История Всемирной Литературы / Коллектив авторов - История всемирной литературы - том 8 1994

имеют в своей основе глубокий демократизм сознания поэта, его гуманистическое отношение к миру, неприятие несправедливости. Вот одна из многих инвектив бунтарягероя поэмы:

Ах! Что и законы? Самими людьми в руки сильных дается отточенный меч, Чтобы сильных хранить, чтобы слабых губить, чтобы головы бедным безжалостно сечь. Я ненавижу во гневе святом людские законы, права и суды.

178

Где властен закон, там бедняк угнетен; Где не дремлют суды, там свобода вражды.

(Перевод В Брюсова)

До революции Исаакян написал и поэму «Песни Алагяза» (завершена в 1917 г.). Она состоит из нескольких десятков стихотворений, объединенных единым лирическим героем, его мировосприятием и переживаниями, навеянными безответной любовью. Тогда же написано большое количество басен, легенд и баллад (лучшая из них — «Вечная любовь», воспевающая силу любви, победившую пространство и время). А главным произведением Исаакяна послеоктябрьского периода стала поэма «Мгер из Сасуна», созданная по мотивам последней (четвертой) ветви армянского народного эпоса.

С90-х годов и особенно в последующие десятилетия Исаакян многократно обращается

кпрозе, пишет рассказы, сказки, легенды и предания, стихотворения и поэмы в прозе. Начатый еще до революции широкопанорамный социально-бытовой роман «Уста Каро» занимал автора до конца жизни, но так и остался незавершенным. Проза Исаакяна и в идейно-тематическом, и в стилистическом планах — прямое продолжение его поэзии. Об этом свидетельствуют и лирическая насыщенность, и открытое выражение авторской позиции, часто и ритмический строй речи.

Исаакян значительно расширил «фольклорную географию» армянской литературы. Кроме армянского народного творчества он широко использует фольклорные источники многих народов Востока и Запада — от Индии и Китая до Нормандии и Испании. Литературная обработка этих разнообразных народных преданий и легенд всегда проникнута гуманистическим взглядом поэта на мир и человека.

«Неоромантические» тенденции четко выразились и в западноармянской литературе, в творчестве таких поэтов, как Р. Севак, В. Текеян, Р. Ворберян и др. Но крупнейшим представителем этого течения явился, несомненно, Даниел Варужан (1884—1915). Его жизненный и творческий путь — пример трагической судьбы огромного художественного дарования. Варужан был выходцем из западноармянской деревни, но с юных лет он получил возможность учиться в Венеции, в школе при армянской конгрегации мхитаристов, а затем в университете бельгийского города Гент.

С 1909 года Варужан вновь живет в родной провинции (где работает преподавателем в школе), а затем в Константинополе. Здесь и застала его мировая война, массовые погромы армян в Турции, жертвой которых и стал поэт (как и А. Ярчанян (Сиаманто), Гр. Зохраб, Р. Севак и другие крупные представители западноармянской литературы).

За сравнительно короткую творческую жизнь Варужан прошел путь бурного развития, получивший отражение в четырех поэтических сборниках. Если в первой книге («Содрогания», 1906) преобладали абстрактно-гуманистические мотивы, связанные с образами несчастных, страдающих людей, с выражением любви к жертвам несправедливости, то во второй («Сердце нации», 1909) поэт обратился к теме родины во всем ее широком спектре — от картин погромов и разрушений до исторических воспоминаний о былой славе, до эпизодов героического отпора угнетателям. Центральное место в творчестве Варужана занимает сборник «Языческие песни» (1912). Он связан с так называемым языческим движением в западноармянской литературе 10-х годов, для которого характерен обостренный интерес ряда писателей к истории и культуре дохристианского периода. Обращаясь к истории, эти литераторы хотели преподнести

современникам уроки гордого самосознания, возродить здоровый национальный дух, сломленный чужеземным игом, влиянием христианских проповедей покорности. Но в «Языческих песнях» Варужана ясно проступает и другой важный мотив: воспевание и идеализация прошлого. Он был тесно связан с резкой критикой буржуазного мира, его социальных и моральных устоев, меркантилизма и эгоизма. Все это ярко проявилось во многих произведениях сборника и особенно в поэме «Наложница», рисующей картины жизни и нравов Армении языческого периода, историю гибели возвышенной любви. Отношение к современности выразилось и в том, что в книгу «Языческие песни» поэт включил цикл «Цветы Голгофы» — стихи о страданиях, о тенистом пути человечества, о жизни и борьбе европейского пролетариата. «Рассвет человечества», по убеждению поэта, связан с этой борьбой. Он был уверен, что после всех великих потрясений «Земля станет обновленной и прекрасной и будет достойна вращаться вокруг Солнца...».

