Канке В.А. Энциклопедия философии науки

Глава 7. Феноменология и философия науки

к созерцанию, которое одно только может дать нашим словам смысл и разумное право» [1, с. 143]. Позднее он считал достоверным нача- лом философствования чистое Я, не замутненное какими-либо созерцаниями [1, с. 345]. Как условие познания чистое Я трансцендентально.

2.Всякого рода естественные установки, не являющиеся результатом тщательного философствования, должны быть «заключены в скобки». Это – требование эпохе.´ Согласно Гуссерлю именно эпохе´ вынуждает начать философствование с чистого Я.

3.Всякое переживание есть феномен, т. е. в нем является нечто. Последующий анализ выясняет, что это нечто может быть либо действительным, либо воображаемым.

4.Феномен выступает как интенция, как «сознание о ...». Принцип интенциональности Гуссерль связывал с именем Брентано, хотя он был известен уже средневековым схоластам. Впрочем, до Гуссерля никто не включал интенциональность в содержание феноменологического метода.

5.Полюсы интенциональности – когитум (предмет размышления) и когитация (размышление), или ноэма и ноэзис (два последних термина образованы от греческого слова нус, т. е. ум.).

6.Сознание есть поток феноменов (переживаний, воспоминаний, фантазий). Гуссерль полагал, что феномены синтезируются субъектом. Если Кант рассуждал о синтезе суждений, то Гуссерль говорил о синтезе переживаний, феноменов.

7.Синтез феноменов предполагает их отождествление, которое достигается в имманентной субъекту временности.

8.В качестве тождественного выступает некий инвариант, следовательно, когитация есть идентирование, выявление идентичного.

9.Конструирование многообразий переживаний сопровождается некоторыми вариациями, которые ограничены определенными горизонтами, доступными человеку.

10.Инварианты в вариациях – это сущности, эйдосы.

11.Смыслы, эйдосы достигаются в категориальной интуиции. Таким образом, Гуссерль устанавливал связь чувственного с рациональным. При этом он полностью обходился без теории абстракций.

12.Эйдосы идеальны, они не даны реально, а являются умопостигаемыми.

121

Часть 1. Общая философия науки

13.Постигаемый в эйдосах предмет есть идеальная предмет-

ность.

14.Чистота работы с феноменами обеспечивается феноменологической и эйдетической редукцией, т. е. сведением всего опыта сознания к феноменам и эйдосам.

15.Истина есть интенциональное прояснение, обеспечивающее согласованность человеческого опыта.

16.Трансцендентальное Я есть инвариант и единство всех актов сознания, а также условие, предпосылка феноменологического опыта.

В поздний период своего творчества Гуссерль придерживался трансцендентальной феноменологии, в которой объединяются темы интенциональности, априорности и эйдетической интуиции. Схема интенционально-трансцендентальной феноменологии такова: ego – cogito – cogitatum (я – синтез многообразия переживаний, усмотрение эйдосов – предмет). Но многие философы признают лишь ин- тенционально-реалистическую феноменологию, схема которой такова: вещь (res) – феномены – работа сознания с феноменами (в том числе эйдетическая интуиция) – возврат к вещи. Гуссерль, видимо, прав – из двух полюсов интенциональности (познаваемое и познающий) более важен второй, т. е. субъект (ego). С этой точки зрения трансцендентально-интенциональная феноменология имеет содержательное преимущество перед интенционально-реалистической. Гуссерль вполне сознательно стремился преодолеть недостатки как британского психологизма (Локк и др.), так и классического априоризма (Кант). Если, подобно Локку, начинать с чистого ego, никак не удается обнаружить сущности (эйдосы), идеальные предметности. А это значит, что эмпиризм не покидает сферу конкретно-пси- хологического, абсолютизация которого как раз и приводит к психологизму. Но философский поиск ориентировал Гуссерля не на психическое как таковое, а на то сущностное, которое возможно усмотреть в нем. Гуссерль – это критик психологизма.

