказываясь от концептуальности научного знания, следует преодолеть разрыв между идеями и реальными вещами. Фактически это означало, что на место идей нужно поставить эйдосы, которые в отличие от платоновских идей не просто сопутствуют вещам, но по-настоящему присущи им, составляют их сердцевину.

Для обозначения концептуального начала вещей греки использовали три термина: eidos, morphe и logos. Видимо, дистанцируясь от «правоверных» платоников, Аристотель стал предпочитать термин morphe (в переводе на латинский – forma). Под формой греки обыч- но имели в виду не внешние очертания вещи, а ее образ. Разумеется, Аристотель не мог удовлетвориться столь неопределенным представлением. Он писал: «Если видовое отличие разделить на его видовые

44

Глава 2. Античная философия науки

отличия, то одно из них – последнее – будет формой и сущностью» [1, т. 1, с. 213]. Относительно последнего видового отличия вторичен и вид, и род, ибо по своей природе они полностью определяются формой. Формы являются подлинными субстанциями, поскольку они ни от чего не зависят.

Поясняя смысл аристотелевского учения о формах и платоновской концепции идей, приведем показательный пример. Допустим, рассматривается электрон, обладающий зарядом (q1), массой (m1), импульсом (p1), кинетической энергией (E1), скоростью (v1). Но что такое электрон, с точки зрения платоника, перипатетика, современного ученого? Платоник в соответствии с концепцией идей вынужден утверждать, что есть идея электронности, которой сопричастен каждый электрон. Последователь Аристотеля стремится определить сущность, форму электрона, его движущее начало. Остается неясным, может ли претендовать на роль формы, скажем, заряд (q1).Современный ученый скажет, что электрон – это объект, обладающий свойствами, величины которых либо дискретны, либо варьируются в некоторых пределах.

Как видим, ни воззрения Платона, ни представления Аристотеля невозможно строго согласовать с современной наукой. И все-таки Аристотель стоит к науке ближе, чем Платон. Предположительно, можно называть сущностью электрона его главное свойство, а именно заряд. При таком предположении многие утверждения Аристотеля относительно формы окажутся приемлемыми. Своим учением о формах Аристотель, безусловно, способствовал становлению современного научного стиля мышления. Аристотель как автор нового концептуального понимания мира осознавал, что перед ним открываются ранее неизведанные перспективы развития всего комплекса научных дисциплин. Действуя в манере, достойной подлинного новатора, он стал основателем логики и этики, а также добился интересных результатов в осмыслении физических, биологических и психологических вопросов.

Логика Аристотеля. Подобно другим античным философам Аристотель был не очень обеспокоен возможной относительной самостоятельностью логики (он называл ее аналитикой) от содержательных наук. Центральная мысль состояла в том, что говорить о существующем следует правильно. Говорить правильно означает назы-

45

Часть 1. Общая философия науки

вать существующее существующим, а несуществующее несуществующим. Именно в таком случае суждения являются не ложными, а истинными. Ложные суждения разрывают органическую связь бытия и языка, что грозит людям различными бедами, прежде всего отсутствием взаимопонимания. Правильная речь предполагает строгое следование определенным логическим законам. Так, согласно закону противоречия «противолежащие друг другу высказывания об одном и том же не могут быть правильными» [1, т. 1, с. 280]. В соответствии с законом исключенного третьего «из двух противолежащих друг другу утверждения и отрицания ... одно необходимо должно быть истинным» [1, т. 2, с. 100–101], третьего не дано.

Âрассуждениях следует быть точным: «Каждое слово должно быть понятным и обозначать что-то, и именно немногое, а только одно; если же оно имеет несколько значений, то надо разъяснить, в каком из них оно употребляется» [1, т. 1, с. 280]. Аристотель, таким образом, формулирует хорошо известный закон тождества: каждое слово при повторении должно иметь одно и то же содержание. Не чужд Аристотель и закону достаточного основания, согласно которому всякое истинное высказывание нуждается в основании: «Всякое обучение и всякое основанное на размышлении учение исходит из ранее имеющегося знания» [1, т. 2, с. 257].

Âлогическом отношении особенно продуктивным оказалось открытие Аристотелем силлогизма – дедуктивного умозаключения. Из двух посылок, имеющих субъектно-предикатную форму, следует заключение, также имеющее субъектно-предикатную форму. Ниже приводится пример силлогизма.