Незадолго до гибели Д. Варужан завершил четвертую свою книгу — цикл стихотворений «Песня хлеба» (издана посмертно). Эта современная идиллия, или буколическая поэзия, воспевая труд крестьянина, его нравственный мир, своим подтекстом также была направлена против буржуазного общества.

Ряд армянских писателей начала века был так или иначе связан с символизмом, в разной степени испытал его влияние. Это заметно, например, в книге лирической прозы Интра

179

(Тирана Чракяна) «Внутренний мир» (1906), в пьесах Левона Шанта «Старые боги» (1909), «Император» (1914). В основе названных драм Шанта лежит символическое представление о «двух мирах» — реальном и незримом, а всеми мыслями и поступками героев руководит абстрактный идеал, превращенный в символ. Однако ни довольно четко выраженная поэтика символизма, ни историческая тематика названных пьес не исключали их связи с злободневными проблемами начала века. Драма «Старые боги», действие которой, согласно авторской ремарке, происходит за «тысячу лет до нас», остро ставила вопросы свободы личности и национального самосознания, утверждала права человека на любовь и полнокровную жизнь. Всем этим и объясняется широкий резонанс драмы в культурной жизни армянского общества, ее многочисленные сценические воплощения. Русский перевод «Старых богов» в 1916 г. вошел в «Сборник армянской литературы» под редакцией М. Горького.

Более сложны пути символизма в творчестве поэтов Атома Ярчаняна (Сиаманто), Мисака Мецаренца, Ваана Терьяна. Испытав влияние определенных сторон этого течения, усвоив отдельные его мотивы, способы создания поэтического образа и словесной техники, эти поэты не приняли, однако, идейно-художественной системы символизма в целом. А. Ярчанян (Сиаманто, 1878—1915) был «поэтом одной темы»: он писал только о национальных бедствиях, о зверских погромах армян в Турции, противопоставляя им прекрасную мечту о мирной жизни и справедливости, о равенстве и дружбе между народами. Этими мотивами пронизаны все книги поэта, которые выходили в свет начиная с 1901 г. («Богатырское», «Сыновья Армении», «Факелы агонии и надежды», «Зов родины» и др.). Мисак Мецаренц (1886—1908) вошел в литературу двумя лирическими сборниками («Радуга», «Новые песни»), изданными в 1907 г. Поэта отличает тончайшее чувство природы, восходящее к философско-пантеистическому взгляду на мир. Природа для поэта — источник любви и добра, гуманистического миропонимания, пронизывающего все его творчество.

С именем Ваана Терьяна (1885—1920) связано начало нового этапа в развитии армянского поэтического искусства. Терьян вошел в литературу как бы уже «готовым поэтом», первым же своим сборником «Грезы сумерек» (1908) заявив о себе как о настоящем мастере и новаторе поэтического слова. Уже этой своей книгой, особенно же выходом в свет в 1912 г. первого тома «Стихотворений», он создал новую школу в

армянской поэзии («Терьян своим появлением возглавил нашу лирику», — много лет спустя скажет о нем Ав. Исаакян).

Как поэт и гражданин Терьян вырос и сформировался в Москве и Петербурге. Семинария при Лазаревском институте восточных языков, а затем Московский и Петербургский университеты дали ему возможность овладеть широким научным и художественным кругозором. В период первой русской революции и в последующие годы он был тесно связан с освободительным движением, а в 1917 г. вступил в ряды РСДРП, был избран членом ВЦИК. Сразу же после революции он поступил на работу в Наркомат по делам национальностей, писал публицистические работы, перевел на армянский язык ленинские труды («Государство и революция», «Карл Маркс»).

В. Терьян — «чистокровный» поэт-лирик. В течение всей творческой жизни он писал только лирические стихотворения, объединяя их в циклы, части которых имеют между собой тесную внутреннюю связь, развивают определенный круг идей и настроений. Так, вслед за первым циклом-сборником («Грезы сумерек») были созданы новые: «Ночь и воспоминания», «Золотая сказка», «Страна Наири» и др. Лирику Терьяна неизменно отличают тонкость и глубина чувств. Он умеет проникать в сокровенные тайники человеческой психологии, раскрывать читателю душевные страдания, вызванные одиночеством лирического героя, сознанием несовершенства окружающего мира. Но терьяновская грусть не подавляет душу человека, не делает ее черствой и эгоцентричной, наоборот, наполняет любовью к миру и людям, тоской по полноценной жизни. Недаром поэт в письмах называет это свое умонастроение «радостной грустью или грустной радостью», «светлой печалью». И неудивительно, что он пишет стихи, воспевающие будни повседневной жизни, «золотую сказку» окружающего мира, обращается к мотивам борьбы, героического подвига и самопожертвования во имя высокого общественного идеала.