Кантовский априоризм также не мог устроить Гуссерля. Бесспорное достижение Канта состояло в выделении двух уровней познания – трансцендентального рассудка и явлений (феноменов), связь между которыми выражала трансцендентальная схема. Но ка-

122

Глава 7. Феноменология и философия науки

тегории рассудка – это еще не сущности, уровень которых в кантовской философии недостижим. Оставаясь под влиянием кантовской философии, Гуссерль существеннейшим образом трансформировал ее. В центр своей философии Гуссерль ставил не кантовскую трансцендентальную схему, а принципы интенциональности и эйдетической интуиции. Принцип интенциональности избавлял Гуссерля от необходимости поиска перехода от рассудка к феноменам. Все, что способен обнаружить философский анализ, так или иначе присуще феноменам. Принцип эйдетической интуиции освобождал Гуссерля от необходимости приписывания сознанию какого-либо изначального категориального содержания. Когда последнее постулируется в том или ином виде, то непременно приходят не к эйдетической, а к формальной логике. Гуссерлю было достаточно постулировать способность субъекта к усмотрению эйдосов, но не их конкретное содержание.

Таким образом, по Гуссерлю, непременно стоит различать два уровня сознания – феноменологический и эйдетический, между которыми существует известная координация и субординация. Определяющую роль играет эйдетический уровень сознания, без которого недостижим главный адресат как научного, так и философского интереса – сущности, идеальные предметности [2, с. 88]. На наш взгляд, достоинство феноменологии Гуссерля состоит в определении путей осмысления мира на основе чувственных впечатлений (феноменов). Деятельность сознания представлена в феноменологии намного более содержательно, нежели в теории абстракций. Но в феноменологическом подходе изначально содержалась опасность его абсолютизации. Избежать ее Гуссерлю не удалось. Он философствовал согласно определенному вектору: чувства – мысли – язык – действия людей. Те не менее исходным звеном философского вектора могут быть не только чувства, но и мысли, язык, а также поступки людей. Научная деятельность человека не исчерпывается ступенями феноменологического метода.

7.2. Опыт создания эйдетических наук

По Гуссерлю, от полноты реализации феноменологического метода зависит достигаемый горизонт научности. В одних случаях дело

123

Часть 1. Общая философия науки

ограничивается эмпирическими (описательными) науками. В других случаях, когда достигается уровень эйдосов, налицо эйдетические науки. Среди эйдетических дисциплин можно выделить формальные и трансцендентальные науки. Формальные науки определяют всего лишь внешнюю форму научного знания (такова, например, формальная логика). Высший уровень рефлексии над эйдосами представляет собой трансцендентальные науки. Феноменологическая философия Гуссерля открыла простор для нового осмысления статуса различных наук. Наша ближайшая задача состоит в кратком описании наиболее значимых вех в процессе конструирования философии науки на основе феноменологии. Что касается самого Гуссерля, то из всех наук наибольшее внимание он уделял логике и математике. Рассуждая о логике, он, как правило, уточнял положения феноменологической философии. В нашей книге нет необходимости вновь обращаться к достаточно сложным вопросам феноменологической философии. Имея это в виду, рассмотрим особенности философии науки Гуссерля на примере проведенного им анализа статуса и сущности геометрии.

Для этого мыслителя было очевидно, что «... геометрическое существование не психично, это ведь не существование частного в ча- стной сфере сознания, это существование объективно сущего для «каждого»... » [3, с. 214–215]. «Теорема Пифагора, вся геометрия существует лишь один раз, как бы часто и даже на каких бы языках ее не выражали» [3, с. 215]. «Те геометрические формы, которые воплощает геометрия как наука и которые выражаются языком геометрии, существуют объективно, но не в виде отдельных предметов, а как идеальные предметности» [3, с. 216]. Идеальные предметности, таким образом, обнаруживаются не в реальных телах и не в практи- ческом производстве, где имеют дело, например, с досками и полированными поверхностями, а благодаря эйдетической духовной деятельности, выделению инвариантного во всех мыслимых вариациях пространственных форм. Будучи выделенным, объективно-идеаль- ное обладает безусловной всеобщностью для всех людей [3, с. 243]. Особенность позиции Гуссерля очевидна: сущностное содержание геометрии конструируется не в рассудке, как считали, например, неокантианцы, а посредством эйдетической интуиции.