Все аспиранты изучают философию (все М суть Р) Иванов – аспирант (S суть M)

Иванов изучает философию (S суть Р)

Посылки стоят над чертой, которая обозначает слово « следовательно». Заключение стоит под чертой. Во всех трех определениях есть субъект («аспиранты», «Иванов» и вновь «Иванов») и предикат («изучают философию», «аспирант» и «изучает философию»). В скобках силлогизм записан с использованием буквенных обозначений.

46

Глава 2. Античная философия науки

М – средний термин, он присутствует лишь в посылках, Р – большой термин , S – малый термин. Своей силлогистикой Аристотель заложил основы теоретического осмысления цепей умозаключений. Огромной заслугой Аристотеля перед научным сообществом является разработка учения о способах научного доказательства, путях достижения дедукции истинных положений из аксиом и теорем. Крайне важно, что Аристотель использовал буквенные обозначения – это позволило записывать многозвенные умозаключения в экономном виде.

Логика Аристотеля включает и учение о категориях, наиболее полный список которых содержит десять наименований: субстанция (или сущность), количество, качество, отношение, место, время, положение, обладание, действие, страдание. Категории призваны выразить основные роды бытия. Логические открытия Аристотеля на века обеспечили ему славу гения науки. После Аристотеля все уче- ные оказались перед необходимостью быть логичными в своих рассуждениях.

Теория познания Аристотеля сочетает представления о дедукции, индукции («из многократного повторения единичного становится явным общее» [1, т. 2, с. 309]), интуиции. Необходимость последней ясно из следующего утверждения Аристотеля: «Очевидно, что через чувственное восприятие невозможно знать что-либо, требующее доказательства» [1, т. 2, с. 310]. Выходит так, что общее в своих основных посылках постигается интуитивно. Это, кстати, противоречит сформулированному Аристотелем закону индукции.

Физика Аристотеля. Материя, движение и время. Аристотель неоднократно крайне неодобрительно высказывался о решении проблемы движения в работах своих предшественников. Он явно счи- тал для себя обязательным рассмотреть проблему движения с максимальной полнотой. Но движение предполагает наличие материи, времени и пространства. Поэтому он рассматривал не только природу движения, но и целый блок смежных проблем.

Движется всегда что-то, а основа движения – это как раз и есть материя, субстрат вещей (например, камни дома, бронза статуи). Решающая мысль Аристотеля состояла в том, что действительность вещам придает форма. Следовательно, материя есть возможность вещей. Медь есть изваяние в возможности. Движение есть процесс

47

Часть 1. Общая философия науки

осуществления возможного, оно имеет место до тех пор, пока осуществляется процесс актуализации. Форма как движущее начало присуща либо самой движущейся вещи, либо тому предмету, который движет ее. В случае с механическим движением реализуется второй вариант – именно здесь Аристотель встретился с большими трудностями.

Он полагал, что из анализа механического движения непременно следует вывод о существовании неподвижного перводвигателя (бога), источника вечного движения. Аристотель рассуждал следующим образом [1, т. 3, с. 207]: допустим, бесконечное число тел приводят в движение друг друга в течение конечного промежутка времени. Получается противоречие: движение и конечно (ибо промежуток времени конечен), и бесконечно (ибо движется бесконечное число тел). Однако никакого противоречия нет, ибо в одном случае речь идет о времени, а в другом о пройденном расстоянии. Если бы утверждалось, что данный объект за конечное время прошел бесконечное расстояние, налицо действительно было бы противоречие.

На наш взгляд, концепция о покоящемся перводвигателе – это результат нестрогих рассуждений Аристотеля. Противопоставление формы и материи привело к представлению о неподвижности формы (двигателя). Наблюдения Аристотеля за небосводом навели его на мысль, что сфера неподвижных звезд имеет непосредственное отношение к перводвигателю, т. е. к богу, которого всегда искали в небесной вышине. Разумеется, современная научная космология ни в коей мере не подтверждает истинность рассуждений Аристотеля о перводвигателе.

Обратимся теперь к проблеме времени, которое, по Аристотелю, есть «число движения» [1, т. 3, с. 150]. Оно характеризует не одно движение, а все типы движения, а потому оно везде одно и то же [1, т. 3, с. 157]. Мысль о времени как проявлении движения заслуживает вся- ческого внимания, она направлена против субстантивации времени. Когда Аристотель отказывается соотносить время, точнее, длительность, с каждым конкретным процессом, тем самым он постулирует существование единого мирового времени. Такое представление вряд ли можно согласовать с достижениями современных наук.