Эти мотивы ярко проявились в цикле «Терновый венец», в стихотворениях «На рассвете», «Возвращение» и др. Грусть и высокое гражданское чувство, одиночество и стремление слиться с революционной борьбой масс в поэзии Терьяна не исключают, а дополняют друг друга. И характерно, что первый том своих стихотворений (1912) поэт завершил гордой мечтой о «светлой доле», о том, чтобы «зажечь песни, как знамя, и умереть, как герой», разбудить людей от мертвого сна, разжигать в их сердцах чувства «возмущения и борьбы». В историю армянской патриотической поэзии Терьян вписал замечательную страницу циклом «Страна Наири»

180

(Наири — одно из древних названий Армении, которое Терьян как бы воскресил, ввел в

широкий поэтический и повседневный обиход). Поэтические образы, рисующие трагические события, поразившие Армению в годы первой мировой войны, тесно переплетаются с оптимистической верой в грядущее возрождение. Поэт любит отчизну с ее трагической судьбой, любит как верный сын родную измученную мать, стараясь облегчить ее горе. В армянскую поэзию Терьян внес много новых образов, обновил всю ее структуру. В частности, именно он впервые успешно применил разные виды силлаботонического стихосложения в армянской поэзии, для которой в целом более характерен силлабический стих. Поэтический язык Терьяна по своей чистоте и совершенству, тонкости и красоте остается непревзойденным и по сей день.

Последнее звено «золотой цепи» классической армянской поэзии, творчество В. Терьяна перекинуло мост к послеоктябрьской литературе. Прямым наследником и продолжателем поэтического дела Терьяна стал Егише Чаренц (1897—1937). До Октября он издал сборники стихов «Три песни бледно-печальной девушке», «Радуга», поэмы «Синеглазая Родина», «Дантова легенда», в которых очень сильно проявилось влияние идей и поэтики символизма, гораздо сильнее, чем даже в ранней поэзии Терьяна. Однако

через символистические образы молодого Чаренца ярко проступает глубокое восприятие реальной действительности, трагических событий первой мировой войны.

В начале XX в. и в армянской литературе возникло принципиально новое явление — пролетарское литературное течение, которое было подготовлено социальными и идеологическими сдвигами на рубеже веков. С ростом рабочего движения в Закавказье появляются первые армянские социал-демократические периодические издания (всего за период 1902—1920 гг. в разных городах выходят в свет около 50 большевистских газет и журналов на армянском языке).

Возникает и группа армянских писателей, вдохновленных социалистическими идеалами. В начале 10-х годов была предпринята попытка объединения этих писателей: издаются сборники пролетарской литературы («Красные гвоздики», «Альбом рабочего»).

Ведущей фигурой армянской пролетарской литературы был Акоп Акопян (1866— 1937). Он принадлежит к числу писателей, которые вслед за М. Горьким еще до революции закладывали основы новой социалистической литературы. Первые шаги А. Акопяна в литературе (90-е годы) и первый его поэтический сборник (1899) еще продолжали традиции демократической поэзии, воспевали «честь и труд», моральные достоинства труженика. Но уже в первые годы нового века, связав свою судьбу с революционной борьбой рабочего класса, с социал-демократической партией, членом которой он стал в 1904 г., Акопян перешел на позиции пролетарской, социалистической литературы. Этот перелом четко обозначился в новых сборниках «Песни труда» (1906), «Революционные песни» (1907), особенно же в трех поэмах, составивших своеобразную трилогию — «Новое утро», «Красные волны», «Равенство» (1910—1917). В этих произведениях Акопян первым в армянской литературе обратился к образам пролетариев.

Главным в поэтическом новаторстве Акопяна стало утверждение социалистического взгляда на жизнь, чувства пролетарского коллективизма и интернационализма, когда «сливается Я в могучем Мы» и личность находит свое высшее счастье в осуществлении общественного идеала. В первой из названных поэм через судьбу лирического героя показаны пути преодоления индивидуализма, а в последующих — картины революционной борьбы рабочего класса и их будущей победы.