124

Глава 7. Феноменология и философия науки

При жизни Гуссерля феноменологом ¹ 2 называли Макса Шелера, прославившего свое имя работой «Формализм в этике и материальная этика ценностей» (1913–1916). Это произведение представляет несомненный интерес для философа науки. Дело в том, что само использование феноменологического метода привело Шелера к довольно значимым открытиям. Увидев в феноменологии путеводную звезду философствования, Шелер пришел к ряду важных выводов. Кантовская этика для него формальна, она не выражает содержания реальной (материальной) жизни людей. Научно оправданная этика должна иметь дело с сущностями, присущими людям в их взаимоотношениях друг с другом. Сущности усматриваются в эйдетической интуиции. Именно их Шелер называл ценностями, которые образуют иерархию [4, с. 323–324]. Превыше других Шелер ставил ценности святого и несвятого. Кроме того, Шелер осознал концептуальный характер ценностей глубже, чем неокантианцы В. Виндельбанд и Г. Риккерт. В отличие от последних он понимал, что ценности составляют сущностное содержание жизни людей и представляют то общее, что им присуще. Впрочем, тщетно искать у Шелера скольконибудь развернутой характеристики концептуального характера ценностей. Дело ограничивалось замечаниями общего характера, иногда весьма спорными. В отличие от Гуссерля Шелер не обладал строго организованным умом и потому нам не приходится удивляться его частым уклонениям от науки.

Феноменологический метод был продуктивно использован не в естествознании, а в гуманитарных науках, в частности, в социологии (А. Шюц), эстетике (М. Дюфрен, Р. Ингарден), психологии (К. Ясперс, Л. Бинсвангер), литературоведении (Р. Ингарден). Во всех слу- чаях ставилась одна и та же задача: почерпнуть сущностное в предданном, т. е. в феноменах. Важен и вопрос о научной состоятельности феноменологии. В этой связи особое значение приобретает проблема истины. По Гуссерлю, истина есть интенциональное прояснение, обеспечивающее согласованность человеческого опыта [5, с. 74–75]. Истина есть полная согласованность между помысленным и имеющимся в наличии. Там, где этой согласованности нет, проводят соответствующие коррекции. Как нам представляется, именно в этой связи выясняется определенная проблемная ситуация. Не ясно,

125

Часть 1. Общая философия науки

почему вдруг ранее осуществленная эйдетическая интуиция оказывается неправильной. Если ситуация зависит от жизненного опыта, она в некотором роде вторична, что противоречит постулатам феноменологии. В связи с проблемой истины перед феноменологией встают грозные призраки относительности и историчности познания, а также его связи с практической деятельностью людей. Перед их лицом становится очевидным, что феноменологи абсолютизируют роль ментального в науке.

Феноменолог полагает, что все аспекты научной работы должны непременно «проходить» через феноменологическую редукцию и интуицию. Этот идеал феноменолога не согласуется с той работой, которую в действительности проводят ученые. Простой пример: уче- ный, перебирая математические уравнения, ищет среди них необходимое ему, делая удачный или неудачный выбор. Он не проводил при этом феноменологическую работу, по крайней мере, в сколько-ни- будь полном виде. Феноменолог, требуя при каждом новом шаге уче- ного, справки из ведомства феноменологического сознания, чрезмерно ортодоксален. В мире науки нет той ментальной прозрачности, которая мила феноменологу. Факты свидетельствуют о том, что достаточно часто научные успехи достигаются без непосредственного обращения к феноменологическому методу. Но в случае если речь заходит о ментальности человека, трудно найти альтернативу феноменологическому методу.