Воззрения Аристотеля относительно пространства (места) по степени оригинальности уступают его представлениям о времени. Он

48

Глава 2. Античная философия науки

хотел, но не сумел, выявить ту связь, которая существует между движением тела и его пространственными характеристиками. «Физика» Аристотеля – это попытка, руководствуясь весьма скромными философскими средствами, осмыслить физические явления.

Этика Аристотеля. Многие исследователи античной науки при анализе творчества Аристотеля проходят мимо его этики. А между тем этика определяет научное лицо Стагирита не хуже его метафизики, физики и даже логики. Аристотелевская этика крайне важна для понимания генезиса гуманитарных наук. Напомним читателю, что программа исследований Аристотеля предполагала также изучение проблематики цели. Именно в этике этот вопрос стал центральным.

Под этикой Аристотель понимал науку о нравственных добродетелях. Кроме нравственных добродетелей (мужества, благоразумия, щедрости, великолепия, величавости, правдивости, остроумности, справедливости), есть еще две мыслительные (буквально: дианоэти- ческие) добродетели – мудрость (софия) и разум (фронесис). В содержательном отношении этическая теория Аристотеля достаточно проста: каждая нравственная добродетель контролирует страсть по избытку и недостатку. Так, мужество – вершина (или середина) над безрассудной отвагой (страсть по избытку) и страхом (страсть по недостатку). Нравственные добродетели – это сущности, которые устремляют человека к цели. При этом сама цель есть благо, а деятельность души человека в полноте нравственных добродетелей выступает как счастье [1, т. 4, с. 74].

Аристотель стал основателем аретологической (от гр. arete – добродетель) этики. С высот сегодняшнего дня в ней нетрудно обнаружить слабые места. Современная этика руководствуется не добродетелями, а ценностями. Добродетель – черта характера, а ценность – концепт, который выражает качественно-количественный характер поступков людей. Слабость этической теории Аристотеля состоит в ее недостаточной концептуальной проработанности. В частности, не выделен в отчетливой форме тот концепт, который выражает специфику этики как предшественницы гуманитарных наук. Аристотелевская категория формы оказалась недостаточной для выработки понятий естествознания и ценностей гуманитарных наук.

Отметим также, что этические системы, созданные киниками (Антисфен, Диоген Синопский и др.), эпикурейцами, стоиками (Зе-

49

Часть 1. Общая философия науки

нон Китийский, Панэций, Сенека и др.), скептиками (Пиррон Элидский и др.), без исключения относятся к классу аретологических этик. А это значит, что подобно этике Аристотеля они в концептуальном отношении имеют предварительный характер.

Систематизация наук. Аристотель различал три рода наук: теоретические, или умозрительные (физика, философия, математика, логика, астрономия), практические (политика, этика, экономика) и творческие (поэтика и искусство). Систематизацию наук он проводил, руководствуясь своим учением о формах. Достойнейшее знание своего предмета должно иметь достойнейший род сущего, т. е. первую причину, форму, источник движения. Рассуждая в таком клю- че, Аристотель ставил на первое место философию (она, мол, имеет дело с перводвигателем, а потому божественна), на второе – учение о природе, т. е. физику (ибо природа содержит начало движения в самом себе), на третье – математику (как причастную к природным причинам). Практические науки имеют дело не с необходимым, веч- ным и неизменным, а с конкретным и изменчивым; предметом таких наук является не столько форма, сколько ее целеполагающая функция (целеполагание приличествует людям, но не богам). Твор- ческое знание касается умений по изготовлению вещей, а его науч- ный (т. е. умозрительный) вес незначителен.

На наш взгляд, в оценке наук Аристотель непоследователен. Выявив критерий наук, названных им умозрительными, он использовал его в дальнейшем для оценки статуса практических и творческих наук. Правильный путь анализа состоит в сопоставлении критериев различных наук. При этом недопустимо редуцировать их друг к другу. Природа наук намного богаче, чем это кажется с позиции теории форм.

2.7. Античные нефилософские науки

Прежде чем перейти к заключительным выводам относительно античной философии науки, рассмотрим основные достижения нефилософских наук греко-римской древности. В этой связи первым должен быть упомянут Евклид, автор знаменитых «Начал» – книги, которую по степени ее культурной значимости часто сравнивают с Библией. Вплоть до ХХ в. «Начала» были образцом знаменитой ма-

50