Из других представителей пролетарской литературы следует выделить поэтессу Шушаник Кургинян (1876—1927), выпустившую сборник гражданских стихов под заглавием «Звон зари» (1907). Во многих ее стихотворениях воспеты труд, страдания и борьба рабочего класса, выражена непреклонная вера в его грядущее торжество. Зарождение армянской пролетарской прозы связано с именем Мадата Петросяна (1867— 1944) и Мовсеса Арази (1878—1964). Особенно значительны рассказы и поэмы в прозе последнего («Солнце», «Белая героиня», «Недостроенный дом», «Красный поцелуй» и др.), подкупающие лирической насыщенностью повествования, оптимистическим взглядом в будущее. Первые образцы новой драматургии принадлежат перу Анушавана Варданяна («Забастовка», «Призраки» и др.).

Активную роль в становлении и развитии пролетарской литературы сыграла марксистская критика. Она связана с именами таких видных деятелей большевистской партии, как Степан Шаумян, Сурен Спандарян, Александр Мясникян, Арташес Каринян и др. Зарождение этого течения в армянской критике относится к 1902 г., когда С. Шаумян выступил с публичной речью по поводу 40-летия литературной деятельности известного писателя-демократа Газароса Агаяна, выдвинув марксистские принципы оценки литературных явлений. С этого времени на страницах легальных и нелегальных

181

изданий появляются статьи и выступления критиков-марксистов, касающиеся вопросов как армянской, так и русской и западноевропейской литератур, тенденций текущего литературного развития и методологии художественного творчества. Особо выделяются написанные в 1908—1911 гг. статьи С. Шаумяна и С. Спандаряна о Льве Толстом. В них

высокая оценка «гениального художника, знатока человеческой души» сочетается с принципиальной критикой извращений его наследия. Значительны статьи армянских критиков-большевиков о М. Горьком — «красе и гордости пролетарской литературы», как назвал его Шаумян. О М. Горьком много писал и А. Каринян, в дореволюционный период часто выступавший на страницах газеты «Правды» по вопросам литературы и искусства (его перу принадлежит и знаменитая статья «Возрождение реализма», дающая глубокий анализ новых явлений в общероссийском литературном процессе начала 10-х годов). Критики-марксисты видели в М. Горьком родоначальника новой культуры человечества, «проповедника новой правды». Вот почему они горячо поддерживали все то новое, что появлялось в армянской пролетарской литературе и было связано с течением, возглавляемым М. Горьким. Лучший тому пример — их отношение к поэзии А. Акопяна,

ктому, что он вносил в армянскую литературу.

Врассматриваемые годы произошли серьезные сдвиги и в жанровом составе армянской литературы. Если последние десятилетия прошлого века были периодом явного преобладания художественной прозы, то в начале нового столетия картина существенно изменилась: после долгого перерыва вновь на первый план выдвинулась поэзия. В одно и то же время творила целая плеяда первоклассных поэтов — Ов. Туманян и Ав. Исаакян, Д. Варужан и В. Терьян, М. Мецаренц и др. — благодаря которым армянская поэзия достигла высокого совершенства.

Гораздо полнее, чем в былые годы, выражалась в поэзии лирическая стихия, что было связано с раздумьями о правах и призвании личности, об ее отношении к обществу и природе, о судьбах народа, отчизны, человечества. Лирическое мироощущение широко проникало и в жанр поэмы, трансформировавшейся в своеобразную лирическую исповедь. Пример тому — «Абул Ала Маари» Ав. Исаакяна, как и многие поэмы А. Акопяна, Р. Севака, Е. Чаренца. Прочно утвердился принцип поэтических циклов — объединение ряда стихотворений в группу, имеющую в своей основе общность настроений, образную и тематическую целостность (сборники В. Терьяна и Сиаманто, Д. Варужана и Е. Чаренца).

Впрозе более интенсивно развиваются малые формы — рассказ и новелла — и, в отличие от конца прошлого века, почти не создается крупных эпических произведений. Широкое распространение получили также стихотворения и поэмы в прозе.

Вдраматургии активно развивался «средний жанр», причем писались как реалистические, так и символистские драмы. Менее плодотворной становится комедия, в прошлом пережившая полосу расцвета.

Начало XX в. было важным периодом в истории армянского литературного языка: в творчестве крупнейших писателей он достиг небывалого ранее совершенства и богатства, были определены пути его дальнейшего развития на основе широкого использования народных диалектов.

Армянская литература рубежа веков создала художественные ценности непреходящего значения. После Октября эти ценности вошли составной частью в художественную культуру нового общества.

181

АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Подъем национально-освободительного движения, обострение классовой борьбы, проникновение социалистических идей в рабочее движение — таковы определяющие черты истории Азербайджана 1890—1917 гг. Литература этого периода отразила сложную историческую ситуацию начала столетия, остроту споров, зарождение новых творческих

направлений и методов, идейно-эстетическую борьбу во всей ее сложности и противоречивости.