7.3. Э. Гуссерль о кризисе человечества и наук

Итак, Гуссерль выработал новый способ философствования. Каково же его значение? На этот счет ясное представление дают его работа «Кризис европейских наук и трансцендентальная философия» (впервые опубликована в 1954 г.) и доклад «Кризис европейского человечества». Престарелый философ стремился определить истоки того кризиса, который, как выяснится, приведет ко Второй мировой войне. Мысли Гуссерля здесь в высшей степени неординарны. Истоки кризиса он видел в первую очередь в самом фундаменте техногенной цивилизации, в науках, а не в кознях полити- ческих радикалов.

126

Глава 7. Феноменология и философия науки

Согласно Гуссерлю в Новое время мир стал иным благодаря развитию философии, естественных наук и техники. В этой связи особенное значение приобрела развитая Галилеем программа математизации науки. Но она заключала в себе один существенный недостаток, состоявший в забвении жизненного мира как смыслового фундамента математики, естествознания и техники [6, с. 601–615]. Жизненный мир, Lebenswelt, субъективный мир цвета, звука, запаха, человеческого опыта коррелятивен интенциональности субъекта, благодаря которой как раз и выделяются чистые смысловые структуры, идеальные сущности. «Человечеству высшей гуманности или разума нужна... подлинная философия. Но в этом-то и заключается опасность!» [6, с. 654]. Все стало казаться простым и очевидным, возобладали натурализм и объективизм. Причем в этом смысле науки о духе мало отличаются от естествознания. Там, где мнимые очевидности не развенчиваются, неминуемо наступает кризис. Именно такая ситуация сложиласьв Европе, по Гуссерлю, в 1930-е годы.

Однако там, где выявляются неясности и противоречия, непременно должна быть задействована философия. «Ни одно направление исследования, ни одна частная истина не должна изолироваться и абсолютизироваться. Только в этом высшем самосознании, которое само становится ветвью бесконечной задачи, может философия исполнить свою функцию верной ориентации самой себя, а тем самым подлинного человечества» [1, с. 655]. К кризису ведут как отказ от философии, так и ее искажение. Ясно, что Гуссерль именно созданную им феноменологию считал первой претенденткой на статус подлинной философии, способной показать европейским народам путь выхода из кризиса. Подлинным фундаментом современного общества является не естествознание, как это обычно считается, а философия науки. На первый взгляд кажется, что такой вывод определяется философской квалификацией Гуссерля: философ, мол, всегда ставит на первое место философию. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что этому нет альтернативы. Без философии науки человечество оказывается в положении, когда оно вынуждено оставить на волю случая свое стремление к совершенству и гармонич- ному развитию. Требовательный зов к ответственному и серьезному отношению к своей судьбе неминуемо обращает человечество к философии науки.

127

Часть 1. Общая философия науки

Литература

1.Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. – М., Минск, 2000.

2.Ромек Е.А. Феноменологический метод и дилемма психиатрии: Бинсвангер и Гуссерль // Вопросы философии. – 2001. – ¹11. – Ñ.80–91.

3.Гуссерль Э. Начало геометрии. – М., 1996.

4.Шелер М. Формализм в этике и материальная этика ценностей //

Ì.Шелер. Избранные труды. – М., 1995. – Ñ.259–337.

5.Гуссерль Э. Амстердамские доклады // Логос . – 1992. – ¹3. – С. 62–80.

6.Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. – М., 1999. Т. 1.