Литература начала XX в. была закономерным итогом предшествующей художественной культуры. Выросшая на прогрессивных классических и устнопоэтических традициях таких корифеев, как Хагани, Низами, Физули, Вагиф, Ахундов, азербайджанская литература, обогащаясь опытом восточных, западноевропейских и русской литератур, пришла к своему новому этапу, обладая серьезными идейноэстетическими достижениями.

К первому десятилетию XX в., когда в азербайджанской литературе завершается становление

182

критического реализма, писатели и та часть интеллигенции, которая приобщалась к революционно-демократическим идеям, все более отчетливо начинают ощущать ограниченность действенности просветительства XIX в.

По своему составу реалистическая литература XX в. не была однородной. В зависимости от таланта или глубины познания действительности, отношения к освободительной борьбе народа, социальной позиции, индивидуального стиля, эстетических воззрений реалисты нового столетия оказывались в разных «течениях» и «руслах» литературного развития. Своеобразие литературной обстановки определялось тем, что рядом с критическими реалистами в этот период активно действовали просветительские реалисты и зачинатели революционной литературы в Азербайджане — пролетарские писатели.

Азербайджанский критический реализм, сформировавшийся под мощным влиянием революции 1905 г., невозможно представить без журнала «Молла Насреддин» (1906— 1931). Издатель и редактор журнала Мамедкулизаде и один из его наиболее активных сотрудников Сабир были и ведущими идейными вождями этого издания.

Сатира была наиболее действенным средством в художественном арсенале критических реалистов. Они обличали буржуазно-помещичий гнет, колонизаторскую политику царизма. Зарождение же революционной сатиры было обусловлено необычным созвучием особенностей этого жанра революционным идеям 1905 г.

Журнал «Молла Насреддин», первый номер которого увидел свет 7 апреля 1906 г., открыл новую страницу в истории литературно-общественной мысли Азербайджана, превратился под руководством Джалила Мамедкулизаде (1866—1932) — журналиста, прозаика и драматурга — в рупор идей первой русской революции. Журнал пропагандировал критическое отношение к феодально-патриархальным пережиткам, к буржуазной среде, выступал против национального гнета, империализма и колониализма, отстаивал эмансипацию женщины-азербайджанки. Революционеры-демократы вели борьбу за демократическое переустройство общества, замену «старых законов», они во многом были солидарны с социал-демократами. Передовое направление журнала, последовательно отстаиваемое Мамедкулизаде и его соратником — известным публицистом Омаром Фаиком Неманзаде (1872—1938), способствовало тому, что он стал единственным в то время не только в России, но и на всем Ближнем Востоке массовым органом печати, бросившим боевой клич народам Востока и сплотившим вокруг себя прогрессивных писателей и журналистов того времени.

Общественно-литературная деятельность Мамедкулизаде была широкой и многогранной. Он прошел большую жизненную школу — от учителя до крупного общественного деятеля. Мамедкулизаде активно занимался публицистической и журналистской деятельностью, но главным для него было художественное творчество. Его перу принадлежат повесть «Пропажа осла» (1894), пьесы «Мертвецы» (1909), «Книга моей матери» (1918), рассказы «Почтовый ящик» (1903), «Уста Зейнал» (1906),

«Конституция в Иране» (1906), «Курбанали бек» (1907), ставшие классикой азербаджанского критического реализма.

Впьесе «Мертвецы» дана художественно убедительная картина нравственного загнивания буржуазно-помещичьего общества, драматург с горечью говорит о невежестве

ибедности, порожденных миром «мертвецов». Здесь автор, по словам выдающегося писателя революционера Наримана Нариманова, «рубил под самый корень». Произведения Мамедкулизаде отличались огромной силой воздействия. Воссоздавая убедительные жизненные ситуации, писатель в ярких художественных образах (таких, как Мамедгасан ами, Худаяр бек, Новрузали, Искендер, Уста Зейнал, Шейх Насруллах и др.) затрагивает насущные проблемы эпохи. Мариэтта Шагинян так оценила рассказ «Почтовый ящик»: «Вряд ли можно назвать во всей мировой литературе много новелл, которые могли бы стоять в одном ряду с этой — по ее глубокой художественной силе и социальной действенности».

Вгоды первой русской революции в большевистской печати были опубликованы статьи писателя «Обездоленные» и «Напутствие», посвященные тяжелому положению азербайджанских и иранских трудящихся и призывающие их к борьбе за свои права («Кавказский рабочий листок», 24.XI и 9.XII 1905 г.). О близости Мамедкулизаде к рабочему и социал-демократическому движению свидетельствуют выпуск в его типографии «Гейрат» (Тифлис) революционных книжек и прокламаций, а также связи сотрудников типографии с тифлисской социал-демократической организацией. В публицистике Мамедкулизаде освещались наиболее актуальные проблемы, рост национального самосознания азербайджанского народа, пролетариата и крестьянства, революционные события в Иране и Турции, состояние просвещения, судьба родного языка, литературы и искусства. Он писал о Сократе, Шекспире, Дарвине, Канте, Гольбахе, Спинозе, Державине, Пушкине, Толстом и многих других.

183

В поэзии вершинные достижения критического реализма были связаны с именем Мирзы Алекпера Сабира (1862—1911). Именно он заложил на Востоке основы крупной поэтической школы — Сабировской литературной школы. Сабировская поэзия, опирающаяся на лучшие национальные традиции, является энциклопедией азербайджанской народной жизни, в которой важные проблемы эпохи выражены высоким языком искусства. Чаяния и ожидания народа, его мечты о справедливой жизни составляют главное содержание поэзии Сабира. Поэт значительно расширил влияние национальной реалистической сатиры, сделав ее популярной за пределами Азербайджана

— в Иране и Турции, Афганистане, Средней Азии и Татарии. Своими сатирами, направленными против империализма и царизма, колониализма и восточного деспотизма, произведениями о жизни и борьбе рабочего класса и крестьянства он явно «не вмещался» в рамки критического реализма. Подлинно революционная поэзия Сабира проникнута высоким демократическим гуманизмом и интернационализмом. Например, такое его стихотворение, как «Интернационал» (1905), а также стихи, воспевающие революции в Иране и Турции.

Темы и сюжеты своих произведений, посвященных жизни рабочих и крестьян, народному освободительному движению, а также сатир, обличающих законы и порядки современного общества, поэт брал из жизни. В стихотворении-сатире «Бакинским рабочим» (1906), используя прием «самохарактеристики» и вкладывая в уста персонажа

— в данном случае капиталиста — сетования на «новые времена», автор воспроизводит характерный для данного времени процесс — превращение пролетарского движения в большую социально-политическую силу эпохи: «Колесо свое упрямо катит вспять судьба теперь! // И рабочий изгоняет из себя раба теперь!» (перевод С. Васильева).

Аналогичный прием обличения использован им в сатирах «Рабочий...» (1907), «Благородный напев» (1907), в которых противоречия старого мира отражаются с

помощью противопоставления образов рабочего и его хозяина. В стихотворениях «Пахарь» (1907), «Терпи» (1910) поэт описывает скудную жизнь крестьянина, пробуждение в нем социального самосознания.

Мирза-Алекпер Сабир

Фотография 1900-х годов

Сила воздействия и диапазон влияния сабировского стиха были очень велики. Его читали и любили не только на родине — в Азербайджане, но и во многих странах Среднего и Ближнего Востока, в которых у Сабира было много последователей. Так, стихотворение Сабира «Жалоба» (1908), переведенное Габдуллой Тукаем под названием «Стон моллы», впервые было опубликовано в татарском журнале «Йашен» (1908, № 2) со ссылкой на журнал «Молла Насреддин». Сабировские традиции сыграли известную роль в формировании таких видных иранских поэтов, как М. Афраште, А. Лахути, Сеид Ашраф Гилани. Турецкий поэт Назым Хикмет писал: «Сабир является одним из самых крупных и самых нужных поэтов не только в Азербайджане, но и в Средней Азии, на Среднем и Ближнем Востоке... Стихи Сабира, его произведения, публиковавшиеся в журнале «Молла Насреддин», служили источником вдохновения для свободолюбивых людей Турции».

В Азербайджане видными представителями сабировской литературной школы были такие поэты, как М. А. Моджуз (1873—1934), Али, Назми (1882—1946), А. Гамкюсар (1880—1919), Б. Аббасзаде (Хамбал, 1859—1926), продолжавшие идейнохудожественные традиции своего учителя и создавшие прекрасные образцы сатирической поэзии.

Большие заслуги в идейно-художественном обогащении реалистической литературы, в совершенствовании жанров прозы и драматургии принадлежат Абдурагиму Ахвердову

(1870—

184

1933) и Юсуфу Везиру Чеменземинли (1887—1943). В повестях и рассказах «Письма из ада» (1907), «Мои олени» (1910) Ахвердов резко критиковал невежество, отсталость, паразитизм правящих классов, законы буржуазного общества; в пьесах «Разоренное гнездо» (1896), «Несчастный юноша» (1900), «Пери Джаду» (1901) он, стремясь ввести в

литературу положительных героев эпохи, новых людей, создал образы, олицетворяющие прогрессивные идеи и тенденции времени. Основу конфликта этих пьес составляет борьба между новыми людьми и силами, отстаивающими старые порядки и нормы морали.