128

Глава 8. ОНТОЛОГИЯ М. ХАЙДЕГГЕРА И ФИЛОСОФИЯ НАУКИ

8.1. «Развенчание» науки

Мартин Хайдеггер (1889–1976), ассистент и помощник Гуссерля, сменивший его на посту заведующего кафедрой философии во Фрейбургском университете (1926), считается едва ли не самым загадочным мыслителем ХХ в. В 30-х годах о Хайдеггере в Германии ходила молва, что он философ, понимающий суть задач, встающих перед человеком испокон веков [1, с. 127]. В нем видели мыслителя, способного противопоставить рутинным и размеренным научным занятиям философию как школу подлинной мысли, не искаженной историческими коллизиями и интересами. Философствование Хайдеггера действительно оказалось во многих отношениях весьма оригинальным [2].

Кант, Гегель, Гуссерль, выдающиеся немецкие философы, не сомневались в правомерности науки: каждый по-своему, они стремились обосновать и усовершенствовать ее. Хайдеггер занял по отношению к науке принципиально иную позицию, нежели его великие предшественники. Науку не следует оправдывать или принимать как нечто данное, а критиковать, и более того – развенчивать. Дело в том, что наука есть довольно неудачное изобретение Нового времени. Чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить образ жизни древних греков и современных людей, придающих науке решающее значение.

Наука – это теория действительного. Но что такое «теория» и что такое «действительное»? Существительное «теория» происходит от глагола teorein, содержащего два корневых слова tea (теа) и orao (орао). Теа – это вид, зрелище («театр»), в котором вещь является че- ловеку. Orao означает смотреть на что-либо, охватывать его взором, почтительно пребывать при нем. Итак, в контексте греческого образа жизни смысл теории есть почтительное внимание к непотаенности присутствующего, сущего [3, с. 243]. Для Хайдеггера теория в гре- ческом ее понимании есть «завершенный образ человеческого бытия» [3, с. 243]. Но согласно Хайдеггеру как раз этот образ самым решительным образом разрушается от имени науки в Новое время.

129

Часть 1. Общая философия науки

Роковая ошибка философов Нового времени состояла в том, что они противопоставили субъектам предметы, а опредмеченный мир признали подлинной действительностью. Кроме того, теорию они превратили в картину мира, своеобразное сознание, наука стала дополнением, подготовкой и осуществлением производства, а на место созерцателей пришли практики с их эгоистическими ценностями. Платой за возможность оперирования закономерным, постоянным и системным оказалась потеря неповторимого, редкостного, великого и, самое главное, включенности человека в мир сущего. В науке, полагал Хайдеггер, человек противопоставил себя сущему, тому миру, в котором он бытийствует. В итоге ему грозит глобальная опасность окончательно потерять способность «вернуться к более исходному раскрытию потаенного и услышать голос более ранней истины» [3, с. 234.].

8.2. Подмена науки философией

Не принимая науки, Хайдеггер столкнулся с необходимостью найти ей замену. В этой связи он развивал вариант философствования, для которого даже ему самому не удалось придумать адекватного названия. По Хайдеггеру, философствование начинается с вопроса о бытии, или существовании. Феноменология Гуссерля его не могла устроить. Гуссерль вслед за Декартом и Кантом разделял иллюзию реальности сознания. Эта иллюзия возникает постольку, поскольку человек противопоставляется вещам. При ближайшем рассмотрении выясняется, что специфика человека реализуется отнюдь не посредством его сознания (об этом ниже). Призыв Гуссерля «Назад, к самим вещам!» правилен, но если внимание переносится на вещи, неизбежно приходится ставить вопрос об их бытии. От этого вопроса мыслители постоянно уклонялись в сторону, в частности, тогда, когда говорили об идеях (Платон), действительном (Аристотель), мышлении человека (Декарт), мировом разуме (Гегель), ценностях человека (Ницше). Но в конечном счете именно к вопросу о бытии приходится возвращаться вновь и вновь [2, с. 4–10]. Хайдеггеру очень нравилось знаменитое изречение Парменида «Бытие и мышление суть то же самое». Из этого тезиса следует, что, во-первых, подлин-

130