В таких произведениях Чеменземинли, как «Безумный» (1912), «Страницы жизни» (1913), «Пропуск в рай» (1913), подвергаются критике различные стороны современной действительности — бесправие, квазипатриотизм, религиозная догматика.

Писатели-молланасреддинцы обычно обращались к повседневным событиям, выбирая своих героев среди ничем не примечательных людей. Сила типизации у молланасреддинцев выражалась в том, что через раскрытие мироощущения «маленького человека», его отношения к жизни, положения в обществе, радостей и печалей они разоблачали и осуждали коренные противоречия, социальные пороки современного им политического строя.

Одним из наиболее видных представителей революционно-демократической публицистики был основоположник профессионального национального оперного искусства, драматург Узеир Гаджибеков (1885—1948). В политически острых статьях Гаджибеков критиковал эксплуатацию рабочих и крестьян, политику Государственной думы, национальный гнет, социальное неравенство. Он называл царизм системой «пристрастного, насильственного, деспотического правления», высказывал идеи

возможности его свержения революционным путем. Автор первой национальной оперы («Лейли и Меджнун», 1908), Гаджибеков обогатил азербайджанскую драматургию оригинальными художественными образами. Либретто, написанные им для своих теперь всемирно известных музыкальных комедий «Не та, так эта» (1910), «Аршин мал алан» (1913), продолжали ту же проблематику, которой славилась его публицистика.

Среди реалистов начала XX в. были и писатели, создавшие первые образцы пролетарской литературы в Азербайджане. Одним из таких писателей, сформировавшихся в условиях распространения идей марксизма-ленинизма и рабочего движения, быстрого роста революционной печати, был профессиональный революционер Мир-Гасан Мохсунов (1882—1907), подписывавший свои художественные произведения псевдонимом Сеид Мусеви. Его произведения «Тик-так» (1906), «Медный рудник» (1906), «На заре новой жизни» (1906) представляют собой лучшие образцы пролетарской литературы, в них впервые был создан образ революционного рабочего-пропагандиста марксистских идей и реалистически отражен процесс пробуждения классового самосознания бакинского пролетариата. Важно отметить, что публикация этих произведений совпадает по времени с изданием романа М. Горького «Мать». Один из первых азербайджанских марксистов С. М. Эфендиев (1887—1938) назвал Сеида Мусеви «пионером марксизма» на своей родине.

Такие писатели, как Нариман Нариманов (1870—1925), С. М. Эфендиев, А. Юсифзаде (1886—1938), выступали в издававшихся в Баку легальных и нелегальных изданиях «Гуммет» («Стремление», 1904—1905), «Девет» («Призыв», 1906), «Такамуль»

(«Эволюция», 1906—1907), «Йолдаш» («Товарищ», 1907), «Призыв» (1906), «Гудок»

(1907—1909), «Бакинский рабочий» (1906—1908), «Бакы хаяты» («Бакинская жизнь», 1912) со статьями о сущности идей революции, о пролетарском интернационализме и дружбе народов. Они призывали трудящихся к борьбе против самодержавия и местных эксплуататоров.

Однако в литературном процессе эпохи участвовали и такие писатели, чей творческий метод ближе к плоскому эмпиризму, чем к реализму. Верность жизни воспринималась как бездумное копирование действительности. В результате активности подобных «натуралистов» в первые десятилетия XX в., наряду с образцами истинного искусства, появились и романы, рассказы, поэмы, пьесы А. Гамарлинского (1880—1952), М. М. Ахундова (1876—1923), М. Казымовского (1882—1940) и др., потрафляющие вкусам невзыскательной публики. Опекаемые корыстолюбивыми издателями и журналистами произведения этих писателей встречали серьезную критику со стороны прогрессивных деятелей азербайджанской литературы.

Путь реалистов-просветителей XIX в. продолжали Зейналабдин Марагаи (1838— 1910), Абдаррахман Наджарзаде Талыбов (Талибов, 1855—1910), Н. Нариманов, Сулейман Сани Ахундов (1875—1939), С. М. Ганизаде (1866—1937), И. Мусабеков (1879—1936), Мамед Саид Ордубади (1872—1950). Этих писателей больше всего занимали такие проблемы, как значение науки и просвещения в общественном прогрессе, новая школа и совершенствование духовно-нравственного мира людей. Обращение к типично

185

просветительской проблематике объяснялось тем, что еще сохраняли свою актуальность идеалы просветительства XIX в., еще не завершилась в обществе борьба за них. Напротив, эта борьба приобретала реальное содержание, превратившись в действенное идейноэстетическое средство для решения и наиболее важных общественных проблем эпохи. Этим и объясняется то, что позиция реалистов-просветителей была во многом близка писателям — критическим реалистам. С этой позиции освещались в их произведениях новые тенденции в народной жизни, связанные с освободительным движением, тяжелым положением рабочего класса, духовной деградацией буржуазии, критиковались

социальные бедствия, порожденные властью капитала в буржуазно-феодальном обществе, колонизаторская политика стран Запада и России, воспитывавшая в массах покорность и послушание.

Но основной пафос произведений реалистов-просветителей «Бахадур и Сона» (1896— 1908) Нариманова, дилогии «Письма Шейда-бека Ширвани» (1898—1900), «Страх перед богом» (1906) С. М. Ганизаде, «Страшные рассказы» (1912—1915) С. С. Ахундова, «Несчастный миллионер» (1914) М. С. Ордубади, «Жертвы невежества» (1914), «В царстве нефти и миллионов» (1917) И. Мусабекова был связан с просветительскими идеями. Преобладание дидактической тональности сказывается на сюжетнокомпозиционной структуре этих произведений, на характерах персонажей и способах разрешения социальных конфликтов. В то же время просветительский реализм в азербайджанской литературе начала века выдвинул новые проблемы, активизировал свои идейно-эстетические позиции. Он стал новым этапом в историческом развитии просветительской художественно-эстетической мысли.

В литературной критике того времени не раз высказывалось беспокойство по поводу отсутствия национального романа. Критик Сеид Гусейн (1887—1938) считал роман оптимальным жанром для выражения высоких общественных идеалов. Поэтому он критикует авторов таких примитивных по форме и содержанию подражательных сочинений, как «Несчастный Джавад», «Жертва любви» (1912) Рза Заки и др.

Социальный роман, как и драма, был впервые создан реалистами-просветителями. Первые шаги в этом направлении сделали последователи М. Ф. Ахундова. Известный трехтомный роман «Дневник путешествия Ибрагим-бека» (т. 1—3, 1888, 1906, 1909) З. Марагаи сыграл важную роль в зарождении азербайджанского и иранского романа, в обогащении реализма новыми идейно-художественными качествами. Неоднократно издававшийся в Стамбуле, Тегеране, Каире, Калькутте и Баку, этот роман подвергал резкой критике восточный деспотизм, отсталые формы государственного правления, социальное неравенство, феодально-патриархальные порядки; призывал к прогрессу, просвещению, к экономическим контактам с другими странами, с Россией, к борьбе с абсолютизмом. Хотя роман З. Марагаи по существу оставался в пределах просветительских идей, тем не менее он оказал глубокое воздействие на литературный процесс в Азербайджане и Иране, к этому произведению часто обращались в своей литературной деятельности писатели-реалисты.

В начале века был завершен последний том трилогии «Книга Ахмеда» (т. 1, 2 — 1894, 1895) известного ученого, писателя, публициста А. Талыбова. Это был научнопедагогический роман в просветительском духе — «Вопросы жизни» (1906). Главный герой романа Ахмед выступает как защитник новых идей, объясняет значение современных научных знаний, таких понятий, как «родина», «патриотизм», «свобода» и «права личности», защищает права крестьян, осуждает захватническую политику империалистических стран, шахский режим. По его убеждению, общество может добиться свободы мирным путем, путем критики. Он представляет общество будущего как союз солидарности классов и государств. Этот союз он называет «Красной республикой». «Дневник путешествия Ибрагим-Бека» и «Книга Ахмеда» — один из первых образцов жанра романа в азербайджанской литературе, в которых национальные классические традиции, в том числе такие формы повествования, как диалог, дневник и т. п., сочетаются с достижениями европейского социального романа. То, что романы З. Марагаи и М. А. Талыбова созданы на языке фарси, не было просто данью литературной традиции. На фарси были написаны либо подготовлены варианты некоторых художественных, научно-философских произведений М. Ф. Ахундова, который жил и творил незадолго до этих писателей, считавших его своим учителем. Художественно-философский трактат М. Ф. Ахундова «Письма Кемалуддовле» написан и на фарси. Азербайджанские авторы и в XIX в., и в начале XX в. пользовались персидским языком, который был для соседних с Ираном стран как бы языком сотрудничества и